— 25 лет для любого проекта срок весьма большой, а тем более для организации, которой руководит все эти годы один человек, да и, по сути, один там работает. Технических помощников я не считаю. Как вам удалось четверть века не только удерживаться на плаву, но и расширять деятельность музея?
— Знаете, надо иметь цель и всегда стремиться ее достичь. Когда меня выгоняли из СССР, Оскар Рабин крикнул мне в аэропорту «Шереметьево»: «Ты не уезжаешь, ты едешь от нас в командировку!». А я сверху ему и другим моим провожающим ответил: «Ребята, я прорвусь к вам сквозь большевиков!».
Так вот, на Западе я чувствовал себя командированным. Мне хотелось сделать как можно больше, помочь неофициальным художникам и неофициальным поэтам и прозаикам, которые в условиях тоталитарного режима мужественно боролись за свободу творчества. А как помочь? Для художников — делать выставки с каталогами, сделать их известными, чтобы хоть как-то предохранить от преследований. И мне удалось основать два музея: в 1977 году во Франции, а в 1980 году еще и в США. Эти музеи работали синхронно, причем материально музей в Джерси-Сити помогал выстоять музею в Монжероне. Этим двум музеям до 1991 года довелось организовать или участвовать в организации более ста шестидесяти персональных и групповых выставок в своих стенах, а также в музеях Франции, Англии, Японии, в выставочных залах и галереях Австрии, Западной Германии, Италии, Голландии, Швейцарии, Бельгии. О них писали в газетах и журналах, издавались каталоги. Все это засылалось в СССР и морально помогало художникам.
Кроме того, я создал в Париже издательство «Третья волна» и одноименный журнал. В журнале публиковались статьи о выставках русских художников на Западе, в издательстве вышла книга о них. В Лондоне и Нью-Йорке вышла книга, написанная мной в содружестве с искусствоведом Игорем Голомштоком «Неофициальное искусство из СССР». И все это тоже засылалось в Москву. Кстати, в Нью-Йорке я еще основал ежемесячный журнал «Стрелец».
— А как на это смотрели советские товарищи?
— Плохо, конечно. Четырежды подсылали ко мне своих агенток. Дважды откровенно мне угрожали. Особенно после того, как и в Париже, и в Нью-Йорке открылись галереи «Москва—Петербург».
— А что случилось после 1991 года?
— После 1991 года я вернулся в Москву и стал организовывать выставки неофициального русского искусства, причем не только в Москве и Санкт-Петербурге, но и во Владивостоке, Нижнем Новгороде, Харькове, Одессе, Запорожье… И везде ко мне подходили молодые художники и говорили: «Ваших давили бульдозерами, но они стали знаменитыми, а на нас всем плевать. Помогите!».
И с 1994 года я начал организовывать в музее экспозиции, как групповые, так и персональные, живописцев и графиков, заявивших о себе в годы гласности. Моей целью стало вывезти их на нью-йоркский артрынок.
— И удалось?
— Частично. Понимаете, я хорошо представлял себе, какая это сложная задача, рассчитанная на много лет. Мы делали выставки не только у себя в музее, выставляли этих художников и в нью-йоркских галереях, и в Филадельфии, и в Вермонте, и в Париже. Ну конечно, и в Москве, и в харьковском и запорожском музеях, и в Государственном выставочном комплексе в Нижнем Новгороде.
— Приобретают ли западные коллекционеры работы наших молодых или сравнительно молодых художников?
— Конечно. И у нас в музее, и в нью-йоркских галереях, и на аукционах в Париже коллекционеры приобретали картины и графику современных художников. Особенно успешно идут дела у москвичей Марии Владимировой и Бориса Иванова, нижегородцев Виктора Грязнова и Вячеслава Головченко, харьковчанки Тагуи Барсегян.
О Владимировой, например, одна из нью-йоркских газет поместила материал под названием «Русская художница, покорившая Нью-Йорк». Знаменитый коллекционер неофициального русского искусства профессор Нортон Додж приобрел три ее картины, а также картину рижанки Людмилы Перец, графику харьковчанки Ольги Назаркиной и владивостокца Евгения Макеева. А еще прежде он приобрел две картины и множество рисунков Славы Полищука, который живет ныне в Нью-Йорке.
К слову сказать, мы сотрудничаем и с парижской Inter Stella Galerie и уже провели там несколько выставок.
— Недавно в вашем музее прошла выставка «Малевич и его наследники», в ноябре эта выставка состоится в Москве, а затем и в Париже. Сначала были Париж и Нью-Йорк, потом к ним прибавились Москва и другие русские и украинские города. Что будет завтра?
— Есть планы открыть галерею как филиал нашего музея в Праге, а также музей и галерею в Берлине. Наконец, вскоре откроется галерея и при нашем музее.
— Какие выставки состоятся в музее еще в нынешнем году?
— В сентябре — выставка, посвященная 25-летию музея, в октябре — выставка «Незнакомая Россия-7». То есть экспозиция живописцев и графиков, которые недавно высказали желание сотрудничать с нашим музеем. В декабре — IV Биеннале современной русской графики и скульптуры, которое, кстати, будет затем показано в харьковском и запорожском музеях и, конечно, в Москве.
В январе в Москве мы откроем выставку «Россия—США», которая в феврале нынешнего года состоялась у нас в музее. В ней будут участвовать русские художники, живущие в России и Америке.
— Сколько выставок организовал ваш музей за 25 лет?
— Наш музей с начала своего создания организовал и принимал участие в организации двухсот семидесяти девяти выставок.
— А какие выставки особенно запомнились?
— Ну, во-первых, выставка в Пале де Конгре в Париже в 1976 году, выставка в Институте современных искусств в Лондоне в 1977 году, выставка в залах конгресса и сената США в Вашингтоне в 1983 году, тем более что ей сопутствовала часовая телевизионная передача о русском свободном искусстве (невиданное в США дело!), Биеннале неофициального русского искусства в Венеции в 1978 году и, наконец, в 1994 году состоялись две памятные экспозиции, посвященные 20-летию «бульдозерной выставки» 1974 года — в Москве в галерее «Беляево» и в Париже в залах посольства России во Франции. И, естественно, я не могу забыть выставку в Третьяковской галерее «Лианозовская группа. Истоки и судьбы». Она состоялась в 1998 году. И еще. Особенно памятна экспозиция, выставка моей коллекции, состоявшаяся в 1994 году в Музее изобразительных искусств им. Пушкина. Открывая ее, директор музея Ирина Александровна Антонова сказала: «А теперь вы увидите выставку классиков русского искусства второй половины ХХ века».
Я бы хотел еще сказать о такой важной вещи, как продвижение современных художников на нью-йоркский и другие артрынки, чтобы помочь обрести имена. Теперь, кажется, осуществится мой давний план.
Мы отберем от пяти до десяти наиболее интересных художников и начнем их выставлять по маршруту Москва—Нью-Йорк—Париж. Мы попробуем включать со временем их работы в аукционы. В общем, я признался почти во всем.
— Все-таки почти?..
— Ну должен же я вас как-то заинтриговать…
Наталья ДАУСОН, Нью-Йорк
22.09.2005
http://www.novayagazeta.ru/data/2005/70/37.html
--------------------------------------------------------------------------
Командировка... на тридцать лет :
http://www.newsvm.com/print/2008/06/25/glezer.html
10.09.2008, 06:38
Александр ГЛЕЗЕР: НА ЗАПАДЕ Я ЧУВСТВОВАЛ СЕБЯ КОМАНДИРОВАННЫМ
Линейный вид
Похожие темы