Идея организаторов — сделать статусную дискуссионную площадку с участием топ-персон мирового бизнеса и высоких чиновников (в этот раз выступал, например, Кудрин) для обсуждения преимущественно российских инвестиционных возможностей и других экономических вопросов. В перспективе устроители метят примерно в один ряд с Давосским форумом (он проходит несколькими днями ранее), только с российской спецификой. Ну а там видно будет. Понятно, что с первого раза «давосом» не стать при всем желании. Но в достойном уровне мероприятия и масштабе колоссальной организационной работы сомневаться не пришлось.
Входящих встречал гигантский фотопортрет Карла Маркса работы американского художника бразильского происхождения Вика Мюниса. По иронии организаторов автору «Капитала» пришлось встречать гостей мероприятия, одним из смыслов которого является глобализация и всемирное сотрудничество буржуазии. А то, что портрет писан запрещенной черной икрой — символом ненавистного престижного потребления, — и вовсе превращало происходящее при входе в своеобразный постмодернистский перформанс. Единственное, что могло бы поднять настроение идеологу теории прибавочной стоимости, — мировой финансовый кризис. Последний продолжает трепать кошельки и нервы капиталистам, будь они на форуме хоть в Давосе, хоть в столице «острова стабильности». Коим, напомню, министр Кудрин, примеривший роль «экономического Кашпировского», назвал Россию. Так что вопросов для формального и неформального обсуждения было предостаточно.
Для одной из «панельных дискуссий» была заявлена тема «Искусство как бизнес». Идея на самом деле очень горяча еще и в контексте вынужденных инвестиций в альтернативные активы. На носу, кстати, многообещающие февральские аукционы с каталогами, ломящимися от шедевров. Ценовые уровни ожидаются фантастические. Плюс инвестиции в искусство за несколько лет обросли статистикой, доказывающей их убедительную эффективность. К тому же на семинаре присутствовали первые лица Sotheby’s, способные рассказать массу полезного. Словом, разговор просто обязан был получиться интересным. В результате же культуролог Даниил Дондурей убедительно доказал, что власть может контролировать общество через средства массовой информации. Михаил Каменский (глава «Сотбис Россия и СНГ») объяснил, что российская буржуазия способна идентифицироваться через формирование коллекций и вывода их на музейный уровень. Известный куратор Георгий Никич привел примеры того, что вовлечение в творчество способно вывести из экономической беспросветности целые регионы. А Павел Теплухин (управляющий директор группы «Тройка Диалог») успел намекнуть, что выбор объекта покупки — это лишь полдела, так как международные транзакции с искусством — вещь организационно крайне непростая и требующая содействия опытных консультантов. Предсказуемую точку в разговоре помогла поставить выступившая из зала Ирина Александровна Антонова (директор ГМИИ им. А. С. Пушкина), посетовавшая, что у музеев нет возможности покупать работы по безумным рыночным ценам и призвавшая бизнес содействовать формированию музейных экспозиций.
Ну и с чем тут можно спорить? И хоть бы слово об инвестициях…
Элемент интриги появился в самом конце, когда вопрос из зала задал человек, представившийся коллекционером, купившим как-то на Sotheby’s фальшивое полотно Бориса Кустодиева и работы английских мастеров. Покупатель тактично дал понять, что не считает эти случаи умышленными, но вежливо поинтересовался, что предпринимается аукционными домами, чтобы таких ситуаций не возникало? На самом деле известно, что возврат неподлинной работы может обернуться для покупателя огромной головной болью. Нужно собрать убедительные доказательства того, что мнение его эксперта более точное, чем экспертизы, предоставленные аукционному дому продавцами. Нужно уложиться в пятилетний «гарантийный срок». И наконец, нужно быть готовым нести расходы по ведению такой «тяжбы». Словом, не дай бог инвестору попасть в такую ситуацию. Главным ответом Каменского, как мне показалось, была отсылка к международным нормам, достаточности пятилетнего гарантийного срока и опоре на мнения экспертов. Но в зале оказался лорд Полтимор (руководитель Sotheby’s), который расширил ответ. По сути, он еще раз обратил внимание аудитории на то, что в России, где, можно сказать, отсутствует культура каталогов-резоне, вопрос с подлинностью решается сложно. Но качество экспертизы растет, формируется круг опытных экспертов. Главное же, чем борется с подделками Sotheby’s, — это предаукционные показы важных работ в Москве, проводимые несмотря на организационные сложности с ввозом-вывозом. На эти показы потенциальные покупатели могут прийти с доверенными экспертами. С чем опять же трудно не согласиться…
К сожалению, вопрос смелого коллекционера был чуть ли не единственным поводом для оживления за весь семинар. Вообще замечено, что чрезмерная забота о соблюдении респектабельности лишает выступления смелости и убивает дух дискуссии. Как можно спорить о прописных истинах? А ведь люди, привыкшие следить за каждым своим публичным словом, вынуждены сваливаться именно в этот скучный формат. Это не упрек конкретному форуму, а скорее обозначение еще одной институциональной проблемы арт-рынка — дефицита знающих и одновременно смелых ораторов. В кругу коллекционеров разговоры безумно интересные, но как дело доходит до публики, то последней достаются лишь скучные констатации. Это не способствует информационной открытости арт-рынка и продолжает традиции такого «междусобойчика». Сломать эту тенденцию, по-моему, можно обращением к практикам рынка — например, галеристам, не скрывающим своих взглядов и, главное, не стесняющимся говорить о деньгах и о потенциале инвестиций в искусство.
А деньги — это уже непременный спутник искусства. Например, участники «Форума Россия», возможно, еще с большим вниманием рассматривали бы многочисленные фотоколлажи Вика Мюниса (р. 1961), если бы знали, что условно 100 долларов, инвестированные в работы этого молодого художника в 2000 году, к нашему времени, по оценкам artprice.com, превратились уже в 249 долларов. Большие фотоработы Мюниса на мировых аукционах в прошлом году продавались в диапазоне примерно 60–90 тысяч долларов.
Для оформления помещения Гостиного двора, с потолками, наверное, метров под двадцать, эффектно было бы использовать произведения исполинского размера — со стороной в два, три и более метров. Да еще хоть как-то сочетающиеся с фирменным стилем, выбранным «Тройкой Диалог» для форума, — супрематизмом. Плюс самих работ для уверенного оформления таких площадей требовалось бы с полсотни. Неудивительно, что мобилизовать достаточное количество работ в одиночку по силам оказалось лишь галерее Гари Татинцяна (
www.tatintsian.com), специализирующейся на современном искусстве. Так, к месту пришлись вещи из «Русского проекта» Вика Мюниса (в этой выставке были переосмысленные авторские репродукции в том числе и работ первого русского авангарда) и исполинские (как раз под стать помещению) абстракции Евгения Чубарова, выполненные в 1990-х годах. Оба художника и оба проекта уже знакомы читателям D.
Один из фирменных приемов Мюниса — авторский повтор мировой художественной классики. В технике, близкой к коллажу, на плоской поверхности из необычных материалов (от картонок паззла до детских игрушек и черной икры) собирается известная картина. С композиции делается высококачественное фото, после чего непрочный оригинал уничтожается. Фотография печатается очень маленьким тиражом (например, три экземпляра) и с этого момента становится самостоятельным художественным произведением. Для «Русского проекта» Мюнису предложили на выбор множество шедевров русской классики, и художник отобрал (а может, заказчики подсказали) произведения Малевича, Родченко, Верещагина, Врубеля и Машкова. Идея сработала — получилось эффектно. И коммерчески шаг интересный. Купить шедевр Малевича или Врубеля нельзя ни за какие деньги. Вешать репродукцию статусному владельцу смешно. А вот высококачественный авторский принт с сюжетом шедевра да еще и вполне статусной стоимостью в десятки тысяч долларов — это совсем другое дело. И для души, и престижно.
С Чубаровым, напомню, тоже была интересная история. Художник был известен до недавних пор неширокому кругу специалистов и коллекционеров. Причем известен своими сильными, порой даже яростными экспрессионистскими работами. Подчеркиваю, не абстракциями. Потом случилась вещь немыслимая. На февральском Sotheby’s в прошлом году огромная абстракция Чубарова без названия была продана за 288 тысяч фунтов — под 600 тысяч долларов. Причем это была вообще первая работа Чубарова, проданная с аукциона. В воздухе повисло много вопросов, неизбежно возникающих на фоне неожиданного успеха. Не сказать, что вещь была слабой. Наоборот, вполне самобытный стиль, схожесть с дриппингом Поллока обманчива — так кажется только на первый взгляд. Кропотливая работа, разные технические приемы, высокая декоративность и интерьерность. При желании плюсов обнаруживается много. Но 288 тысяч фунтов — это все-таки более полумиллиона долларов. А история с аукционом наводила на мысль о том, что внезапный успех такой работы Чубарова может быть частью просчитанного проекта. Известно, что эти абстракции Евгений Чубаров начал делать в Германии в 1990-м году, что в конце 1990-х они участвовали в групповой выставке наряду с работами признанных американских абстрактных экспрессионистов в галерее Татинцяна в Нью-Йорке, а в 2004-м была персональная выставка в Русском музее. Незадолго до памятного Sotheby’s очередная абстракция Чубарова напомнила о себе как яркий экспонат выставки «Создай свой музей: от иконы до Fuck’d» опять же в Галерее Татинцяна, открывшейся уже в Москве. Сразу за этим последовал сенсационный результат в 288 тысяч фунтов (похожая абстракция, если не она же, теперь стоит в церетелевском Музее современного искусства на Петровке, 25), а затем — закрепление успеха, для особо сомневающихся. Закрепление — это результат более 600 тысяч фунтов, то есть больше миллиона долларов за трехметровую абстракцию 1994 года на июньском Phillips de Pury & Co.
Есть объяснение? Так все-таки проект? Наверняка не без того.
И так же наверняка форум добавит художнику новых состоятельных поклонников. Ведь, по сути, это была большая выставка: Чубаров везде, сколько хватает глаз. Специально не считал, но, по примерным прикидкам, Гари Татинцяну удалось мобилизовать чубаровских холстов тридцать, а то и больше. В одной лишь зоне «амфитеатра» выстроился ряд из восьми двухметровых исполинов. Кажется, что много, но на самом деле для рынка это капля в море.
Тема искусства как бизнеса на моей памяти впервые была заявлена в рамках представительного экономического форума. Наряду с традиционными инвестициями в электроэнергетику или какими-нибудь эффективными вложениями в сельское хозяйство. Уже отрадно. А если в будущем формату дискуссии удастся придать больше экономической конкретики, то обсуждение станет куда более запоминающимся. А уж за информационными поводами дело не станет: невеселые процессы в мировой экономике развиваются так, что весь год нам предстоит фиксировать на арт-рынке все новые и новые ценовые рекорды.
12.09.2008, 22:38
Фото. Вик Мюнис и Евгений Чубаров. Форум Россия. Тройка-диалог. Январь 2008 года.
А потом, он же не репродукцию делал, а авторское осмысление, то есть самостоятельное произведение. Осмысления -- это основной бизнес Мюниса. Если бы он всем платил, то разорился бы 
Линейный вид
Похожие темы