Т. Эрманн, глава artprice.com, анализирует рынок искусства

[LCR]

Вот интервью с Т. Эрманом, на мой взгляд, довольно дурацкое, то есть я считаю, что его анализ рынка совершенно несостоятелен. Но неважно, наше дело - перевести, а ваше – прочитать и сделать свои выводы, так что приятного чтения.



Тьери Эрманн, президент-генеральный диркетор artprice.com анализирует рынок искусства

Lyonmag.com, 2.01.2009. Интервью Лорана Севенье


Затронул ли кризис рынок искусства?

ТЭ – Да, коррекция в сторону понижения очень сильная. И молниеносная. Сейчас рынок искусства реагирует почти с той же скоростью, что и финансовые рынки. Именно поэтому Аrtprice разработал индикатор доверия абонентов, AMCI. И мы констатируем, что этот индикатор обрушивается через несколько часов после краха индикаторов NASDAQ или Dow Jones.

Значительно ли понизится рынок искусства?

Читать дальше... 

ТЭ – Что касается произведений, цена которых не превышает 15000 евро, особого риска падения цен нет, так как эти произведения покупаются в основном просто потому, что они нравятся. Напротив, в транше между 15000 и 50000 евро коррекция будет очень суровой, от -40 до -50%. Цены на произведения от 50 до 100000 евро должны понизиться примерно на 30%. Рынок падает по вертикали, но это падение вызвано чрезмерным ростом в недавнем прошлом. Но в верхней транше, ценой в более 100000 евро, понижение будет минимальным, так как произведения такого уровня буквально прогибаются под тажестью всяких дипломов, сертификатов и подписей. Эти «тяжеловесы» рынка искусства почти не потеряют в цене. Но нужно учитывать, что они представляют собой всего 0,1% рынка.

Но у «золотых мальчиков», много покупавших на рынка искусства, теперь нет денег!

ТЭ – Да, это правда, они нуждаются в наличности. Поэтому они продают. Но заметьте, они находят покупателей на свои вещи. На мой взгляд, сейчас лучше продавать Уорхола, чем Пежо, тем более, что рынок искусства расширился. Во время предыдущего кризиса на рынке искусства в 1990 г. в мире насчитывалось 500000 крупных коллекционеров. А сейчас можно сказать, что есть 50 миллионов потребителей искусства. Социология рынка искусства радикально изменилась. Раньше возраст покупателей равнялся в среднем 50-60 годам, теперь же люди начинают составлять себе коллекциию в 25 лет с начальным капиталом в 15000 евро. С другой стороны, миф о проклятом, непонятом и нищем художнике окончательно умер. Современный художник многому научился, стал хитрее. Только окончив Высшую школу изобразительных искусств, он уже разбирается в маркетинге, он знает, что надо производить, где, когда и как.

Стало быть, его интересуют только деньги?

ТЭ – Да, художники любят деньги. Кстати, первый раз за всю историю человечества живущие художники, такие, как Джефф Кунс, стоят дороже, чем уже умершие художники недаавнего прошлого – например, Уорхол. Но за Кунсом стоит настоящая организация, агенты которой следят за котировкой произведений Кунса во всем мире – это совсем как на бирже.

Значит, произведение искусства функционирует теперь, как акции предприятия, котирующегося на бирже?

ТЭ – Совершенно верно. Фактически рынок искусства – это финансовый рынок, но в десять раз жесточе и в в десять раз умнее рынка акций. Произведение искусства стало продуктом торгового обмена в настоящем смысле этого слова. Десять лет назад перепродать картину меньше, чем через пять лет после ее покупки было невозможно, так как это вызывало подозрения в ее подлинности. А теперь можно купить картину и перепродать ее через несколько недель, всем наплевать на скорость передвижения произведений искусства.

Это – спекулящия?

ТЭ – Да. Но без спекулятивного пузыря. Статистически на торгах постоянно констатируется 31-32% непроданных лотов. Если бы мы имели дело с ожесточенной спкуляцией, таких лотов было бы не более 7 или 8%. Люди покупали бы все, по любой цене. Такое положение показывает также, что аукционные дома осуществляют жесткий отбор предлагаемых произведений и выставляют только качественные работы.

Можно ли сказать, что покупатели располагают сегодня большей инфломацией о произведениях?

ТЭ – Да, в настоящее время все имеют доступ к информации о произведениях искусства и о художниках. Например, в прошлом году Аrtprice ответила на 12 миллиардов запросов своих клиентов. Так что любой человек, входящий в галерею, уже знает, сколько стоит какой-то художник, продается ли он за границей, каково количество его работ на рынке...

Каково положение галерей?

ТЭ – Какое-то количество галерей закроется, так как банки приняли решение прекратить их финансовую поддержку. Галерея, у которой нет ни собственных средств, ни стоков, сейчас находится в состоянии агонии. Закроется и немало аукционных домов. На какие-то вопросы пока нет ответа: будет ли Китай поддерживать своих художников из национализма, или он даст им исчезнуть? Ответ на этот вопрос позволит нам понять, будет ли рынок искусства потоплен в крови или нет.

Будет ли этот кризис продолжительным?

ТЭ – После кризиса 1990 года пришлось ждать семь лет, чтобы американский рынок вернулся к докризисному уровню цен, а во Франции этот уровень был достигнут только в 2007 г.... Но теперь все меняется намного быстрее. Кроме того, сегодня публика гораздо восприимчивее к современному искусству, чем 20 или 30 лет назад. А самое главное, это то, что в ближайшие пять лет будет построено больше музеев современного искусства, чем за весь ХХ век. 360 новых музеев, располагающих значительным бюджетом – от 200 до 800 миллионов евро, неминуемо динамизируют мировой рынок искусства, так как эти музеи надо будет укомплектовать.