Арт-калейдоскопИнтересные и актуальные материалы об искусстве. Обсуждение общих вопросов искусства и любых тем, не попадающих в другие тематические разделы. Здесь только искусство! Любовь, политика, спорт, другие увлечения — в «Беседке».
Вот чрезвычайно интересная статья А.Накова об истории создания "Общества Александры Экстер", о жизни Экстер, ее архиве, а также о коммерции и фальшивках. Довольно длинная, но стоит прочесть.
Андрей Наков Она была единственной, кого Малевич допускал в свою мастерскую
Читать дальше...
Александра Экстер, как многие русские художники, после революции покинула Россию. Она родилась в 1882 году в Белостоке, училась в Киеве. Происходила из знатной, состоятельной семьи, а умерла в Париже в чудовищной нищете в 1949 году. У Экстер не было наследников, и все ее наследие попало в Америку. Она, как и многие ее коллеги - художники-эмигранты, - исчезла с отечественного культурного горизонта на долгие годы. В России только в 1987 году Театральный музей имени Бахрушина организовал в Москве первую монографическую выставку Экстер. Я специально тогда приезжал в Россию для ее подготовки. Это была первая на ее Родине выставка.
В начале прошлого века она работала в Камерном театре с Таировым. В 1917-м оформленная ею "Саломея" Оскара Уайльда стала в Москве абсолютно сенсационным спектаклем. Но Экстер писала и оригинальные кубофутуристические, и абстрактные картины. А когда приехала во Францию, снова зарабатывала театральными декорациями. И преподавала в Академии Леже. Вообще, у нее было много французских друзей, она была фигурой парижско-русской.
Талант позволил Экстер встать рядом с Малевичем, Татлиным и Розановой... Говоря современным языком, в этом условном рейтинге Экстер занимает четвертое место. В 1915 году, когда Малевич писал свои первые супрематические картины, он никого не пускал в мастерскую, потому что боялся, что об этом станет известно раньше времени. А он хотел доказать, что открыл совершенно новое искусство. И только одна особа приходила к нему беспрепятственно. Это была Александра Экстер. Она была великолепно образованна, хорошо знала французский кубизм, и Малевич с ней беседовал часами. Я читал письма, в которых он описывает эти встречи. Кроме того, она дружила с Татлиным и Бурлюком, Поповой и Родченко.
У меня есть ее письма, из которых ясно, что она буквально голодала перед смертью. Но в то же время неустанно реставрировала свои работы и запаковывала в ящики, чтобы послать все это за океан - в Нью-Йорк. Извините за пафос, но это - подвиг. Подвиг творца, который знает, что он сделал что-то важное, и это "что-то" надо оставить для всех живущих. В Нью-Йорке жил ее давний, еще киевский знакомый - художник Симон Лиссим, с ним Экстер дружила в Париже. Перед оккупацией Франции он, видя, что в Европе для евреев наступают страшные времена, уехал в Штаты. Это был русский еврей, сын киевского банкира. Человек очень интеллигентный, элегантный, умный. И он принял наследие Экстер, понимая свою высокую миссию по сохранению ее творчества. Он постоянно обращался к американским музеям с просьбами о показе работ Экстер, он им дарил их, потому что не было другого выхода. Тогда их вообще никто не покупал.
Я познакомился с Симоном Лиссимом в декабре 1969 года. В то время я преподавал искусствознание в университете Нью-Йорка, а он там же преподавал живопись. И вот, когда я пришел к нему домой, он стал мне показывать наследие Александры Экстер. Он извлекал из ящиков живописные работы, доставал из портфелей проекты костюмов, потом доставал сами эти костюмы... Я был буквально ошеломлен и сказал, что это сенсация и надо что-то делать. Он мне ответил очень остроумно: "Господин Наков, я вас жду 20 лет. Это - в вашем распоряжении". Когда я совершил свое открытие в Америке, никто этим заниматься не хотел. Тогда я обратился в частную галерею в Париже, где и организовал в 1972 году первую персональную выставку Александры Экстер с публикацией каталога - первого после ее смерти.
В 1981 году Симон Лиссим оставил завещание, по которому передал мне архив Александры Экстер и свой личный архив. Там - документы, переписка, фотографии, все списки работ... Словом, это - полный архив Экстер. Я начал этим спокойно и систематически заниматься. Но перспективы издания монографии в то время не было. Только после перестройки, начав работать в архивах Киева и Москвы, я обнаружил огромное количество материала, касающегося Экстер. Но приступить к работе все еще не мог. В то время главной темой для меня был Малевич, я работал над систематизацией его творческого пути, писал большую книгу о нем.
Ныне на антикварном рынке возникла потребность в произведениях известных, знаменитых имен. Начался чудовищный ажиотаж и вокруг творчества Александры Экстер. Стали появляться сомнительные работы и абсолютно грубые наглые подделки. В конце 1990-х годов друзья обратились ко мне с предложением организовать "Общество Александры Экстер". Оно было создано в 2000 году. Настало время более серьезно заняться ее творчеством. У меня находится ценнейший архив. Он является уникальным ключом к ее творчеству. У меня есть даже ее палитра! Ко мне обращаются американские и канадские музеи, исследователи из Испании, Греции, Германии и других стран. Но наследие Экстер разбросано по всему миру, поэтому работы предстоит очень много. Ныне существует колоссальное притяжение рынка к русскому авангарду и к работам Экстер в частности. Надо разграничивать рыночный интерес и исследовательскую деятельность, потому что если критерием или импульсом являются деньги и коммерция, это портит художественную и моральную перспективу. Я помню, когда я впервые пришел к Лиссиму, то был, конечно, молодым искусствоведом, идеалистом. И задал ему этот же вопрос о деньгах. Вот что он сказал мне: "Большинство людей мало разбирается в искусстве. Одно они понимают всегда: если это дорого - это хорошо. Для них все будет автоматически интересным и хорошим только потому, что стоит больших денег. И только тогда они будут смотреть на живопись".
Потом я понял, что он абсолютно прав. Это элементарные, самые примитивные аргументы жизни, но они совершенно реальные. Потому что пока Лиссим дарил все работы музеям, мало кто их брал. Но когда это стало дорогим, все начали говорить: Экстер дорогая, значит, это интересный художник. Серьезный исследователь никогда не ставит перед собой коммерческих целей, но его труды становятся убедительным аргументом на арт-рынке. Работа по систематизации творчества Казимира Малевича была проделана не только в сложное время, сама по себе это была трудная тема, совершенно чистое поле. Я сам создавал ее методологию. Но тот опыт сейчас дает мне возможность реально заниматься творчеством Экстер.
Два года тому назад в Париже была издана большая книга об Экстер, в которой умышленно дана искаженная информация о ее наследии. Таким способом пытаются оправдать странные работы и неправильные подписи. В Испании появился большой, просто шикарный коммерческий каталог - тоже полный странных работ... В такой "рекламе" Экстер, разумеется, не нуждается.
Уже несколько человек объявили, что они будто бы работают над "catalogue raisonnе". Это выглядит смешно, поскольку никто, кроме меня, не работал с архивными материалами наследника Экстер - Симона Лиссима. У таких эпатажных заявлений - короткая жизнь. Как же можно серьезно заниматься художником, если ты даже ни разу не видел его архива? Но в этом смысле Экстер, увы, не одинока, такое бывает и с некоторыми другими русскими художниками того времени: спрос на их работы сопровождается автоматически спросом на документацию. Сегодня многим кажется, что такую документацию проще создать заново, конечно, с одной целью - сбыть подделки, которых, к сожалению, в последнее время развелось великое множество.
Но серьезные люди и большие музеи относятся к делу по-другому: у меня с ними прямые контакты. Они ко мне обращаются с вопросами, и я всегда стараюсь помогать им в документировании работ, которые у них находятся. Некоторые из этих работ были подарены им самим Лиссимом.
Дело не в том, что кто-то зарабатывает деньги на фальшивых работах, сам факт существования фальшивок искажает образ творчества художника. Ко мне недавно обратились несколько искусствоведов с просьбой срочно что-то напечатать, опубликовать, разъяснить. Они прямо говорят: мы часто не знаем, что является настоящей Экстер, а что - подделкой. Но если искаженные или подделанные сведения, работы, документы будут и дальше вращаться в культурном обороте, будут печататься и продаваться, то следующее поколение получит искаженное представление о творчестве художника. А это неправильно и совершенно недопустимо. Поэтому такими делами надо серьезно заниматься.
Во Франции - стране, в которой умерла Экстер, - авторские права подлежат защите в течение 75 лет после смерти художника. Здесь существует закон, по которому наследники имеют право уничтожить работу, которую они считают фальшивой, и это, конечно, только для того, чтобы сохранить точный образ творчества художника. Такое уже не раз случалось в искусстве XX века, потому что фальшивые работы очень быстро умирают "собственной смертью", так как отражают не творчество художника, а идею какого-то подельщика, который поверхностно понимает его. Это не просто аморально, это гнусно... Подделки всегда искажают оригинал, они всегда далеки от подлинников и никогда с правдой творчества художника сравниться не могут.
Я считаю своим долгом перед Симоном Лиссимом и, конечно, перед творчеством Александры Экстер сохранить его от подделок и фальсификаторов. И на этом не делаю карьеру, она уже сделана. Но наследство, оставленное этими людьми, должно в неискаженном виде стать достоянием культурного сообщества.
(Газета "Культура" №44 (7503) 10 - 16 ноября 2005г.)
Эти 16 пользователя(ей) сказали Спасибо Art-lover за это полезное сообщение:
Вчера видела это зрелище на YouTube К себе сгрузила. а сюда не получилось. Вроде как этот формат html не поддерживается. Набрала в Гугле "Tours Exposition Alexandra Exter". Попробуйте.
Насчет того, что вывез из СССР - чепуха. Там работы и "ранние" и "советские" и поздние, "французские". Подпись, которая есть в ролике -ужасная. Некоторые, если успеть рассмотреть, совершенно компилятивные.
Эти 4 пользователя(ей) сказали Спасибо Сима за это полезное сообщение:
"Большинство людей мало разбирается в искусстве. Одно они понимают всегда: если это дорого - это хорошо. Для них все будет автоматически интересным и хорошим только потому, что стоит больших денег. И только тогда они будут смотреть на живопись".
Абсолютно справедливо.
Сам замечал, как даже изменялось выражения лица у собеседников, когда они узнавали суммы последних уходов на картины того или другого автора.
Это действует, да.
Цена на картины и нахождение в известных музеях.
Эти 5 пользователя(ей) сказали Спасибо Кирилл Сызранский за это полезное сообщение:
Уже несколько человек объявили, что они будто бы работают над "catalogue raisonnе". Это выглядит смешно, поскольку никто, кроме меня, не работал с архивными материалами наследника Экстер - Симона Лиссима. У таких эпатажных заявлений - короткая жизнь. Как же можно серьезно заниматься художником, если ты даже ни разу не видел его архива? Но в этом смысле Экстер, увы, не одинока, такое бывает и с некоторыми другими русскими художниками того времени: спрос на их работы сопровождается автоматически спросом на документацию. Сегодня многим кажется, что такую документацию проще создать заново, конечно, с одной целью - сбыть подделки, которых, к сожалению, в последнее время развелось великое множество.
Мне кажется, здесь затрагивается важная проблема.
Очень часто на рынке при описании произведения искусства указывается, что данная работа будет внесена в сводный каталог этого автора, подготавливаемый имярек. Для неискушенного это как бы залог подлинности, продаваемой вещи.
Между тем, даже существующие каталоги не дают 100 процентной гарантии. Приготовление же такого издания ещё не означает автоматически, что оно когда-либо состоится. Можно десятилетиями числиться в авторах предполагаемой публикации,
стяжая среди несведущих авторитет знатока, специалиста и даже эксперта. Бог бы с ним, с лжеавторитетом, если бы эта деятельность не имела коммерческой подоплёки.
Например, нередко можно встретить сообщение, что такое-то произведение О.Рабина или Ю.Анненкова будет включено в catalogue raisonné.
В первом случае автор жив и мог бы восполнить невежество составителей, если бы объявленное много лет назад намерение не было лишь прикрытием для проникновения к коллекционерам с коммерческими намерениями и расширения клиентуры.
Второй случай вопиющ тем, что планам предприимчивых братьев никогда не сбыться, потому что Р.Герра, обладатель архива Юрия Анненкова и обширной коллекции его работ категорически заявил, что никогда не даст их в распоряжение этим составителям. Об их компетентности и порядочности может свидетельствовать « экспертиза » одного из братьев на русских продажах аукциона « HAMPEL », где он является официальным экспертом.
Тем не менее, они смело продолжают развешивать категоричные ярлыки: « Это Анненков », « Это не Анненков ». И для многих участников рынка сиё небезболезненно.
Примеры приведены лишь для иллюстрации проблемы. Их можно было бы продолжить и в нерусскую тематику.
Здоровое ядро рынка искусств могло бы, что-то предпринять, выработать против деятельности подобных самозванцев.
Эти 10 пользователя(ей) сказали Спасибо ранжер за это полезное сообщение:
с 1981г. у Накова находится весь архив Экстер "Но перспективы издания монографии в то время не было. Только после перестройки, начав работать в архивах Киева и Москвы, я обнаружил огромное количество материала, касающегося Экстер. Но приступить к работе все еще не мог. В то время главной темой для меня был Малевич, я работал над систематизацией его творческого пути, писал большую книгу о нем", уже 2009г. и ....ничего, он только музеи консультирует и других экспертов...представляю сколько там сокровищ!, напоминает мне это историю и еще одним архивом...
Добавлено через 46 минут
Решила-таки выложить здесь все публикации "Коммерсанта" по теме, чтобы все в одном месте было. Сначала статья "Авангард под арестом", опубликованная 27 апреля 2009 года, + интервью Андрея Накова «Фальсификаторы просто не понимают, что делают» в том же номере журнала. А потом сегодняшняя публикация "Авангард под арестом-2", содержащая в том числе интервью с Жаном Шовленом, + комментарий Коваленко "Это проблема для атрибуции".
Авангард под арестом
Журнал «Власть» № 16-17 (819-820) от 27.04.2009
Читать дальше...
Разрыв в аукционной стоимости «Женщины с птицами» — €850 тыс.— и «Беспредметной композиции» (на фото) — €12,9 тыс.— лишь подтверждает, что на рынке русского авангарда цена показательной не является
Во Франции разгорелся очередной скандал, связанный с подделками работ русских авангардистов — самого дорогого товара, который Россия поставляет на мировой арт-рынок. Под подозрение попали картины "амазонки авангарда" Александры Экстер.
Поддельный русский авангард начал появляться на западном арт-рынке еще в 1960-х годах. А к середине 1990-х объем фальсификаций вырос настолько, что дестабилизировал работу русского отдела Sotheby`s и привел к кризису в этом сегменте рынка. Общее мнение экспертов, занимающихся русским авангардом, таково: подделок — тысячи, причем они есть и в самых уважаемых частных и даже публичных коллекциях.
Примеров много. Работы Любови Поповой, Эль Лисицкого, Густава Клуциса снимаются с аукционов, причины не объясняются, но ни для кого не секрет, что, как правило, подозрение вызывает подлинность лотов.
Показательна в этом смысле история с работами Нины Коган. Она была ученицей Казимира Малевича, но, по словам крупного эксперта по творчеству Малевича Александры Шатских, увлечение художницы супрематизмом оказалось весьма краткосрочным: в архивах найдено не более трех ее работ этого периода. Зато не проходит ни одного скромного аукциона русского искусства, где не были бы представлены работы Нины Коган.
Еще один пример: в 1989 году аукционный дом Christie`s продал за $83 тыс. "Автопортрет" Аристарха Лентулова. И хотя считается, что такой крупный аукционный дом не выставит на торги работы русских авангардистов без стопроцентных гарантий происхождения, дочь Лентулова Марианна настаивала, что "Автопортрет" — чистой воды фальсификация.
Очередной скандал, связанный с подделками работ русских авангардистов, разгорелся во Франции в начале этого года и не утихает до сих пор. На этот раз под подозрение попали картины Александры Экстер.
Выставка "Александра Экстер и ее русские друзья" открылась в выставочном зале в городе Тур 30 января. Две трети представленных работ являются собственностью куратора выставки, парижского эксперта по русскому авангарду Жана Шовлена, автора книги о творчестве Экстер. 19 марта, за три дня до закрытия, выставку внезапно посетила полиция и опечатала все экспонаты — живопись, графику, документы о жизни и творчестве Александры Экстер и других русских авангардистов. Причиной живого интереса полиции к авангарду стало дело, возбужденное местной прокуратурой по заявлению парижского историка искусств, председателя Общества Александры Экстер и обладателя прав на ее наследие Андрея Накова. Он утверждает, что практически все произведения, показанные на выставке, являются подделками.
Скандал получил продолжение 29 марта, когда аукционный дом Chevau-Legers Encheres в Версале выставил на торги два эскиза Александры Экстер. Обе работы сопровождались экспертным заключением Жана Шовлена, выданным в ноябре 2005 года. Обе работы фигурируют в каталог-резоне Александры Экстер, выпущенном Жаном Шовленом. Но по требованию Андрея Накова они были сняты с торгов также в связи с сомнениями в подлинности.
> Жан Шовлен родился в 1934 году. В справочнике французского Национального синдиката экспертов произведений искусства фигурирует как специалист по русскому авангарду и искусству 1920-х годов. Он, однако, не является экспертом, аккредитованным при французской таможне или при кассационном суде, что могло бы стать доказательством особой компетенции в своей области. Шовлен не имеет специального университетского образования в области истории искусств. С русским авангардом он познакомился благодаря своей первой профессии танцовщика. В 1950-1960-х годах Шовлен вошел в общество русских танцоров балета, затем тесно дружил с секретарем Сергея Дягилева Борисом Кохно. Тот ввел его в круг русских художников. На сайте Жана Шовлена можно найти информацию о том, что он дружил с Георгием Анненковым, со вдовой Ивана Пуни Ксенией, с Александрой Томилиной, вдовой Михаила Ларионова и душеприказчицей Михаила Ларионова и Натальи Гончаровой. В 1968 году Жан Шовлен открыл собственную галерею, в которой представил работы Анненкова, Бориса Григорьева, рисунки Малевича, работы Баранова-Россине. В 1972 году в галерее Жана Шовлена прошла ретроспектива работ Александры Экстер. Автором каталога выступил Андрей Наков. В начале 1980-х годов Шовлен закрыл галерею и стал заниматься только независимой экспертизой. В 2003 году совместно с Надей Филатовой, Джоном Боултом и Дмитрием Горбачевым выпустил монографию об Александре Экстер.
Адвокат аукционного дома Эрве Керуредан давать комментарии отказался. Однако он заметил, что господин Наков не представил никаких юридических доказательств того, что он является официальным наследником творчества Александры Экстер. И заключил, что "скорее всего, это просто разборки двух экспертов, которые лишь губят рынок".
Иными словами, крупнейшие эксперты по русскому авангарду вообще и творчеству Экстер в частности Андрей Наков и Жан Шовлен имеют диаметрально противоположные мнения о подлинности работ. Это покажется тем более странным, если вспомнить, что более 30 лет назад они вместе провели в Париже одну из первых крупных выставок Александры Экстер. Тем не менее ничего удивительного в конфликте нет, он показывает, насколько рынок наводнен фальсификациями. К тому же стоит вспомнить, как возросли в последние годы цены на произведения Экстер. В ноябре 2006 года на русских торгах Christie`s ее работа "Пикник на пляже" ушла за сумму свыше €1 млн (цена "молотка" €857 тыс.). В июне 2008 года на русских торгах Sotheby`s ее картина "Женщина с птицами" была продана за чуть меньшую сумму — €850 тыс. (цена "молотка" €737 тыс.).
Впрочем, фиксируются и куда более скромные продажи: Так, 9 февраля 2009 года на небольшом парижском аукционе Massol S.A. "Беспредметная композиция" с подписью автора ушла всего за €12,9 тыс. Однако это все лишь подтверждает мысль о том, что в случае с русским авангардом ни самая высокая цена, ни самая низкая не могут служить доказательством подлинности работы.
В последние два года в Москве публикуется "Каталог подделок произведений живописи". Это издание, курируемое Росохранкультурой, посвящено исключительно живописи XIX века. На вопрос "Власти" о том, не будет ли подобная инициатива предпринята и для русского авангарда, издатели каталога пояснили: "Пока не нашлось эксперта, готового сотрудничать с нами в этой области".
В то же время, музейные хранители едины во мнении, что русский авангард — область искусства, наиболее пораженная недугом фальшивых работ. Но, как нет желающих взять на себя роль "последней инстанции", так нет и юридических оснований называть те или иные работы фальсификациями: ни по одному делу официальное судебное решение не оглашено, а приговор не вынесен.
Корреспонденты "Власти" связались с Жаном Шовленом и попросили дать комментарии по делу о закрытии выставки в городе Тур и возбуждении уголовного дела. Однако он переадресовал их к своему адвокату, госпоже Мари-Франс Пестель-Дебор, которая от беседы уклоняется.
Андрей Наков согласился поделиться своими доводами.
СПРАВКА Андрей Наков родился в Софии в 1941 году. После учебы в Варшаве в 1963 году по политическим мотивам эмигрировал во Францию. Доктор искусствоведения (1969). Преподавал в университетах Нью-Йорка, Монреаля, Парижа, Лондона и Познани. Написал книги о творчестве Александры Экстер, братьев Стейнберг, Нины Коган, Александра Богомазова, Казимира Малевича. В 1987-1988 годах организовал во Франкфурте и Женеве выставку работ Михаила Ларионова. Швейцарский арт-дилер Франсуа Дольт, владеющий частью наследия Михаила Ларионова и его архивом, обвинил Андрея Накова в показе фальшивок, однако не смог представить никаких доказательств. Спровоцировавший скандал Journal de Geneve после пятилетнего разбирательства был вынужден выплатить Накову компенсацию морального ущерба. Андрей Наков собирается когда-нибудь вновь устроить выставку этих работ.
«Фальсификаторы просто не понимают, что делают»
Журнал «Власть» № 16-17 (819-820) от 27.04.2009
Читать дальше...
— Почему вы считаете себя вправе выдвигать обвинение против целой выставки?
— Я серьезно занялся искусством XX века в начале 1970-х, и первая моя книга, которая вышла в 1972 году, была об Экстер. Надо сказать, что тогда этой темой совершенно никто не интересовался. В то время я познакомился с наследником Александры Экстер, который жил под Нью-Йорком. Это был очень умный, элегантный и светский человек, друг художницы с парижских времен, Симон Лиссим.
Своим завещанием Александра Экстер передала ему все права и все, что было в ее парижской мастерской. Это было сделано умно, составлены описи. Лиссим с трудом получил разрешение на вывоз работ из Франции, тогда культурные ценности не выпускали. Ему помогли друзья, с которыми он участвовал в Сопротивлении.
Для него это был поступок дружеский, а не коммерческий — тогда это никто не покупал, ему же еще и пошлину надо было оплатить. Он дарил произведения Экстер музеям, выставлял работы художницы. Я открыл у него наследие Экстер и ахнул.
Я подготовил книгу и выставку. Мы с Лиссимом хотели бы устроить выставку в хорошем музее, причем он готов был потом все этому музею подарить. Я побегал по некоторым известным мне музеям — никто не хотел этим заниматься, никому это не было интересно. Мне пришлось искать частную галерею, и я нашел в Париже галерею Жана Шовлена. Я сделал выставку, она прошла в галерее Шовлена. Конечно, это заслуга господина Шовлена, что он понял, как это интересно.
— Вы продолжали сотрудничество с галереей Жана Шовлена?
— Что касается Экстер, на этом наши отношения закончились. Через год передо мной открылась широкая дорога в музеи, и я никогда не возвращался к коммерческому миру. С тех пор я был куратором выставок по всему миру, в самых лучших музеях. В 1980-х и 1990-х я серьезно занялся творчеством Казимира Малевича, и это отнимало у меня все время.
В 1981 году Симон Лиссим умер. К тому времени он по частям передал мне почти весь архив и даже палитру Александры Экстер. Остаток своего архива (фотографии, списки работ, кому и что он продавал, инвентарную опись мастерской художницы) он тоже завещал мне. Все это мне передала его вдова в середине 1980-х. В конце 1990-х на арт-рынке начали появляться подделки русского авангарда — у русских покупателей появились деньги, и на эти работы возник большой спрос.
— Вам часто приходится сталкиваться с поддельными произведениями Александры Экстер?
— Уже в течение десяти лет ко мне обращаются коллеги со всего мира и говорят: надо что-то делать, потому что скоро наше молодое поколение не сможет понять, что же такое Александра Экстер. Друзья (которые создали комитет Кандинского) посоветовали мне предпринять что-то — я в 2000 году создал Общество Александры Экстер. Я думал, это поможет. Ко мне постоянно обращаются те, кто интересуется творчеством художницы,— студентки из Петербурга, люди из Испании и с Кубы. Но никакой коммерческой деятельности общество не ведет, оно помогает только информацией и контактами. В 2006 году я выпустил сообщение, что на рынке появилось огромное количество поддельных произведений Александры Экстер, но никто не обратил на это внимание. Но вообще-то это не мое дело — следить за фальшивками на Экстер. Я не могу тратить на это время — на это ушла бы вся моя жизнь.
— Что же вас заставило так серьезно бороться против выставки в Туре теперь?
— Еще в прошлом году я почувствовал, что что-то готовится. Но я был занят книгой о Казимире Малевиче (Андрей Наков выпустил четырехтомник "Малевич — абсолютный художник".— "Власть"). Потом планировал вернуться к другим работам — я пишу книгу о дадаизме. А тут e-mail от приятеля из Лондона: "Известно ли вам о выставке произведений Экстер в Туре и будете ли вы на вернисаже?" Я сразу понял, что если я не знаю об этой выставке, значит, меня хотели обойти. Я поехал в Тур на следующий день после вернисажа, два часа на машине на юг от Парижа. Ну я ожидал, что там будет, например, штук тридцать настоящих работ и десять подделок. А выставка была не в самом музее — в большом выставочном зале по соседству, в старинном замке. Там на двух этажах 180 работ якобы Александры Экстер, причем 99% работ, если не 99,5%, подписные. Большинство работ — масло и огромные гуаши. В основном вещи датированы с 1910 по 1924 год. Одна работа из этих 180 мне показалась настоящей. Я просто обалдел. На третьем этаже — 80 работ друзей Экстер, в шести или семи залах. Назовите кого хотите из авангарда — Малевич, Кандинский, Родченко, Лентулов, Ларионов, Гончарова — и среди всего этого только один настоящий рисунок Родченко. Поймите, есть художники, творчество которых я знаю досконально,— Малевича или Ларионова.
— Что на выставке показалось вам подозрительным в первую очередь?
— Начну по порядку. Выставка сопровождалась витринами, в которых экспонировался "архив Александры Экстер". Это большая шутка, потому что настоящий архив у меня. А там каталожики, книжки, ксероксы. Я понял, что это тоже фальсификация. Когда потом полиция просила меня осмотреть работы (я выступал как эксперт), я просил открыть эти витрины. Оказалось, что все там куплено по разным букинистическим магазинам: на книжках дарственные надписи на венгерском языке кому-то, скандинавские экслибрисы и еще на некоторых штамп самого Шовлена.
Вещи на третьем этаже были без каталога или даже списка работ, а на вещи псевдо-Экстер выпущена публикация. Вроде каталога, но списка нет, работы воспроизведены вразнобой, чтобы у человека не получалось их сопоставить. И два текста. Все это тоже элемент фальсификации. Например, большинство фото в этом "каталоге" скопировано из моих книг. Но как неумело! Там на целый разворот воспроизведено фото декоративного панно Александры Экстер со стоящей рядом фигурой молодой женщины, ее ученицы. Это фото опубликовано в 2007 году во втором томе моей книги о Малевиче. Но они даже не знают, кто это, и написали, что это Экстер! А это ее ученица.
Потом, 180 работ — это целый грузовик, надо объяснить, откуда они взялись. И в "каталоге" придумана история, которая даже не вранье, а глупость. В 1924 году художница уехала из России на Запад. Паспорт ей сделал Анатолий Луначарский, и она с мужем поехала, чтобы заняться развеской своих работ на биеннале в Венеции. Это был только повод, Луначарский просто помог ей уехать. У меня даже есть в архиве этот паспорт.
И вот в "каталоге" вам объясняют, что, уезжая из России, Экстер увезла с собой сундуки с работами, и все хранилось у ее парижского ученика. Этот факт не упоминается ни в каких бумагах, ни в одном письме. Причем когда я писал свою книгу об Экстер, в 1971 году, я был у этого ученика (его фамилия Колуччи). Он мне рассказывал о художнице и показывал, что у него сохранилось. Когда в 1974 году этот человек умер, прошла распродажа содержимого его мастерской. И в каталоге ни о каких вещах Александры Экстер не упоминается.
— И все же, наверно, нелегко убедить людей, что перед ними подделки? Особенно если речь идет о прокуратуре или полиции?
— Конечно, нужны неоспоримые доказательства. Поэтому выставка оставалась открытой больше месяца. Примерно неделю я думал: что же делать? И только потом пошел в прокуратуру города Тура. На выставку были посланы графологи, которые изучили подписи. Экспертиза длилась три недели, графологи постановили, что на картинах не подписи, а каллиграфия: они сделаны будто по трафарету.
Потом, там есть работы, которых просто не может быть, и я могу это доказать. Например, там есть проекты декораций к фантастическому фильму Якова Протазанова 1924 года "Аэлита". Однако известно, что Александра Экстер делала для этого фильма только костюмы. Декорации по проектам Виктора Симова делали Сергей Козлинский и Исаак Рабинович. Возьмите монографию о Симове, она 25 лет назад напечатана, там все написано. У меня и буклет к выходу этого фильма есть. А тут гуаши декораций.
Или вот — проект костюмов к "Ромео и Джульетте" (в 1921 году Экстер создала эскизы декораций и костюмов к спектаклю Шекспира "Ромео и Джульетта" для московского Камерного театра под руководством Александра Таирова.— "Власть"). Они чудовищны по стилю. Но хорошо, этого полиция не понимает. Но ведь они маслом на холстах, в трех вариантах. Такого у Экстер никогда не было. В Бахрушинском музее в Москве хранится 120 эскизов костюмов к этому спектаклю. Я там работал. Там все — гуаши на картоне, никто маслом проекты костюмов не делал в те времена.
У Александры Экстер в начале 1910-х, когда она работала в Москве, была кубистическая монограмма (как и у Натальи Гончаровой, это популярно было тогда). На одной из работ в коллекции Лиссима есть такая, я ее в своей книге опубликовал. И вот — эта монограмма стоит как штамп на абстрактных работах 1918-1920-х годов. Это не имеет смысла, так не могло быть. В 1921 году художница иллюстрировала книгу Александра Таирова "Записки режиссера". Так на выставке есть скопированная оттуда иллюстрация с поставленной на ней кубистической ранней монограммой. Фальсификаторы просто не понимают, что делают.
Все работы на выставке — это подписные вариации (они там назывались "эскизы", "этюды", "варианты") маслом известных работ. В моем архиве есть фото утраченных абстрактных работ Экстер, сделанных в киевской мастерской. Но это не они. Это вариации тех картин, что печатались в цвете повсюду. Причем оригиналы не подписные, как, например, работа 1915 года из Стокгольмского музея. А на выставке плохо исполненный вариант — подписной.
Еще пример: композиция 1914 года — коллаж, который был у Лиссима и который сейчас в собрании Тиссена в Мадриде (я его тоже публиковал в своей книге). Невероятная редкость. Так на выставке из него сделана масляная картина. Когда я рассмотрел его — там подклеена французская газета августа 1915 года (для натуральности). Смешно. В те годы стиль у художницы менялся каждые три месяца, она шла к абстракции. Позднее повторение? Но зачем? В 1915 году она жила в Киеве, шла война, откуда у нее там эта газета?
И прокуратура города Тура поняла, что дело серьезное, и отнеслась к моему заявлению внимательно. Для меня это огромная неприятная работа: я два дня сидел с полицией, каждую работу брал в руки. Там и обратная сторона подделана.
— Против кого обращено ваше заявление? Против господина Жана Шовлена, которому принадлежит 130 работ из двух сотен, что были показаны на выставке?
— Я выступил против города Тура, а не какого-то господина. Город Тур организовал выставку, мэр написал триумфальное вступление. Для них, конечно, скандальное закрытие выставки — это ужасная пощечина. Но ведь это не я ее нанес, я им услугу оказал. Ведь прокуратура, возбуждая дело, потребовала в первую очередь моих личных гарантий как эксперта и уже во вторую очередь — как председателя Общества Александры Экстер. Но я не мог по-другому. Когда я выставку увидел, у меня был момент ужаса, потому что это убийство художника.
— Но ведь господин Жан Шовлен — известный эксперт, специализирующийся на русском авангарде. Он автор монографии об Александре Экстер... ("Александра Экстер" написана совместно с Джоном Боултом, Дмитрием Горбачевым, Надей Филатовой, издана в 2003 году.— "Власть").
— Книга очень шикарная, но она очень опасная. Некоторые вещи, там опубликованные, мне кажутся бесспорными подделками, и вот какие-то из них уже в публичных коллекциях. Я видел на картинах, опубликованных в книге, те же каллиграфические подписи, что и на картинах с выставки в Туре.
— Какие еще способы есть в распоряжении экспертов для борьбы с подделками?
— В 2006 году я отдал палитру Александры Экстер, которую мне передал Лиссим, лондонскому специалисту-технологу, у меня есть полные химические анализы пигментов, которыми она пользовалась. Так что я могу любую работу с ними сопоставить. И кроме того, когда у вас есть палитра, вы берете любую работу художника и подносите к палитре. Это, конечно, субъективно, но, если у вас есть глаз, вы немедленно видите, подлинная работа или нет. Я обожаю палитры, я хотел бы когда-нибудь сделать выставку палитр. Кроме того, надо работать с рентгенами, но их у меня, к сожалению, не очень много. Ведь раньше работы Экстер мало интересовали музейных исследователей.
— Как вы считаете, удастся ли справиться с потоком подделок русского авангарда в целом?
— С делом выставки в Туре полиция, я думаю, разберется довольно быстро. Я думаю, что эта история может иметь влияние на всю ситуацию на рынке. Я вижу подделки работ Натальи Гончаровой и Михаила Ларионова на аукционах, не говоря уже о Малевиче. Когда появляются деньги, можно купить людей и их молчание, финансировать фальшивые книги. Сейчас, при компьютерной технике, фальсификаторы заходят очень далеко: я сам видел фальшивые фотографии со старых выставок, когда в старое фото инсталлируется якобы висящая на стене картина. Мне даже показывали, как легко это делается. Я видел обрезанные до формата 4 х 5 см негативы, которых не было в 1920-х годах. Но на фальшивых работах настоящая история искусства не может строиться. Это опасная зараза.
Беседовала Татьяна Маркина
Авангард под арестом-2
Журнал «Власть» № 50 (853) от 21.12.2009
Читать дальше...
1 из 4
Руку Александры Экстер видели даже в картинах, которые просто хранились в ее доме. Так было с «Композицией» Эстер Шимеровой (на фото) и с «Натюрмортом» Амелии Пелаес
Скандал с арестом двух сотен произведений Александры Экстер произошел во французском городе Туре в марте 2009 года. Выставка, открытая в январе с большой помпой при участии мэра города, 19 марта, за три дня до закрытия, была арестована, экспонаты опечатаны.
Причиной ареста стало обращение в суд Андрея Накова, основателя и главы Ассоциации Александры Экстер, утверждавшего, что львиная доля работ на выставке — подделки. Андрей Наков назвал себя обладателем архива Александры Экстер, имеющим право распоряжаться ее наследием, и главным экспертом по творчеству художницы.
Как рассказал "Власти" сам Андрей Наков (см. материал "Авангард под арестом" в N 16 за этот год), архив достался ему от Симона Лиссима, которому художница завещала содержимое своей парижской мастерской. Обнаружив наследие русской авангардистки у Лиссима, Андрей Наков в 1972 году совместно с парижским арт-дилером Жаном Шовленом устроил выставку ее работ. К 1981 году, когда Симон Лиссим умер в США, Андрей Наков, по его словам, успел получить от него списки распроданных работ художницы, инвентарную опись ее мастерской, фотографии и счел себя вправе распоряжаться ее наследием.
Руку Александры Экстер видели даже в картинах, которые просто хранились в ее доме. Так было с «Композицией» Эстер Шимеровой и с «Натюрмортом» Амелии Пелаес (на фото)
Подавая иск в суд, Наков привел множество аргументов, показывающих неподлинность представленных на выставке произведений. Владельцем большей их части, а также куратором выставки был тот самый галерист Жан Шовлен, пути которого с Наковым давно разошлись.
Приведенные Андреем Наковым факты вызвали сомнения у российских экспертов по творчеству Александры Экстер. Мария Валяева, кандидат искусствоведения, специалист по русскому искусству конца XIX — начала ХХ века, написавшая статью в каталог турской выставки "Александра Экстер и ее русские друзья", считает: "На выставке были вещи из разных стран, они происходят из разных источников, они годами хранились в разных коллекциях. Как можно заявить, что все они до единой поддельные? Я очень внимательно рассматривала произведения, представленные господином Шовленом. Работы из большинства других коллекций мне хорошо и давно известны. Мое мнение однозначно: эти работы подлинные". Доктор искусствоведения Георгий Коваленко тоже ставит аргументы Андрея Накова под сомнение: "Это неправда, что на ней нет подлинных работ. Там было несколько вещей, которые я знал раньше и считаю подлинными".
Осенью Жан Шовлен и еще шесть человек, которым принадлежали выставленные в Туре, а затем арестованные работы, обратились в следственную палату апелляционного суда города Орлеана (в юрисдикции которой находится Тур) с иском, в котором просили разъяснить, правомерен ли гражданский иск Андрея Накова и Ассоциации Александры Экстер, повлекший за собой арест выставки.
Суд вынес решение: "Оспаривание истцами правомерности гражданского иска имело для этого все основания... Если, согласно завещанию Александры Экстер, Симон Лиссим получил в имущественную собственность часть ее произведений, это отнюдь не означает, что ему было завещано личное неимущественное право, относящееся к ее творчеству. Симон Лиссим никогда не имел права на интеллектуальную собственность Александры Экстер, а значит, не мог передать личное неимущественное право Андрею Накову". Из этого следует, что Андрей Наков не может объявить себя правонаследником Александры Экстер и арбитром в спорных вопросах — его мнение уравнено в правах с мнениями других экспертов.
Весной Жан Шовлен отказался комментировать ситуацию вокруг выставки в Туре. Однако теперь он согласился ответить на вопросы парижского корреспондента "Власти" Сурии Садековой.
Жан Шовлен: все, что есть на рынке, подлинное
Жан Шовлен родился в 1934 году. Специалист по русскому авангарду и искусству 1920-х годов. Не имея специального образования в области истории искусств, с русским авангардом он познакомился благодаря своей первой профессии танцовщика. В 1950-1960-х годах Шовлен был вхож в общество русских танцоров балета, затем дружил с секретарем Сергея Дягилева Борисом Кохно, который ввел его в круг русских художников. В 1968 году Жан Шовлен открыл собственную галерею, в которой представил работы Анненкова, Бориса Григорьева, рисунки Малевича, работы Баранова-Россине. В 1972 году в галерее Жана Шовлена прошла ретроспектива работ Александры Экстер. Автором каталога был Андрей Наков. В начале 1980-х годов Шовлен закрыл галерею и стал заниматься только независимой экспертизой, однако до сих пор не имеет аккредитации при французской таможне или при кассационном суде, являющейся во Франции подтверждением высокой компетентности эксперта. В 2003 году совместно с Надей Филатовой, Джоном Боултом и Дмитрием Горбачевым выпустил монографию об Александре Экстер.
Что вы предприняли, когда произведения Александры Экстер, представленные на организованной вами выставке в Туре, арестовали?
Я родился в сельской местности, мой отец был ярым коммунистом. Во время войны мы оказались в оккупированной части Франции, и он меня учил: "Если тебя арестуют немцы, никогда сразу не говори правду. Скажешь ты правду или нет, все равно они тебя изобьют". Поэтому, когда закрыли выставку, а картины Экстер арестовали, я последовал давнему совету отца. Я сказал, что все их приобрел 40 лет назад в СССР. Но вы же знаете, что ничего из СССР вывезти было нельзя. Я начал собирать русское искусство самым первым, когда никто им не интересовался. В 60-е годы работы русских художников продавали без каталогов за гроши. Тогда я и начал их покупать.
Вы представили доказательства этих покупок полиции?
Ну что вы такое говорите! Вы же не храните чеки от своих платьев?
Некоторые говорят, что вы вместе с Андреем Наковым приобрели права на произведения Александры Экстер у ее наследника Симона Лиссима.
Нет, ни у Накова, ни у меня нет наследственных прав на Экстер. Никакими юридическими документами ни я, ни Наков не обладаем. Наков вообще в этой истории ни при чем. Просто, когда в 1972 году я готовил выставку Экстер в своей галерее, Наков, которого я уже ранее встречал и знал как студента, изучающего творчество Тициана, все время приходил ко мне и жаловался на бедность. Я дал ему подработать — попросил написать предисловие к каталогу Экстер. А Лиссима я встретил в 1970 году, его адрес мне дал Гвидо Колуччи, старинный друг Александры Экстер. Лиссим дал для выставки несколько работ Экстер, но, сколько я ни просил дать документы, показать ее архив, я ничего не получил. Ни у меня, ни у Накова никакого архива нет.
А где же он?
Я не знаю. Душеприказчиком после смерти Экстер оказался господин Инно Эзратти. Он должен был передать Лиссиму все произведения и архив Экстер. Но, насколько мне известно, к Лиссиму попала меньшая часть работ художницы и почти ничего из архива. Где находится архив, я просто не знаю. У Лиссима я приобрел не более двух десятков работ Экстер. Остальное на протяжении многих лет я разыскивал у разных коллекционеров, покупал на аукционах. Меня узнали, стали обращаться ко мне в качестве эксперта. Например, в 2000 году ко мне обратился один аукционный дом, чтобы я подготовил продажу целой коллекции из 50 произведений Экстер. Я выступил в качестве эксперта и сам приобрел некоторые лоты на этой продаже.
Часто ли вам встречались фальшивые работы Александры Экстер и вообще русского авангарда?
Многие говорят о фальшивых произведениях русского авангарда. А я утверждаю, что практически все произведения на рынке подлинные. В один из своих последних визитов в СССР в конце 80-х годов я смог посетить хранилища Русского музея. За один день мне показали сотни работ художников, которыми я увлекаюсь всю жизнь. Эти вещи провели всю свою жизнь в хранилищах, в идеальных условиях. Никогда не видели света, не выставлялись. Краски на этих работах — как новые, даже нельзя было поверить, что их писали несколько десятилетий назад. А вы говорите — фальшивки. Все, что есть на рынке, подлинное. Вот говорят, что много подделок Натальи Гончаровой. Не верьте. Я дружил с Томилиной. Даже помогал ей в последние годы. Так у нее были тысячи и тысячи работ Гончаровой. Они валялись повсюду. Она мне предлагала брать все, что я захочу, я стеснялся, а теперь жалею. Ведь когда все вывозили из мастерской на улице Висконти, она не расплатилась с перевозчиками — и несколько ящиков осталось у компании-перевозчика. Ее картины разбирали шоферы — лучше бы достались мне. А теперь кто-то заявляет: много подделок. Я не знаю, кому выгодно говорить о подделках. Наков просто написал донос. Во время войны в нашей деревне тоже был доносчик, так его в 1944 году повесили. Вот так поступают с доносчиками.
А зачем было Накову писать донос?
Как зачем? Он просит за свои экспертизы безумные деньги, и никто больше не нуждается в его услугах. Ну разве можно за экспертизу брать €10-20 тыс.? У меня запросы очень скромные, поэтому ко мне всегда обращаются. Например, меня попросили сделать экспертизу одной коллекции из России. Там было 200 работ Экстер, все подлинные, прекрасного качества. Я попросил себе в качестве вознаграждения несколько скромных картин. Конечно, Наков мне завидует.
Это проблема для атрибуции
Журнал «Власть» № 50 (853) от 21.12.2009
Читать дальше...
По просьбе "Власти" историю с выставкой работ Александры Экстер в Туре прокомментировал заведующий отделом искусства России ХХ века НИИ теории и истории изобразительных искусств, главный научный сотрудник Государственного института искусствознания, автор двух книг и свыше 70 статей о творчестве Экстер Георгий Коваленко.
Андрей Наков представляется как обладатель архива Александры Экстер. Вам что-то известно об этом архиве?
Я 30 лет занимаюсь творчеством Александры Экстер и поэтому внимательно отслеживаю все связанные с этим публикации. У Андрея Накова был ряд интервью в русской прессе, где он постоянно повторял, что хранит архив Экстер. Но за все эти годы, за 30 лет, из этого архива не опубликовано ни слова. У этого человека, который претендует на точность и знание фактов, только одна небольшая книжка об Александре Экстер — в сущности, каталог той самой первой выставки в галерее Жана Шовлена в 1972 году. В ней в конце биографические данные Экстер — и множество ошибок начиная буквально с первой строчки. Списка работ, по которому Экстер передавала их Лиссиму, никто не видел. Странно, что Наков, твердя о нем, его не опубликовал.
Является ли происхождение работы из коллекции Симона Лиссима подтверждением ее подлинности?
Непонятно, что в этом наследии было. Я не видел никакого его перечня. Могу сказать только, что сам Симон Лиссим искренне относился к Александре Экстер, заботился о ней во время войны. Но он не очень хорошо разбирался в ее творчестве, многого не знал.
Вот работа из коллекции Лиссима, которая продавалась на Christie`s под именем Экстер. Но это известная и публиковавшаяся работа Эстер Шимеровой 1931 года, подаренная ею Александре Экстер. Когда я показал каталог аукциона Эстер Шимеровой, она сказала: "Для меня большая честь, что меня приняли за Асю".
Второй пример — работа Амелии Пелаез, кубинской ученицы Александры Экстер. Продана как работа Экстер. Это не фальшивка — это неверная атрибуция. Эта работа сейчас в Москве. У нее есть сертификат Лиссима и сертификат Накова о том, что это Экстер.
У Экстер было много учеников в Киеве, Москве и Париже. Все отмечали, что она была сильно воздействующим художником. Все воспринимали ее идеи, и у многих ее учеников был экстеровский период. Поэтому есть вещи, которые трудно отличить. Это проблема для атрибуции.
Последний раз редактировалось Allena; 21.12.2009 в 13:09.
Причина: Добавлено сообщение
Эти 15 пользователя(ей) сказали Спасибо Allena за это полезное сообщение:
да, оба эксперта хороши, но больше Шовлен понравился: -"Многие говорят о фальшивых произведениях русского авангарда. А я утверждаю, что практически все произведения на рынке подлинные."
-"Все, что есть на рынке, подлинное. Вот говорят, что много подделок Натальи Гончаровой. Не верьте."
во как все просто! как-то предлагали прекрасно сохранившиеся рисунки, без подписи Гончаровой, но с его экспертизой, видать из тех ящиков, которые шоферы разобрали
и так скромно о себе: "Ну разве можно за экспертизу брать €10-20 тыс.? У меня запросы очень скромные, поэтому ко мне всегда обращаются. Например, меня попросили сделать экспертизу одной коллекции из России. Там было 200 работ Экстер, все подлинные, прекрасного качества. Я попросил себе в качестве вознаграждения несколько скромных картин."(наверное самых скромных )
главный научный сотрудник Государственного института искусствознания Георгий Коваленко: "У Андрея Накова был ряд интервью в русской прессе, где он постоянно повторял, что хранит архив Экстер. Но за все эти годы, за 30 лет, из этого архива не опубликовано ни слова." вот и я об этом же подумала, странно.
Спасибо, Allena, интересные статьи.
Эти 2 пользователя(ей) сказали Спасибо Tana за это полезное сообщение:
27.03.2009, 19:30
как-то предлагали прекрасно сохранившиеся рисунки, без подписи Гончаровой, но с его экспертизой, видать из тех ящиков, которые шоферы разобрали 
Линейный вид
Похожие темы