Беседы с Эрнстом Байелером

[LCR]

Не так давно вышла книга бесед журналиста и арт-критика Кристофа Мори с Эрнстом Байелером (я уже помещала о нем материал, в частности, по поводу его смерти, не буду повторяться, но это один из крупнейших и важнейших галеристов прошедшего века). Книга эта получила неожиданный успех, была переведена на несколько языков. Вот перевод на русский:

Эрнст Байелер

Страсть к искусству

Беседы с Кристофом Мори

1 От книжного магазина к галерее

«В начале был книжный магазин»
Эрик Орсенна, Колониальная выставка

Кристоф Мори: Вот уже шестьдесят лет, как Вы ведете в этих старых стенах профессиональную жизнь международного размаха.

Эрнст Байелер: Действительно, я никогда не покидал этого квартала. Школа напротив – это мой лицей. Здесь я нашел свою первую работу. В то время Базель был совершенно непричастен к миру искусства. И теперь, более чем через шестьдесят лет, я не изменил этому кварталу. В начале нашей истории это был несколько обшарпанный дом. Человек по имени Оскар Шлосс взял его у города в аренду и открыл в нем книжный магазин.

Читать дальше... 

Как все это началось?

Когда я познакомился с Оскаром Шлоссом, ему было шестьдесят два года. Это был настоящий романтик. Он родился в Германии, в Вормсе, в семье негоциантов и производителей вина еврейского происхождения, много путешествовал по делам своей фирмы. Он очень любил читать, так что в поездки он всегда брал книги, особенно первые карманные издания, маленькие томики издательства Reclam в желтой обложке. Он непрерывно читал. Случайно ему попалось несколько книг о буддизме, Прочитав их, он стал буддистом и понял, что не может более торговать вином. Тогда он попросил, чтобы его семья выделила его долю наследства, и купил в Мюнхене земельный участок, который он застроил домами. В одном из них располагалось основанное им буддийское издательство. Он выращивал овощи и разные травы, чтобы жить в полной автаркии. Потом он все продал и решил поехать на Цейлон в буддийский монастырь.

А как он оказался в Базеле?

На этот счет есть несколько версий. Одна из них гласит, что по пути на Цейлон он остановился в Швейцарии покататься на лыжах, упал и сломал себе ногу. В больнице он влюбился в свою медсестру. Выздоровев, он поселился на горе Тессин, за Локарно, и вел там отшельническую жизнь. Все это было в 1934 г. В это время канцлер Гитлер провел закон, по которому из Германии запрещалось вывозить капиталы, в особенности предприятиям, принадлежавшим людям еврейского происхождения, так что Оскар Шлосс не смог получить денег от продажи своего издательства. Он был разорен, и ему пришлось искать себе работу. Он познакомился с другим немецким экспатриантом, доктором Лойбом, у которого было издательство в Франкфурте, и тот предложил ему работать в своем базельском филиале. Но все эти детали не имеют значения. Оскар Шлосс был не особенно компетентен, но у него было безошибочное чутье. Он организовал книжный магазин вокруг литературы, философии, а также фонда инкунабул и редких изданий. Разумеется, большое место в нем уделялось буддийской литературе. В его магазине продавались и гравюры и рисунки…

Вы ведь тоже не очень хорошо знали литературу?

Я училсяв торговой школе, и мне было ужасно скучно. Торговля меня не интересовала, но мне хотелось поскорее начать работать. Я любил свой город и его окрестности, у меня были друзья, с которыми мы регулярно встречались в клубе гребли – я посещаю его и по сей день. Вообще-то у меня не было никаких причин жаловаться на свою жизнь. Я подумал, что многому научусь, работая в магазине Шлосса.

Из каких соображений Вы пошли на работу: Вы хотели заработать денег, стать независимым?

Мне хотелось найти занятие, которое было бы мне по душе. Я не знал, по какому пути мне идти. Я положился на случай. Когда один друг предложил познакомить меня с Оскаром Шлоссом и пойти к нему на работу, я не отказался. Я хорошо знал этот квартал – ведь я учился в школе напротив… Все произошло совершенно естественно. Шлосс поручил мне писать письма с предложениями для библиотек и следить за состоянием книг. Эта работа оставляла мне время для чтения, я хотел знать и понимать как можно больше вещей.

Чему Вас научили эти годы?

Шлосс дал мне урок, очень простой, но я следую ему до сих пор. У него была собака, невероятно ленивый сенбернар. Этот пес был так ленив, что ему было лень даже встать и подойти к миске с едой, и он мог просто умереть с голоду. Шлосс приносил кота, который бросался на еду. Видя это, старый пес поднимался и шел есть, чтобы не оставить пищу врагу. Для меня этот урок был очень важен. Люди редко испытывают абсолютную необходимость покупать искусство – собственно, с какой стати они вдруг захотят купить ту или иную картину? Поэтому я всегда старался найти на каждую работу двух конкурентов. Мои попытки солгать, рассказать клиенту о несуществующем сопернике положительных результатов не дали. Но когда второй клиент был реальным, покупатели моментально чувствовали это и спешили купить. Для каждой своей картины я старался найти кота.

Во время войны торговать книгами было, наверное, нелегко?

Многие немецкие эмигранты привозили с собой книги, гравюры, рисунки. У Оскара Шлосса была такая способность – завораживать людей. Не привлекать, а именно завораживать. Он был немного застенчив, но почувствовав, что собеседника разговор интересует, мог рассказывать бесконечно. У него было очень тонкое и точное чувство книги и искусства.

А какие люди составляли клиентуру вашего магазина?


В основном это были жители Базеля – адвокаты, врачи и, разумеется, преподаватели университета. Книжный магазин ЗАмок искусства (по-немецки Шлосс означает «зАмок») был известен качеством предлагаемой литературы и эклектизмом выбора.

Помогал ли Вам хозяин магазина пополнить Ваши знания?

Конечно. Я многим ему обязан. Он многое мне объяснил. Я работал по вечерам. Мы говорили о литературе, о религии. Я всегда мечтал увидеть мир, путешествовать, поехать в Африку, и эти разговоры позволили мне совершить воображаемое кругосветное путешествие.

Значит, это был счастливый период Вашей жизни?


Это был необыкновенно интересный период, но счастливый? – нет, ведь это происходило во время войны. И хотя в каком-то смысле нас война не затронула, тем не менее наша обыденная жизнь была непроста. Каждый день Оскар Шлосс получал из Германии известия об исчезновении своих близких. Это подрывало его силы. Он жил в постоянной тревоге за свою семью, за своих друзей. Он умер от сердечного приступа в апреле 1945 г. – напряжение, в котором он жил более десяти лет, с той самой проклятой минуты, когда Гитлер пришел к власти, его убило.

Смерть Оскара Шлосса означала, что магазин будет закрыт. Предполагали ли Вы заместить его?


Нет, вовсе нет. Его наследники хотели ликвидировать магазин и уехать в Израиль. Но ликвидация означала, что все будет распродано по чудовищно низким ценам. У нас были постоянные клиенты. Я решил воспользоваться этой ситуацией, но не чувствовал себя способным продолжить дело, начатое Шлоссом. Этот магазин был полностью творением его рук, он не совсем соответствовал моим склонностям. Я сделал наследникам Шлосса предложение, и они его приняли. Я обещал им выкупить этот магазин в рассрочку. Осенью мы заключили договор.
В то время можно было недорого составить себе запас книг. Я купил в Праге целые ящики книг, конфискованных в немецких книжных магазинах. На рынке было очень много книг по искусству: держать такие книги в магазине обходилось дорого – надо было следить за их состоянием, предохранять их от порчи… Но я знал, что мой магазин никогда не будет «идеальной книжной лавкой» - для этого у меня было недостаточно терпения. Как бы то ни было, 1-го декабря 1945 г. я бросился в воду.

В принципе, особых забот у Вас не было?

Были. Меня тут же вызвали в банк и объявили, что мой предшественник оставил долг в шесть тысяч швейцарских франков, а по тем временам это была довольно значительная сумма. Мне дали месяц на то, чтобы погасить этот долг. Кроме того, я должен был начать выплаты наследникам. Таким образом, в самом начале своей деятельности у нового книжного магазина ЗАмок искусства уже был пассив в несколько тысяч франков. Я был молод, никому не известен, неопытен. Нужно было срочно оздоровить ситуацию.

Но в магазине был большой запас книг?


Да, и это могло мне помочь. Однако медлить было нельзя. Мне невероятно повезло: в моем клубе гребли нашелся человек, которому нравилось, когда молодые люди пускались в предпринимательство, он решил мне помочь. Он одолжил мне восемь тысяч швейцарских франков, во-первых, чтобы я рассчитался с долгами, а во-вторых, чтобы я мог немного организоваться с магазином. Я немедленно погасил долг Оскара Шлосса и стал искать способ развить деятельность магазина. Совершенно необходимо было больше продавать, а чтобы продавать, я должен был детально знать свои товары. У нас было немало гравюр и рисунков. Я подумал, что продать их должно быть легче, чем книги. Кроме того, я купил изумительные японские эстампы из частных коллекций. И так в 1947 г., завесив книжные полки тканью, я организовал свою первую выставку. Но мне серьезно не хватало знаний. Я положился на свой глаз и попросил нескольких знакомых, владельцев произведений искусства, одолжить мне свои вещи. Эта выставка оказалась вполне успешной. Посетителям она нравилась, и цены у меня были очень умеренные.

Почему Вы не продолжили работать с японскими эстампами?

Эта выставка убедила меня в том, что необходимо быть настоящим профессионалом в своем ремесле: изучить эстампы, освоить японский язык. Эксперты по японским эстампам никогда не соглашаются друг с другом, поэтому принимать решения должен был маршан, то есть я. Но для того, чтобы принимать правильные решения, нужно было самому быть экспертом, а у меня была лишь страсть любителя. В следующем году я организовал выставки гравюр Дюрера и Рембрандта, через год – выставку африканского и иранского искусства, и этот опыт утвердил меня в своем мнении.

Почему же Вы отказались от продажи книг, ведь Вы приобрели себе некоторый опыт в этой области?

Мне не хватало дисциплины. Я терял много времени. У нас были инкунабулы, редкие и оригинальные издания. Я не мог в них разобраться, потому что мне все время хотелось все прочитать. Вскоре я понял, что так ничего не добьюсь – разумеется, я мог продолжать читать, приобретать знания, которые обогатили бы меня интеллектуально, а может быть, и духовно, но знаниями сыт не будешь. Понимаете, у меня не было литературного образования, я бросился читать Гете, Шиллера…

За два года Вы поняли, чем Вы хотите заниматься. Оставалось только выбрать период, стиль…


Я попытался выставлять лучших швейцарских художников – Обержонуа, Гублера, Бергера, Ходлера, Амиета. А также молодых базельских художников, у которых я бывал в мастерских. Мне давали картины, но продать их было нелегко. Публика не доверяет современному искусству, потому что его ценность еще не подтверждена временем. Но мне было важно выставлять качество, а не имена. Я все еще искал подходящий мне период искусства, живопись, которую я могу изучить достаточно хорошо, чтобы серьезно работать. Я выставлял гравюры и рисунки художников от Тулуз-Лотрека до Пикассо. Наконец, в 1951 г. я организовал первую выставку живописи, которая включала работы Боннара, Ренуара, Пикассо и Матисса. Работы мне одолжили французские и швейцарские коллекционеры – в то время это было еще возможно.

А книги из запасов магазина?

Я постепенно ликвидировал все книги. Стены опустели, и я стал работать над проектами выставок.