3 Московская биеннале современного искусства. Фоторепортаж из "Гаража"

[Jasmin]

Сообщение от Konstantin

пауки, скорпионы, тараканы, ящерицы. И молодая девушка как раз привезла очередную партию этих существ. Разговорились. на вопрос что это значит? Сказала, что не знает так как исполнитель, какой-то японец нанял её. А у неё цех по разведению этих животных. Совершенно без страха брала в руки самых ужасных пауков и сажала их в ящички. а потом сказала что самое интересное происходит в 17-00, тогда открываются все дверцы и гады выходят на свободу в нутри стола и начинают пожирать друг друга.

Все приемлемо, кроме этого. Бессмысленная жестокость по отношению к живым существам (неважно, тараканы, пауки, ящерицы)... Я бы самого японца посадила в ящик с несчастными пауками и ящерицами и посмотрела, что из этого выйдет...

[gans]

Давид Рифф

На второй день Третьей Московской биеннале я пошел в еще не открытый для широкой публики «Гараж» — послушать выступления художников главного проекта. Все было почти готово, Жан-Юбер Мартен катался на самокате, Вольфганг Тильманс (выдающийся немецкий фотограф. — OS) еще развешивал свои фото, Иосиф Бакштейн и прочие випы уже начали обниматься и целоваться на фоне огромной полуголовки сыра из красного вазелина (работа Аниша Капура. — OS), которая совершенно забивала стоящие рядом объекты Осмоловского и Хаима Сокола. Художники выступали каждый по часу. Этот медиамарафон, курировавшийся Юлией Аксеновой, — блистательная попытка наладить интеллектуальную жизнь Москвы, но местная публика, похоже, слишком занята осмотром параллельных выставок. Опять-таки, винить надо визуальное сверхизобилие, а может быть, и несколько пугающий буржуазный имидж «Гаража», с его охраной в разведстиле — как если бы монтаж выставки предусматривал особые технологии, тайны которых не должны попасть в руки врага.

Читать дальше... 

Первые мои впечатления от выставки: говоря дипломатично, двойственные. Я, в общем, ценю затраченные усилия. С помощью компетентных организаторов Жан-Юбер Мартен создал великолепное зрелище, в плане спектакулярности совершенно незаурядное и очень последовательное. И у меня такое предчувствие, что московская публика полюбит, если не возлюбит страстно, все эти чучела, всех этих живых кур, все эти огромные головки сыра, орнаменты, все эти паутины, которые соединяются вместе в одну огромную кунсткамеру. Русские художники тоже отлично вписываются в эту кураторскую пиротехнику. Альфредо Джаар сказал мне, что Жан-Юбер Мартен сознательно вернулся к своей старой выставке «Маги земли», часть которой была показана в La Villette, таком же постиндустриальном пространстве и с таким же постколониальным, экзотическим наполнением в виде художников из Африки, Австралии, Азии и т.д. Но что значит сделать такую выставку в Москве? Очень хочется, чтобы мы все подумали над этим. Какую роль здесь играет Россия — Запада, Востока? В какой раздел попадает российская «этнопоэтика», так тут распространенная?

В «Гараже» я натолкнулся на Диму Гутова, у которого на все эти вопросы ответа не было (а может, его работа есть такой ответ). Мы вместе пошли в галерею GMG, где было намечено эксклюзивное мероприятие прямо перед VIP-превью «Арт-Москвы» — дискуссия с провокативным названием «Все коллекционеры — акулы?», и даже перед входом в аквариуме была показана мурена. Дискуссию вел Джон Вароли из Art Newspaper, выступали коллекционеры Пьер Броше и Дмитрий Коваленко, арт-менеджер Николай Палажченко и главный редактор русского Forbes Максим Кашулинский. Дискуссия была странная: Броше открыто сравнивал себя со Щукиным (он сказал Гутову, что его фамилия именно так переводится на русский) и утверждал, что настоящие гении искусства — это люди, которые поддерживают художников и заказывают им работы, т.е. коллекционеры. Милена Орлова, главный редактор «Арт-Хроники», сказала, что настоящие акулы — это критики, которые из идеологических побуждений раздирают на части все относящееся к рынку; может быть, она имела в виду OPENSPACE.RU. Дмитрий Коваленко выступил очень умно и честно. «Мне как коллекционеру рынок мешает, — сказал он. — Качество падает, хорошие работы стали попадаться очень редко, и я мечтаю о том, чтобы этот бум кончился». Гутов сказал, что настоящие акулы не тут, а в Лос-Анджелесе или Нью-Йорке. Кормили четырьмя видами тигровых креветок, но не только из-за них меня в конце концов стало слегка тошнить.

Последней остановкой на моем пути была выставка «Искусство или смерть» в Московском музее современного искусства на Гоголевском бульваре, где были показаны ранние картины и коллажи художественного сообщества из Ростова-на-Дону, которое в начале 1990-х завоевало Москву. Авдей Тер-Оганьян и Валерий Кошляков предстали на этой выставке совершенно невероятными мастерами кисти, удивительно созвучными духу 1980-х, несмотря на их тогдашнюю тотальную изоляцию от Западной Европы, где как раз в этот момент молодые немецкие «новые дикие» брали рынок штурмом. Но и в Ростове, вдали от любых рынков, люди делали на холсте столь же взрывные вещи. В ранних вещах Авдея Тер-Оганьяна есть неповторимая виртуозность, с которой он впоследствии систематически боролся, ставил ее в различные контексты, дистанцировался от нее и даже варварски подрывал. А ранние коллажи Кошлякова вполне выдерживают сравнение с дадаистскими и неодадаистскими. Было также очень приятно, что краска на стенах в этом выставочном зале облезает. Можно только надеяться, что музей купит весь этот комплекс произведений до того, как его пожрут частные коллекционеры, которые все-таки и правда акулы, что бы там ни говорилось.

1 Валерий Кошляков. Фламинго.
2 Авдей Тер-Оганьян. Матисс. Голубая скатерть.
3 Авдей Тер-Оганьян. Чайник.

Перевод с английского Екатерины Дёготь

http://www.openspace.ru/art/events/details/12504/