Елена Баснер - арест уважаемого эксперта! Ваше мнение?

[Золотоносов]

Копируя это лживое сообщение, вы смешали два текста телеканала: первое в 9 утра и второе в 15 час. 15 мин. Судебное заседание было намечено на 11.00, фактически началось в 12.30 из-за того, что эксперт ГСУ вовремя не пришел, у вас же получилось, что судебное заседание началось чуть ли не в 7 утра, что заведомо неверно.
Да, в списке контактов Муслима Сабирова на его айфоне оказалась Елена Баснер. Но Сабиров не являлся и не является фигурантом дела о проданной подделке, это не соответствует действительности. Его задерживали на 72 часа, после чего решением суда он был отпущен. Искали его как свидетеля. Однако забавно, что точно таким же манером Сабирова назвали и в другом СМИ - Агентстве бизнес новостей: "Елена Баснер была знакома с фигурантом по делу о продаже поддельной картины Бориса Григорьева «В ресторане». Об этом стало известно в ходе очередного заседания в понедельник, передаёт корреспондент АБН" (http://abnews.ru/2016/04/04/elena-ba...elnoj-kartiny/). Занятно, что написана эта ложь, как под копирку, словно ребятней из обоих СМИ управляют из одного центра. И я даже догадываюсь, какого центра.
Но надо отметить, что о том, что в телефоне Баснер обнаружены следы контактов с Сабировым, сведений не было, поэтому делать какие-то криминальные выводы из содержимого айфона Сабирова невозможно. Сабиров мог просто занести в память айфона номер Баснер, который был открыто размещен на сайте шведского аукционного дома. Но звонил ли он Баснер, говорил ли с ней, сколько раз, о чем - про это эксперт не говорил, а иной какой-то информации об этом в суде не оглашалось.
Тот текстовый файл, о котором говорится в сообщении телеканала, потерпевший Васильев обнаружил не в зале суда, а давным-давно в уголовном деле: это приобщенный к уголовному делу черновик показаний Баснер, написанный 16 августа 2012 г., когда полиция возбудила уголовное дело, а Баснер вспоминала события первой половины 1980-х гг. Тот абзац, который потерпевший выдал за некую сенсацию, не был новостью также и потому, что Баснер повторила его во время допроса 19 октября 2015 г. Никаких противоречий с текстом 2012 г. и показаниями октября 2015 г. не было, просто Васильев не понимает, что значит "изучать картину".
И хотя Васильев пытается изображать из себя знатока и специалиста в живописи, утверждая даже, что он «сам себе эксперт», он, как мне кажется, крупный специалист только в аукционах, ценах, рыночной конъюнктуре и выгодном приобретении объектов арт-рынка, за движением которых пристально следит, а вот про живопись как таковую и ее изучение понимает слабо, постольку поскольку. Больше делает вид, хотя, конечно, некими сведениями о живописи располагает, может небрежно жонглировать фамилиями коллекционеров и художников, специальными терминами. Но вот, как выяснилось, не видит разницу между экспертизой, атрибуцией и мимолетным разговором Баснер с Л.Рыбаковой, зав. отделом рисунка ГРМ, состоявшимся в 1984 или 1985 г. (это и вспоминала Баснер дважды). В общем, не искусствовед.
На самом деле значимых результатов допрос четырех компьютеров не дал, но Васильеву как инициатору ходатайства об экспертизе компьютеров теперь надо старательно надувать щеки и изображать некие сенсации, открывшиеся прямо в зале суда, что доказывало бы важность проведенной экспертизы. Но это всего лишь фикция. Как раз 4 апреля в зале Дзержинского районного суда радужный мыльный пузырь, который надували с ноября 2015 г., лопнул. Ничего сенсационного не обнаружилось. Во всяком случае, пока.
Подробный отчет я скоро опубликую на сайте, смешные детали, опущенные телеканалом, станут известны.
Опять же хочу подчеркнуть, что телеканал "Санкт-Петербург", которым руководит сын артиста Михаила Боярского, является крайне ненадежным и некомпетентным источником информации по делу Баснер. У его корреспондентов явный иммунитет к правде и явная мечта, та же, что у потерпевшего, закрыть Баснер на 10 лет, поэтому в каждом своем сообщении они, как мантру, повторяют, что по инкриминируемой Баснер статье УК ей грозит до 10 лет заключения. Детвору с телеканала это, как мне кажется, забавляет. А ужасает, как я думаю, предположение, что подсудимую суд оправдает за недоказанностью состава преступления.

[Золотоносов]

Экспертиза второй свежести

4 апреля 2016 г., наконец, состоялось первое заседание, посвященное результатам экспертизы трех компьютеров Елены Баснер и компьютера Сабирова (на самом деле исследованию подвергались накопители на жестких магнитных дисках, на сленге – винчестеры). В помощь сторонам был приглашен человек, который экспертизу провел, – Александр Филимонов, руководитель экспертно-криминалистического отдела Управления криминалистики ГСУ по Санкт-Петербургу.
Для обеих сторон процесса сегодняшнее заседание было в основном ознакомительным: Филимонов объяснял, что и как он исследовал и как оформил результаты. Главное: того, на что, скорее всего, рассчитывали потерпевший и обвинение, они не получили. Ни одного прямого доказательства вины Елены Баснер в том преступлении, которое ей инкриминируют, экспертиза не дала. Наверное, поэтому государственный обвинитель, задав несколько вялых вопросов эксперту, затем участия в заседании фактически не принимал, ни одного вопроса не задал и в основном сидел в дальнем углу молча (что не преминула саркастически отметить адвокат Баснер Марина Янина, напомнившая ему, что это же по его ходатайству были сделаны эти экспертизы).
Пока что выявился только один факт, который обвинение, вероятно, сможет попытаться хотя бы как-то использовать в судебных прениях: в компьютере Муслима Сабирова (того человека, который в 2009 г. сдавал темперу Б.Григорьева на экспертизу в центр им. Грабаря и получил ответ, что это подделка) обнаружена резервная копия сабировского мобильного телефона Apple iPhone 4S, а в этой копии в списке контактов – Елена Баснер.
Но надо учитывать, что, во-первых, номера телефонов Баснер в аукционном доме Bukowskis в Стокгольме и в Петербурге были открыто размещены на сайте аукционного дома, и Сабиров мог просто на всякий случай занести телефон известного эксперта в свой гаджет.
Во-вторых, наличие номера телефона в айфоне еще не означает, что Сабиров звонил Баснер, тем более, что нет данных о звонках, их датах, количестве, продолжительности...
В-третьих, в телефоне Баснер, арестованном при обыске, номера телефона или следов контактов с Сабировым не нашли. Во всяком случае, сведений об этом в судебном заседании не оглашалось.
В-четвертых, о Сабирове из материалов уголовного дела и оглашенных на суде данных известно лишь то, что он сдавал в 2009 г. картину Б.Григорьева «В ресторане» на экспертизу в центр им. Грабаря и получил ответ, что это подделка. А потом, вероятно, это он подошел к Н.Курниковой в ее галерее «Наши художники» на открытии выставки «Парижачьи» в 2010 г. и, показывая на картину «В ресторане», предоставленную для выставки Васильевым (тогда еще не потерпевшим, а счастливым обладетелем шедевра), сообщил, что он лично сдавал эту темперу на экспертизу, а ему там ответили, что это подделка (так в суде показала свидетель Н.Курникова). С этого заявления и начался гранд-скандал.

Читать дальше... 

Мошенник, который сам же и сообщает, что картина – подделка. Как-то странно… Поэтому наличие номера телефона Баснер в айфоне Сабирова не может доказывать вообще ничего. В чем тут криминал? К тому же Сабирова задерживали на 72 часа, но не нашли, за что зацепиться, ничего не инкриминировали, и отпустили решением суда, после чего он бесследно испарился.
Да, потом подделка оказалась у Аронсона, который и притащил ее к Баснер. Но криминальность самого Сабирова доказана не была. Это не более, чем фантазия потерпевшего, который пишет детектив и активно охотится на Баснер, изводя не только ее, но и самого себя, если судить по его меняющемуся буквально на глазах внешнему виду.
Однако два средства массовой информации, посвятившие свои сообщения суду 4 апреля, дружно отметили:
«Агентство бизнес-новостей»: «Елена Баснер была знакома с фигурантом по делу о продаже поддельной картины Бориса Григорьева “В ресторане”. Об этом стало известно в ходе очередного заседания в понедельник, передаёт корреспондент АБН» (http://abnews.ru/2016/04/04/elena-ba...elnoj-kartiny/).
Телеканал «Санкт-Петербург»: «Дзержинский районый суд сегодня продолжил рассмотрение дела Елены Баснер. И на заседании выяснились новые интересные подробности. Номер телефона искусствоведа оказался в списке контактов одного из фигурантов громкого дела о проданой (так! – М.З.) подделке. Сторона обвинения полагает, что это доказывает организованное преступление. Контакт обнаружили на компьютере Муслима Сабирова» (http://topspb.tv/news/news101076/.
Занятно, что эта ложь была написана, как под копирку, словно ребятней из обоих СМИ управляют из одного центра. И я, кажется, догадываюсь, какого центра.
Правда, сообщение «Агенства бизнес-новостей» вскоре исчезло: утром 5 апреля 2016 г. я его уже не обнаружил в сети («узел интернета сообщил, что нужный документ не найден»), и возможно, причастен к этому я. Дело в том, что в 19.21 того же дня 4 апреля мне позвонил сотрудник «Агентства бизнес-новостей», назвавший себя Василием (тел. 314 – 00 – 54). И задал мне странный вопрос: в какой форме я в 2015 г. брал интервью у Баснер, устно или письменно? Т.е. встречался ли я с ней или только переписывался по электронной почте? Я объяснил, что встречался, а по переписке интервью не беру. Это всё, что вас интересует? - спросил я у Василия. Да, говорит он. После этого я ему сообщаю, что их СМИ распространяет ложь, и цитирую ту строчку, которая приведена выше. Объясняю, что Сабиров – совсем не фигурант уголовного дела, что девушка-корреспондент их СМИ, которая сидит в зале суда и старательно тычет пальцем в свой айфон, ничего не понимает и вследствие этого пишет ложь, а агентство эту ложь распространяет. И что если адвокатов Баснер возьмет задор, а адвокаты эти – просто звери, сам гособвинитель от ядовитых замечаний этих фурий забивается в угол, и если две эти дамы разозлятся по-настоящему и подадут в суд на «Агентство бизнес-новостей», то просто разорвут его там в клочья. Таков уж их стиль, иначе не могут…
Василий, естественно, жутко озлился, стал говорить мне, что Юлиана очень старается разобраться, он же читает мои статьи, но я – адвокат Баснер – так он хотел меня оскорбить, потому что «адвокат» в нашем государстве – это бранное слово, и «адвокат Баснер» в устах Василия прозвучало как «адвокат дьявола». В общем начал читать мне нотацию. Ничего я ему на это не сказал, только говорю: молоды вы еще, не учите дедушку кашлять, Василий, и отключился.
А утром смотрю, а результата работы старательной Юлианы в сети-то и нет. Бедная Юлиана! Но, видно, не утратил Василий чувства опасности, и это правильно, потому что в джунглях спасает только оно. И еще чуйка.
Возвращаюсь к судебному заседанию. Вторым интересным эпизодом была домашняя заготовка, которую потерпевший разыграл со своим представителем Никитой Семеновым – тем самым бывшим капитаном-следователем из Москвы, ныне адвокатом, который довольно долго старался показать судье, что он «из самой Москвы».
Васильев удивительно быстро нашел в одном из трех компьютеров Баснер текстовой файл с черновиком ее показаний, который был написан 16 августа 2012 г. Тогда по заявлению Васильева уголовное дело возбудила полиция, и Баснер подготовила текст о том, что было в 1984 или в 1985 г. В частности, она вспомнила, что, изучая живописные работы Б.Григорьева, поступившие в ГРМ в составе коллекции Б.Окунева, натолкнулась в журнале Бурцева на изображение рисунка Григорьева «В ресторане» и сказала об этом сходстве заведующей отделом рисунка Л.Рыбаковой. А та не согласилась. Вот запись, сделанная с диктофона. Сначала Васильев читает черновик воспоминаний Баснер, поттом сразу же подключается Семенов и начинает допрашивать Баснер:

Васильев. Вот мы хотели бы огласить этот документ. <…> «Когда я после разговора с Шумаковым схватила с полки каталог собрания Окунева, над которым сама же и работала, и увидела, что возле картины “Кафе” приведено уточнение: “Вариант картины «В ресторане»”, я вспомнила всю историю. Я тогда же, в 1984 – 1985 годах, изучая вещи из окуневского собрания, нашла репродукцию в бурцевском “Журнале для немногих” и показала в отделе рисунка, куда согласно технике – картон, темпера, гуашь – работа поступила. Людмила Павловна Рыбакова, тогда заведующая отделом, возражала, говоря, что это не та картина. Я пыталась возразить. Бурцев давал в свое издание иллюстрации плохого качества, которые явно ретушировались. Отсюда и расхождения. Но ответ Людмилы Павловны помню очень хорошо, это такие фразы-афоризмы, которые остаются у меня в памяти: “Леночка, я сужу не по этому. Здесь другие соотношения”. Если бы у меня сейчас была возможность положить рядом картину, проходящую исследование, картину из окуневской коллекции и бурцевскую репродукцию… Но эта возможность была, и я знаю, что они ею воспользовались, у моих коллег из отдела рисунка и технологического отдела. Знаю и их общее мнение. Рядом с исследуемой работой окуневская кажется вялой, тусклой и расплывчатой. Это подтвердила в разговоре, состоявшемся в июне 2011 года после публикации “Фонтанки”, Наталья Михайловна Козырева, возглавляющая ныне отдел.
Семенов. Елена Вениаминовна, вы автор этого текста?
Баснер. Я.
Семенов. Дело в том, что у нас в судебном заседании, когда вас допрашивали 19 октября 2015 г. … Я позволю себе процитировать протокол судебного заседания. <…> Вопрос госпожи Яниной: Вы в момент приемки коллекции ее видели? (Речь идет о картине «Парижское кафе»). Вы отвечаете: Я была там и значит я не могла не видеть. Я присутствовала при этом. При приемке моя физическая сила использовалась только тогда, когда меня об этом просили. Дальше это раскрывается, не буду это цитировать. Далее вопрос госпожи Яниной: То есть вы с этой картиной Григорьева в дальнейшем встречались или не встречались? Ответ: Не встречалась и не работала с ней.
Из показаний, которые только что оглашены, можно сделать вывод, что вы в дальнейшем картину изучали и возвращались к ней не только в 1983, но и в 1984 году. Что из этого соответствует действительности?
Баснер. <…> Я вспоминала это в 2012 г. Я вспоминала то, что вспоминалось, это так называемая ретроспективная память, когда уже выхватываются какие-то фрагменты. <…> Вот этих воспоминаний к моменту дачи показаний я их не перечитывала. <…> Отвечала правдиво то, что знаю. Этой картиной, повторяю еще раз, я не занималась. Я нашла тогда, в 1985 г., эту картинку, помнила просто по ассоциативной цепочке…
Семенов. Я прошу прощения, вы в этих своих… черновике показаний говорите о том, что вы общались с госпожой Рыбаковой, я имею в виду Рыбакову, которая в Русском музее работала, и более того, с ней обсуждали соотношение бурцевского каталога и картины, которую вы принимали из окуневского собрания.
Баснер. Значит, был такой эпизод. Был такой эпизод. Это не значит…
Семенов. То есть получается, что вы даете показания в суде, что вы только ее приняли физически, среди большого количества работ, и больше к ней не возвращались, а здесь вот поясняете, что вы не только возвращались, но даже хранились воспоминания, о которых вы говорите, что вам запоминаются такие эпизоды и слова Рыбаковой, которая сказала…
Баснер. Я не вижу здесь большого противоречия. Может быть, так сказать, вы это видите. Я в этом большого противоречия не вижу. В 2012 г. я сидела, действительно, в августе на даче. Что вспыхивало, то и записывала. <…> На вопрос: занималась ли я этой картиной? – и сейчас отвечу: нет, не занималась.
Семенов. Как же объяснить тогда ваш диалог с Рыбаковой?
Баснер. Очень просто. Это обычная музейная работа, коллеги могут подтвердить, что
это происходит абсолютно спонтанно, стихийно, когда вдруг, среди какого-то просмотра старой литературы видишь какую-то вещь: батюшки, надо побежать к коллегам и сказать, может быть, они не знают об этом воспроизведении. Это происходит на дню, может быть, несколько раз.

На этом основании сторона потерпевшего и определила существенные противоречия в показаниях подсудимой: дескать, на допросе 19 октября 2015 г. она заявила, что после приемки коллекции в 1983 г. с этой вещью не встречалась и не работала. А вот сейчас выяснилось иное… Не могу не прокомментировать этот судебный эпизод.
Во-первых, Семенов, как он сказал, цитировал диалог Яниной и Баснер 19 октября 2015 по протоколу, но значит протокол не совсем точен, во всяком случае по записи на диктофоне диалог был таким:

Янина. Вы эту картину «Парижское кафе», которая вещдок по этому делу и которая здесь показывалась свидетелям, вы ее в этой коллекции видели?
Баснер. Из окуневского собрания?
- Из окуневского собрания в момент приема.
- Я была там и, значит, я ее не могла не видеть. Я присутствовала при этом. То, что я занималась уже как физическая сила только тогда, когда меня об этом просили, тот же Солдатенков, когда мы снимали огромное «Несение креста» Нестерова, знаете, там нужна была какая-то физическая помощь.
<…>
- То есть вы с этой картиной, с этой вещью в дальнейшем встречались, не встречались?
- Не встречалась и не работала.

Во-вторых, про диалог с Рыбаковой Баснер сама сообщила на том же допросе 19 октября 2015 г., так что ничего нового Васильев 4 апреля 2016 г. не зачитал. Вот что спрашивала у Баснер судья А.Морозова и что ей отвечала Баснер:

Судья. А вы на атрибуционном совете участвовали или кому-то советовали, как атрибутировать данную картину?
Баснер. Нет, но я вот помню этот разговор с Людмилой Павловной Рыбаковой, я как раз тогда ходила… Там еще есть в этом списке работы «Григорьев с вопросом», где-то… какое-то «Танго», какой-то «Красный пейзаж». Сейчас я даже не могу вспомнить вот этого… Но тогда я этим занималась, посокольку больше всего Григорьев воспроизведен в бурцевском альманахе. Я тогда смотрела, я искала, наверное, «Красный город» или какой-то там… Потом было отведено авторство. И вот в этот момент, да, у меня был разговор с Людмилой Павловной. Я так понимаю сейчас, что я вынести этот альманах из библиотеки не могла.
- Какой альманах?
- Альманах Бурцева. И там же сидела заведующая библиотекой, сидела заведующая тогда, ныне покойная отделом рисунка Людмила Павловна Рыбакова, чье мнение я очень уважала. И тут я увидела картинку среди других, и у нас с ней возник вопрос. И тогда она мне сказала, что… Это был 1984 год. Это я уже все вспоминала, все вспоминала постфактум.
- Немножко подробнее о том разговоре, который у вас был.
- Она просто… Я сказала, что там воспроизведена эта работа, а она говорит: нет, не та. Именно поэтому в каталоге…
- О какой работе идет речь?
- Речь идет о работе «Парижское кафе».

Между тем телеканал «Санкт-Петербург» на своем сайте так прокомментировал чтение Васильевым фрагмента черновика Баснер, созданного в августе 2012 г.: «К примеру, сегодня прямо в зале суда Андрей Васильев, который выступает в качестве истца, обнаружил текстовый файл с воспоминаниями Баснер. По мнению коллекционера, автор текста явно противоречит своим прошлым заявлениям о том, что будучи сотрудником музея, она якобы не “занималась” картиной».
Но Васильев «обнаружил» файл, который ему хорошо знаком, поскольку этот файл давно находится в уголовном деле, а дело это отлично известно Васильеву. Да и оглашать этот фрагмент нужды не было, т.к. 19 октября 2015 г. Баснер об этом сказала сама. Кстати, Васильев, конечно, никакой не истец, а потерпевший – в уголовном процессе истцов не бывает, и корреспондентам телеканала следовало бы об этом знать.
В-третьих, смешно было заявлять о противоречиях в показаниях Баснер. Она была совершенно права, заявив, что противоречий не было. Просто бывший следователь, а ныне адвокат Семенов, не являясь искусствоведом, не понимает, что значит «изучать» картину. На самом деле Баснер изучала тогда, в 1984 – 1985 гг., живопись Григорьева, т.к. работала в отделе живописи, и смотрела для этого альманах Бурцева. Сидела в библиотеке ГРМ, смотрела альманах и случайно натолкнулась на рисунок «В ресторане» и сказала зав. отделом рисунка, которая сидела там же, что есть сходство.
Но это отнюдь не значит, что Баснер рисунок «изучала». Изучение, атрибуция, экспертиза – это совсем другое. Даже сравнением оригинала рисунка с изображением в журнале Баснер не занималась.
Однако и потерпевший Васильев с апломбом заявил в телекамеру все того же телеканала: «Принципиально важный документ оглашен, что Елена Вениаминовна-таки занималась экспертизой, атрибуцией этой вещи в Русском музее». О как! Просто жесть.
На самом деле никаких противоречий с текстом 2012 г. и показаниями октября 2015 г. нет, просто Васильев, как и его представитель, не понимает (или они делают вид, что не понимают), что значит «изучать картину». И хотя Васильев пытается изображать из себя знатока и специалиста в живописи, утверждая даже, что он «сам себе эксперт», он, как мне кажется, крупный специалист только в аукционах, ценах с молотка, рыночной конъюнктуре и выгодном приобретении объектов арт-рынка, за движением которых пристально следит, а вот про живопись как таковую и ее научное изучение понимает слабо, постольку поскольку. Больше делает вид, хотя, конечно, некими сведениями о живописи располагает, накопил за много лет, и может небрежно жонглировать фамилиями коллекционеров и художников, специальными терминами, бравировать знакомствами... Но вот, как выяснилось, не видит разницу между экспертизой, атрибуцией и мимолетным разговором Баснер с Л.Рыбаковой, зав. отделом рисунка ГРМ, состоявшимся в 1984 или 1985 г. (это и вспоминала Баснер дважды).
В любом случае после 1984 или 1985 г. Баснер к этой картинке «В ресторане» не возвращалась. Между прочим, она и в процессе разговора с Л.Рыбаковой не видела оригинал, не держала его в руках, не сравнивала даже поверхностно с иллюстрацией в альманахе, «не встречалась» с оригиналом, как она выразилась, отвечая на вопрос Яниной. Сказала тогда Л.Рыбаковой, заведующей другим отделом, и всё.
Итог: допустим, не 26 лет прошло до 2009 года, когда с подделкой появился Аронсон, а Баснер не вспомнила про оригинал в ГРМ, а 25 лет или даже 24 года. И это сильно меняет дело?
В остальном на суде все было не просто забавно, а очень смешно. Так, например, эксперту было задано найти в компьютере Сабирова название картины Григорьева «В ресторане». И он искал такую фразу. Фраза нашлась, но только немного в другом контексте: «в ресторане гостиницы “Золотое яблоко”». Действительно, в Москве есть такой Golden Apple – пятизвездный бутик-отель в центре города, видимо, Сабиров там живал, это уже из области образа жизни Сабирова в столице нашей родины.
В компьютерах Баснер эксперт, согласно заданию, искал фамилию Аронсона и имя Муслим. Аронсона нашли, но в основном скульптора, а Муслима обнаружили в текстах книг: «Звезды мировой кинорежиссуры» (1999) А.Плахова (там упоминается Муслим Магомаев), «Битвы мировой истории» (1993) Т.Харботла (упомянут Муслим, брат халифа Сулеймана), «Аз и Я» О.Сулейменова и других образцах как нон-фикшн, так и фикшн.
Что же мы имеем? Имеем то, что значимых результатов допрос четырех компьютеров не дал, но Васильеву как одному из инициаторов ходатайства об экспертизе компьютеров теперь надо старательно надувать щеки и изображать некие сенсации, открывшиеся прямо в зале суда, что доказывало бы исключительную важность проведенной экспертизы. Однако это всего лишь фикция. Как раз 4 апреля в зале Дзержинского районного суда радужный мыльный пузырь, который надували с ноября 2015 г., лопнул. Ничего сенсационного не обнаружилось. Во всяком случае, пока. Следующее заседание состоится 14 апреля.
Конечно, стоило работать эксперту Александру Филимонову три с половиной месяца ради таких важных результатов.
И в конце «частное определение» в адрес телеканала, который меня лично неизменно радует и забавляет. Опять же хочу подчеркнуть, что телеканал «Санкт-Петербург», которым руководит сын артиста Михаила Боярского, является крайне ненадежным и некомпетентным источником информации по «делу Баснер». У его корреспондентов явный иммунитет к правде и явная мечта – та же, кстати, что у потерпевшего: закрыть Баснер на 10 лет. Наверное, поэтому в каждом своем сообщении они, как мантру, повторяют, что по инкриминируемой Баснер статье УК ей грозит до 10 лет заключения. Детвору с телеканала это, как мне кажется, забавляет и обнадеживает. А ужасает, как я думаю, предположение, что подсудимую суд оправдает за недоказанностью состава преступления. Предположить, что судят невиновную, - на это их фантазии не хватает. Или не фантазии, а чего-то другого?
Даже не знаю, что им и посоветовать. Быть объективными? Нет, я не так жесток, чтобы советовать им такое.

[Artem]

Сообщение от Золотоносов

Копируя это лживое сообщение, вы смешали два текста телеканала: первое в 9 утра и второе в 15 час. 15 мин. Судебное заседание было намечено на 11.00, фактически началось в 12.30 из-за того, что эксперт ГСУ вовремя не пришел, у вас же получилось, что судебное заседание началось чуть ли не в 7 утра, что заведомо неверно.

Уважаемый, я это не выдумал, а скопировал с сайта tv. Но если они и лгут, то лгут себе во вред...) Лично я всегда с нетерпением жду Ваших новых статей по делу Баснер - в них есть эффект ... присутствия так как был подробно описан ход судебного разбирательства...

И это здорово!!!

[Золотоносов]

Не хотел вас упрекнуть в лжи телеканала, это было бы смешно, публиковать полезно всё. А я акцент сделал на том, что в вашей записи просто смешались два сообщения с сайта телеканала. Вот и всё!

[ANATOLY]

Золотоносов,
Уважаемый г.Золотоносов, я не знаю причин, почему вы с таким упорством защищаете Баснер, но покупателей подделки достали по полной и многие из них с экспертизой. Возможно она из этого процесса выскочит сухой, не хватит доказательств, но думаю, многие считают, что в этом деле, да и не только в этом, рыльце у Баснер в пушку - уж больно шикарные деньги всего лишь за мнение.

[Золотоносов]

Вообще-то с анонимами я не общаюсь, но вам и многим таким как вы сообщу.
Причина, почему я защищаю Елену Баснер с упорством, всего одна: нет ни одного доказательства виновности Баснер в инкриминируемом ей деянии. Есть много фантазий потерпевшего Васильева, который "сам себе эксперт", и есть обвинительное заключение без доказательств.
А ваша логика - это обычная логика дикарей: достали эти проклятые искусствоведы, так пусть накажут первую попавшуюся, хотя бы и невиновную. Надо же кого-то растерзать, чтобы нам, дикарям, приятно было. В общем, нужна ритуальная жертва, чтобы мы, купившие подделки, радостно сплясали вокруг костра.

[Кирилл Сызранский]

Сообщение от Золотоносов

А ваша логика - это обычная логика дикарей: достали эти проклятые искусствоведы, так пусть накажут первую попавшуюся, хотя бы и невиновную. Надо же кого-то растерзать, чтобы нам, дикарям, приятно было. В общем, нужна ритуальная жертва, чтобы мы, купившие подделки, радостно сплясали вокруг костра.

Да, ловко Вы раскусили нашего брата. Всё так - дикари, радостно пляшущие вокруг ритуальной жертвы.

[Аркадий]

Сообщение от Кирилл Сызранский

Да, ловко Вы раскусили нашего брата. Всё так - дикари, радостно пляшущие вокруг ритуальной жертвы.

А не надо кусать нашего брата. Иначе наш брат-дикарь может ответить что-нибудь нелицеприятное, по дикарскому обычаю.. Среди дикарей ходят слухи, что разоблачен один известный шаман, долгое время выдававший цветные стеклянные бусы за самоцветы и алмазы и выменивавший на них у дикарей золото. А ведь уважаемый человек, тряс бубном почитай, 30 лет, даже заключения какие-то писал, умными учеными иероглифами.

[Маруся]

Сообщение от Золотоносов

Вообще-то с анонимами я не общаюсь, но вам и многим таким как вы сообщу.
Причина, почему я защищаю Елену Баснер с упорством, всего одна: нет ни одного доказательства виновности Баснер в инкриминируемом ей деянии. Есть много фантазий потерпевшего Васильева, который "сам себе эксперт", и есть обвинительное заключение без доказательств.
А ваша логика - это обычная логика дикарей: достали эти проклятые искусствоведы, так пусть накажут первую попавшуюся, хотя бы и невиновную. Надо же кого-то растерзать, чтобы нам, дикарям, приятно было. В общем, нужна ритуальная жертва, чтобы мы, купившие подделки, радостно сплясали вокруг костра.

Золотоносов, "правдоруб" наш единственный и непревзойденный..., ответить можно, только со ссылкой на авторитет классиков:

"Где деньги, Зин?"

Только представьте, что вернула бы "невинная жертва" деньги - и не было бы никакого "ритуального костра"... И продолжала бы она потихонечку "ошибаться" на аукционе Bukowskis на радость "свободной прессе"

П.С.
Про разницу между "анонимом" и "псевдонимом", я кажется уже "к Вам писала"... так и не усвоили?
Тогда просто не понятно, что Вы на этом форуме делаете...

[khmelev]

Вот яркий пример. Статья "Экспертиза второй свежести", выложенная на этом форуме сегодня. (Кстати, почему журнал перестал печатать эти отчеты?). Столь восхитившая "Артема" подробность отчета о судебном заседании.
На самом деле это не так. В суде был оглашен не только фрагмент об изучении Баснер коллекции Окунева после ее поступления в ГРМ, но занимательный текст о том, как происходила экспертиза этой подделки в музее. Правдивый и дотошный господин Золотоносов ее отрезал. Кастрировал, можно сказать, собственную песню.
Заранее приношу извинения некоторым упомянутым персонажам, но это собственноручная писанина Елены Баснер, выполненная задолго до предъявления ей обвинения и до проведения судебной экспертизы музейной вещи в ГТГ. Как писал Крученых, "УЧИТЕСЬ ХУДОГИ":

"Я знаю, что картину должны были принести в музей 9 марта 2011. Записала эту дату. Через какое-то время ко мне в гости пришла реставратор НН, рассказавшая мне, как по просьбе нашего общего знакомого Андрея Васильева (тут я впервые услышала его имя в связи с этой историей и даже сперва решила, что, может быть, это какой-то другой Григорьев: до этого момента имя Васильева не звучало) принесла в музей превосходного Григорьева, как технологи, посмотрев пигменты (я думаю, они положили картину под рентгенфлуоресцентную установку) в один голос заявили, что работа первоклассная, как даже Марина Черкасова, склонная к тому, чтобы отметать с порога любую вещь – меньше ответственности, наверное, считает она! – даже она сказала, что это просто эталонный Григорьев.
В общем, НН рассказала, что ни у кого никаких сомнений в доброкачественности этой вещи не возникло и что заведующий отделом Сергей Сирро сказал ей, что они напишут положительное заключение «в три минуты». НН отзвонилась Васильеву, чтобы передать ему радостную новость. Дальше началось что-то непонятное. Картина лежит и лежит, заключения на нее не дают и не дают. НН спрашивает Сирро, когда же наступят эти обещанные три минуты, и тот произносит фразу, которую от него многие слышат: «Вы же понимаете, что в Русском музее существует мнение лишь одного человека, и только это мнение будет считаться окончательно верным». Это все мне НН рассказывает там же, у меня на кухне, уже со злобой. «И что же ты думаешь? – говорит она. – Приезжает Петрова и начинается какой-то переполох. Твоя любимая Юлечка бегает в дирекцию каждые пять минут, ходит вся сама не своя, дрожит как осиновый листик. Сирро старается со мной не пересекаться. Спрашиваю, когда дадите подтверждение на Григорьева, - туманно отвечает, что здесь не все так просто и однозначно. Ну Лена, что происходит!?»
Я догадывалась, что происходит. Каким-то образом Петрова узнала, что картина побывала в моих руках, я ее подтвердила, и это стало для картины приговором. Ведь для Петровой любая возможность опорочить меня – как подарок на день рождения! (Кстати, я ведь не давала письменного заключения на эту работу, сейчас вспомнила точно!) И тем не менее, мне не хотелось явно проявлять свою заинтересованность в этом вопросе, и даже НН я ничего не сказала. Пусть все идет как идет. Никаких фактов, как Вы понимаете, у меня не было. Кроме того, мне всегда казалось, что такие вещи, как личная неприязнь – и к кому? ко мне?! – это как-то несолидно для женщины, давно превратившей огромный музей национального искусства в свою феодальную вотчину."