Арт-новости

[Хранитель укропа]

Как американцы спасли Малевича

Марина Бугрова "МК"

В рамках экспериментальной программы «Карт-бланш» Московского музея современного искусства фонд V-A-C представил выставку «Московские дневники». Ее главные герои — американский историк искусства Альфред Барр и немецкий философ Вальтер Беньямин. Дело в том, что в Европе Барр познакомился с работами Малевича, и понял, что столкнулся с настоящим чудом, обнаружив новые авангардные принципы.

Что такое предмет искусства? Каково значение его копий, в чём состоит роль музея в контексте популярного сейчас авангарда? Именно на эти вопросы отвечает выставка «Московские дневники», подготовленная Центром экспериментальной музеологии (ЦЭМ) и Музеем американского искусства (МоАА) в Берлине. Выставка так называется, потому что философ Беньямин, будучи в Москве, написал свой «Московский дневник». А теоретик искусства Барр ездил по разным городам, поэтому его книга получила название «Русские дневники». Организаторы скомбинировали 2 названия в одном:

— Если бы Барр не заметил «Белый квадрат» и не увёз его с собой в Америку, у нас было бы другое представление об искусстве. О Малевиче бы, наверное, и вовсе забыли.

Впрочем, американцы не поняли и долго не принимали такое «искусство». Итак, выставка 1936 г. «Кубизм и абстрактное искусство», которую повторяют первые залы музея, была проведена Барром в Америке. Историк поместил копии важнейших достижений европейской живописи за последние 30 лет (Малевич, Пикассо, Родченко и другие). Помимо этого, он представил схему с описанием происходящих в искусстве процессов (копию этой схемы вы встретите здесь же). Барр фактически создал «механизм истории искусства XX века». И этот механизм работает по сей день.

По залам музея разносится «Неудачное свидание» — по словам организаторов, это сделано для создания атмосферы и антуража 1930-х.

— Нам важно продемонстрировать не только сами выставки, но и историю музея, чтобы оценить его роль. Сейчас музеи утрачивают свою необходимость, для современного искусства они не подходят как площадки.

На выставке нет ни одного оригинала — только копии. Но в этом смысл экспозиции. Организаторы уверены, что роль копий недооценена: можно играть временными рамками, датировать работы и прошлым, и будущим. Если произведение, по мнению художника, будет актуально в 2035 г., он может создать копию картины и подписать соответствующую дату. Для авангардистов понятие времени вообще абстрактное.

— Это такой тип выставки, где куратор важнее художника, - объясняют организаторы проекта, - именно куратор задаёт настроение выставки, интерпретирует её. Для посетителя не важно имя художника или название его работ - он приходит посмотреть искусство в глобальном плане, а не какие-то конкретные шедевры.

В композиции проекта играют даже понятием времени: в отдельном зале повторили интерьер квартиры поэта Сергея Третьякова, который принимал обоих теоретиков в своей квартире в разные периоды. Барр и Беньямин не были знакомы, но МоАА и ЦЭМ оставляют за собой право вообразить, как бы они общались, если бы встреча всё-таки состоялась.

[Хранитель укропа]

Москвичи могут увидеть тех, кто устраивал знаменитую русскую революцию

Александр Добровольский "МК"

Уже в течение столетия идут поиски ответа на вопрос мирового значения: как, почему в 1917-1918-м огромная Россия стала большевистской? Свою «подсказку» постарался дать современник и очевидец тех бурных событий – профессиональный художник Юрий Арцыбушев

В период лихолетья, когда прежняя императорская власть в стране перешла сначала к Временному правительству, а потом к большевикам, он, делая зарисовки прямо с натуры, создал серию репортажных портретов политических и общественных деятелей России. На протяжении долгих лет эти ценнейшие свидетельства времени были спрятаны в архивном хранилище, и вот теперь их сможет увидеть любой желающий. С 14 июля в Выставочном зале федеральных гос.архивов открыта экспозиция «1917 год. Рисунки художника Ю. К. Арцыбушева».

Организаторы выставки – Федеральное архивное агентство, Гос.архив РФ, не зря подготовили эту экспозицию именно к нынешним днями. Арцыбушевский вернисаж весьма уместен в череде мероприятий, посвященных 100-летию русской революции.
На стенах Выставочного зала представлены 87 рисунков из более чем 200 работ художника, хранящихся в Гос. архиве РФ. Юрий Константинович Арцыбушев прекрасно осознавал всю значимость происходящих в стране событий и постарался запечатлеть их главных «режиссеров» в своих карандашных и акварельных работах.

Будучи сторонником либерально-демократических взглядов, художник разделял идеи переустройства страны, которые сулила Февральская революция. Он присутствовал на многих собраниях, митингах, съездах, проходивших тогда в Петрограде, Москве, Киеве, Одессе. При этом Арцыбушев всегда имел при себе бумагу и карандаши, чтобы запечатлеть увиденное. Он делал зарисовки участников таких общественных революционных мероприятий, – набрасывал портреты в быстрой, экспрессивной, порой даже карикатурной, манере. «Очень прошу, не предъявляй к рисункам требований как к законченным работам, – писал художник в письме к сестре. – Это все наброски быстрые и с моделей в движении. Целью моей было ловить характеры и т. п. Очень мало, кто слегка позировал...»

Читать дальше... 

В августе 1917-го, присутствуя на Государственном совещании в Москве, в ходе которого между участниками разгорелись горячие словесные баталии относительно судеб страны, Ю. К. Арцыбушев сделал около 150 эскизных портретов. А переехав в Петроград, художник присутствовал на заседаниях Петроградского Совета, на единственном состоявшемся заседании Учредительного собрания в Таврическом дворце, на некоторых других важных политических мероприятиях. Там он сделал зарисовки Ленина, Троцкого, Зиновьева и их политических оппонентов Чернова, Спиридоновой, Церетели, Мартова, Маклакова, Милюкова...

Некоторое время спустя после прихода большевиков к власти Юрий Арцыбушев уехал из Советской России. С собой в эмиграцию он забрал и большую часть своих рисунков. В 1926 г. 240 его работ были приобретены для крупнейшего эмигрантского собрания документов – Русского заграничного исторического архива, созданного в Праге. Оттуда 20 лет спустя, в 1946-м коллекция перешла в фонды Центрального государственного архива Октябрьской революции СССР – ныне Гос.архива РФ.
Помимо рисунков Арцыбушева на открывшейся выставке большой интерес представляют и другие документальные свидетельства революционного времени. В одном из залов демонстрируются агитационные материалы 100-летней давности – листовки с воззваниями различных политических партий, выпущенные в феврале-октябре 1917 г., а также избирательные бюллетени по выборам в Учредительное Собрание.

Получите вашу выпись
Рассматривая эти пожелтевшие от времени листки, вчитываясь в их содержание, узнаешь немало интересных подробностей о бурной политической жизни в России «образца 1917 года». Желающие могут провести сравнения с нынешними реалиями, с предвыборными технологиями 21-го века.

Из обращения Партии народной свободы (21 апреля 1917 г.): «Граждане! Россия переживает страшный час! Решается судьба страны, судьба будущих поколений. Народ единодушно свергнул старую власть, народ проявил великую мудрость, доверив власть Временному Правительству. Сплотитесь же вокруг этого правительства. Не дадим разрастаться анархии. Вслед за анархией придет и притаившаяся черная сотня... Безумные люди сеют в эту минуту рознь... Граждане, выходите на улицу, проявляйте свою волю, участвуйте в митингах, выражайте одобрение правительству, спасайте страну от анархии!..»

Из «Обращения к народу» генерала Л. Г. Корнилова (28 августа 1917 г.): «Я, Верховный Главнокомандующий генерал Корнилов, перед лицом всего народа объявляю, что долг солдата, самопожертвование гражданина Свободной России и беззаветная любовь к Родине заставили меня в эти грозные минуты бытия Отечества не подчиниться приказанию Временного Правительства и оставить за собою Верховное Командование народными армиями и флотом. Поддерживаемый в этом решении всеми Главнокомандующими фронтов я заявляю всему Народу Русскому, что предпочитаю смерть устранению меня от должности Верховного...»

А вот плакат, в котором для населения разъясняется технология предстоящих выборов в Учредительное Собрание.

«Выборы в Всероссийское Учредительное Собрание будут происходить 12, 13 и 14 ноября сего года. К этому великому дню, в который весь народ русский будет выбирать своих лучших людей для того, чтобы они решили, как лучше и справедливее устроить жизнь народную, к этому выдающемуся дню нужно исподволь приготовиться... За 7 дней до выборов, то есть к 5 ноября, каждый избиратель должен получить из управы Именное удостоверение или, как оно иначе называется, удостоверительную карточку. Эта карточка заключает в себе выпись из списка избирателей, относящуюся к каждому избирателю. В карточке обозначается имя, отчество, фамилия (прозвище) избирателя, обозначение избирательного участка и номер, под которым значится избиратель в списке избирателей... Без предъявления такой карточки никто не будет допущен к голосованию... Одновременно с удостоверительной карточкой каждый избиратель должен получить избирательную записку и конверт к ней.

Каждая избирательная записка содержит в себе кандидатский список какой-либо партии... Должен быть указан в записке номер кандидатского списка и название партии... Каждый избиратель имеет право получить по одной записке от каждой партии...

Наблюдать за выборами и руководить ими, а также подсчитывать записки будет особая участковая избирательная комиссии, избираемая волостной управой. В состав этой комиссии входят для наблюдения за правильностью хода выборов и представители тех партий, которые борются на выборах.
Избиратель, войдя в помещение, подходит к столу, за которым сидит один из членов избирательной комиссии, вручает этому члену свою удостоверительную карточку... Затем избиратель подходит к столу, на котором стоит ящик, и подает председателю комиссии, находящемуся у ящика, свою записку, вложенную в конверт. Председатель на глазах избирателя тут же опускает конверт с запиской в отверстие ящика. Избиратель должен позаботиться вложить свою записку в конверт у себя на дому и запечатать его... Таким образом достигается тайна голосования...

Подача записки производится непременно лично. Подавать записки за других, даже за своих ближайших родственников, строго запрещается и такое голосование карается по закону.

Ровно в 9 часов вечера в городах, а в 8 часов в деревнях и волостях помещения закрываются и выборы заканчиваются.»

На выставочном стенде представлена и сама избирательная записка, – из числа тех, что выдавали на выборах жителям Петрограда. Это внушительных размеров «портянка», на которой линиями отреза разделены поля со списками разных партийных объединений. Список №1 – Партии народной свободы, список №2 – Российской социал-демократической партии (большевиков), №4 – Эстонский список, №5 – Список финнов-социалистов, №6 – список кооперативной группы, список №7 – Союза православных приходов Петроградской губернии... Пояснительный текст, напечатанный сверху, гласит: «Избиратель! Отрежь избирательную записку с тем списком, за который хочешь голосовать, отнеси ее в день выборов в Избирательную комиссию... В избирательной записке нельзя ничего зачеркивать, приписывать... Иначе записка будет признана недействительной, и твой голос пропадет.»

Однако все это тщательно подготовленное волеизъявление народа в итоге, как известно, кончилось зимой 1918 г. роспуском неугодной большевикам «Учредиловки».

Из воззвания Исполкома Всероссийского Союза Крестьянских депутатов (25 октября 1917 г.): «Против воли представителей Всероссийского Крестьянства и представителей армии власть захватывается Петроградским советом рабочих и солдатских депутатов. Захват власти за три недели до Учредительного Собрания – есть захват прав всего народа.. Петроградский совет рабочих и солдатских депутатов начал братоубийственную войну... Армии вновь нанесен удар в спину. Сопротивляемость ее ослабляется. Петроградский совет обещает мир, хлеб и землю – это ложь... Исполком Всероссийского совета крестьянских депутатов, стоя на страже интересов крестьянства, призывает не верить Петроградскому совету и органам, им поставленным. Ни на минуту не останавливайте выборов в Учредительное Собрание.»

Из воззвания партии эсеров: «Товарищи рабочие, крестьяне, солдаты и матросы! Вас подло и преступно обманули! Захват власти произведен одними большевиками. Они злоупотребили именем Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов, потому что большевики скрывали свой план от других социалистических партий, входящих в Совет. Захват власти произведен... за один день до открытия Всероссийского съезда Советов рабочих и солдатских депутатов. Открывшийся Съезд, признавший уже совершенный захват власти, неправомочен, потому что его покинули все социалистические партии и фронтовые делегаты, там остались одни большевики и плетущиеся у них в хвосте социалисты-революционеры-максималисты...

Вам обещали хлеба, но хлеба не будет. Восстание большевиков окончательно расстроит железные дороги... Из-за того, что государственная жизнь разрушена, банки вынуждены прекратить свои операции. Денег не будет. Вы не получите ни жалованья, ни заработной платы. Большевики ведут нас к закрытию фабрик и заводов, к безработице и голодной смерти. Вам обещали немедленный мир, а вместо того дали новую тягчайшую войну на фронте и новую гражданскую войну в стране... В резолюции большевистского Совета рабочих и солдатских депутатов, в объявлении о захвате власти нет ни слова об Учредительном Собрании. Вы были накануне Учредительного Собрания, – большевики его сорвали. Единственное средство подавить и анархию, и уже ликующую контр-революцию, это – создать новую революционную демократическую власть, которую признает вся страна. Сплотитесь вокруг Всероссийского комитета спасения Родины и Революции, вокруг социалистических партий. Они создадут новую однородную революционно-демократическую власть... Не слушайте большевиков, покидайте их, пусть останется одинокой эта кучка отщепенцев революции, и тогда их восстание закончится немедленно и без всякого кровопролития.»

Среди партийных «агиток» столетней давности встречаются и вовсе экзотические. На выставке демонстрируется, скажем, «Воззвание младшего унтер-офицера из охотников Гавриила Дятлова. «Свобода, тебя приветствуют идущие на смерть!»

Выставка «1917 год. Рисунки художника Ю. К. Арцыбушева» будет открыта для посещения с 14 июля до 20 августа 2017 г. по адресу: ул. Большая Пироговская, д. 17. Выходные дни – понедельник, вторник. Вход по предъявлению удостоверения личности.

[Хранитель укропа]

Видеофакт: лучшие моменты с улиц Витебска на "Славянском базаре-2017"

Фестиваль "Славянский базар" подходит к завершению. Он запомнился не столько артистами на сцене, сколько многочисленными художниками, театралами и начинающими музыкантами на улицах города. Смотрите на видео праздничную атмосферу Витебска и радость его жителей.
Заходим, запускаем и смотрим видео - https://sputnik.by/video/20170717/10...kiy-bazar.html

[Хранитель укропа]

Тайны «девочки с куклой»

"Совершенно секретно", No.7/396, июль 2017
Андрей Колобаев
Читать - http://www.sovsekretno.ru/articles/id/5734/?from=smi2

[Хранитель укропа]

В Шанхае мошенники обманули 800 коллекционеров почти на $2 млн

Ксения Сельцова

В Шанхае сотни коллекционеров предметов искусства оказались обманутыми на 13 млн юаней ($1,9 млн) мошенниками.

Злоумышленники использовали так называемую аукционную схему, чтобы привлечь коллекционеров продать им свое ценное имущество. С пострадавших собирали взносы за участие, а сам аукцион не проводился, деньги сразу шли в карман мошенников.
После обращения в полицию одного из коллекционеров, который потерял почти $6 тыс., началось расследование. Выяснилось, что организатором мошеннической схемы оказался сотрудник одного из шанхайских аукционных домов Чэнь Сюдун, который в 2015 году основал компанию «Цяньцан», а затем открыл ее филиал за рубежом.
По данному факту осудили 49 человек, им дали от 12 до 14 лет тюремного заключения.

[Хранитель укропа]

У ты какое, утикакэ

Японское искусство "За гранью воображения" показывают в Музеях Кремля

Дарья Курдюкова "НГ"
«Сокровища императорской Японии XIX – начала XX века из коллекции профессора Халили» – подзаголовок выставки, включающей около 90 предметов – кимоно, изделий с перегородчатыми эмалями, в которых, впрочем, часто не разглядеть жесткости этих самых перегородок и художественного металла. Показывают японское искусство в выставочных залах Патриаршего дворца и Успенской звонницы. Эти работы недавно появились в собрании Нассера Дэвида Халили, Посла доброй воли ЮНЕСКО, с 1970-х занимающегося коллекционированием. Сейчас у него около 35 тыс. работ японского, исламского искусства, отдельное собрание эмалей – все они объединены в Khalili Family Trust. Привезенное в Москву показано впервые.

Читать дальше... 

В полутьме залов мягкий рассеянный свет льется на произведения. В выставочном пространстве Успенской звонницы вас встречают статуи самураев с решительными выражениями лиц и меч катана. Хотя в музее говорят, что смотреть экспозицию можно в любом порядке, начинать с любой площадки, здесь видишь отправную точку. Эпоха императора Муцухито, названная Мэйдзи (1868–1912), т.е. «просвещенное правление», была фактически периодом прощания с самурайской державой (в 1876-м вышел закон, запрещавший носить мечи, как пишут в каталоге, «кому-либо, кроме военных чинов, полицейских и чиновников соответствующего статуса на государственных церемониях»), временем открытости по отношению к Европе и к Штатам (Япония активно участвовала в международных выставках, продвигая свою продукцию, и многое, например изделия с перегородчатыми эмалями, создавалось преимущественно на экспорт). Но вместе с тем и временем рефлексии по собственному, самурайскому в том числе, прошлому: после того как в Страну восходящего солнца пришел интерес к европейскому крою одежды, в 1890-х – на фоне некоторого разочарования от ожиданий, связанных с курсом на определенную европеизацию, – возродилась мода на кимоно.

Так что да, самураи – отправная точка, к тому же как раз им была посвящена предыдущая японская выставка в Кремле – в 2008-м из Токийского Национального музея в Москву привозили проект «Самураи: Сокровища воинской знати Японии».

Созерцательность и символизм – общий знаменатель впечатлений от кимоно, ваз и подносов, курильниц, ширмы (на которой всего-то вороны на заснеженных деревьях, но глаз не оторвать, кажется, снег только что выпал), украшений для интерьера. Совсем неутилитарные предметы вроде скульптуры с плавающими в воде рыбами или клюющей упавший лист птицы перемежаются подносами или кимоно, сделанными с невероятной тщательностью. У ты какое, перефразируешь хазановские слова, глядя на кимоно. Утикакэ – это верхнее женское кимоно. В период Мэйдзи слово «кимоно» стало общим названием для всех разновидностей этой одежды, а уже внутри было много градаций – верхнее кимоно, кимоно для молодой женщины, летнее кимоно, комплект кимоно (распространение которого тоже пришлось на эпоху Мэйдзи) и даже огромное кимоно на вате для сна – свадебный подарок самураю (и напоминание о былом времени их величия). Причем когда речь идет о статусном владельце, «для сна» вовсе не значит, что проще: и шелковый узорный атлас, и вышивка, и ручное окрашивание ткани, и изображение птицы хоо как пожелание честности, верности, мудрости и доброжелательности, тут хоо появляется на одной из 2-х лодок. Которые, в свою очередь, отсылают к классической японской литературе и «Повести о Гэндзи».

Жизнь природы, жизнь человека, неразрывная связь одного с другим, вписанность человека в миропорядок. Последнее слово сейчас сделалось каким-то вымученным, общим, далеким от жизни – на выставке все не так. Когда девочку ведут в храм, на ней кимоно с уже упомянутой птицей хоо. Молодой женщине шьют голубое, как небо на рассвете, кимоно, – символичен часто и цвет. А когда она носит ярко-красное узорчатое кимоно, на нем среди сосен, бамбука и сливы («три друга зимы», а слива – одновременно предвестник весны) появляются журавль и черепаха, и все это хитросплетенным способом становится пожеланием счастья. На женских кимоно изображали бамбук и воробьев, адресуя к притче о дровосеке, напоминая о ценности дружбы и предостерегая от алчности: дровосек принес домой выхаживать раненую птицу, которую его жена невзлюбила и, поранив вновь, выгнала. Старик отправился искать подопечного, и воробей одарил его, а когда пришла его жена, унесла корзину, где оказались призраки и чудовища.

Одновременно со всей этой символикой многие предметы отражают не только культурные, но и экономические, социальные и политические моменты. Связанные с тем, как с появлением искусственных красителей процесс изготовления кимоно удешевился, и его смогли себе позволить приобрести большее число людей. С тем, как при распространении западной моды, следовавшей за курсом на открытость Японии миру, кимоно (хотя большая часть женщин, пишут в каталоге, продолжали носить его) стало негласным символом домашней жизни, а потом интерес к этой одежде вернулся. Или с тем, как перегородчатые эмали, которые изготавливались в основном на экспорт, благодаря техническим усовершенствованиям пережили расцвет. В Кремль привезли много медных ваз и подносов, оформленных перегородчатыми эмалями. То с декоративной стилизацией, так что эти перегородки видны и подчеркивают контуры, то с такой проработкой, что перегородки скрыты, и все вместе – например, воробьи, нахохлившиеся под нарциссами в снегу, – походит на полупрозрачный фарфор с росписью, а не на металл.

В эмалях виден и другой процесс: европейское искусство, в частности, ар нуво, многое почерпнуло в японском, но здесь есть примеры обратного влияния. Ваза с хризантемами (на сей раз уже с рельефным эмалевым покрытием) явно «учла» привязанность ар нуво к витиеватым, прихотливо изогнутым линиям.

[Хранитель укропа]

Тихое сияние надежды в «картинках» Елены Марковой

Ксения Волянская "Ахилла"

Несколько лет назад я познакомилась в Живом Журнале с умным и славным человеком — Алексеем Марковым, потом узнала, что он священник, а потом, что его жена — художник. И с первого взгляда влюбилась в её картины.

Смотреть - https://www.youtube.com/watch?v=K0CAlLKHMH0
Удивительные крылатые звери — лошади — не лошади с мордами тапиров и пушистыми хвостами, лев с мудрым человеческим лицом, ангелы в шапочках с крестами, несущие корзины — со снежными плодами? Манной небесной? Птичьими яйцами? Лани с тоненькими рогами, стайки то ли ангелочков, то ли пташек с человечьими лицами, женщины-птицы, пары, слившиеся в нежном объятии среди райских лесов, на берегу райских рек, в которых плавают лодки, а в лодках — спящие люди, овечки, или лестницы, ведущие в небо. В этот мир хочется проснуться, в нём нет солнца, оно ещё не встало, там молочный рассвет или мягкие закатные сумерки тернеровских цветов, или ночь, звезды, тонкий месяц… Этот мир, в котором все живы, любимы и под защитой.

Читать дальше... 

Потом я узнала, что Алексей, Елена и 4 их сыновей — Василий, Глеб, близнецы Тихон и Трифон — живут в Америке, в пригороде Портленда, городе Бивертон, штат Орегон, и долго-долго не решалась попросить Елену дать мне интервью. И вот долгожданный разговор по скайпу. У нас в Екатеринбурге — прохладное утро, в Бивертоне — теплая ночь. Мы говорим о Лениных работах, которые она называет «картинками», о детях, в основном я спрашиваю о Глебе — это младший сын Алексея и Елены, у него синдром Дауна, я часто вижу на их страницах в фейсбуке его фотографии.

Елена часто смеется, и я думаю, как жаль, что этот чудесный смех невозможно передать в тексте, не ставить же смайлики, а писать в каждом абзаце в скобках «смеется» — тоже однообразно. Просто, читая, помните: Елена Маркова — веселый человек, несмотря на то, что ее картины могут показаться меланхоличными.

***

В России я не могла вывести Глеба на улицу

— Почему вы уехали, когда и как приняли решение эмигрировать?
— Одно дело — приняли решение, другое дело — уехали, у нас прошло 12 лет между тем и этим, все эти годы мы ждали очереди на воссоединение семьи (у Алексея в Америке живут отец и сестра). И это не то, что мы приняли решение, просто нам предложили, и мы подумали — почему бы нет, почему не попробовать. Предполагали, что успеем Глеба отдать в школу пораньше, сестра Алексея описывала, как в Америке в школах это происходит, как дети с синдромом Дауна учатся, как к ним относятся.

А потом, когда уже прошло 5, 10 лет, мы думали, что это вообще никогда не случится, и особо не задумывались, надо нам это или нет. Задумались уже перед самым отъездом, когда пришло приглашение.

— У нас какая-то помощь родителям детей с СД только последние годы начали оказывать, а в 90-ые ведь все плохо было. С Глебом было трудно, наверно, насколько это повлияло на ваш отъезд?
— В те годы не было интернета, мы вообще не знали, что с такими детьми делают. Психологической помощи мы тоже не получали, все сами как-то переживали, что очень трудно. Я рожала не в роддоме, а дома… так получилось. Только, когда Глебу было 4 года, мы точно выяснили, что у него синдром Дауна. За год до рождения Глебчика мы переехали в Подмосковье, там вообще ничего не было для таких детей. Когда сыну исполнилось 12 лет, выглядел он на 5 или 6. Я пришла в интернат для всяких необычных детишек — это была единственная спец.школа в нашем районе, встретилась с директором. Она стояла на крыльце, я даже не поняла, что она директор — в спортивных штанах и мохеровой шапке. Она не провела меня в кабинет, просто сказала: да, у нас вот такие дети, можете приводить, только если он не писается, не какается, не убегает и не разбрасывает вещи. А он как раз все это делал. Посмотрела я на эту директрису, на условия, поняла, что нас не возьмут, потому что мы какаемся и писаемся, и все, я больше туда не обращалась…

— То есть все эти годы вы сидели с ним?
— Да, кто-то из взрослых с ним все время был.

— А сестра Алексея вам рассказывала, что в Америке умеют работать с особыми детьми?
— Да, сестра нам сказала, что они учатся в общей школе, рассказывала, что отношение людей другое. В России я не могла Глеба вывести на улицу — его окружали дети, и смотрели как на обезьянку. Даже когда мы были на пляже, подходили дети маленькие, они же непосредственные, и задавали все время вопрос: а что такое с мальчиком? И мне каждому надо было объяснить, что вот, бывают такие дети, и неправильно называть это болезнью и т.д.

Как-то раз один 3-х летний мальчик на каком-то животном уровне почувствовал, видимо, страх, опасность, и он взял в руки огромный, насколько он мог поднять, камень, замахнулся и хотел бросить в Глеба. Настолько наши дети не подготовлены… Взрослые, конечно, умеют себя сдерживать, поэтому они ничего такого не спрашивали, но иногда было так, что иду я с коляской в Москве, а кто-нибудь подходит и мне говорит: а вы знаете, у вас ребенок-то больной. Это не люди даже виноваты — это просто отсутствие информации. Сейчас совсем по-другому. Москва, Питер все-таки уже изменились в этом отношении.

А тогда даже директор школы у моих старших детей увидела Глебчика и сказала: «А что ты с ним так мучаешься, отдай его в детдом». Из-за того, что я рожала дома, мне этого не сказали в роддоме, а так для нашей страны это типично.

— Что вы ожидали от Америки и с чем столкнулись, когда приехали?
— Первое, что меня удивило, что мы с ним гуляем по улице, и все люди, которые встречаются — машут рукой. Они к Глебу относятся не так, как ко мне или старшим детям, или к Алексею, они к нему относятся как к маленьким деткам, милым, обаятельным карапузам, все очень радуются, улыбаются, — в магазине, везде, все подходят… Дети, главное — вот едет мальчик на скейте, и он останавливается просто, чтобы похлопать Глеба по плечу или какое-то приветствие сказать. Глеб теперь ходит по всем магазинам, по дорогам — и машет всем рукой, он уже понял, что все здесь его очень любят и все рады его видеть.

— То есть это еще лучше, чем вы ожидали?
— Да, я уже знала, что такое отношение будет в школе, и что им дают образование, но то, что весь народ так относится, от мала до велика — я, конечно, не ожидала. Еще нас удивило отношение к родителям таких детей. Нам рассказали, что после школы к Глебке прикрепят помощника, который будет время от времени заменять родителей, потому как родители должны отдыхать или работать, как все люди, что такие необычные детки не должны ухудшать качество жизни своих близких, я услышала это и чуть не расплакалась…

У них тут в каждый класс стараются подселить такого ребенка. И вот у наших знакомых сейчас ребенок в начальной школе учится, девочка, и она рассказывает, что у них тоже есть такой ребёночек, и им преподаватели говорят — вот посмотрите, есть люди черненькие, беленькие, кудрявенькие-некудрявенькие, а есть еще те, которым нужно помогать, они без нас не могут справиться. Вот так же, как нас учили, что старушке нужно помочь поднести что-нибудь тяжелое.

— У Глеба недавно был выпускной в школе, с какого возраста он там учился?
— С 17 лет — 3 года. Сначала у него был индивидуальный учитель, причем Алексею даже разрешили присутствовать в классе первое время, чтобы не травмировать Глеба, он же никогда не ходил на уроки, все время в доме был, к незнакомым людям относился с большим недоверием. Это здесь он расслабился, много общения, много новых людей ежедневно, здесь он стал более коммуникабельным, исчезла настороженность, раньше его круг был ограничен, он знал только тех людей, которые приходили в дом.

Когда мы впервые пришли в школу, то замдиректора провел для нас экскурсию по всей школе — спортзалы, шикарнейшие просто, столовая, учебные классы, класс для особенных детей и еще маленький кабинет только для Глеба, чтобы он привык к процессу. Все показал, рассказал и задал вопрос, который нас просто поставил в тупик: «Вы не могли бы подождать 3 дня, мы не можем вас взять с завтрашнего дня?» А мы 17 лет ждали, странно даже было отвечать на такой вопрос…

— Глеб окончил школу, а что дальше?
— Здесь есть и гос.помощь, и волонтерские организации, которые занимаются взрослыми, их как-то развлекают, раза 2 в неделю возят на прогулку, в театр, зоопарк, к океану, продолжают обучать — делать покупки, одеваться, ездить на общественном транспорте, а тем, которые более самостоятельные – дают какую-нибудь профессию. Нам еще не все доступно в силу ряда обстоятельств, но со временем мы будем участвовать во многих программах.

О тайне появления левреток с рогами

— А как было с устройством на работу? Вы же приехали, надо было с нуля начинать?
— Да, получить первую работу в Америке непросто, нам очень помогли родственники и новые знакомые. Муж сейчас работает кем-то вроде социального работника, я по-прежнему рисую дома.

— Как живется в Америке русскому художнику? Как удалось открыть MarkovCo Gallery?
— На родине нам такое организовать в голову бы не пришло: в Москве аренда очень высокая. В России мы сотрудничали с разными галереями, сами устраивали выставки.
Здесь, в Портленде, огромное количество галерей — есть улицы, на которых практически в каждом доме галерея. Нам еще перед отъездом говорили, что мы едем в артистический город. Как только мы приехали, то обошли галерей 15-20. У нас был шок — в каждой галерее висят очень похожие работы — американская живопись пятнами. Мы прошли большинство галерей, попытались показать свое, но нас нигде не приняли, и так потихоньку мы поняли, что надо что-то самим делать, потому что мы никуда не вписываемся.

Живопись совершенно другая, во-вторых — без языка, в-третьих — там все занято. Наши сыновья проявили активность, сами бы мы с Алексеем не смогли, а они где-то через 2 года сняли эту галерею. Мы постоянно обновляем экспозицию. Еще в галерее проходят концерты и кинопоказы. Для нас это дела некоммерческие, для собственного удовольствия, прежде всего. Мы принимали у себя прекрасных музыкантов: Юрия Наумова, Михаила Башакова, было замечательно послушать их в камерной, почти домашней обстановке. А кино мы показываем пока только наше, но с английскими субтитрами, приходят ведь и американцы, и с ними интересно потом обсудить фильм, как они его понимают, видят, чувствуют. Очень интересное было обсуждение после фильма «Сталкер» Тарковского.

— Как американцы реагируют на Вашу живопись?
— По-разному, американцы эмоциональны, если нравится, если они впечатлились, то реакция очень активная, улыбаются, жестикулируют, плачут сквозь улыбки. Поначалу мы стояли на арт-рынке выходного дня и видели реакцию многих людей.

К нам подходили и местные художники. Интересно, что они раскрывают тебе все тайны, советуют: с чем нужно выходить, как лучше обустроить свою палатку, чтобы лучше продавалось, что где покупать для оформления, сдают все «пароли и явки», а у нас об этом даже неприлично спрашивать, обычно наши люди не так легко делятся профессиональной информацией с конкурентами. Здесь я позвонила одному русскому художнику, он отстранился, не захотел ничего подсказать, а американцы — пожалуйста. Они очень открытые.

Мы познакомились с местным художником, он американец, но русского происхождения, он помог, рекомендовал нас в одну галерею DragoFire в очень красивом курортном месте на океане, там много народа, и арт-бизнес процветает. В основном в этой галерее покупают оригинальные работы. Владельцы галереи тоже очень хорошо к нам отнеслись, многое объяснили и многому научили. Редко с кем из галеристов в России у нас были такие хорошие отношения, но все же были. И сейчас есть — в Москве занимается продажами картин один замечательный, надежный человек. Ведь остались покупатели, коллекционеры и в России. Мы продолжаем продавать картины прямо отсюда, пересылаем по почте.

— Я вчера зашла на страницу в фейсбуке Вашего сына Трифона, и просто в восторге от его работ… Вы всей семьей выставляетесь в своей галерее?
— Галереей мы всей семьей занимаемся, Трифон и я больше живописью, Василий — ювелиркой, а Алексей и Тихон — организационными вопросами, придумывают мероприятия, вечера, выставки. Керамика в галерее у нас есть, немного моей и еще одной местной керамистки Миган. Ее муж Арнольд — ему уже за 70, он приходит в PСС — это колледж, где эмигранты могут учить английский язык, и помогает самым слабым, просто так, здесь принято волонтерство. Сначала с ним Трифон познакомился, рассказал ему про нашу семью. Арнольд даже приезжал к нам домой, разговаривал, объяснял… Теперь Алексей сам к нему ездит, можно сказать, мы дружим семьями.

— Как рождаются названия ваших картин? Сначала рождается образ и примерное название, или картина возникает стихийно, а потом уже формулируется название?
— Я рисую, Алексей называет. В России это всегда было так. Я приношу ему несколько картин, он пишет варианты названий, потом мы обсуждаем, выбираем вместе. А теперь с английским, вернее без него, нам стало труднее, но с названиями помогают друзья.

— Для вдохновения вам нужна музыка? Я видела клип с вашими картинами под музыку Лизы Джерард и Клауса Шульце, медитативная такая, Вам такая нравится?
— В России я часто под музыку рисовала, здесь — по-разному, не могу это контролировать, все само собой как-то. А так, да — музыка очень помогает. Последнее время меня «Аукцыон» приводил в бодрое состояние.

— А именно бодрое состояние нужно, чтобы писать? Не расслабленное?
— Это смотря что делаешь. В какой-то момент нужен бодрячок такой, в какой-то момент, может, когда заканчиваешь, нужно думать, тогда что-то более спокойное, но вообще мне раньше муж ставил музыку, я даже и названий часто не знаю, все спонтанно, схем, привычек нет.

— Вы говорите «бодрая», это так странно, потом что от Ваших картин ощущение медитативное, они на грани сна и яви. Вы все, что пишете, видели в снах?
— Нет, во сне я этого не видела. Вот этого отрешенного состояния, между сном и явью, его, может быть, легче добиться, если ты от себя отвлекаешься. Руки могут что-то делать, носиться над холстом в полном, казалось бы, беспорядке, а я сама, как Лена Маркова, должна быть отвлечена, то есть я могу смотреть фильм, могу слушать музыку, не концентрироваться на самом действии. Я не пишу специально под медитативную музыку, просто стараюсь себя отвлечь как можно больше от картинки. Я часто не знаю, что будет на картинке. Если удалось не зацикливаться на происходящем, я раздваиваюсь, руки сами сделают свое дело, а я куда-нибудь отлетаю головой в другое место. Я как бы себя обманываю так, чтобы не задумываться.

— А если задумываетесь, то сразу что-то не то получается?
— Не всегда, нет никаких правил, я же только учусь, пытаюсь, пробую. Бывает, начинаешь думать о композиции, всплывает образование, которое ты получил, а это определенные рамки, земные наши законы… Мы все здесь прошли какую-то школу, но это же только одна, какая-то небольшая часть того, что мы успели здесь узнать, а вокруг такой Космос. Иногда надо весь свой земной опыт, обычные свои навыки куда-то запихнуть подальше и попробовать позволить себе нечто иное, не знаю, как это сказать.
Существует же другая реальность, например, во время влюбленности все меняется, мы видим человека не таким, каким его видят другие люди, и все вокруг другое. Музыка тоже меняет реальность. Я, например, недавно была на концерте и решила закрыть глаза, и все изменилось. То есть как только я закрываю один путь восприятия — открываются другие, и я получила какой-то удивительный опыт, что можно так легко перейти в совершенно другое состояние.

— У Вас образ гнезда часто повторяется, из этого можно сделать вывод, что для вас очень важна семья — или это за уши притянуто?
— Двоякое чувство — с одной стороны для меня семья много значит, дети уже рождены, ты их уже любишь, но я никогда не думала, что у меня будет семья и много детей. Я вообще-то детей не то чтобы очень люблю – чужих. Я люблю конкретных своих 4-х детей. Но это не то, что я такая курица-наседка. Как только из поля зрения они пропадают, я в принципе о детях забываю. Я куда-нибудь уезжала, оставляла их на маму, была уверена, что с ними все в порядке, и не звонила им каждый день, не спрашивала, как они — нет их в поле зрения и до свидания. Конечно, если с ними что-нибудь случается или они приезжают, тут я уже курица и все, что угодно.

Я бы не хотела быть все время окруженной даже самыми любимыми людьми. Я очень люблю бывать одна. И Алексей, кстати, тоже. Если мы не можем иметь свое пространство — нам очень трудно. Поэтому мы расходимся в разные комнаты, бывало, разъезжались в разные города на время, давая отдохнуть друг другу, дети сейчас живут отдельно, и это очень хорошо. Хотя, конечно, я всегда рада их видеть…

— Есть такие творцы, которым семья мешает, а есть те, кому помогает…
— Тот опыт, который я смогла получить в семье, с рождением детей, со всеми трудностями, радостями, с Глебкой, который вообще всех нас изменил полностью – я, конечно, от этого бы никогда не отказалась. Это мне было очень нужно.

— Глупый детский вопрос – откуда появляются ваши звери? Тапиры-лошади, лошади-олени, лошади-зайцы, зайцы-птицы — я их так воспринимаю…
— Вообще-то мне казалось, что мои зайцы, львы, лани очень даже реалистичные. Потом мне кто-то сказал, что таких не бывает. Я зашла в интернет, посмотрела на зайцев, у них, оказывается, вообще нет никаких носов. И я даже попробовала, но это невозможно – зайцев рисовать с такими круглыми головами. Ну, вот когда ты готовишь что-нибудь, ты пробуешь на вкус – много ты соли положил или достаточно, и вот все эти животные получались именно так – вот этому нужно ушки отрастить, а этому хочется нос удлинить, а вот этот хвостик ему не подходит.

Некоторые звери – слоны, жирафы – в моих картинках просто не могут оказаться, они не из того мира как бы. То есть я создаю гармоничный мир по своим ощущениям, где вот такие зайцы могут быть… А вот лань появилась так: я пошла в магазин, увидела там бегающих собачек, 2 их было или даже 3, такие маленькие левретки – голодные, худые, все их подкармливают. Я подумала, что они ничьи собачки, пришла домой и сказала: «Леша, срочно давай, возьми этих собак к нам, потому что они такие несчастные, голодные». Муж сел на велосипед, не знаю, как он их хотел везти на велосипеде, пытался их поймать, не смог, и оказалось, что это вообще чужие собаки, их просто плохо кормят, и они ходят побираться. И после этого я начала рисовать таких вот левреток, но с рогами. Откуда у них этот хвост — это от левреток, и вот такие спинки, шейки. Это левретки с рогами. Потом у них выросли длинные ноги, как-то они мутировали.

— Я Ваш мир воспринимаю как рай. Если он есть, то я бы хотела, чтобы он был таким. А Вы?
— Я же не знаю, что это такое — рай… То, что мне бы хотелось в этом месте оказаться – я точно знаю. А рай – не рай… Не думаю.

— Но он у Вас населен ангелами, такими непривычными для нас – иногда они похожи на серафимов, иногда на рой пчелок или стайку птичек. А у Вас есть какое-то представление об ангелах?
— О настоящих ? Нет. Есть то представление, которое мне дали другие художники, иконописцы, все же уже нарисовано. У меня была знакомая искусствовед, и она рассказывала, что раньше рисовали ангелов без крыльев, а потом, чтобы изобразить что-то более возвышенное, связанное с небесами, художники стали пририсовывать крылья. Она так и объяснила, почему у меня то львы, то лошади, то рыбы с крыльями, то вот эти ангелы — это намек на небесное происхождение, это само собой так получается, наше подсознание так работает, видимо. Вот, например, овечке крылья не нужны, она и так символ неземного.

А стайки ангелов – это чисто композиционно – какие-то точечки понадобились, они как мотыльки там. С другой стороны, может, эти стайки — это скопление тех небесных сил, энергий, о которых мы догадываемся, чувствуем их и не видим. Вообще-то, если начнешь задумываться и все объяснять, может получиться, как с той гусеницей, запутаешься в своих же ножках.

— А как Вы относитесь к таким определениям Вашего творчества, что это на стыке символизма, примитивизма и импрессионизма?
— Мне самой никогда не приходило в голову как-то себя называть, классифицировать. Но это неминуемо, у людей же принято всему давать название, вопрос этот всегда задают. По технике исполнения иногда похоже на импрессионизм, все воздушное, пушистое… Однажды мы познакомились с прекрасной, совершенно удивительной женщиной, влюбленной в свое дело. Ирина Николаевна Флерова, она искусствовед в Третьяковской галерее, проводила экскурсии, вела клуб, приглашала туда интересных людей, возила группы в любимый ею Кириллов, всего и не расскажешь. Ее тема была – иконы. В конце жизни она приняла монашество с именем Евдокия-Икономия. К сожалению, её уже нет с нами, но мы ей очень благодарны. Вот она сразу и сказала: ребята, ну, конечно же, это символизм. Да, я согласилась с этим, срослась с этой мыслью, потому что правда – очень много непонятно, казалось бы, о чем и зачем в картинках, но человек считывает изображенное согласно своим ассоциациям. Получается символизм.

Я выросла в семье, где любили каргопольскую игрушку, моя мама даже успела пообщаться с Ульяной Бабкиной — одной из самых известных мастериц. Мама маленькой девочкой случайно заблудилась и забрела к Ульяне, осталась у неё на ночь, видела, как она обжигает игрушки, потом начала к ней заходить, заезжать, так в течение многих лет навещала её. Однажды Ульяну спросили про её игрушку — волк тащит ягненка, почему волк синий со звездами, она ответила, что он же ночью выходит, понятно дело — синий в звездах! Может, у меня оттуда и подход этот к изображаемому. Я и диплом делала по мотивам символики каргопольской игрушки. Во всяком случае, такая логика мне близка.

Сколько раз слышала — человек подходит и рассказывает мне историю по поводу какой-нибудь картинки, о которой я, конечно, не догадывалась – а вот он так расшифровал. У нас есть символы, которые мы считываем все одинаково, если это белый цвет, то это будет про что-то светлое, хорошее, если черный – про что-то, может, не очень доброе. Или ребеночка нарисуешь – понятно, можно с материнством связать или с чистотой, с появлением нового. А есть на картинке, например, женщина лежит в лодке. Я неосознанно могу это нарисовать, не вкладывая определенного смысла, просто мне что-то в голову взбрело, я как бы нащупываю образы, а человек описывает целую историю, как у него в жизни было что-то связано с какой-нибудь лодкой и женщиной, или со сном, с ощущениями. Вот он так это увидел и считает, что эта картинка про него.

— А у Вас самой никакие конкретные истории в связи с вашими картинами не рождаются?
— В большинстве случаев нет. Есть отдельные картинки, у которых есть такая история, но это редко, скорее, я «плаваю» в картинках от одного персонажа к другому, это наитие такое.

«Замечательно, только песок на зубах хрустит»

— А как Вы стали женой священника?
— Это он стал священником — у такой нелепой жены. У нас есть своя история, но я умолчу. Мы были двумя дураками молодыми. Были знакомы до венчания 1 месяц. Причем встречались не каждый день, а по выходным, может быть, мы встретились раз 8. Я просто приехала в Подмосковье встретить Новый год и пообещала клятвенно сестре вернуться домой через 3 дня, у нас должна была быть в Архангельске выставка, я к ней готовилась. И вдруг встретила Алексея у друзей. И уже 3 февраля мы венчались. К сестре я так и не вернулась. А он на тот момент был редактором в каком-то православном издании. Вообще, он в церкви с 16 лет, сначала читал на клиросе, прислуживал, хорошо изучил службу, как бы само собой к этому шло…

— Было как-то в мыслях, что Вы можете матушкой стать?
— Нет, конечно. В 1985-1990 годах я только что-то начала узнавать о Церкви – тогда начали открываться храмы, какая-то литература появилась. Информации было очень мало. У меня был друг Андрей Квартальнов, год назад он умер. Это был удивительный человек-событие! Он и к храму многих привел, он же тогда ездил к о. Александру Меню. Андрей оказывал влияние на нас, молоденьких тогда студентов, менял мышление, восприятие, раскрывал лучшее, чем каждый из нас был наделен. Окучивал, удобрял, мы все цветы в его саду, на его плодородной почве, думаю, многие со мной согласятся. Мы ночи напролет разговаривали, слушали музыку, рисовали, гуляли, купались… Все было открытием. Потом уже Алексей за меня взялся, объяснял, давал книги, я начала немного воцерковляться, как говорят, что-то такое очень робкое. Но про «стать матушкой» мыслей не было. Может, Алексей мог предполагать, что так события развернутся, но не я.

Я была совсем неофитка такая! Одна знакомая привела меня в храм и сказала, что нужно креститься, когда все крестятся, кланяться, когда все кланяются, шла, видимо, великопостная служба, очень было много поклонов, и в большом храме в Сергиевом Посаде людей тьма… Выходим мы после службы, подруга спрашивает: ну что, МаркОвка (так меня все называли в ту пору), как тебе служба? Я говорю: ничего, все хорошо, замечательно, только песок на зубах хрустит. Откуда же песок?! А я же думала, надо не просто поклоны делать, а и пол целовать. И я целовала, целовала этот пол при каждом поклоне…

— Радовались или страшновато было перед рукоположением мужа?
— Наверно, я не придавала этому значения, у нас двойняшки уже были, потом сразу 3-й, 4-й, я больше о них думала, чем о том, кто я.

— А потом – Вы как-то ощущали себя матушкой?
— Ну, какая из меня матушка… у нас ведь не учат быть матушкой. А уж тем более ощущать себя ею. На примере других я поняла, что лучше матушкам не вмешиваться в дела прихода. Что этого стоит опасаться. И старшее поколение советовало. Вообще, в светских профессиях, в школах, фирмах не приветствуются родственные отношения на работе, а в церкви же это обычное дело, матушка может слишком рьяно помогать священнику. Потом, мы не хотели, чтобы дети часто прислуживали в алтаре, чтобы не было повода возгордиться, мы считали, что для неокрепшей души это соблазнительно, многие юные создания ломаются на этом. Опять же спокойно стоять в храме невозможно, потому что все будут обращать внимание. Мы с детьми старались ходить в другой храм. Не знаю, нести на себе еще этот груз «матушИнский»…

— Для Вас Бог, вера, православие — те же, что 25 лет назад?
— Скорее изменилось не отношение к Богу, к вере, а переоценка ценностей произошла, то, что сначала было важным, отошло на 2-й план — ритуал, строгий пост, исповедь по списку, юбки-платочки. Ты приходишь в храм, и это первое, что слышишь от местных прихожан – о соблюдении внешних правил. Это как ребеночка можно учить любви, состраданию, честности, учить размышлять, побуждать его быть высоконравственным, гармоничным, а можно научить в 3 года держать вилку с ножом, вовремя говорить нужные слова, следовать правилам поведения. Так было и у меня — вовремя крестись, молись, отойди в сторону, когда кадят в церкви и ни в коем случае не поворачивайся спиной к алтарю, Рождество — седьмого, а ни в коем случае не 25. Вообще, многое изменилось… и будет меняться.

— Ваши дети получили религиозное воспитание?
— Да, конечно. С Богом легче воспитывать детей, всегда можно обратиться к высшему, незыблемому авторитету. Сближает с детьми и то, что родители не самые главные на земле, они такие же дети, просто дольше здесь живут и помогают младшим. Конечно, мы ходили с детьми в храм, читали Закон Божий, жития святых, Евангелие, мы все это обсуждали, я училась вместе с ними. Еще чем дети священников отличаются от детей мирян – им приходится больше видеть и слышать внутри дома. Все же знают, как дети любят слушать разговоры взрослых. А вообще они и службу знают, кто-то лучше, кто-то хуже, могут подпевать на клиросе.

— То есть в подростковом возрасте, как часто бывает у детей воцерковленных родителей, они не отошли от Бога, от Церкви?
— Я думаю, от веры они вряд ли могут отойти, наверно, это еще развивается и будет развиваться. Еще до эмиграции Алексей общался с членами экуменической общины Тэзе из Франции, он помог и сыновьям съездить туда, что дало им новый неформальный опыт в понимании Бога, веры. Здесь уже они обошли много разных церквей, где они только не были… выбор тут велик.

— А как получилось, что отец Алексей еще в России, как я понимаю, перестал служить?
— У Алексея возникли проблемы со службой, частью это было связано и с Глебиным рождением, он служил в Москве, будучи заштатным клириком другой епархии, и ему сказали в патриархии, что он не должен больше появляться на московских приходах… Там было много всякого, о чем сейчас не хочется вспоминать, в результате он стал «антрепризным батюшкой», как выразилась одна знакомая театралка. Не знаю, решились бы мы на отъезд, будь у него приход в России.

— Нет у Вас печали, что муж не служит?
— Мне его, конечно, жалко. Он с 16 лет в Церкви. Это же не просто рисовать, и потом бац — не рисовать. Это же не ремесло. Мои картинки, например, не могут мне сказать: иди отсюда, ты нам больше не нужна. Но вы знаете, я считаю, что это тяжело, но хорошо. Я рада, что он теперь не там, не внутри. Внутри он мог бы не понять того, что видно со стороны.

— Думаете о возможности возвращения или уже проросли корнями на новом месте, чувствуете себя как дома?
— Мы живем — одна нога там, другая здесь. Вряд ли за 3 года можно корни отрастить. В нашем возрасте это, наверно, уже невозможно, мы видим людей, которые здесь долго, по 20 лет, они все равно что-то читают про Россию, переживают за то, что там происходит. В гостях мы или дома? Наверно, в каких-то затяжных гостях.

— А чего вам не хватает там — отношений, людей, природы?
— Природа шикарная здесь, просто удивительная, сказочная, все, что раньше рисовала и думала, что я это выдумываю – здесь все это есть, и больше того. Конечно, это не сравнить с моим севером, север — это совершенно мистическое место, там природа скуднее, земля, вода – я ничем этого заменить уже не смогу.

Языка очень не хватает. Друзей. Мы выехали, когда нам было 46, ведь за эти годы мы обросли связями. Дети не так страдают, им все интересно, у них все впереди, другой период какой-то, а мы часто оглядываемся назад, нас тянут веревочки невидимые, мы больше потеряли. Хотя много и приобрели – много появилось знакомых, друзей, и хорошо, что существует скайп и интернет вообще, мы можем общаться, но посидеть в кругу старых друзей – этого не хватает.

-------------------------

Мы уже закончили разговор, когда я вспомнила, что говоря о названиях картин, мы ни одного из них так и не произнесли вслух – а ведь они говорят о том, как смотрит на мир сердце художника больше, чем сотни слов. «Уют отношений и встревоженность птиц», «Ливни бескрайних небес», «Сборщик снежных плодов», «Прищуриться своим мечтам», «День, рожденный ночью», или «Тихое сияние надежды» — оно могло бы стать эпиграфом ко всем картинам Елены Марковой, а может и не только к картинам…

[Хранитель укропа]

Пушкинский музей открыл большую выставку Александра Тышлера
Она предлагает новый взгляд на художника-модерниста, культового героя советской интеллигенции

Ольга Кабанова / Ведомости

Повод для выставки «Александр Тышлер. Игра и лицедейство» – издание каталога его произведений, хранящихся в Пушкинском музее. Что для музея крайне важно и этапно, для зрителей не имеет особого значения. Им интересно увидеть много, полторы сотни, работ одного из самых чтимых профессионалами и любимых публикой художников русского ХХ века. Посмотреть по-новому, насколько это возможно, на знакомые образы и проверить на прочность миф о художнике, тихом сопротивленце режиму. Предыдущая персональная выставка Тышлера случилась почти 20 лет назад, когда на восприятие его работ влияли память об официальной непризнанности в советские времена, уважение к очень личной творческой позиции, долгой профессиональной жизни вне художественного официоза, вопреки ему.

Тышлер не был антисоветчиком, хотя и стал мишенью в годы борьбы с формализмом, но никак и не советским художником, писал только сочиненный им мир, населенный прекрасными дамами с немыслимыми конструкциями на головах, цыганами, жонглерами и продавцом часов, несущим целую гору своего тикающего товара. Но обаяние личного сопротивления обстоятельствам жизни сейчас кажется не таким важным, как само наследие художника, возможность вписать его не в местную, а в общую историю искусства, где особенности жизни не учитываются.

Читать дальше... 

Куратор выставки Анна Чудецкая разделила экспозицию на несколько тематических частей, а не выстроила хронологически. Тем не менее вещи разного времени, поставленные рядом, ничем особенным и не разнятся, не спорят. И хотя ранний Тышлер конца 20-х – 30-х гг. по письму куда легче и лучезарнее, чем более поздний, сумрачный, все равно кажется, что художник почти полвека писал одинаково и одно и то же. Так делали многие его ровесники, Александр Лабас и Марк Шагал например, и не только в советской стране, как Джорджо Моранди, чья выставка также идет сейчас в Пушкинском музее. Каждый нашел в век модернизма свою тему, палитру, приемы, живописную поэзию.

В книге «Тышлер: Непослушный взрослый» Вера Чайковская приводит мерзкое антисемитское высказывание «одной критикессы» во времена борьбы с формализмом: «...от бредовых композиций Тышлера, от кошмарных гримас его еврейских колхозов отдает не только средневековым представлением о еврействе как о фанатичной секте, совершающей колдовские ритуальные убийства, и не только «поэзией кошмаров и ужасов», но и гнилостным запахом грязной фрейдистской эротики».
Конечно, девушка со свечами на голове в «Дне рождения» 1973 г. совсем не так прозрачна и не отливает жемчугом, как женщина с люльками на голове из «Материнства» (1932), но и не скажешь, что разница между ними в 40 лет. И поздняя работа более условна, чем ранняя, хотя если корзину с ребенком держать на голове возможно, то 2 ряда свечей – никак. Но если между ранними женскими портретами и поздними кукольно-карнавальными дамами разница живописная, то ничего равного по темам и тайне работам раздела «Расстрельные темы» в послевоенной живописи Тышлера нет.
В своей легкой, условной, угловатой и гротескной манере он написал веселую картинку «Махно в гамаке», страшную по сюжету (обнаженная женщина привязана к быку, его гонят солдаты) акварель «Махновщина», графическую серию «Погром» и светлых красок картину «Расстрел». Понять, почему именно так он изобразил пережитые ужасы Гражданской войны, трудно. Зато можно догадаться, почему позже, пережив убойную критику сталинских времен, приступ послевоенного советского антисемитизма (а на выставке есть плакат 1928 г. «Антисемитизм – сознательная контрреволюция»), он предпочитал живописать мир выдуманный, условно-поэтический, живущий по законам только его фантазии.
Таким притягательным миром вымысла, убежищем, был для Тышлера и театр. Работы для театра – большая и существенная часть выставки. Как и давний фильм о художнике, который показывают в одном из залов. Здесь бесценны не только кадры с самим художником, но и сцены из легендарного «Короля Лира» с Соломоном Михоэлсом. И после просмотра выставки не кажется странным, что Тышлер видел в истории Лира «прежде всего сказку».

До 17 сентября

[Хранитель укропа]

Художник Шилов: Глазунов оставил свой след в искусстве и прожил жизнь патриотом

Александр Шилов (младший) выразил соболезнования в связи с кончиной Ильи Глазунова.

Илья Глазунов был настоящим патриотом — в своей любви к культуре, искусству. Об этом РЕН ТВ рассказал художник Александр Шилов (младший) - https://yandex.ru/video/search?text=...19-vla1-1869-V
"Царствие ему небесное, жалко. Он оставил свой след как колонну, на которую будет опираться современное творчество", — заявил он.

Шилов также отметил, что создание Глазуновым Российской академии живописи, ваяния и зодчества является героическим поступком.

"Если бы таких академий было бы больше, то мы бы сохранили идентификацию культуры. Сейчас мы сохраняем островок нашей русской культуры на примере работ Глазунова", — добавил он.

Ранее сообщалось, что российский художник Илья Глазунов скончался в возрасте 87 лет в ночь на 9 июля. Живописец и педагог в 1987 году создал Российскую академию живописи, ваяния и зодчества. Также Илья Глазунов известен как собиратель и реставратор старинных русских икон.

[Хранитель укропа]

Русское искусство в поисках себя

Вячеслав Суриков

Художник Владимир Дубосарский — о том, как устроена современная арт-индустрия

Владимир Дубосарский с 1994 по 2014 год работал в соавторстве с Александром Виноградовым, создавая полотна в жанре монументального псевдореализма. Сейчас эти картины находятся в коллекциях Третьяковской галереи, Русского музея, Центра Жоржа Помпиду (Париж), Музее современного искусства (Хьюстон) и во многих других. За последние 3 года у Владимира Дубосарского прошло 8 персональных выставок.
— Какое место сейчас занимает русское изобразительное искусство в мире?
— Если быть объективным, то место современного русского искусства в мировом культурном процессе невелико. Для этого есть много причин, но базовая — то, что русское современное искусство в него не интегрировано. Есть ряд международных выставок, которые представляют собой смотр идей и художников, и на них обычно бывает один, два, три художника из России. Зачастую это может быть связано с системой неких квот, которые подразумевают, что на выставке такого уровня должны быть представлены художники из Африки, из Латинской Америки, и для Восточной Европы тоже выделяется несколько мест. Это не совсем так грубо, но в каком-то смысле это именно так и выглядит. Я не представляю себе международную выставку, на которой будет половина русских художников, если только это будет не выставка русского искусства.

Если рассматривать современное искусство как индустрию, а она таковой и является, потому что задействует большие человеческие ресурсы и производит колоссальное количество событий и финансовых потоков. Есть страны — лидеры этой индустрии: США, Китай, Англия, Германия.

Периодически возникают модные тренды вроде бразильского искусства или индийского, которые, может быть, не задерживаются надолго, но на три-пять лет они становятся модными. А Россия рассматривается, (о чем не принято говорить, но я так думаю) как часть Восточной Европы, как Польша или Чехия. Главная проблема в том, что русское искусство само себя не осознает. Оно себя не описывает, потому что нет настоящего серьезного дискурса. Все находится в полуфеодальном состоянии.

— Талант еще имеет какое-то значение?
— Талант оставьте себе. Он у вас есть, и слава богу. Вполне достаточно средних способностей, чтобы комфортно существовать в современном искусстве. Оно давно превратилось в среду, где можно жить и работать. Любой человек здесь может найти себе место, и его недостатки могут стать его достоинствами. Любой человек может в нем раскрыться, если он этого захочет. Возьмем, к примеру, трансавангард (течение в европейской живописи, итальянский вариант неоэкспрессионизма") в Италии.
Я не считаю, что его создали великие художники, я думаю, что таких художников можно было бы и у нас найти. Но появляется Бонито Олива (итальянский критик) и грамотно это описывает, связывает его с древними традициями, итальянскими в том числе, связывает это с новой пластикой, хотя пластика у них не очень сильна, но он заявляет об этом — берет на себя ответственность. Вот есть в Италии арте повера («бедное искусство» — художественное течение.. далее для подписчиков, увы http://expert.ru/expert/2017/28/russ...poiskah-sebya/