Вернуться   Форум по искусству и инвестициям в искусство > Русский форум > Арт-калейдоскоп

Арт-калейдоскоп Интересные и актуальные материалы об искусстве. Обсуждение общих вопросов искусства и любых тем, не попадающих в другие тематические разделы. Здесь только искусство! Любовь, политика, спорт, другие увлечения — в «Беседке».

Ответ
 
Опции темы Опции просмотра
Старый 21.09.2018, 21:33 Язык оригинала: Русский       #2191
Гуру
 
Регистрация: 19.09.2012
Сообщений: 3,272
Спасибо: 2,867
Поблагодарили 4,039 раз(а) в 1,944 сообщениях
Репутация: 7946
По умолчанию

Хорошая родословная. Как авторитет шедевров влияет на их цены

Трофейное искусство из оккупированных нацистами стран составило «коллекцию Геринга». Сегодня многие работы продаются на аукционах.


Григорий Бальцер Forbes Contributor
Руководитель аукционного агентства BALTZER


Провенанс способен на многое: создать реликвию, скомпрометировать шедевр или превратить предмет обихода в коллекционную ценность

«Заработайте репутацию, и она будет работать на вас» — цитата приписывается Джону Рокфеллеру. Высказывание, по-моему, прекрасно применимое к предметам искусства и коллекционирования. В данном случае репутацией предмета выступает его провенанс: под этим термином на арт-рынке понимают происхождение, историю владения и продаж предмета.

Провенанс, если он известен и хоть сколько-нибудь примечателен, — вещь весьма любопытная. Во-первых, это один из ключевых факторов, влияющих на рыночную стоимость предмета. Сторонники так называемого гедонистического подхода к оценке доходности произведений искусства включают провенанс в число важнейших характеристик, напрямую влияющих на результат. Нередко (и особенно сейчас) он значит даже больше, чем громкое имя автора или бренда, возраст, состояние или размер произведения. А далее — и это во-вторых — начинается интересное: влияние провенанса далеко не однозначно.

Арт-рынок знает случаи, когда предметы с испорченной репутацией (происхождение из запятнанного источника, связь с негативным событием), несмотря на высочайшее качество, теряли привлекательность в глазах покупателя и падали в цене. Продавались они хуже, чем схожие, но не отмеченные печатью трагических событий. Вспомнить хотя бы коллекционные ценности русских аристократов — русское искусство, предметы из коллекции Эрмитажа, национализированные после революции. В период с 1921 по 1939 год было продано 1 400 000 предметов, а выручка составила около 81 000 000 рублей. Очень скромная цифра с учетом качества предметов. Другой пример — произведения искусства, связанные с именем маршала Геринга и фактами нацистского владения: работы мастеров импрессионизма, дадаизма, кубизма, фовизма, сюрреализма, экспрессионизма и баухауса, изгнанные в свое время из стен крупнейших музеев Германии.

На другой чаше весов, разумеется, — позитивные истории, когда провенанс становится безоговорочным знаком качества. Скажем, если предмет некогда числился в фондах крупного музея, это мгновенно придает ему вес — предполагается, что перед нами выдающееся произведение искусства. Аналогично — если был частью коллекции знаменитости (здесь главенствует сентиментальный фактор), сыграл заметную роль в мировых событиях или является ярким символом эпохи. Едва ли не решающее значение приобретает провенанс при покупке в послевоенное время (по сути, с момента активного развития международного арт- и аукционного рынка). Из последнего — «Супрематическая композиция» Казимира Малевича 1916 года, бывшая в свое время в экспозиции Городского музея Амстердама (Стеделейк Музеуме). Полотно попало на торги в результате одного из реституционных споров и в 2008 г. было продано на аукционе Sotheby’s за $60 млн, а в мае 2018 г. картина поставила новый рекорд для работ Малевича: $85,81 млн, уже на Christie’s.

В целом считается, что провенанс может скорректировать цену предмета в среднем на 15% — как в одну, повторюсь, так и в другую сторону, но в любом случае лучше, если провенанс известен. Вещь вообще без истории в наше время — как человек без репутации. Он может похвастать самыми выдающимися качествами, но без рекомендации со стороны в высшую лигу будет не вхож.

Дальше интереснее: провенанс может не только увеличить или уменьшить, но и буквально с нуля создать рыночную стоимость предмета. Речь в первую очередь о памятных вещах, так называемой меморабилии. К ней относят предметы личного пользования и обихода, принадлежавшие известным личностям, а также их автографы (автограф — это, по сути, вообще 100 процентный провенанс: единственное, что в предмете есть). Доказательство — проходящие с бессменным успехом аукционы вещей и коллекций звезд и исторических фигур. Платья Мэрилин Монро и принцессы Дианы, личные вещи Майкла Джексона и даже Стива Джобса, раз за разом продающиеся за сотни тысяч и миллионы долларов, доказывают, что уровень цен определяется масштабом фигуры в истории. По статистике, при продаже подобной коллекции на отдельном аукционе, посвященном владельцу (так называемом single owner auction), общий процент проданных лотов неизменно превышает среднерыночные показатели: новых хозяев находят даже вещи второго ряда, которые в смешанном каталоге могли бы остаться и вовсе не замеченными.

Сегодня понятие провенанса расширилось: к нему относят также перечень чеков или счетов, доказывающих факт приобретения предмета за определенную сумму, экспертные оценки, историю участия в аукционных торгах, репродукции в книгах и каталогах, участие в выставках, а также любые упоминания в релевантной литературе. Учитывая сложность и важность задачи, неудивительно, что вопросами провенанса занимаются теперь не только отдельные специалисты, но и целые институции, включая The Getty Research Institute с их The Getty Provenance Index® и интереснейший проект Mapping Paintings Бостонского университета. Знание провенанса предметов может не только дать коллекционеру ощущение причастности к мировой истории, но и застраховать от рисков: иногда предмет «с родословной» способен стать причиной реституционного спора. Вспомним 2006 г.: «Портрет Анхеля Фернандеса де Сото» кисти Пикассо, оцененный в $60 млн, был снят с торгов Christie’s за 3 дня до аукциона в связи с иском Юлиуса Шопса, наследника банкира Пауля фон Мендельсона-Бартольди. Шопс утверждал, что его родственника в свое время нацисты вынудили продать часть коллекции за бесценок, и претендовал на право владения портретом.
И самое, пожалуй, яркое отличие провенанса от прочих ценообразующих факторов: на провенанс может (и должен) непосредственно влиять сам владелец. Одна из главных стратегических задач коллекционера — это укрепление репутации своего собрания или отдельных предметов, и здесь провенанс уже не средство, а цель. Это работа на перспективу. Она начинается с покупки в проверенных источниках, например на открытых торгах. Но мало правильно купить: надо правильно работать с коллекцией. Ее нужно «выводить в свет»: участвовать в выставках, знакомить с ней аудиторию, организовывать публикации в альбомах, каталогах и СМИ, увеличивая таким образом капитализацию коллекции и её вес на рынке.
Примеров такого отношения немало. Самые успешные, на мой взгляд, коллекционеры — это люди, привыкшие к системному подходу: здесь можно вспомнить известных врачей Марка Курцера, Давида Иоселиани, Михаила Алшибая и др.

Используя провенанс как инструмент, наращивая авторитет своей коллекции, коллекционер одновременно может и сформировать рынок своего направления, и значительно увеличить его капитализацию.




Последний раз редактировалось Хранитель укропа; 21.09.2018 в 21:39.
Хранитель укропа вне форума   Ответить с цитированием
Эти 2 пользователя(ей) сказали Спасибо Хранитель укропа за это полезное сообщение:
K-Maler (21.09.2018), uriart (22.09.2018)
Старый 22.09.2018, 18:12 Язык оригинала: Русский       #2192
Гуру
 
Регистрация: 19.09.2012
Сообщений: 3,272
Спасибо: 2,867
Поблагодарили 4,039 раз(а) в 1,944 сообщениях
Репутация: 7946
По умолчанию

Тысячи спасенных шедевров: реставрационный центр
имени Грабаря отмечает 100-летие

Анна Щербакова
Видео : https://www.vesti.ru/doc.html?id=306...eo_id%3D769000

Русские иконы, живопись, старинные витражи, ткани и мебель — тысячи спасенных шедевров. Вторую жизнь ценнейшим экспонатам дарят реставраторы знаменитого Центра имени Грабаря, который в этом году отмечает юбилей. Его история началась 100 лет назад, и это событие стало важным шагом в деле сохранения уникальных произведений искусства. Знаменательной дате посвящена выставка, которая откроется в столице.

Секретер из "нехорошей квартиры" Михаила Булгакова — один из последних восстановленных предметов. По легенде загадочный секретер принадлежал самому Гоголю. За годы многочисленные потайные ящики потеряли экспозиционный вид. Скорую помощь оказали реставраторы в Центре Грабаря.

В научно-реставрационный центр привозят экспонаты со всей России. Это "расписное" небо из маленькой часовни Кенозерье — уникальный памятник искусства Русского Севера. В 30-е годы из церкви сделали продовольственный магазин, а стену, расписанную в XVIII веке, просто побелили. Чтобы херувимы выглядели также, как и 200 лет назад, реставраторам понадобилось 2 года непрерывной работы.

"Иногда памятник столь сильно разрушен, что кажется невозможно сделать, руки опускаются. Такие чувства надо гнать, надо делать и восстанавливать. Чувствуешь, что прикоснулся к культуре по-настоящему, и жизнь прошла не зря", — рассказывает Александр Горматюк, художник-реставратор Всероссийского художественного научно-реставрационного центра имени академика И.Э. Грабаря.

Реставрационный центр появился после революции по задумке художника Игоря Грабаря. В начале восстанавливали памятники русского религиозного искусства, например, иконы Андрея Рублева. Но вскоре специалисты стали спасать и мировое наследие, например, Дрезденскую коллекцию, пострадавшую во Второй мировой войне. Сейчас в научном центре представлены все направления реставрации.

"Это реставрация и темперы, и живописи, и резной кости, и металла. Вот такой аналогичной организации, которая бы занималась комплексной реставрацией, в России не существует"
, — говорит Ольга Темерина, заместитель генерального директора Всероссийского художественного научно-реставрационного центра имени академика И.Э. Грабаря.

Один неверный шаг реставратора может стать губительным для предмета, особенно, когда он сделан в 1504 году, как эти витражи. Толщина стекла всего 1 миллиметр. Работа деликатная, требует и умения, и терпения. Но реставраторы говорят: главное, чтобы возникла магия.

"Предмет притягивает, он в себя как бы влюбляет постепенно. У тебя как бы появляется новый родственник, с которым ты проживаешь какую-то свою короткую жизнь, а дальше передаешь его так сказать обратно", — объясняет Екатерина Шаркова, заведующая мастерской реставрации керамики Всероссийского художественного научно-реставрационного центра имени академика И.Э. Грабаря.

Центр Грабаря порой становится историческим ателье (например, отреставрированный кафтан Петра I), а иногда картинной галереей: эскиз Шагала, Родченко, набросок головы знаменитого демона — Врубеля. В честь юбилея открывается выставка отреставрированных работ. Некоторые находки совсем уж редкие.

Мешок шамана из шкуры тюленя — это один из самых древних кожаных предметов, существующих в мире. Найден на Чукотке, отреставрирован в Центре Грабаря. Кстати, специалисты восстанавливали не только сам мешок, но и то, что обнаружено внутри: медвежий коготь и лапку нерпы.

Чтобы вернуть находку в прежний вид (кожа закаменела) мешок пришлось размачивать в специальных растворах в течение двух лет! А порой врагами произведений искусства становятся стихийные бедствия или аварийные ситуации. И здесь бойцы арт-фронта также приходят на помощь. Так, реставраторы Центра Грабаря спасали и экспонаты из Венеции после затопления, и предметы из Мурановского музея после пожара, и вещи из музея в Грозном после военных событий.




Последний раз редактировалось Хранитель укропа; 22.09.2018 в 18:32.
Хранитель укропа вне форума   Ответить с цитированием
Старый 22.09.2018, 18:43 Язык оригинала: Русский       #2193
Гуру
 
Регистрация: 19.09.2012
Сообщений: 3,272
Спасибо: 2,867
Поблагодарили 4,039 раз(а) в 1,944 сообщениях
Репутация: 7946
По умолчанию

«Во Франции говорят: "Чем больше глупцов — тем жизнь веселее"»

Директор Центра Помпиду Бернар Блистен о меценатах, русских концептуалистах и глобализации

Газета "Коммерсантъ" №172 от 21.09.2018
Интервью взял Игорь Гребельников

Второй год подряд выставочный сезон в московском Мультимедиа Арт Музее открывается экспозициями из Национального музея современного искусства Франции (Центра Помпиду). В прошлом году — работами Константина Бранкузи, на этот раз выставкой американского художника Джима Дайна, одного из создателей поп-арта. Директор Центра Помпиду Бернар Блистен, выступивший куратором этой выставки, рассказал “Ъ” о том, как пополняется коллекция музея, в чем особенность его зарубежных филиалов и как глобализация меняет музейное дело.

— Все представленные на выставке работы Джим Дайн подарил вашему музею. Это очень щедрый подарок. Как часто такое происходит? И почему он решил подарить их именно Центру Помпиду?


— Это история нашей дружбы, взаимного доверия и привязанности Джима Дайна к Парижу. Мы ведь давно знакомы, он пообещал подарить музею что-нибудь из своих работ, еще когда я только вступил в должность директора. Ну конечно, были и другие художники, готовые нам что-то подарить. И мне изначально казалось, что он подарит два-три произведения,— но в итоге мы получили около двадцати семи работ. Художники, как правило, очень щедрые люди, но все-таки не настолько, как Дайн.

— Вы довольны тем, как выставка Дайна разместилась в МАММ?

— Джим сам участвовал в ее подготовке и признался мне, что московская экспозиция ему понравилась даже больше, чем парижская. Возможно, потому, что здесь не такое сложное пространство, к тому же оно больше. Я попросил Джима написать от руки на стенах его собственные стихи — он ведь большой поэт, и мне хотелось, чтобы на выставке его поэзия «прозвучала» вместе со скульптурой и живописью. Сначала он отказывался, говорил, что уже слишком пожилой для того, чтобы так воспроизводить свои поэтические опыты, но когда приехал в Москву, передумал.

— Показать Дайна одновременно и как поэта, и как художника непросто: для стихов важно исполнение, и, кстати, на парижской выставке был его поэтический перформанс. А что, по-вашему, дают зрителю написанные на стенах на манер граффити стихи?


— Концепция любой выставки строится на сложности и многообразии художника, и это действительно всегда вызов для куратора. Экспозицией мне хотелось подчеркнуть целостность Дайна как художника, работающего в разных видах искусства. Он считает, что поэзия занимает ключевое место в его творчестве. И сегодня, когда он уже не молод, на это нужно обратить внимание. Когда Дайн в 1959 году приехал в Нью-Йорк из Цинциннати, то одним из первых его опытов в искусстве были перформансы с исполнением стихов. В тех его работах вообще многое шло от театра, перформанса, текста — все это тесно связано с движением битников, с альтернативной американской культурой 60-х годов. Это переплетение разных видов творчества очень важно: если показывать только живопись или скульптуру, то эффект будет совсем не тот.

— Но Дайн, хотя и американский художник, находился, судя по всему, под большим влиянием французской культуры. Это так?


— Да, Париж сразу стал для него источником некоего знания, некоей истории. Причем он не просто знакомился с музеями современного искусства. Первым делом он взял велосипед, чтобы погрузиться в городскую атмосферу. Его можно сравнить с другими художниками и писателями ХХ века, например, с Хемингуэем, с Миллером — он, как и они, представляет собой тип художника-путешественника. В Париже Дайн нашел идеологическую альтернативу Америке той эпохи.

— Возвращаясь к теме подарков музею и щедрости художников: а вот, скажем, Джефф Кунс подарил что-нибудь музею после своей большой выставки в Центре Помпиду в 2014 году?


— Нет, он пока ничего нам не подарил. Но тут важно понимать, что он — человек другой эпохи. Дайн идеалист, а Кунс — само воплощение современной американской неолиберальной системы, и он совсем по-другому воспринимает мир. Если у Дайна ценность произведений состоит в аффективном, эмоциональном посыле, то у Кунса уже в самом процессе создания работ есть экономическая составляющая. И кстати, поэтому я считаю, что произведения Дайна не стоит причислять исключительно к поп-арту. Поп-арт был связан с размышлениями художников об обществе потребления в 60-е годы, тогда как Дайн был абсолютно вне этой дискуссии. Кунс, безусловно, большой художник, но нельзя сказать, что его произведения — это размышления о символической и рыночной ценности.

— В Америке и во Франции совершенно по-разному финансируются музеи. У вас финансирование в значительной степени государственное, как и у нас. Насколько Центру Помпиду хватает средств, чтобы пополнять свою коллекцию? У вас какой-то особый подход к дарителям?

— Когда в 1970-е наш музей стал реально создаваться, это уже однозначно было результатом взаимодействия художников и коллекционеров. И это стало важнейшим национальным событием. Даже, мне кажется, во многом изменило музейную жизнь во всем мире.
Мировую музейную историю можно разделить на «до появления Центра Помпиду» и «после».

— Почему же?

— Потому что центр стал местом, открытым для самой широкой публики, у него важный социальный посыл. Ежедневно в Центре Помпиду бывает до 15 тыс. посетителей, это очень ценно. Конечно, приходится искать средства и среди меценатов, но я бы их назвал скорее соратниками музея, нашими единомышленниками. Так же это происходит и у вас: для того чтобы привезти выставку Дайна в Москву, Ольга Свиблова искала партнеров, заинтересованных в развитии культуры, и тут нам очень помог благотворительный фонд «Искусство, наука и спорт». Все это — история взаимного доверия и понимания некоей социально-культурной миссии, и поэтому так важно устанавливать связи с партнерами. Государственная поддержка культуры во Франции — на достаточно высоком уровне. И все же ее не хватает, чтобы обеспечить нужную динамику в организации выставок, в пополнении коллекций. Очевидно, что расширение коллекции современного искусства — это и долг, и необходимость.

— Сейчас в мире продолжается музейный бум, музеи становятся и частью индустрии развлечений, и даже иногда фактором развития городов. Но вам не кажется, что музеи современного искусства зачастую похожи друг на друга?

— Да, такая опасность существует. Каждый музей формируется, отталкиваясь от своей истории и от своего выбора: тут нельзя действовать наугад, вслепую. Очень важен диалог с той культурой, в которой находится музей, но также — и с реальным мировым контекстом. Важно, чтобы и публика проявляла внимание к особенностям того или иного музея. Именно этого подхода мы придерживались, когда готовили для Центра Помпиду выставку «Коллекция! Современное искусство в СССР и России 1950–2000-х годов: уникальный дар музею».

— А как-то продолжилась эта история? Вы планировали большую исследовательскую программу и после окончания этой выставки.

— Да, «Коллекция» — важный художественный и интеллектуальный проект, которому, кстати, помогли осуществиться крупные меценаты, такие как Владимир Потанин, Игорь Цуканов. И для нас действительно было важно запустить образовательную программу, чтобы познакомить публику с русской культурой от 60-х годов до нашего времени. Это долгосрочный проект, он продолжается. Только что я вернулся из Петербурга, где знакомился с работами художников, в самом музее мы проводим встречи с художниками и интеллектуалами. Понимаете, мы и до пресловутого дара располагали большой коллекцией советского искусства первой половины ХХ века, а также каким-то количеством работ крупных художников вроде Ильи Кабакова и Эрика Булатова. Но нам хотелось понять и обрести всю полноту русского искусства как до перестроечного периода, так и после.

К тому же многие русские художники проживали в Париже: мы получили дары от вдовы Эдуарда Штейнберга, от Владимира Янкилевского. В свое время много выставок русских художников организовала Дина Верни, но все равно русское искусство этого периода парижской публике было недостаточно известно. Нам важно было представить во всей полноте это поколение художников — Андрея Монастырского, Юрия Альберта, Леонида Сокова и других. Это крупные и во многом даже героические фигуры, повлиявшие на изменение сознания русского общества. Мы и хотели не только показать их произведения, но осмыслить их фундаментальную роль — ведь им пришлось столкнуться с идеологической машиной того времени.
В общем, музей — это работа с искусством и с культурой. Если культура это набор правил, то искусство — набор исключений, и нужно всегда отталкиваться от исключений.

— В свое время в идее создания Центра Помпиду был и геополитический аспект, после войны Парижу было важно вернуть себе славу мирового центра искусства. А как ваш музей реагирует на появление новых культурных центров в Азии, на Востоке?

— В 1967 году, когда я был студентом, мы еще не понимали такого процесса, как глобализация, тогда речь шла об отношениях между Европой и Америкой. В 90-е годы с появлением концепции глобализации, описанной Фрэнсисом Фукуямой, Эдвардом Саидом и другими, изменилась и идеологическая подоплека в отношении современного искусства. Появилась необходимость показать всю сложность современного мира. В постколониальном мире музеям пришлось переосмыслить многие оценки в отношении искусства, причем даже те, на основании которых они изначально создавались. То есть сами изменения в концепции музеев — это эхо глобализации.

— И как отзывается конкретно ваш музей?

— Честно признаюсь, что мне и самому до сих пор сложно выйти из той системы классификации искусства, которой меня когда-то обучали. Я понимал современное в духе Бодлера и Моне и не осознавал в достаточной степени, как постколониальная теория может привести к глубинным изменениям в музейной работе. Я был настроен довольно скептически и к идее глобализации, потому что относил ее больше к рыночным процессам, нежели к интеллектуальной сфере. Но пришло время меняться — и мы с моей коллегой, куратором Катрин Давид стали изучать вопрос демонтажа этой старой парадигмы понимания современного искусства. Создали исследовательские группы по разным странам и континентам, потом по результатам этих исследований появились выставки и публикации. Я совершенно убежден в том, что музей должен быть пространством исследований и экспериментов. И мы в Центре Помпиду можем себе это позволить, наша коллекция универсальная и мультидисциплинарная. Мы давно уже не ограничиваемся только живописью, но и показываем архитектуру, кино, перформансы.

— А следуя всем этим веяниям и теориям — глобализация, постколониализм, феминизм и так далее,— вам как директору музея приходится хотя бы немного оставаться консерватором?

— Что вы понимаете под консерватизмом?

— Ну, скажем, отражение в постоянной экспозиции некоей магистральной истории искусства.

— Музей не может делать все. Если иметь такие амбиции, то можно потерять смысл и свою историю, поэтому я считаю, что музей в некотором роде навязывает способ работы, отталкиваясь от собственной истории. Центр Помпиду может быть и местом исследований, и площадкой для широкой публики. Я отказался от постоянной экспозиции: мне хотелось, чтобы мы не следовали хронологии, а просто показывали самое главное в искусстве ХХ века. Нам важно было показать крупные фигуры, которые как-то выбивались из общего потока.
Мне нравится фраза Артюра Рембо о том, что нужно пересечь неизвестное, чтобы обрести новое. Если применить это к русской культуре, то вспоминается, безусловно, Маяковский: нужно, как он, всегда иметь смелость выйти на улицу в желтой кофте.

— Фигурируют ли работы современных русских художников в этой уже не постоянной, а регулярно меняющейся экспозиции?

— Да. Обязательно. У нас 125 тыс. единиц хранения — есть возможность постоянно обновлять экспозицию так, чтобы она всегда была качественной и интересной. И кстати, этот объем работ позволяет Центру Помпиду расширяться, создавать филиалы в регионах Франции, а также в других странах. Они уже есть в Малаге, в Брюсселе, а скоро откроем филиал центра в Китае.

— Идея зарубежных представительств — ваша, или она уже была до вашего прихода на пост директора музея?

— Она возникла до меня, но при мне стала реализовываться. Здесь главное требование — чтобы у каждого филиала была своя собственная концепция, потому что они живут в совершенно разных условиях. Скажем, Брюссель — это административная столица Европы, а Китай — огромная развивающаяся страна с богатой историей, но также и с начавшимся в 80-е процессом интеллектуальной и художественной эмансипации. Поэтому мы совершенно не хотели наши филиалы приводить к какому-то общему знаменателю. Скажем, филиал в Китае будет больше ориентирован на диалог между западной и восточной культурой, а также на ретроспективный анализ этих различий. И должен признаться, что это серьезный вызов — быть не только известным брендом «Центр Помпиду», но и суметь выйти за рамки, преодолеть себя, чтобы сделать что-то прогрессивное.

— То есть ничего общего с филиалами Музея Гуггенхайма?

— Я предлагаю вам самому ответить. Не заставляйте меня об этом говорить.

— А в проекте музейного острова в Абу-Даби будете как-то участвовать отдельно от филиала Лувра?

— Как самый авторитетный французский музей в области искусства ХХ века мы, естественно, приглашены с выставками в программу «Лувр Абу-Даби». Готовим два проекта. Один будет посвящен вопросам взаимодействия западных и незападных культур, другой — творчеству иностранных художников, работавших в Париже.

— В следующем году неподалеку от Центра Помпиду откроет свою коллекцию Франсуа Пино. Как вам идея нового музея, и нет ли в этом вызова для вашего музея?

— А что тут меня может смутить?

— Ну, скажем, конкуренция — или его большие возможности покупать дорогие произведения искусства.

— Во Франции говорят: «Чем больше глупцов — тем жизнь веселее». Вокруг Помпиду расположено много различных фондов, и у каждого есть своя специфика. Я планирую некоторые совместные проекты с Фондом Пино. Скоро откроем выставку, посвященную архитектору Тадао Андо, который как раз сейчас занимается зданием для коллекции этого фонда. Также планируем совместную выставку — американского скульптора Чарльза Рея.



Хранитель укропа вне форума   Ответить с цитированием
Этот пользователь сказал Спасибо Хранитель укропа за это полезное сообщение:
Sevrov7 (24.09.2018)
Старый 23.09.2018, 19:24 Язык оригинала: Русский       #2194
Гуру
 
Регистрация: 19.09.2012
Сообщений: 3,272
Спасибо: 2,867
Поблагодарили 4,039 раз(а) в 1,944 сообщениях
Репутация: 7946
По умолчанию

Игра в фантомы

Русский музей нашел «Экспрессионизм в русском искусстве»

Кира Долинина
Государственный Русский музей неисчерпаем на новые темы для выставок. Фонды музея тасуются согласно заглавному кличу — иногда это именно тема в самом широком смысле (были уже и «Дорога», и «Дети», и «Красное», и «Небо»), но иногда работа идёт по собственно искусствоведческому направлению — ищут большие стили. На этот раз кураторы сочинили свой «Экспрессионизм в русском искусстве». 250 произведений из музейных и частных собраний призваны убедить зрителя в том, что такое явление существовало. Вместе с первыми зрителями пыталась поддаться силе этой идеи Кира Долинина.
Сейчас все критики накинутся на Русский музей, страстно и очень убедительно доказывая, что такое понятие, как «экспрессионизм», к русскому изобразительному искусству неприменимо. И они будут сто раз правы. Тут даже спорить-то не о чем. Да и сам музей не особо убедительно настаивает на своей концепции: основная статья в каталоге — это краткое изложение истории отечественного искусства с середины XIX века и до 1930-х годов. Исходя из стандартного словарного описания явления — «приемы, основанные на подчеркнутой экспрессивности творческого акта, отражающей душевное состояние автора»,— «экспрессионистические» черты кураторы видят уже у Ге. Ну а Врубель с такой позиции, конечно же, просто чистейшей прелести экспрессионизма чистейший образец. Заветное слово прикладывается практически к каждому заметному имени в истории искусства рубежа веков, избегая разве что мирискусников и совсем уж ярых академистов, как идеологических противников. То есть в котле этого «интернационального экспрессионизма» варится и символизм, и декоративное ар-нуво, и ар-деко, и все наши крикуны-футуристы, и вообще любые -измы отечественного искусства.

Когда все это читаешь, кажется, что это шутка, забавный эксперимент — изменится ли что-то в нашем понимании русского искусства самого его яркого периода, если ко всему приставить слово «экспрессионизм»? Но ведь и выставка сделана ровно по тому же принципу: если на полотне (листе бумаги, картоне, дереве и т. д.) линии какие-то неровные, мазки нервные, краски ядовитые или для любителей натурализма неуместные, то это сразу и очевидно искомый экспрессионизм. Гончарова, Ларионов, Татлин, Филонов, Машков-Кончаловский, Дейнека, Анненков, Шагал, Альтман, весь ленинградский «Круг художников» и даже нежнейший, поющий свою вечную песнь о счастье Лабас — все они тут.

Про собственно экспрессионизм, тот, немецкий, австрийский, который злой, отчаянный, замешанный на крови и газовых атаках Первой мировой, здесь вспоминать не стоит. Его тут нет, и даже хрестоматийный Кандинский не помогает — он тут точно незваный гость. Неразличение терминов есть залог хорошего настроения для зрителя. Если мы принимаем за экспрессионизм не художественную идеологию, не мироощущение, крепко подпитанное чтением сильно потрепанных уже Шопенгауэра и Ницше и современных, в основном тоже немецкоязычных, авторов, если это всего лишь ряд формальных приемов, то почему бы и не назвать все искусство 1900–1930-х годов именно так. Если экспрессионизм — стиль, то экспрессионистами были и Матисс, и Дерен, и Шагал, и, прости господи, Пикассо. Но если это стиль, то это и не экспрессионизм ведь. В таком неразличении нюансов теряется главное его свойство — патологическое вслушивание и всматривание в человека, в его внутренний мир. Тот, который у символистов все чаще оказывался сном, а у экспрессионистов как раз обернулся нехорошей явью.

Оппозиция аполлонического и дионисийского поделила Европу 1910-х на 2 лагеря. Гедонисты французы и примкнувшие к Парижу иностранцы за свою joie de vivre держались до последнего, их цвет, свет и вкус к жизни дарят зрителю обещание рая. Именно поэтому единственный, может быть, настоящий парижский экспрессионист, дикий самоучка Хаим Сутин произвел эффект разорвавшейся посреди умильного Монпарнаса бомбы. И даже «Герника», на что уж и боль, и крик, но идеальна в своей величавости. Германский мир отдался чувствам, и тут все на разрыв аорты. Где в этом споре русское искусство? Да нигде. Оно шло в это время семимильными шагами, но было занято иными проблемами. Мы восприняли разные уроки европейского модернизма, пользовались им как средством, но ни «русского импрессионизма», ни «русского экспрессионизма» на этой земле так и не народилось. И натягивать русский футуризм, всечество, Филонова и Татлина на европейские манекены — это не объяснять, а обеднять.

И все же можно ли ругать выставку, в которой что ни работа, то шедевр, в которой много ранее практически не выставлявшихся работ, в которой русский модернизм показан периодом высочайшего расцвета? Рука не поднимается. Это роскошная выставка. Именно таким должен быть определенный раздел постоянной экспозиции музея, который весь бы был ох и ах. Но в постоянной экспозиции его нет. Так что смотрим тут, пока дают.



Хранитель укропа вне форума   Ответить с цитированием
Старый 23.09.2018, 21:01 Язык оригинала: Русский       #2195
Гуру
 
Регистрация: 19.09.2012
Сообщений: 3,272
Спасибо: 2,867
Поблагодарили 4,039 раз(а) в 1,944 сообщениях
Репутация: 7946
По умолчанию

Будем жить: в Краматорске открыли гигантский портрет Леонида Быкова


Сегодня в Краматорске был торжественно открыт гигантский портрет советского актёра Леонида Быкова, нарисованный на стене 9-этажного дома.
На портрете, или как сейчас называют такие изображения, мурале Быков изображён в своём самом популярном кинообразе — командира «поющей» эскадрильи Алексея Титаренко «Маэстро».
Участие в открытии приняли депутат Краматорского городского совета. Открыла мурал внучка легендарного актера Наталья. По окончании мероприятия все присутствующие получили памятные подарки: магниты, брелоки и значки.

Над созданием мурала на пр
отяжении 8 дней работал харьковский художник Андрей Пальваль.

Спонсором проекта стал крупнейший завод города — «Новокраматорский машиностроительный завод». В июле 2014 года, когда ополчение оставило Краматорск, директору НКМЗ 76-летнему Георгию Скударю власти пытались предъявить обвинение в «сотрудничестве с сепаратистами и террористами».

Напомним, 17 сентября в Краматорске вандал разрушил памятник Быкову, попытавшись влезть на него с ногами. Бюст не выдержал и рухнул с постамента.
Леонид Быков — сын трудового Донбасса. Родился будущий актёр 12 декабря 1928 года в селе Знаменка Славянского района (Донецкая область), УССР. В 1938 году родители переехали в город Краматорск, где Леонид окончил среднюю школу № 6, там же впервые вышел на сцену местного ДК им. Ленина.



Хранитель укропа вне форума   Ответить с цитированием
Старый 23.09.2018, 21:34 Язык оригинала: Русский       #2196
Гуру
 
Регистрация: 19.09.2012
Сообщений: 3,272
Спасибо: 2,867
Поблагодарили 4,039 раз(а) в 1,944 сообщениях
Репутация: 7946
По умолчанию

.. и снова, здравствуйте..
Тело в клетке


Дмитрий Волчек

На московской улице стоит тесная клетка, обернутая полиэтиленовой пленкой. Внутри кто-то есть. Это живой человек или труп? Прохожие робко приближаются. Обитатель клетки не шевелится, не отвечает на вопросы, но на клетке висит табличка, извещающая, что там "находится тело, которое пытали" и что пытки в России происходят ежедневно – за закрытыми дверями тюрем, полицейских участков, психоневрологических интернатов, психиатрических больниц.
Так выглядит новый перформанс Катрин Ненашевой – художницы, которая весной этого года была задержана в Донецке. Спецслужбы ДНР решили, что она готовит какую-то акцию, допрашивали и избивали Катрин и ее товарища. Посвященный пыткам перформанс должен был стать частью выставки "Груз 300. Коллажи переживаний" в государственной галерее на Солянке. Планировалось участие людей, переживших пытки, и их близких. Среди героев были родственники антифашистов, задержанных по делу "Сети", бывших и нынешних заключенных из Ярославской колонии – в том числе мать Евгения Макарова. Объявление о выставке появилось на сайте Министерства культуры РФ, но 20 сентября стало известно, что она не откроется в связи со "сложившейся общественной ситуацией".

Выставка отменена, а перформанс Катрин Ненашевой продолжается. Клетка путешествует по Москве. 17 сентября полиция на Арбате прервала перформанс, и художница провела ночь в отделении.

Этот разговор записан после того, как клетка появилась за пределами Садового кольца – возле метро "Юго-Западная". Катрин Ненашева рассказывает:
– Люди, которые живут на окраинах, отключены в своей повседневности от современного искусства, да и вообще от протеста. Мне кажется, это важный жест с точки зрения информирования людей о происходящем в России. То, что я пытаюсь делать, – это коммуникация с живыми людьми на улице, с людьми разных взглядов и убеждений.

– И как реагируют прохожие на вашу клетку?
– Они начинают меня трогать, ощупывать, один человек хотел мне поджечь пятки

– Из всех моих акций это одна из самых мощных по обратной связи. Зрители делятся на три части. Есть люди, которые хотят вызвать полицию или скорую помощь, убрать меня с улицы. Есть люди, которые пытаются со мной коммуницировать: многие считают, что я полумертва или мертва вообще. Они начинают меня трогать, ощупывать, один человек хотел мне поджечь пятки: интересная аллюзия на избиение в колониях, когда заключенным бьют в пятки, одно из самых болезненных мест. И есть люди, которые знают про современное искусство, используют слово "перформанс".Я читал, что прохожие даже пытались вытащить вас из клетки?

Люди читают историю про мой опыт пыток в ДНР и не могут уйти, когда понимают, что в клетке живой человек

– Это история про человечность: всегда в толпе находится человек, который пытается защитить, помочь. Мое исследование и заключается в том, как люди себя поведут. В мегаполисе у людей мало открытых форм для самовыражения. Нам завязывают руки, скрепляют ноги, мы ходим по городу как зомби. Акционизм третьей волны, после Pussy Riot, после первых акций Павленского, – это взаимодействие с людьми. Давая им возможность самовыражаться, собирать портрет общества. Люди читают историю про мои переживания и мой опыт пыток в ДНР и не могут уйти с места, когда понимают, что в клетке живой человек. Просто застывают и не понимают, что им делать дальше. Очень интересно, как система прогнозирует твое мышление. Людям кажется, что у человека нет воздуха и его надо выпустить из клетки, но боятся это cделать. Они надеются, что за них какое-то действие совершит власть – полиция или скорая помощь. Сегодня женщины лет 50 очень переживали, говорили, что в клетке нечем дышать, надо как-то освободить. Когда мои ассистенты предлагали это сделать, они говорили: нет-нет, это неудобно, опасно, давайте мы вызовем полицию. Люди на улице далеко не всегда готовы самовыражаться и быть активными, но при этом испытывают сочувствие, хотят как-то помочь.

– А как ведут себя полицейские, которых они вызывают?
– На Арбате полицейские направили на меня большой фонарь, чтобы осмотреть клетку. Как только увидели табличку про пытки, сразу ее сорвали. Потом оттащили меня с центральной точки улицы, передвинули куда-то, окружили кольцом. При этом одна девушка все время стояла рядом с клеткой, пыталась греть мою руку, растирала ее, потом даже кто-то накинул на клетку куртку, чтобы мне не было холодно. Люди говорили: "не переживай, сейчас все закончится, все будет хорошо", пытались проявить какую-то заботу, но при этом не препятствовали задержанию. Мне интересно, будет ли случай, когда люди станут препятствовать полиции?

– Что чувствует человек, который оказывается на улице на виду у всех в клетке? Какие у вас ощущения?
– У меня есть травма, которая связана с пытками в ДНР. Тяжело представить, что ты выйдешь из дома и тебя могут схватить представители каких-то ведомств и что-то с тобой сделать. Еще тяжелее после этого восстановить свою идентичность, потому что человек становится объектом в момент насилия. Для меня это неизбежная форма терапии: я выступаю объектом, но уже самостоятельно, осознанно становлюсь объектом на улице. Мне самой интересно, насколько это поможет проработать травму.

– Расскажите, что произошло с вами в ДНР.
Начались жестокие избиения и угрозы, что мы будем убиты
В мае я приехала в Донецк к родственникам, у меня часть семьи из Горловки. Я ехала со своим товарищем, нас абсолютно свободно пропустили на границе, но задержали на второй день пребывания в Донецке. У сотрудников полиции была в руках моя фотография с триеннале в музее "Гараж". Мы провели какое-то время в ОВД, после чего к нам приехали люди в масках, надели на нас мешки с наручниками, завели в грузовик, в котором были еще какие-то пленные. Уже там начались жестокие избиения и угрозы, что мы будем убиты. Нас привезли в какие-то кабинеты, сложно понять, что это было. Люди говорили, что они из контрразведки, но при этом у них висели непонятные околоэфэсбэшные грамоты. Они пытались выбить информацию, какую акцию мы готовим с моим товарищем. Все избиения и пытки происходили под этим вопросом. Была имитация расстрела. Все это продолжалось ночь и часть дня, после чего сотрудники этого мифического ведомства сказали, что на самом деле сотрудники СБУ Украины на меня готовили покушение, и они таким образом хотели меня спасти. Они якобы думали, что мой товарищ подослан для того, чтобы воткнуть мне нож в спину. После этого нас отвезли на границу, и все закончилось.
– Вы думаете, на вас кто-то донес?
– У них была ориентировка и были мои точные данные, фотографии. Я не могу утверждать, от кого. Было видно по полицейским, что они очень радовались, когда меня узнали. Откуда она могла быть? Только из России, в других странах я перфомативными практиками не занималась.

– Какие у вас впечатления от Донецка?
Пытая меня и моего товарища, между собой они обсуждали, у кого сын куда будет поступать в сентябре

– Когда приезжаешь в центр, сложно увидеть, что происходят какие-то военные столкновения, поскольку все заполнено летними кафе. Местные жители активно проводили время, все кафе были забиты. При этом там много военных, полицейских и просто людей, которые за всеми следят. Ощущение нескольких абсолютно разношерстных миров. В какой-то момент ты уже не понимаешь, где находишься. Если происходит какая-то война, то какая именно и где она в повседневности? Как раз тогда, когда происходили пытки, было заметно, что пытки являются частью их повседневности. Потому что, пытая меня и моего товарища, между собой они обсуждали, у кого сын куда будет поступать в сентябре. Мне кажется, это очень символичный эпизод.

– Один из вопросов, который вы задаете в экспликации своего перформанса: "Как пытки влияют на восприятие реальности?" Как вы отвечаете на этот вопрос?
В рамках выставки, которую отменили, я общалась с людьми из разных социальных слоев. Никто из них не занимался современным искусством или чем-то схожим. Конечно, то, что я видела, и то, о чем мы с ними говорили, – это часть жизни, которую невозможно вычеркнуть из своей памяти, из своего тела, из своего восприятия реальности. Самый сложный процесс – принять факт, что такое может с тобой случиться. Есть люди, которых это очень разозлило, – это тоже один из механизмов того, как работает насилие. Когда реальность преподносит тебе такие сюжеты, ты можешь свою агрессию направлять на своих близких, на людей на улице, на остановке, в магазине. Со мной так тоже происходило. Страх за себя, за близких, за друзей делает тебя агрессивным, эту агрессию ты можешь направлять на таких же людей, как и ты, которые точно так же завтра или послезавтра будут подвергнуты тем же пыткам в отделении полиции, в психоневрологическом интернате, психбольнице или еще каком-нибудь закрытом учреждении. С этой точки зрения агрессия и злоба повлияли на мое восприятие реальности.
– Семь историй должны были быть представлены на выставке. Самая известная – история Евгения Макарова, которого пытали в колонии. У вас о его судьбе должна была рассказывать его мать. Как она и другие участники выставки восприняли ваше предложение перейти на территорию современного искусства?
Когда тебя пытают, ты думаешь: где хоть кто-нибудь, кто бы это увидел и смог бы мне помочь?

– Концепция выставки заключалась в том, чтобы дать людям возможность переложить свой опыт в плоскость перформанса. Ты задаешь им вопрос: "А если бы вы были художником, что бы вы сделали?" С другой стороны, очень важно, чтобы зрители, которые приходили бы в галерею, взаимодействовали с этим опытом. Важно, чтобы общество не только боялось, не только ставило на Фейсбуке сочувствующие лайки, но получило возможность этот момент вхождения в новое психологическое состояние поддержать. Когда происходят пытки, обычно нет свидетелей. Когда тебя пытают, ты думаешь: где хоть кто-нибудь, кто бы это увидел и смог бы мне помочь? Ты чувствуешь себя абсолютно изолированным от внешнего мира, тебе кажется, что его не существует, а существует только это закрытое пространство, и больше в мире ничего нет. Задача выставки была в том, что люди, пережившие пытки, не жертвы, как их принято представлять. Я себя жертвой пыток не считаю, потому что, говоря, что я жертва, я даю этой системе возможность почувствовать себя победившей. Говорить, что система выигрывает, пытая меня или других людей, это не совсем верно и не способствует реабилитации. Задача выставки заключалась в том, чтобы представить этих людей как неких героев современности, которые готовы свой опыт транслировать, например, в галерее современного искусства. Общение с родителями было очень важным, потому что, когда пытают твоих родственников, твоих детей, – пытают всю семью. В перформансе, который придумала Татьяна Макарова, была идея, как герой – в данном случае мать – может находить различные возможности, чтобы не сдаваться и чувствовать свою силу. Ей все время пытались тыкать в колонии, говорить: "Кто ты такая? Ты мать заключенного". Она научилась находить ответы на эти фразы. Было важно в ее перформансе это все показывать.


– Почему выставку сначала перенесли, а теперь и вовсе отменили?
– У меня нет точных ответов на этот вопрос. Я первый раз вышла на улицу 14 сентября, выставка должна была открыться на следующий день. В галерее сказали, что придется перенести открытие и что есть некоторые технические моменты, которые нужно будет решить. К сожалению, решить технические проблемы не получилось, соответственно, выставку закрыли. Знаю, что и куратор Рита Осепян, и директор галереи Федор Павлов-Андреевич, который и сам занимается акционистскими практиками, пытались сделать все, что они могут, чтобы что-то получилось. Я им очень благодарна, что они изначально взялись за эту тему.
– Но ваш перформанс продолжается?
Мне, как человеку, пережившему пытки, очень важно быть видимой

– Я хотела сделать семь явлений, как я их называю. Здесь очень важная история с видимостью-невидимостью. Мне, как человеку, пережившему пытки, очень важно быть видимой, но пока я могу быть видимой только в такой форме. Но поскольку выставка отменена, я думаю, что, возможно, этих явлений должно быть больше семи.​


– Какой была бы идеальная реакция прохожего, который видит вас в клетке? Реакция, о которой бы вы мечтали?
– Любая реакция идеальна. Ты сидишь в клетке с затекшими частями тела, и при этом на улице стоит случайный человек и рассказывает всем про пытки, о том, что перформанс посвящен этой проблеме, как было сегодня. Но идеальны и важны все реакции – от того, что тебе вызывают полицию, и заканчивая тем, что вокруг собираются люди и рассказывают на своем опыте об этой теме.

– А есть люди, которые знают историю Макарова, вашу историю или как-то сталкивались с пытками?
– Да, были люди, которые попадали в психбольницы и квалифицировали свою историю как пытки. Сегодня среди студентов было несколько человек, которые рассказывали однокурсникам историю Жени Макарова, говорили про ярославские колонии, о том, что появилось видео – первое свидетельство за много лет. Была девушка, которая знала мою историю, знала меня как художницу, она более концептуально рассказывала людям о том, что я делаю. А людей, которые жестко оппонировали, читая текст, говорили – "да нет, никаких пыток у нас не существует, да что это за чушь", за все это время было всего человек 5.

– Слово "пытка" может звучать в разных контекстах. И скучная лекция в университете может быть пыткой, и брак без любви может быть пыткой, и несчастная жизнь может быть пыткой…

– И плохое искусство может быть пыткой. Если гуглить "современное искусство на тему пыток", сразу находишь о современном искусстве как пытке. Что тут поделать?




Последний раз редактировалось Хранитель укропа; 23.09.2018 в 21:44.
Хранитель укропа вне форума   Ответить с цитированием
Старый 24.09.2018, 10:20 Язык оригинала: Русский       #2197
Гуру
 
Регистрация: 19.09.2012
Сообщений: 3,272
Спасибо: 2,867
Поблагодарили 4,039 раз(а) в 1,944 сообщениях
Репутация: 7946
По умолчанию

..уверенные шаги акционизма..
Художник избил мастера перфоманса картиной ради искусства

В итальянской Флоренции мужчина напал на мастера перфоманса Марину Абрамович. Об этом пишет газета Republica.

Марина Абрамович
По информации издания, инцидент произошел на выставке около дворца Палаццо Строцци. 51-летний нападавший ударил женщину по голове картиной с её портретом. Абрамович сразу увели в подсобку, она не пострадала. Хулиган задержан.
Художница рассказала, что захотела поговорить с напавшим и понять, что стало причиной его поступка. Ее просьбу удовлетворили, и мужчина ответил, что «должен был сделать это для своего искусства».

По некоторым данным, напавший является гражданином Чехии, он ранее уже становился главным героем подобных эпизодов.

Самым известным перфомансом Марины Абрамович считается «Ритм 0», в ходе которого художница разложила на столе предметы, способные причинить боль или удовольствие, и разрешила публике в течение шести часов манипулировать ее телом и движениями. В итоге в нее втыкали шипы, разрезали одежду и едва не застрелили.



Хранитель укропа вне форума   Ответить с цитированием
Этот пользователь сказал Спасибо Хранитель укропа за это полезное сообщение:
Sevrov7 (24.09.2018)
Старый 24.09.2018, 10:26 Язык оригинала: Русский       #2198
Гуру
 
Регистрация: 19.09.2012
Сообщений: 3,272
Спасибо: 2,867
Поблагодарили 4,039 раз(а) в 1,944 сообщениях
Репутация: 7946
По умолчанию

Наш брат Леонардо: гений Ренессанса не чурался халтуры

Автор биографий Джобса и Эйнштейна взялся за создателя Моны Лизы

Константин Мильчин
Читать - https://iz.ru/791402/konstantin-milc...alsia-khaltury



Хранитель укропа вне форума   Ответить с цитированием
Этот пользователь сказал Спасибо Хранитель укропа за это полезное сообщение:
Sevrov7 (24.09.2018)
Старый 24.09.2018, 11:31 Язык оригинала: Русский       #2199
Гуру
 
Регистрация: 19.09.2012
Сообщений: 3,272
Спасибо: 2,867
Поблагодарили 4,039 раз(а) в 1,944 сообщениях
Репутация: 7946
По умолчанию

Зеркало

Анна Сабова Журнал "Огонёк"
№36 от 24.09.2018 год.


Где родился сюр
Леопольд Сюрваж. «Город у моря». 1916
Выставка «Парижские вечера баронессы Эттинген» откроется в ГМИИ им. А.С. Пушкина 25 сентября. Она посвящена салону, который в 1900-е — 1950-е годы собирал на Монпарнасе всех новаторов в живописи, музыке, литературе. За это время в гостях у польской аристократки Елены Миончинской и ее двоюродного брата Сергея Ястребцова (писал под псевдонимом Серж Фера) побывали Пабло Пикассо, Жорж Брак, Альбер Глез, Жан Метценже, Робер Делоне, Фернан Леже, Франсис Пикабиа.
В её салоне звучали стихи Гийома Аполлинера, Жана Кокто, Макса Жакоба, Андре Сальмона. И там же родилось слово «Сюрреализм». О жизни парижского Монпарнаса первой половины ХХ века расскажут около 40 картин, 50 рисунков, уникальные архивные материалы, произведения прикладного искусства и дизайна из собраний Центра Помпиду и Городского музея современного искусства (Париж).



Хранитель укропа вне форума   Ответить с цитированием
Этот пользователь сказал Спасибо Хранитель укропа за это полезное сообщение:
Sevrov7 (24.09.2018)
Старый 24.09.2018, 17:32 Язык оригинала: Русский       #2200
Гуру
 
Регистрация: 19.09.2012
Сообщений: 3,272
Спасибо: 2,867
Поблагодарили 4,039 раз(а) в 1,944 сообщениях
Репутация: 7946
По умолчанию

Установлена причина смерти художника Караваджо

Французские ученые провели исследование и выдвинули новую версию причины смерти знаменитого итальянского художника Караваджо (настоящее имя -Микеланджело Меризи). Специалисты Марсельского института инфекционных заболеваний района Средиземноморья пришли к выводу, что мастер скончался от болезни, вызванной золотистым стафилококком. Об этом пишет агентство AFP.
Известно, что Караваджо в пылу уличной драки убил человека, а затем был вынужден бежать из Рима. В 1610 году, спустя года после этого инцидента, он умер при неизвестных обстоятельствах в Тоскане.

Марсельские специалисты установили контакт с итальянскими коллегами, а также микробиологом Джузеппе Корналья. В результате в распоряжении института оказались зубы художника. Их тщательно исследовали. В частности, анализировалась пульпа зубов живописца, которая была в кровеносных сосудах.

Антропологи объединили три метода ДНК-анализа и пришли к выводу, что причиной смерти Караваджо был золотистый стафилококк. Французские ученые полагают, что По их мнению, Караваджо скончался в результате сепсиса, вызванного ранением полученным во время драки.
Напомним, ранее некоторые ученые полагали, что Караваджо скончался от малярии, другие считали, что его застрелили.

Искусствоведы называют Караваджо реформатором европейской живописи XVII в. Живописец создал новую художественную систему. В его полотнах много героев из окружающей жизни поэтому он по праву считается основателем реализма в изобразительном искусстве.

Портрет Караваджо работы
Оттавио Леони, 1621 год.
Миниатюры
Нажмите на изображение для увеличения
Название: 00000311.jpg
Просмотров: 102
Размер:	282.9 Кб
ID:	3536642  



Хранитель укропа вне форума   Ответить с цитированием
Эти 2 пользователя(ей) сказали Спасибо Хранитель укропа за это полезное сообщение:
Sevrov7 (24.09.2018), uriart (24.09.2018)
Ответ

Опции темы
Опции просмотра

Ваши права в разделе
Вы не можете создавать новые темы
Вы не можете отвечать в темах
Вы не можете прикреплять вложения
Вы не можете редактировать свои сообщения

BB коды Вкл.
Смайлы Вкл.
[IMG] код Вкл.
HTML код Выкл.

Быстрый переход

Похожие темы
Тема Автор Разделы Ответов Последние сообщения
Новости на сайте Wladzislaw Обсуждение сайта и форума 2 01.05.2011 15:46
Новости о ЦДХ Пар-И Выставки, события 20 11.01.2010 00:13
Вот такие новости! eva777 Беседка 6 24.04.2009 23:27





Часовой пояс GMT +3, время: 12:51.
Telegram - Обратная связь - Обработка персональных данных - Архив - Вверх


Powered by vBulletin® Version 3.8.3
Copyright ©2000 - 2024, Jelsoft Enterprises Ltd. Перевод: zCarot