Вопросы к эксперту

[Artem]

Работа реставратора схожа с волшебством 01.08.2011
Вопросы к эксперту

Как по мановению палочки, неказистый с первого взгляда предмет постепенно превращается в шедевр необыкновенной красоты. Занимаясь этой профессией, специалист становится не только опытным мастером, но и экспертом, коллекционером, продавцом. Какой он – реставратор XXI века? Этот вопрос мы задали Николаю Башмакову, президенту компании БННС в Нью Йорке.

— Николай, вы и реставратор, и коллекционер, и просто ценитель искусства. Как так вышло?

— На самом деле все и просто, и не просто. Более 20 лет назад мы с моим партнером по бизнесу Саймоном Нихаминым создали ювелирную мастерскую, которая очень быстро трансформировалась в реставрационную. Специалисты, работающие в ней, занимаются реставрацией предметов декоративно-прикладного искусства. В основном, работы ведутся с изделиями из серебра, бронзы, очень большую часть занимает реставрация изделий с эмалью, приходится заниматься так же реставрацией всевозможного ювелирного антиквариата. Большой удельный вес в общем объеме реставрации занимают изделия не только фирмы Фаберже и других известных Русских мастеров, но и таких всемирно известных компаний как Рене Лалик, Ван Клиф энд Арпелс, Тиффани и других. Работы много, вся она очень сложная и требует высокой квалификации и ответственности.

Если говорить о коллекционировании, то лично меня интересует русская бронза, хорошие иконы, декоративные предметы имеющие определенную историческую ценность. Какие-то из них мы оставляем в нашей компании, какие-то, после изучения и реставрации, можем выставить на продажу на аукционы или предложить частным клиентам.

Читать дальше... 

Часто мне приходится выступать в качестве эксперта. Клиенты доверяют нам, потому что знают о нашем большом опыте реставрационной работы, хотя заниматься экспертизой не было нашей самоцелью. Жизнь заставила этим заниматься в связи с тем, что антикварный рынок заполнен подделками разного времени, качества и мест изготовления. Скажу честно, что не очень приятно видеть разочарованных клиентов, которые когда-то покупали изделия как подлинные, а сегодня эти предметы специалисты определяют, как подделку.

— Остановимся подробнее на экспертизе. Насколько ваша оценка объективна? И кому, на ваш взгляд, сегодня может доверять коллекционер?

— Доверие – вещь очень индивидуальная. Например, у нас есть несколько клиентов, которые приносят предметы на экспертизу только нам, и при этом безоговорочно верят вердикту, хотя мы всегда просим их получить второе и даже третье мнение . Люди доверяют опыту и репутации, которую очень сложно и долго приобрести и очень легко потерять. Не побоюсь сказать, что наши некоторые мастера иногда лучше разбираются в изделиях Фаберже, чем даже некоторые музейные работники, и не только потому, что они обладают какими-то специальными технологическими знаниями, просто через их руки в течение 20-ти лет ежедневно проходят подобные предметы искусства, очень часто просто шедевры и они имеют возможность досконально их изучать.

Если говорить об официальной и независимой экспертизе, для России этот вопрос болезненный, и пока я лично не вижу выхода из сложившейся ситуации. Музейные эксперты могут ошибаться тоже, а частные специалисты не признаются многими как аукционными домами, так и частными клиентами. Как найти золотую середину?

Мне нравится отношение к этому вопросу на Западе. Например, существует известная лаборатория GIA, которая выдает сертификаты на камни - бриллианты. Их документ – гарантия качества, и очень часто никто даже не пытается оспаривать результаты заключения. У нас же, к сожалению, пока бывают случаи, когда на хорошие предметы приходит неправильная экспертиза, и наоборот. И речь здесь идет не только о цене и деньгах. Теряются удивительные истории предметов, которые или просто не смог, или не захотел найти сам эксперт.

— Вы часто бываете на аукционах, знаете рынок, можно ли спрогнозировать заранее, сколько «выручит» тот или иной предмет?

— Конечно можно и нужно, но часто это получается только приблизительно. Главный фактор высокой цены – спрос. Если есть даже только два покупателя, которые горят желанием приобрести предмет, его стоимость может вырасти в несколько раз. Очень важен провенанс для для данного предмета. Исторический провенанс может увеличить цену в разы. Хорошая реставрация также позволяет продать предмет искусства значительно дороже начальной стоимости. Хотя, смею заметить, что очень много покупателей старины, особенно из Росии, любят, когда вещи не трогала рука реставратора и, подчас, эти предметы выглядят просто невзрачными и зымызганными. Но времена меняются и мировозрение у людей тоже меняется и все чаще русские покупатели обращаются за помощью к реставраторам. Например, мы произвели серьёзную реставрацию одного из цветков работы Г. Вигстрема, мастера фирмы Фаберже, аукционная оценка предмета была 50-75 тысяч долларов. На аукционе он был продан за 662 тысячи долларов. Могу с уверенностью сказать, что наша качественная реставрационная работа по этому изделию работы великого Фаберже отразилась на результатах данной продажи. Желающих купить этот лот было достаточно много, а если на предмет претендует всего только один покупатель, о большом повышении цены, разумеется, речи не идет. Есть моменты, когда аукционы не дают достаточной информации о том, что они продают и тогда вы можете стать обладателем уникального предмета. К большим и известным аукционным домам это практически не относится.

— В рамках проекта AuctionLot планируется объединить интересы всех представителей рынка искусства: от аукционных домов до экспертов, коллекционеров и т.д. На ваш взгляд, эта идея найдет поддержку? —

Разумеется, хороший портал должен быть. Моё мнение. Что если не AuctionLot этим займется, то другие займутся этим обязательно. Рынок развивается и не учитывать этого сейчас просто нельзя. Сегодня век Интернета, и нужно быть очень внимательным, быстрым и собранным, можно просто не успеть. У меня, например, компьютер всегда со мной и включен с самого утра. Я стараюсь отслеживать все то, что происходит в мире искусства, как изменяется ситуация на антикварном рынке, что и где можно выставляется и продается. Если вся эта информация будет в одном месте, и мне не надо будет тратить время на поиски, это будет замечательно. Мне, как клиенту, это было бы удобно.

Еще один, несомненно, полезный момент – создание всемирной единой базы данных. Этой обширной информационной базой с удовольствием будут пользоваться и музеи, и дилеры, и коллекционеры. Им это нужно, чтобы получать ежемесячно доступную информацию и обновлять ее. Мы очень часто отслеживаем продажи предметов искусства через Интернет, а единая система позволит это делать без лишних затрат времени, которое к сожалению бежит очень быстро. Мы живем сегодня в веке информации и об этом нельзя забывать.

Но в этом есть и очень, мягко сказать, щекотливые моменты. Идея объединиться сама по себе правильная, но нельзя забывать, что мир искусства – это мир больших денег, а значит, и большой конкуренции. Все аукционные дома – конкуренты между собой, страховые компании – конкуренты, эксперты – конкуренты и даже клиенты – тоже конкуренты и так далее. Поэтому нужно продумать и необходимо создать такую систему, в которой все участники рынка могли бы чувствовать себя комфортно и иметь равные возможности для развития своего потенциала.

— Спасибо за интересный разговор!

Интервью провел Алексей Лыточкин Специально для AuctionLot auctionlot.info›ru/view_40_news.html