Искусство (современное) делать состояние из ничего

[LCR]

Вот вам для затравки первая часть, вторую еще не перевела.

Лё Монд дипломатик
Филип Пато Селерье

Кто определяет цену произведения?
Клод Монэ, Фрэнсис Бэкон: в напряженном финансовом контексте последние торги Christie’s и Sotheby’s выявили триумф вечных ценностей. Является ли это признаком того, что ранок наконец-то опомнился от охватившего его безумия, о котором говорят многие профессионалы? Действительно, создается впечатление, что в последние годы сомнительные критерии – способность художника «продать себя», вызывающие сюжеты произведений – победили в современном искусстве, вытеснив все сооб ражения эстетического характера.

Искусство (современное) делать состояние из ничего

Дэмиен Херст – британец. В июле 2007 г., когда одна из его работ, «Весенняя колыбельная», была продана на торгах Sotheby’s за 13 млн евро, ему было 42 года. Эта работа представляет собой металлический аптечный шкаф, содержащий пилюли. Летом того же года Херст поставил еще один рекорд: его платиновая отливка черепа XVIII века, усеянная 8601 бриллиантом, по утверждению заинтересованных лиц, была продана за 50 млн фунтов (примерно 73 млн евро) группе инвесторов, полавшей остаться анонимной. Как утверждают злые языки, можно быть уверенным только в одном - произведение можно будет продать по стоимости бриллиантов, то есть примерно за около 19 млн евро.

Читать дальше... 

С появления реди-мейдов Марселя Дюшана все знают, что любой предмет может стать произведением искусства, если таково решение художника. «Теперь уже невозможно, - напоминает Натали Муро, экономист, специаоист по культуре, - оценить произведение на основании его материальных характеристик, особенно его адекватности образцам прекрасного, как это делалось раньше, во время академий; такие критерии как мастерство, работа, новизна, техника, владение ремеслом, оригинальность, аутентичность не играют практически никакой роли в ценообразовании произведений современного искусства». Роль их так незначительна, что другой аптечный шкаф, в зимней его вресии, - «Зимняя колыбельная» - месяц назад был продан на аукционе Christie’s в Нью-Йорке за 5 млн евро. Стало быть, всего за несколько недель «Весенняя колыбельная» обошла свою зимнюю сестру на 8 мли евро.

Читаемость художника, нечитаемость произведения

Весна способствует расцвету всего живого, это хорошо известно, однако можно усомниться, что она была виновницей такого взлета. Позволено усомниться также и в том, что ожесточенно торговавшиеся покупатели оказались чувствительны к эстетическим качествам шкафчика с «шестью тысячами ста тридцатью шестью пилюлами, каждая из которых окрашена вручную», как гласит техничесткое описание. Так чем же объясняется подобная страсть ранка к такого рода произведениям? Рекламной кампанией, умело проведенной Sotheby’s перео своими торгами 21 июня 2007 г.? Динамизмом лондонского рынка, поддерживабщего британских художников? Личностью Херста и мощностью сети поддерживающих его галерей, торговцев, коллекционеров, которые провели в этот стратегический день полную мобилизацию?
В конце 90-х гг. Херст повстречался с г-ном Чарлзом Саатчи, британским деловым человеком, владельцем одной из самых значительных рекламных агентств и мире, Saatchi & Saatchi. Они идеально дополняли друг друга. Провокационные выходки одного позволяют другому ращзвернуться на поприще коммуникации. А вот и доказательство того, что г-н Саатчи в высшей степени одарен чувством коммерции: 1995-м г. Херст была награжден престижной премией Turner Prize, которую с 1984-го г. музей Tate Britain каждый год присуждает какому-нибудь выдающемуся британскому художнику.
Но если хорошенько присмотреться, можно обнаружить, что премия Turner Prize была учреждена группой лондонских меценов, Patrons of New Art, созданной – кем же? ... батюшки, да все тем же г-ном Чарлзом Саатчи совместно с Tate. Так что нет ни малнейшего сомнения, что престиж г-на Саатчи побудил членов жюри проникнуться восхищением к произведению «Мать и ребенок» (Mother and Child) – коровы и теленка, разрезанных надвое и погруженных в раствор формальдегида. Этот выбор влек за собой массу преимуществ: помимо того, что выбрана была работа невероятно медиатизированная – к вящему восторгу нового спонсора, телевизионного канала Channel Four – премия, полученная Херстом, официализировала непогрешимость чутья г-на Саатчи, и в то же время она умножала финансовую ценность работ, которые г-н Саатчи уже закупил. Со своей стороны, крупнейших коллекционер британского современного искусства продолжал покупать херстовские произведения, неустанно поддерживая котировку Херста и узаконивая таким образом интеллектуальный выбор жюри с финансовой точки зрения. Спекулянты отлично поняли намек: общественные институции и рынок (вначале воплощенный исключительно в лице г-на Саатчи) пели в унисон. Что им еще оставалось делать, как не влить свой голос, чтобы образовать гармоничный хор?Три года спустя оборот Херста увеличился на 1039%.
Как мы видим, роль г-на Саатчи невозможно переоценить. «Отныне покупатель выдает художнику «сертификат качества», как это делала в XVIII векt академия», – констатирует социолог Ален Кемэн. Мнение известного коллекционера даже действеннее, чем признание какой-нибудь официальной институции, так как он кумулирует финансовую власть с социальным капиталом. «Под этим нужно понимать, – уточняет Натали Муро, - совокупность рессурсов, зависящих от того, насколько велика и влиятельна сеть, которую этот коллекционер сумел создать вокруг себя, а также от способности каждого из членов этой сети сделать так, чтобы все увидели его способность диктовать закон в области современного искусства и признали ее. Ознакомление со списком двухсот самых крупных коллекционеров показывает, например, что бОльшая часть из них входит в состав совета управления музеев».
Директором венецианского Палиццо Грасси, приобретенного г-ном Франсуа Пино, владельцем огромноого конгломерата предприятий в области люкса, чтобы выставить в нем свою коллекцию, стал бывший министр культуры Франции, г-н Жан-Жак Айагон. Один из главных покупателей китайского искусства, барон Ги Улленс, создал первый в Китеае частный музей-коллекцию в Пекине (Ullens Center for Contemporary Art) с помощью самых квалифицированных специалистов, работающих в государственных музеях. Г-н Саатчи, которому помогает швейцарский аукционист Симон де Пюри, тоже открывает свой музей современного искусства - в самом центре Лондона. Вход в этот музей будет бесплатным – как в Tate, с которым он собитается сопреничать. Ожидается 1 млн посетителей. В комплексе предполагается наличие классных комнат, чтобы преподаватели и ученики могли ознакомиться с выставленными произведениями, слушая лекции экспертов.
Од де Керрос, эссеист и художница, считает, что в наше время известные коллекционеры диктуют свой вкус в современном искусстве, так как «традиционные критерии, на которых основывалась ценность произведения на рынке старого искусства, импрессионизма, довоенного искусства неприменимы к рынку современного искусства. Отныне гарантией для покупателя служит не ценность художника и его произведения, а могущество торговца и прочность его сети коллекционеров».
Г-н Жорж Армаос, историк искусства, ответственный по отношениям с частью клиентуры в галерее Gagosian Gallery в Нью-Йорке, одной из самых влиятельных галерей США, констатирует: «Значительное число коллекуионеров покупает произведения в известных галереях, потому что они знают, что галерист или торговец будет следить за тем, чтобы их приобретения не понижались в цене. Однако существует немало коллекцуионеров, на мой взгляд, их большинство, особенно среди европейцев, которые покупают работы, с которыми им хочется жить, вне всяких торгашеских соображений».
Возможно это и так, но рынок современного искусства, как и любой другой, для нормального функционирования нуждается в выработке и иерархизации критериев качества. Однако, если критерии эти основываются на действенности сети влияния, то не удивительно, что произведения искусства интересуют покупателей меньше, чем люди, которые ими манипулируют. Такое положение дел подтверждается британским Art Review, ежегодно публикующим «Power 100» - список самых влиятельных персонажей мира современного искусства.
В этом списке фигурирует относительно немного художников (19%), среди которых Херст занимает 6-е место, а Джефф Кунс – 13-е, но количество коллекционеров от 19% в 2002-м году дошло до 31% в 2007-м; За ними следуют галеристы и посредники – 22%. Так как эти коллекционеры появляются там, где много денег, никто не удивится, узнав, чтго 74% этих влиятельных персонажей американского и британского происхождения.