В ГТГ откроется ретроспектива к 150-летию Валентина Серова

[Хранитель укропа]

Серов мог просто отказать модели, если та ему не подходила

В Третьяковской галерее откроется ретроспектива к 150-летию Валентина Серова.

Произойдет это 7 октября в здании на Крымском Валу. А пока об одной из самых ожидаемых выставок сезона, о том, сколько сеансов позирования уходило на создание портрета, о том, какой ответ Серов дал живописи Матисса и почему перестал работать при дворе Николая II, куратор ретроспективы, старший научный сотрудник отдела живописи второй половины XIX - начала XX века Ольга Атрощенко рассказала корреспонденту «НГ» Дарье Курдюковой.

Читать дальше... 

- Серов хорошо изучен, возможно ли сейчас сделать какие-то открытия, готовя его выставку?

- Любая выставка – это всегда открытие, в ней всегда найдется что-то новое для зрителя. Для меня открытие, пожалуй, было связано с царскими портретами (мы, кстати, впервые покажем их так полно). В РГАЛИ хранятся документы из личного архива Ильи Самойловича Зильберштейна, опубликовавшего и прокомментировавшего переписку Серова и воспоминания современников о нем, доступ к этому фонду пока еще закрыт, он описывается сотрудниками архива. Но его вдова, бывший директор РГАЛИ Наталья Борисовна Волкова разрешила мне поработать с этим фондом. Там я обнаружила фотографию с портрета Николая II в форме Кавказского полка (в каталоге мы делаем его первую публикацию). Это последний написанный Серовым портрет императора, при создании которого и произошел тот неожиданный инцидент, подробно описанный в мемуарной литературе - когда в помещение, где устраивались сеансы, вошла императрица Александра Федоровна и, увидев портрет, сделала некоторые замечания. Ей не понравилось, как написано лицо, и она попросила исправить недочеты. Человек вспыльчивый, Серов бросил кисть и сказал, удаляясь: «Дописывайте сами». Это был 1900 год, и больше он при дворе не работал. Естественно, мне очень хотелось посмотреть на тот портрет, но он хранится в частной коллекции в Великобритании, а Зильберштейн в свое время сумел получить эту фотографию

- Нынешнюю ретроспективу анонсировали чуть ли не как самую большую в истории Третьяковской галереи выставку, как вы ее строите?

- Она начнется с картины «Девочка с персиками» и завершится «Идой Рубинштейн». Серов ведь умер, когда ему было всего 46 лет, между этими работами – немного больше 20 лет и такая огромная разница в стилистике. За последние годы прошло несколько выставок Серова (и в Русском музее, и у нас - в 2011-2012-м мы показывали его графику), а когда 25 лет назад открылся Инженерный корпус, галерея показала творчество Серова во всем объеме. На предстоящей юбилейной экспозиции мы решили собрать лучшие произведения мастера. В проекте участвуют 23 российских музея и 4 зарубежных, представлены также работы и из частных собраний. Из Музея Орсэ будет портрет двоюродной сестры художника Марии Симонович-Львовой. Надеемся, что из Дании сможем привести портрет императора Александра III.

В зале на 3-м этаже будет живопись, более 100 картин, а в нижнем 2-ярусном – графика. В исключительных случаях в живописный раздел вводится графика, а в графический – живопись. Например, портрет Иды Рубинштейн мы поместим среди графики, чтобы «зарифмовать» его «плакатность» с афишей «Анна Павлова в образе Сильфиды», выполненной Серовым к Дягилевским сезонам. Или - портрет Генриетты Гиршман, его логичнее было поместить с графическими портретами модели. Мы идем по хронологии - так выстраивается творчество художника - но с разбивкой на тематические разделы. Прежде всего Серов будет показан как художник–портретист. Но будет раздел, посвященный его пейзажной живописи. Ведь художник открыл новую линию в поэзии деревенского пейзажа, которую потом разрабатывали живописцы объединения «Союз русских художников», а потом советские пейзажисты. Проявил себя мастер и в монументальной живописи, и в книжной иллюстрации, и в театре. У нас, например, будут показаны эскизы к постановке оперы «Юдифь», написанной его отцом Александром Серовым, и впервые в Москве – огромный занавес к балету Римского-Корсакова «Шехерезада» для Дягилевских сезонов. О местонахождении этого занавеса долго ничего не знали, а потом он объявился на одном из антикварных аукционах и его приобрели Галина Вишневская и Мстислав Ростропович, сейчас он в собрании Ольги и Елены Ростропович и ими любезно предоставлен на выставку.

- Конечно, хотелось бы увидеть вживую «Портрет Марии Цетлин», написанный в 1910-м и в 2014-м ушедший с молотка на Christie’s за 9,3 млн. фунтов, так что он стал самым дорогим произведением русского искусства из проданных на открытых русских торгах (рекорд Малевича учитывается особо и отдельно - «НГ»). Вы в 2003 году показывали его на выставке из собрания семьи Цетлин. Сейчас он будет?

- Нет, конечно. Мы не смогли найти владельца, хотя искали. Мы даже пытались хотя бы получить разрешение воспроизвести его в каталоге, но и это не удалось. Очень жаль, поскольку, это прекрасный образец стремительной эволюции мастера. Эта картина не менее значима, чем «Похищение Европы».

- А что за «Портрет Александра III» вы ждете из Дании?

- Поскольку супруга Александра III Мария Федоровна была дочерью датского короля, императорская семья каждое лето бывала в Копенгагене. И когда император умер, Королевская лейб-гвардия, шефом которой был Александр Ш, заказала Серову написать этот портрет - по фотографии, а позировал рослый датский солдат, одетый в царский мундир. Серов тепло относился к царю, хотя в принципе у него не было особых верноподданнических чувств.

- Он же в 1905-м расплевался с Академией художеств из-за «Кровавого воскресенья», поскольку великий князь Владимир Александрович был ее президентом.

- Да, но здесь история другая. Серов всегда с большим уважением относился к личности Александра Ш. Ведь именно это царь помог матери Серова, пианистке и композитору Валентине Семеновне, издать музыкальную критику ее супруга, около 250 статей. После безуспешных поисков денег ей посоветовали обратиться напрямую к Александру III. Тот самолично выдал 3000 рублей, которые ей принесли на дом. Она от неожиданности не знала, куда их спрятать и положила в свой старый зонт. Вот тогда Серов и пишет своему другу Илье Остроухову об Александре III: «Теперь я верноподданный его. Недаром я его сразу хотел поздравить после благополучного исхода с крушением поезда».

- Огромные ретроспективы нередко оказываются палкой о двух концах. Честно по отношению к публике представить художника полно, даже если это выявит его слабые места. Но наверняка сам он не хотел бы, чтобы такие моменты показывали ?

- Мы бы хотели этого избежать и берем только значимые вещи. С другой стороны, на монографических выставках зрители привыкли видеть творчество художников во всей полноте. На них, как правило, экспонируются произведения из собраний разных музеев. Мы эту традицию сохраняем. Например, из Армении будет привезен портрет Марии Акимовой. Будут представлены и менее значимые работы, но важные в понимании творчества художника. Их мы помещаем в архивно-документальном разделе выставки, как, например, портрет отца - Александра Николаевича, первый портрет Серова, написанный им по фотографии. Или портрет его первого учителя - Репина, или портрет Лескова, созданный по заказу Павла Михайловича Третьякова.

- Абрам Эфрос описывал сложный характер Серова, у него была фраза о том, что художник «не мог не писать - но не мог и писать», поскольку при его силах тот «не знал, на что они нужны» и «жалил направо и налево» от своей же тоски.

- Никакой хандры не могло быть, он был очень дисциплинированным человеком. Хотя у него действительно был сложный характер, но это выражалось в другом - он мог просто отказать модели, если та ему не подходила. Вообще, за спиной Серова, а он это понимал, были знаменитые портретисты: Репин (к которому 10-летний Серов попал в ученики), Крамской, Перов, Ге, и Серову, какой бы у него ни был характер и талант, нужно было искать что-то свое, новое, особенное. Он старался выразить то, что до него не делали в портрете – самое индивидуальное и потаенное в душе человека. Работал он невероятно мучительно, каждый портрет – болезнь для него и новые поиски. Он тщательно подбирал позу, жест и наряд, чтобы охарактеризовать человека, и порой моделям приходилось переодеваться по несколько раз. Уже в первых набросках он достигал потрясающего сходства, но, как правило, их он уничтожал. Или рвал, как рисунок к портрету Генриетты Гиршман. Потом ее муж втайне склеил и сохранил его. Но знавшие Серова люди писали в воспоминаниях, что если бы художник об этом узнал, скорее всего прекратил бы отношения с семьей Гиршман, несмотря на их дружбу. Если же это был эскиз маслом, то Серов обычно счищал его мастихином, и дальше начинались многочисленные сеансы позирования. Зинаида Юсупова позировала 80 сеансов, Ольга Орлова - 100, она тогда часто путешествовала, и Серов ездил за ней по всей Европе. Даже Николай II предоставил 16 сеансов.

- Востребованный при жизни, Серов уже тогда приобрел «статус»одного из главных русских портретистов?

- При жизни он славу заслужил, а после смерти она была «объявлена». После того, как Серов написал «Портрет Александра III с семьей» (работа погибла во время Великой Отечественной войны), единственную в своем роде многофигурную композицию, над которой он работал в 1892-95 годах, - то стал очень востребованным художником, много работал при дворе, его стали приглашать великосветские особы. Так он превратился в первого портретиста России. В 1906 году, во время парижской выставки «Два века русской живописи и скульптуры», устроенной Дягилевым при Осеннем Салоне, французский критик Дюре, рассуждая о творчестве Сезанна и Серова, о русском живописце сказал следующее: «Как знать, не окажется ли он последним портретистом?».

Хотя, знаете, иногда серовские портреты сравнивали с карикатурами, поскольку он умел «вытащить» из модели такие индивидуальные черты, которые та предпочитала тщательно скрывать. Наверное, поэтому, скажем, княгиня Орлова решила расстаться со своим портретом и подарила его Русскому музею. После же посмертной выставки Серова, устроенной в 1914 году, его назвали великим. Эту выставку готовила большая группа лиц во главе с Игорем Грабарем. Будучи сам талантливым живописцем, Грабарь с 1906 года занимался изучением творчества Серова, провел с ним много времени, просмотрел все серовские, как он писал, «сундуки», где хранились работы чуть ли не с детства. Им написана первая монография о творчестве Серова и составлен полный список произведений мастера, включая работы из частных собраний.

- Серову ближе скорее старые мастера, но он же не мог не замечать современную живопись?

- Да, он интересовался преимущественно старыми мастерами, во всяком случае, он сам так говорил. Например, «Девочку с персиками» написал, не имея представления об импрессионистах, а только зная художников-барбизонцев из российских коллекций. Серов сложно относился к творчеству современных западноевропейских художников, в частности, Матисса. О написанных французским художникам панно «Танец» и «Музыка» для московского особняка Щукина он сказал: «Мальчишки, просто гадость». Но потом он переосмыслил опыт фовистов, и портрет Ивана Морозова на фоне матиссовского натюрморта можно рассматривать как своеобразный ответ. Да, Серов воспринял и декоративность, и манеру письма, но пошел своим путем.