[Кирилл Сызранский]

Настоящее искусство учит ценить подделки

Сперва кажется, что выставка «Тщательный взгляд: подделки, ошибки и открытия» в лондонской Национальной галерее отличается педантичностью, свойственной школьным научным конкурсам.

Реставраторы использовали около 30 картин из постоянной экспозиции, чтобы показать, как поляризационные микроскопы и другие современные средства диагностики с длинными названиями помогают реставраторам узнать о картине все.

Вам, вероятно, кажется, что выставка скучна? Это совершенно не так. Это — один из шедевров, который среди объективных научных изысканий открывает неоднозначную правду. Желая рассказать нам о химических свойствах живописи, выставка доказывает: искусство неуловимо для приборов.

Заодно она касается темы ошибочной атрибуции. Якобы подлинник Дюрера, который в 1636 году магистрат Нюрнберга преподнес английскому королю Карлу I, оказался копией (об этом не знали и сами дарители). А копия картины Веронезе, после того как с нее счистили налет веков, оказалась подлинником. Попадаются и подделки, потакающие нашим нижайшим устремлениям свергнуть экспертов с их пьедесталов. Люди любят подделки за то, что они соответствуют нашему подозрению, что искусство на самом деле — просто мошенничество. Это наше подозрение подтверждается, когда за подделки платят безумные деньги. Имена, даты, цены, имена хозяев — все это дает нам почву под ногами. В музеях и галереях мы часто чувствуем себя неуверенно. Еще одна «Мадонна с младенцем»? Ищем табличку на стене. Ах да, Рафаэль. Можно одобрительно кивать и восхищенно охать.

Читать дальше... 

Я, разумеется, преувеличиваю. Имена и даты нужны нам, чтобы увязывать картины в единую историю живописи и иногда, когда имена и даты не соответствуют действительности, вспоминать не только о мошенниках, но и о безграничности человеческой глупости.

Вот, например, портрет молодой женщины эпохи итальянского Возрождения — застенчивой брюнетки с широко раскрытыми глазами, стоящей перед окном. Портрет попал в коллекцию музея в середине XIX века. Кто его написал — Лоренцо Лото или Джакомо Пальма? Эксперты не могли сойтись во мнениях. В любом случае она была красавицей, несмотря на поврежденный участок под волосами.

Реставраторы добрались до полотна только в 1978 году. Они обнаружили (вы, вероятно, уже догадались), что брюнетка оказалась блондинкой. Неизвестный «реставратор» свыше 100 лет назад «украсил» неказистый, на взгляд современников-викторианцев, ренессансный портрет. Волосы девушки на картине он затемнил, линию подбородка и брови сделал мягче, а грудь уменьшил. Эти ухищрения доказывают, насколько вкус зависит от эпохи.

Но не является ли этот портрет больше, чем примером исторической субъективности? На другом итальянском портрете, также приобретенном галереей свыше столетия назад, изображена блондинка на пленэре. При покупке этой картины, названной «Аллегорией», эксперты в один голос утверждали, что ее написал Боттичелли, и галерея заплатила за нее огромную сумму — куда больше, чем за второго Боттичелли, купленного на том же аукционе.

Когда «Аллегорию» представили публике, раздались голоса недовольных, и вскоре знаменитая картина сделалась чем-то вроде позорного клейма для галереи, которой пришлось признать, что, возможно, полотно не имеет к Боттичелли отношения. Блондинка больше была похожа на персонаж из мультфильма и не имела ничего общего с другим, более дешевым Боттичелли.

Этот второй Боттичелли, в свою очередь, постепенно притягивал все больше внимания и стал считаться сокровищем и гениальным приобретением. «Аллегорию» постановили считать подделкой и отправили в хранилище. Современные реставраторы взглянули на полотно поближе. Оно оказалось подлинником. Это была картина старого мастера, хотя, возможно, и не Боттичелли.

Чем же является «Аллегория»? Примером неумения разбираться в искусстве? Тщеславия? Доверчивости искусствоведов?

Картина остается самой собой независимо от того, считают ли ее подделкой, подлинником или копией. Ее роль в переменчивом нарративе истории искусства меняется. Ее цена то растет, то падает. Но цена полотна — это не то же самое, что его ценность. Ведь именно это мы ищем в искусстве, не так ли? Ценность, имеющую куда большее значение, чем имя автора или дата написания. И нужно, чтобы мы искали эту ценность самостоятельно.

Однако в этом случае мы никогда заранее не узнаем, что отыщем. Ранняя работа болонского художника Франческо Франчи «Дева и младенец с ангелом» многие годы считалась примером того, как обучение ювелирному делу сказалось на мастерстве итальянского художника.

Затем отыскалась такая же картина. Тогда ученые-реставраторы присмотрелись к первой версии и с удивлением обнаружили, что кракелюры — трещины на краске, свидетельствующие о преклонном возрасте картины, — фальшивые, нарисованные. Теперь эта картина висит на выставке, на стене позора. Однако если вы забудете о музейной табличке, то, возможно, вам удастся заметить кое-что другое. Это ведь в самом деле очень красивая картина.

Майкл Киммельман
The New York Times
23.07.2010

http://www.novayagazeta.ru/data/2010...imes28/14.html