Анни Лейбовиц в Пушкинском

[Tamila]

1 - Фотография, сделанная Сьюзен Лондон Террейс, Уест 23-я улица, Нью-Йорк, 15 октября 2001
2 - Брюс Уиллис и Деми Мур, беременная Румер Гленн Уиллис, Падьюка, Кентукки 1988

Выставка необычная, мне понравилась, советую посетить.
Несмотря на такие "разношерстные" на первый взгляд снимки, фотоработы складываются в одну картинку, в единое целое, и концепция выставки становится понятной.

[Кирилл Сызранский]

В 51 год родила!

[Прохожий]

Сообщение от Кирилл Сызранский

В 51 год родила!

Хм... А пишут, что "двойняшек ей выносила суррогатная мать"

[fross]

Сообщение от Прохожий

Хм... А пишут, что "двойняшек ей выносила суррогатная мать"

У нее трое детей. В интервью Снобу:

Сейчас они поглощают все мое время – я стараюсь делать что могу, будучи матерью-одиночкой. Это огромная работа, и каждый день чувствуешь, что не справился. Приходится держать кулаки, что все получится и у них будет хорошая жизнь. Будучи родителем, стараешься их направлять по мере сил. Ну я еще и работаю очень много. То есть стараюсь сбалансировать воспитание детей и карьеру.

и еще:

Вообще рекомендую заводить детей в более юном возрасте. В том возрасте, когда я завела детей, делать этого не рекомендую категорически. Я чувствовала себя очень молодой, такая девушка пятидесяти лет. Но как только появляются дети, ты чувствуешь, сколько тебе лет на самом деле. Для них надо все делать. Это сильная штука. Настоящая. В общем, я готова умереть человеком, который как мог заботился о своих детях. А что еще мы можем сделать?

Полностью интервью:
http://www.snob.ru/magazine/entry/39584

[Кирилл Сызранский]

Сообщение от Прохожий

Хм... А пишут, что "двойняшек ей выносила суррогатная мать"

Ну, первую девочку она родила сама.

[Tamila]

На сайте Фотографер.ру появилась статья Ирина Поповой про книгу Лейбовиц, ее фотографии, и не только. С новым законом о запрете пропаганды гомосексуализма, который приняли в Питере, эта выставка могла бы вообще не состояться. Неужели теперь будут закручиваться гайки?

Любить Лейбовиц, или Один Солнечный День
Ирина Попова

Я еду на велосипеде по Амстердаму. Две коротко стриженные девушки едут на тандеме. Молодые, стройные. Одна придерживает другую за талию, и в этом нет абсолютно ничего непристойного. Кругом за столиками кафе сидят парочки. Над этими кафе развиваются радужно-полосатые флаги. За столиками сидят мужчины - мускулистые, загорелые, обаятельные. Часть из них – бритые наголо. Но это не скинхеды, не фашисты. Они улыбаются друг другу, некоторые держатся за руки. Я останавливаю велосипед, присаживаюсь за столиком напротив, и как-то сам собой начинается разговор. Он – парикмахер-стилист, родом из Тайланда. Другой Он – приехал из Польши. Они пять лет вместе. Четыре года – в браке. Мне нравится, как они открыты, дружелюбны – в контраст обывателям, воюющим в защиту иллюзорной «прайваси». Мне нравится, как они двигаются, жестикулируют, говорят. Поляк-гей по имени Томаш приглашает меня к ним в пентхаус. Он обещает приготовить специальный обед на троих. Я предлагаю снять про них фотоисторию, а потом спохватываюсь: даже если я сниму подобную историю, я не смогу теперь показать ее у себя на родине...

Потому что кто-то принял или пытается принять некий закон о пропаганде гомосексуализма.

Я бы хотела рассказать сегодня об одной фотокниге.

После Амстердамского гей-бара я решила заехать в библиотеку. Случайно задержалась на этаже фотокниг. В руки мне легла очень большая и объемная книга, называющаяся просто – «Анни Лейбовиц, Жизнь Фотографа с 1990 по 2005».

Эта книга охватывает только полтора десятилетия из творческой жизни фотографа. Именно таков был срок ее отношений с известным фотокритиком и интеллектуалом, Сюзан Зонтаг. Более того, эта книга сделана в память о Зонтаг – та умерла в 2004 году, на полтора месяца пережив отца Анни.

Чем эта книга меня поразила – тем, что Анни не отделяет свою личную жизнь от фотографической карьеры. Сначала это казалось мне слабым звеном: она все смешала в кучу, разные эстетики, разные подходы. Гламурные фотографии звезд. Ди Каприо – красавчик, Шварцнегер на горных лыжах, Синди Кроуфорд с удавом. Но эти вещи – они только вставки, маленькие вкрапления. Потому что книга – она глубоко о личном. Нет, она совсем не о лесбийской любви. Или – не только о ней. Она – о человеческой памяти, о тех волшебных мгновениях, которые потом становятся Фотографией.

Анни не постеснялась поместить туда самые откровенные моменты своей жизни. Вот ее мать, удивительно молодая духом и жизнерадостная женщина, стоит на руках в воде. Вот Сюзан едет на велосипеде, белая прядь волос развевается так красиво по ветру. Вот Сюзан в ванне, абсолютно голая, конечно же, и нам, как зрителям, открывается ничем не остановленная возможность наблюдать уже стареющее тело, складка около пупка, все волоски. Сначала я хотела сказать себе – «о нет», и перевернуть страницу. И, когда я уже ушла на несколько страниц вперед, что-то заставило меня вернуться и смотреть еще раз, долго и пристально. Сквозь поверхностное отвращение и стыд мне открылась глубокая нежность, переданная через фотографию – как способна передаться только нежность по-настоящему любящих людей.

Одна из последних фотографий – мертвая Сюзан. Совсем мертвая. Это единственная фотография, где она выглядит очень старой. Анни, видимо в каком-то приступе безумного горя щелкала и щелкала ее тело, по частям, крупно и детально. Единственная фотография из «личной» части, снятая на цвет. Когда она умерла, ей был 71 год. Их отношения длились до самой смерти Сюзан, - и только настоящая любовь, творчество и неустанное думание способно помочь людям избежать ранней обывательской коррозии.

Только после смерти Сюзан Лейбовиц официально признала, что они были близки. В интервью для San Francisco Chroniclу она повторила: “Call us 'lovers'. I like 'lovers.' You know, 'lovers' sounds romantic. I mean, I want to be perfectly clear. I love Susan”.

Что замечательно, спустя три года после смерти Сюзан, она все еще употребляет слово «Люблю» в настоящем времени.

Всего лишь два года назад я жила в Москве. Я жила в лесбийской коммуне – то есть в комьюнити девочек, которым было хорошо вместе. Которые строили пары, отношения, дружбу, просто любили проводить вместе время. И таких коммун я знаю не одну – в Москве, Питере и не только. Мы смотрели вместе хорошее кино, готовили итальянскую пасту, у нас был один интернет-кабель на пятерых, и мы ни разу из-за него не подрались. Ах да, и конечно же, я снимала. Я наблюдала любовные сцены и драмы, дружбу, искренность, нежность, ревность, скандалы, потом прощения на коленях и снова любовь – почти весь спектр ярких и непосредственных человеческих отношений. Я не решаюсь показать эти фотографии – да и тогда бы не решилась. Слишком жестко реагирует наше общество на истории о «других» (но на самом деле – таких же) людях. Но я рада, что сняла эту историю. Я могу смотреть на фотографии одна или показывать знакомым со своего компьютера, и мне от них становится светло.

И вот сейчас, откинув все переживания и прочие сопли-слюни, серьезный вопрос.

Является ли например книга Лейбовиц сама по себе «пропагандой гомосексуализма»? Будет ли являться моя опубликованная история про моих соседок такой пропагандой? Должна ли я хранить эту книгу в тайнике между стенами, чтобы не дай Бог не нагрянула инквизиция, и не покарала меня за это? Должна ли я стереть свои фотографии с харда, опять же, опасаясь инквизиции?

А ведь все очень просто.

Я хочу, чтобы любые, даже самые странные люди, могли иметь свободу проявлять себя и свои отношения и не бояться кары. Я хочу, чтобы я могла видеть, снимать и показывать жизнь во всех ее проявлениях. Я хочу, чтобы моя страна вынырнула из средневекового мрака и гомофобской истерии, в которую она вдруг погрузилась.
Это все-таки пока моя страна, - страна, подданной которой я по-прежнему являюсь, как бы ни приятно мне было катиться на белом велосипеде под развевающимися флагами Амстердама.

http://www.photographer.ru/columnists/5547.htm

[fross]

Ну незнаю-незнаю, как то сложно представить, что любовь двух сильно пожилых женщин может служить пропагандой.)) Мне хочется верить, что в их случае, было с одной стороны восхищение интеллектом, а с другой благосклонное принятие поклонения.
Так, что автор что-то уж очень захотела увидеть почему-то именно это в альбоме. И ее замес альбома с романтическими описаниями молодых пар мне кажется попыткой оправдания пустой забавы, которой занимались и много веков до нас, вот только всерьез никогда не принимали и законными браками не скрепляли из-за полной безсмыслицы данного, наследников-то и быть не может. Это как с алкоголем, наркотиками и прочими "радостями" - некоторых затягивает слишком глубоко.
Если уж ей так близка эта тема, для вдохновения пусть лучше взглянет на работу Ман Рэя из ближайшего сотбисовского каталога импрессионистов в Париже. Вот уж пропаганда, так пропаганда, - качественная.

[Tamila]

Вы об этой работе?
Ну, посмотрим, как дальше будут развиваться события.

[fross]

Сообщение от Tamila

Выставка необычная, мне понравилась, советую посетить.
Несмотря на такие "разношерстные" на первый взгляд снимки, фотоработы складываются в одну картинку, в единое целое, и концепция выставки становится понятной.

Концепция - да, есть, и это все, больше ничего. Нет какой-то особенности стиля фотографа в семейных фото, и наоборот однотипность довольно грубого и прямолинейного глянца в работах с известными лицами, не понимаю... Очень жаль, разочарована.

[Tamila]

Сообщение от fross

Концепция - да, есть, и это все, больше ничего. Нет какой-то особенности стиля фотографа в семейных фото,

Ну почему же. Особенность в том, что семейные фотографии не постановочные, а сделаны в непринужденной обстановке. Взять хотя бы к примеру портрет ее матери. Она не улыбается. Лейбовиц выбрала тот снимок, где ее мама выглядит естественно, а не пытается улыбкой создать ложный образ (постановочный, притворный, и, возможно, поэтому менее интересный).

Сообщение от fross

и наоборот однотипность довольно грубого и прямолинейного глянца в работах с известными лицами, не понимаю...

Что касается глянца, в какой-то мере могу согласиться. Снимок Скарлетт Йоханссон, например, выглядит обычным. Фотографа, наверное, оправдывает то, что это была работа, и нужно было следовать пожеланиям заказчика.
Но вот Джек Николсон очень понравился, Ричард Аведон, есть хорошие снимки.

- Анни Лейбовиц, Скарлетт Йоханссон, Шато Мармон, Западный Голливуд, 2004