Арт-новости

[Хранитель укропа]

Археологи нашли в Новгороде шахматы XV века из чёрного янтаря

Археологи нашли на раскопках в Великом Новгороде древний шахматный набор, сообщил в пятницу на межрегиональной археологической конференции в Великом Новгороде старший научный сотрудник Новгородского центра по организации и обеспечению археологических исследований Михаил Петров.
Находка сделана на раскопе "Дубошин-2" в историческом центре города. Площадь раскопа составляет около 220 кв. метров, а толщина культурного слоя - около 8,5 метров. Исследованиями на раскопе руководит Петров. Согласно сообщению учёного, археологи обнаружили около 20 фигурок размерами от 1-го до 2,5 сантиметров. Петров предварительно датировал шахматы XV веком.
В связи с миниатюрностью фигурок ученый назвал эти шахматы "дорожными". Фигурки искусно вырезаны из камня, предположительно - из черного янтаря. 600 лет назад такие шахматы имели большую стоимость и могли принадлежать знатному человеку.
Все фигурки являются одноцветными. По предположению Петрова, древние шахматисты различали их по нанесенным на них точкам. Часть фигурок имеют 1 точку, другие - по 3.
Поскольку уже найденные фигурки лежали в земле компактно, археологи при дальнейших раскопках надеются найти недостающие фигурки, а также шахматную доску.
Отдельные шахматные фигуры, изготовленные из дерева, археологи встречали на новгородских раскопах и раньше, но каменный шахматный комплект обнаружен учеными в Великом Новгороде впервые.

[Хранитель укропа]

Третьяковская галерея открыла выставку современной скульптуры
Каждое из 124 представленных на ней произведений интересней памятников, что ставят в Москве

Ольга Кабанова / Ведомости
Скульптура – малопопулярный жанр. Вот и в Третьяковской галерее больше 20 лет не было выставок современной пластики. Поэтому для «Пяти измерений» (название придумано гуманитариями, а они в счете не сильны) кураторы проделали долгую подготовительную работу, обошли мастерские всех членов Московского объединения скульпторов и выбрали по 2-3 вещи от маститых и начинающих авторов. Чувство справедливости и желание быть объективными, показать как можно больше авторских стилей – от фигуративной скульптуры до декоративных объектов и видеоинсталляций – не пошли выставке на пользу. Любая скульптура стремится стать центром пространства и проигрывает от чужеродного соседства.

Лучшие вещи, такие как лаконичные и точные «Сварщики» Николая Силиса или тонкие, почти минималистские рельефы «Каллиграфия» Андрея Красулина (старейшие и заслуженные мастера), могут быть просто не замечены рядом с крупными и ярко крашенными. Ироничный картонный «Памятник ДАПу (Дмитрий Александрович Пригов)» Елены Мунц панически бледнеет в соседстве с несколькими сугубо серьезными традиционно-модернистскими работами Георгия Франгуляна. По логике надо бы упомянуть молодых, но возраст авторов на выставке никак не угадаешь, и декоративный «Жилмассив» Александра Ворохоба (он из поколения 40-летних) мог быть создан и во времена его рождения, и задолго до них. Создается впечатление, что старшие экспериментируют смелее молодых, свободнее чувствуют себя в профессии. Ну или новаторы в Московское объединение скульпторов не входят.
Некоторые произведения кажутся на выставке чужеродными не по материалу, а по бессюжетности, в отличие от большинства все же очень литературных пластических сочинений. Так, черные бумажные объекты Кирилла Александрова выглядят пришельцами из других, совсем легких миров. И, конечно, по паре работ трудно определить масштаб личности художника: в случае Игоря Шелковского, работающего в разных жанрах и техниках, это особенно понятно. Так что выставка получилась, как и большинство отчетных, отчасти «братской могилой», и лучше смотреть ее, стараясь сосредоточиться на каждом экспонате.

А смотреть полезно, выставка важная, и интерес к ней не праздный. Скульптуру невозможно игнорировать, она сама приходит к зрителю в виде памятников и парковых украшений, превращаясь в современной Москве в настоящее городское бедствие. Памятники появляются неожиданно и неуместно, в немыслимой близости друг к другу, по несколько на один бульвар или улицу. В новых бизнес-кварталах еще можно найти какие-то современные формы, среди хайтековской архитектуры стоящие и сидящие бронзовые дядьки как-то не приживаются. Но в историческом центре они упорно плодятся и растут выше крыш. Так что у человека, не посещающего музеи, может сложиться впечатление, что русская скульптура остановилась в развитии в середине позапрошлого века и постепенно только теряет величие и пластические качества. Причем часто авторы самых возмутительно примитивных памятников в своих мастерских держат куда более приличные работы. Просто чем важнее заказ, тем ближе и понятней он должен быть городскому чиновнику.
На выставке как раз видно, какими могут быть памятники и городская скульптура, созданные московскими авторами. Такие как бронзовый в желтой кофте «Футурист» Галины Шилиной (она соавтор Даниэля Митлянского по «Пронзенному Пегасу», стоящему перед Музеем им. Андрея Сахарова). Или составленные из 3-х плоскостей, как «Даниил Хармс» и «Осип Мандельштам» Александра Цигаля. В общем, какой бы ни была выставка, она убеждает, что скульптура не умерла, – вопреки показаниям московских площадей и улиц.

Выставка проходит до 8 октября

Ближайшая выставка Третьяковской галереи «Скульптор Андреев. Кем Вы были до семнадцатого года?» представляет большого русского мастера, автора одного из лучших московских памятников – Николаю Гоголю у Арбатских ворот. После революции ваял обрах В.Ленина.

[Хранитель укропа]

Марат Гельман закрывает Дом художника в Которе, Черногория

Дом художника Duckley Art Center / Kotor в заброшенном здании морского судоходства под названием "Jugooceanija" в Которе Черногория открылся 28 мая 2015 г.

За это время там побывало около 150 художников из разных стран. В т.ч. российские, среди которых и начинающие имена и широко известные – Семен Файбисович, Аристарх Чернышев и Алексей Шульгин, Ольга и Александр Флоренский, Екатерина Сисфонтес, Иван Плющ, Ирина Дрозд, Миша Мост, Артем Лоскутов, Андрей Люблинский и другие. В августе 2017 на встречу с художниками приезжала самая известная художница югославского происхождения Марина Абрамович. Основателями Duckley Art Center выступили Марат Гельман, Петар Чукович и Нейл Эмильфарб. 28 августа 2017 г. в Доме художника открылась последняя выставка. На его месте новыми владельцами планируется возвести торговый центр и отель.

Марат Гельман о закрытии Дома художника в Которе:
«Это традиционная история, когда художники перебираются в заброшенные здания, делают их менее заброшенными и более известными, а потом туда приходит бизнес. Так было в Сохо в Нью-Йорке. Сначала это были склады, на территории которых обосновались художники. Позже подтянулись галереи, офисы, бутики, а художники переехали в Челси. Этот процесс неизбежен и один и тот же везде.

Мы этим местом пользовались бесплатно, за что благодарны. Сейчас настало время уходить. 8 сентября мы открываемся в новом пространстве в Будве с выставкой «Взгляд из вне». Куратор Питер Джукович и художники их разных стран представят свой взгляд на Черногорию. Да, такого роскошного здания больше не будет, но мы в Бдуве располагаем очень хорошей галереей, и в ближайшее время будем искать места для художественных мастерских.

На мой взгляд художники получили в Которском Доме художника важную возможность работать и коммуницировать. Для некоторых это был какой-то шаг в карьере. Для каждого – итог свой. Современное общество – это не церковь, где у всех одна цель, а скорее удобный вокзал, где один едет в Вену, другой возвращается домой, третий – в отпуск. У каждого свои задачи. Я для себя также получил какой-то очень важный опыт. У нас есть амбиция, что получилось создать институцию нового типа. Что-то мы сделали и для страны. Черногория стала более интернациональной. Сегодня, например открылась выставка польского художника Камилла Куклы, и таких открытий за эти 2 года было много. Важно понять, что все процессы в искусстве конечны, и мы идем дальше».

[Хранитель укропа]

..точка зрения..

Ольга Тобрелутс: "Русское искусство - это сырьевой рынок"

О перипетиях мирового арт-рынка глазами его активного участника

Почитать и посмотреть фото - http://artandyou.ru/category/art/pos...lga_tobreluts#
Интервью Кати Карцевой от 16.03.16 г.

[Хранитель укропа]

Выставка «Луиза Буржуа: Twosome» открывается в Тель-Авиве

Евгения Гершкович

Впервые в Израиле пройдет масштабный показ творчества Луизы Буржуа (1911–2010), одной из самых ярких и влиятельных женщин в искусстве ХХ столетия, американской художницы, скульптора и графика французского происхождения

Её творческая карьера занимает 7 десятилетий. Успех пришел далеко не сразу. В 71 год Буржуа оказалась первой женщиной, удостоенной ретроспективы в нью-йоркском MoMA. За ней последовало широкое признание. Круг тем, которым художница уделяла внимание, был ограничен сексуальностью, телесностью, подсознательным — «темной стороной» психической и интеллектуальной жизни. Буржуа, страдающую тяжелой депрессией, еще в детстве пережившую душевную рану от преждевременной кончины матери и супружеской измены отца, особенно занимал фрейдизм. От тяжелых мыслей спасали занятия скульптурой.

Кураторы Джерри Горовой и Сюзанна Ландау собрали на выставку 50 произведений, как миниатюрных, так и монументальных, и это скульптуры, рисунки и даже работы с текстилем. В т.ч. шокирующие объекты «Passage Dangereux» и «Fillette». Название проекту дала стальная инсталляция «Twosome» (название можно перевести как «Двое»), созданная в 1991 году и позже представленная на выставке в MoMA.
Повторяющееся механические движения не могут не вызывать сексуальных ассоциаций, однако автор утверждала, что она имела в виду отношения между матерью и ребенком и эта работа для нее символ нервущейся пуповины.

Мероприятие проходит с 08.09.2017 по 20.01.2018 в Тель-Авивском музее изобразительных искусств

[Хранитель укропа]

Роман Бабичев: «Настоящий коллекционер обязательно шопоголик»

Евгения Гершкович

27 сентября открывается выставка «Модернизм без манифеста. Русское и советское искусство
в собрании Романа Бабичева»

Целый этаж из 12 залов Московского музея современного искусства на Петровке будет отведен живописи и скульптуре второй четверти ХХ века. Роман Бабичев приравнял искусство к собственной жизни, создав для своей обширной коллекции настоящий музей, в котором и обитает. Анфилада комнат, шпалерная развеска полотен на стенах, как некогда было у Сергея Щукина, плафонная живопись даже на потолке, элегантная мебельная обстановка времен ар-деко — таков интерьер, в котором удалось побывать ARTANDHOUSES и, наблюдая процесс подготовки 5-томного издания каталога коллекции, поговорить с хозяином, почти никогда раньше не дававшим интервью, о том, как складывалось его уникальное собрание.

Что здесь из недавних поступлений?
Вот, рельеф «Персидская охота» Ивана Ефимова для фриза «Народности мира» во Дворце Советов, 1940-е годы. Дворец Советов, как вы знаете, не был построен, поэтому здесь этот рельеф воспринимается как самостоятельная и тонкая вещь.

Вещи из вашего собрания многократно участвовали в проектах главных музеев страны, прежде всего связанных с возвращением имён в культурный и научный оборот. Некоторые из художников у вас представлены монографически. Почему раньше вы не показывали коллекцию целиком?

Долго готовился. Коллекция должна была обрести цельность, стать последовательным и наполненным повествованием о русском искусстве в драматическом ХХ веке. После приглашения музея оказалось, что выставка совпадает с юбилеями — моим и коллекции. Ей в этом году 25 лет.
«Модернизм без манифеста», вынесенное в заголовок, — определение, лишь отчасти объясняющее концепцию, интонацию, содержание коллекции, которое, предполагаю, много шире.

Вокруг проекта собралась замечательная компания авторов статей и кураторов проекта — Надя Плунгян, Александра Селиванова, Валентин Дьяконов, Мария Силина, Александра Струкова и Ольга Давыдова. Название предложил Дьяконов. Этим проектом мы вступаем в полемику с принятым у нас взглядом на историю русского искусства ХХ века, включающим в себя только 2 фазы — авангард и соцреализм.
Я же всегда разделял точку зрения западного искусствоведения, что русский авангард лишь одна из составляющих движения модернизма. Могу признаться: мне всегда нравилась модернистская живопись. Основной блок собрания состоит из произведений художников андеграунда 1930-х годов, не принявших соцреализм, отказавшихся встраиваться в мейнстрим, работавших для чистого искусства, — Шевченко, Барто, Истомина, Фонвизина, Тышлера, Лабаса, Удальцовой, Ермиловой-Платовой и других. Их исключали из Союза художников, работы не брали на выставки. Для кого-то это неприятие закончилось трагически. Критик Осип Бескин в своем труде «Формализм в живописи» 1933 г. поносил этих «супрематистов и бессюжетников» за «индивидуалистическую замкнутость, оторванность от нашей действительности, мелкобуржуазное “гениальничание” и чванство, наплевательское отношение к гигантским историческим процессам нашей социалистической стройки».

Вот, кстати, я вижу пейзаж Надежды Удальцовой.
Да, 1933 г. Провенанс безукоризненный, вещь ранее была у коллекционеров Арама Абрамяна, Валерия Дудакова, дважды опубликована. Но почти все, кто видит работу, говорят одно: «Какой чудный Древин!» Возможно, вопрос авторства заслуживает более детального исследования. Известно, чтобы спасти наследие арестованного Древина, Удальцова подписала часть работ супруга своим именем. С другой стороны, в тот период манеры этих художников были довольно близки.

Читать дальше... 

Отчего же в коллекции, где есть работы, относящиеся к символизму, модерну, творчеству членов «Союза русских художников», иными словами, ко времени зарождения авангарда, канонический авангард почти отсутствует?
Ну почему же, есть вещи членов и экспонентов «Бубнового валета» — Аристарха Лентулова, Николая Кузнецова, Анатолия Микули; живопись и графика учеников Малевича — Веры Ермолаевой, Константина Рождественского, Эдуарда Криммера и других; футуристический скульптурный портрет Брюсова работы Нины Нисс-Гольдман; «Инвалид» Суворова, единственного скульптора из филоновских «Мастеров аналитического искусства». Это направление в собрании представлено, но упор был сделан на другое. Думаю, если бы я уделил главное внимание авангарду, такой полной и содержательной коллекции уже бы не сложилось. Работ в свободном обращении было очень мало, особенно после Георгия Костаки. Да и таких финансовых возможностей, как у некоторых других коллекционеров, собиравших авангард, у меня не было.

А на Лентулова в начале вашего собирательства суммы были еще подъемные?
Абсолютно. В 1993 г. на аукционе «Альфа Арт» Шишкин, правда не очень большой, 70 см, стоил $3600, поздний Татлин — $10 тыс. Лентулов тоже был не дорог. Когда я попал в дом к дочери художника, Марианна Аристарховна откуда-то из-под тумбочки достала 2 работы, свернутые в рулончик, — «Красный платок» 1910 г., он был на выставке «Бубнового валета» в 1913-м, и «Портрет двух девочек», вещь 1911 г. «Роман Данилович, — говорит, — вот Шустер больше 1 тысячи долларов не платит. Хочу его проучить. Дайте за “Красный платок” 3 тысячи, а за девочек хоть 300». Я тут же согласился. Мне повезло. Увёз.

В 7 утра звонок. Марианна Аристарховна. Сердце в пятки. Со страхом жду фразы: «Верните, я передумала». — «Роман Данилович, вы мне мало заплатили. Всё-таки за девочек хочу еще две бумажки по 100». — «Сейчас приеду». Не умываясь, прыгаю в машину, везу ей 200 долларов. Правда, уже подписывая вещи после реставрации, она вздыхала: «Да, дёшево отдала». Она была замечательная. Она занималась наследием, как и её внук Федор, кстати, один из организаторов нынешней выставки Лентулова в Театральном музее имени Бахрушина.

Роман Данилович, вы автодидакт? Скажите, как человеку из совсем другой профессии и семьи, где никогда не собирали искусство, удалось настолько развить глаз и так глубоко войти в материал?
Я был пытливым и увлекающимся мальчиком, с детства меня интересовали астрономия, геология, археология, занимался нумизматикой, фотографией, химией. Побеждал на олимпиадах, хотел быть физиком, поступал в МИФИ, но недобрал баллов. Получил профессию экономиста. Когда приехал в Москву (родился я в Сибири, а школу окончил в Луганске), на меня свалились новые радости: театры, музеи, выставки.

Но если в музеях показывали сплошной соцреализм, то в павильоне «Пчеловодство» на ВДНХ в 1975 году я увидел совершенно другое искусство, непохожее на официальное. Появилось вполне юношеское желание узнавать об этом как можно больше, более того — с этим жить. Мечта сбылась через 20 лет, когда я уже работал в совместном российско-западногерманском предприятии.

А глаз, он не сразу развился. Вначале я был абсолютно чистым листом. Коллекционирование для меня в первую очередь познание, погружение в материал. Литература, музеи, выставки. Перебирая по 100 раз работы Лентулова, изучаешь его искусство визуально, тактильно, чуть ли не по запаху. И уже никто тебя не обманет. То же могу сказать про Лабаса, про Краснопевцева, Русакова, Ведерникова и многих других.

Львиная доля работ в вашей коллекции происходит от наследников важнейших московских художников. Как вы попали в этот круг?
До этого я сделал следующее открытие. Из надписей на этикетках под картинами на выставках следовало, что вещи происходят не только из музеев, но и из собраний семей художников. Раньше я этого не знал. И благодаря общению с искусствоведом и сценаристом Ниной Васильевной Барковой я оказался в мастерской Татьяны Шевченко, у наследников Алексея Кравченко в Чистом переулке, в гостях у Марианны Лентуловой, у вдовы Ростислава Барто и других.

Расскажите, с чего начиналась коллекция работ ленинградских художников 1920–30-х годов, вроде бы известных, но незаслуженно забытых?
Это началось в 1995–1996 г. С московских наследий «сливки» уже были как будто сняты, и источники начали иссякать, а страсть оставалась. Коллекционер Юрий Носов, к тому времени успевший побывать в некоторых ленинградских семьях, предложил мне отправиться в совместную экспедицию. Я видел, как наследники из-под диванов выдвигали листы оргалита, на которых лежали десятки музейных крупноформатных холстов, снятых с подрамников. Если бы они хранились на подрамниках, то в маленьких квартирах места уже не оставалось бы. Музеи к тому времени себе уже что-то отобрали, а частных коллекционеров пока сюжет не очень интересовал. Ленинградские художники потрясли меня тонким видением и своей особой пластической культурой.

Вам удалось привлечь внимание к целому пласту художников, таких как Александр Русаков, Владимир Гринберг, Александр Ведерников, Николай Лапшин, Вячеслав Пакулин, и показать отдельное явление в отечественном искусстве.
После выставки «На берегах Невы», прошедшей в ГМИИ им. Пушкина в 2001 г., участником которой я был, интерес к этому искусству, конечно, неизмеримо вырос. Многие участники художественного процесса в Москве, с их же слов, действительно познакомились с ним впервые.

Как выставка в ГМИИ повлияла на коллекционирование? Произошел ли скачок цен на этих художников?
На интерес к коллекционированию этой школы, думаю, выставка повлияла положительно, но существенного скачка цен не произошло. Цены всё же формируют аукционы класса Sotheby’s, а их эта сфера русского искусства пока не интересует.

Рассматривая коллекцию зал за залом, понимаю, что вы выстраиваете собственную историю искусства, даже в рамках периода, которым занимаетесь.
Каждый коллекционер создает собственную картину мира. Меня больше всего интересует отражение мирового художественного процесса ХХ века с его экспрессионизмом, футуризмом, сюрреализмом, метафизикой и др. в зеркале русского искусства. В моем собрании пластика возобладала над политикой. Мне важно, чтобы в работе чувствовалась протяженность времени и пространства. Кстати, один из моих любимых художников — Моранди.
Тут довольно много работ замечательного ленинградского живописца и блестящего рисовальщика Владимира Лебедева. Некоторые из его ню, помню, были на той выставке в ГМИИ.
Я знаком с приёмной дочерью Лебедева. А также мне посчастливилось бывать на улице Белинского в доме, где располагалась его квартира (она же мастерская), приобрести немного живописи, много графики и фотографий, которые художник делал, изучая ракурсы своих будущих работ. У меня хранятся мольберт Лебедева, изрядно потрескавшееся большое зеркало, в котором отражались его знаменитые натурщицы, и муштабель — палка, поддерживающая руку при работе над мелкими деталями картины.

Расскажите какой-нибудь случай из вашей коллекционерской практики. Наверняка таких много.
Видите девушку с виноградом? Когда этот рельеф появился в антикварном магазине на Арбате, я озадачился. Белая глина, похожая на гипс, покрытая эмалью. На обороте автограф по-французски: подарок Нади Леже Григорию Александрову и Любови Орловой. Спросил у продавцов, нет ли экспертизы. Показали заключение ГМИИ о том, что это работа Нади Леже, как автора большого коллекционного интереса не представлявшей (Надежда Ходасевич-Леже — жена, ученица и последовательница художника Фернана Леже). Однако вещь не давала мне покоя, месяца через 3 я внёс за неё полный залог и отправился в ГМИИ на экспертизу. Музейщики работу забрали и через полчаса вынесли, сказав, что снимают авторство Нади Леже, скорее всего это неизвестный подражатель Фернану Леже. Расстроенный, прошу знакомого, улетающего в Ниццу, зайти в Музей Леже в Биоте. И вот он звонит мне оттуда и сообщает, что в зале висят 2 точно таких же рельефа: один с розовым фоном, другой — с синим. И на табличках под ними написано, что автор именно Фернан Леже.

Всю ночь я не спал. В 10 утра был уже у магазина, который открывался в 11. Вглядывался в окно, не продали ли мою вещь за эти полгода, влетел, купил. Ну а потом уж зашел в Пушкинский музей с каталогом из Биота. Никогда не забуду фразу: «А что вы нам показываете? Мы теперь и сами видим, что это Фернан Леже».

Когда это было?
Самое начало 2000-х.

Не стала ли эта история началом вашего интереса к скульптуре?
Да, пожалуй. После выставки «На Берегах Невы» я бросился в скульптуру. Один из немецких культурологов сказал: «Скульптура — это то, на что мы натыкаемся спиной, когда отступаем, чтобы получше рассмотреть живопись». Сначала я, как и многие люди, даже занимающиеся искусством, так к скульптуре и относился. Но мне повезло. В какой-то момент я начал её видеть. Не сразу, потихонечку. И стал получать настоящее удовольствие. Скульптура на какое- то время даже начала затмевать живопись. Удалось найти всё, что хотел, всех великих — Коненкова, Трубецкого, Голубкину, Ватагина, Эрзю, Ефимова, Сарру Лебедеву, Королева. Кстати, к авторским гипсам, первозданным моделям, хранящим на себе отпечатки пальцев скульптора, отношусь с бóльшим пиететом, чем к бронзе.
Вы готовите серьезную музейную экспозицию, к ней будет издан 5-томный каталог-резоне, над которым трудится большой коллектив авторов. Что движет вами как коллекционером? Хочется ли похвастаться?
Похвастаться? Не знаю, хвастовство ли это. Может, гордость? В нашем деле романтические и практические мотивы присутствуют наравне. Мечтаешь найти, собрать блок произведений, иллюстрирующих определенное художественное движение, сохранить, популяризовать, опубликовать, показать на выставке.

Есть 2 этапа — первый, когда ты реализуешь порывы юношеского кладоискательства, лихорадочно накапливаешь знания, пополняя и пополняя коллекцию. В это время у тебя может смениться тема, период, концепция собрания. После накопления определенного объема и уточнения концепции наступает период авторской работы над коллекцией — уже понятно, в какую сторону и до каких пределов она будет развиваться. На втором этапе становится ясно: ограничивать круг зрителей только друзьями и узкими специалистами нельзя. У меня бывают искусствоведы, музейные работники, группы студентов.

Инвестиционный мотив слабый, из коллекции я ничего не продаю, разве что в случае приобретения лучшей вещи, дублирующей предыдущую. Настоящий коллекционер обязательно шопоголик. Грустит, если за неделю ничего не купил.

[Хранитель укропа]

Лозунги на тарелках: Октябрьский переворот и прикладное искусство

В Русском музее в Петербурге продолжается выставка произведений, которые были созданы в первые годы после Октябрьского переворота»

Экспозиция занимает 4 выставочных зала, каждый из которых посвящен отдельному виду творчества. В первую годовщину революции Петроград был отдан на откуп художникам. Они должны были украсить город в разных художественных стилях - от академического до авангарда. Всего представлены несколько сотен эскизов «праздничного города». Искусство было главным оружием агитации. Площадкой стало все - архитектура, скульптура, живопись, плакаты.

Слушать -
«Уже в 1918 году был составлен перечень лозунгов, которые нужно было воплощать в произведениях искусства. В первую очередь это коснулось посуды, именно прикладного искусства. И можно сказать, что первые тарелки были листовками. Не было никакого украшения, были только лозунги, которые были отобраны специальной комиссией», - отметила организатор выставки Алиса Любимова.

В 20-е годы вводилась новая государственная символика. В экспозиции есть, например, уникальные полотенца, настенные панно и коврики, украшенные серпом и молотом.

Всего на выставке представлено более 200 произведений. Некоторые из них находятся в частных коллекциях и выставляются впервые. Увидеть их можно будет до 20 ноября.

Ранее - "Музей на Делегатской. Советский агитационный фарфор" https://yandex.ru/video/search?filmI...89-man1-4497-V

[Хранитель укропа]

Оцифрованная рукопись Леонардо да Винчи появилась в свободном доступе

Британская библиотека выложила в свободный доступ «Кодекс Арундела» Леонардо да Винчи. Оцифрованный манускрипт доступен по ссылке, сообщает ArchDaily во вторник, 29 августа.

Рукопись насчитывает 570 страниц.
Записи в кодексе датируются 1480-1518 годами. В манускрипт вошли трактаты по различной тематике, в т.ч. механике и геометрии. Он также включает в себя многочисленные эскизы и диаграммы.
«Кодекс Арундела» считается 2-ым по значимости кодексом да Винчи после «Атлантического кодекса».
Рукопись вместе с другой тетрадью ученого, «Лестерским кодексом», была одной из первых книг, оцифрованных в 2007 году в рамках совместного проекта Британской библиотеки и Microsoft — Turning the Pages.

[Хранитель укропа]

Нью-йоркский музей секса обвинили в расизме

https://lenta.ru/news/2017/08/25/pinksuprematism/

[Хранитель укропа]

Иконы XIX-XX веков отреставрировали в Алтайском крае

Художники-реставраторы из Омской и Томской областей прибыли в Барнаул, чтобы отреставрировать экспонаты Художественного музея Алтайского края, сообщает пресс-центр мэрии города

"В этом году в музей приехали художники-реставраторы Елена Галенбикова и Владимир Фадеев. Профилактический осмотр экспонатов из коллекции музея выявил произведения, требующие реставрационного вмешательства. Фадеев провел реставрационную чистку 10 предметов декоративно-прикладного искусства из коллекции культового медного литья XIX-XX веков. Среди них иконы "Богоматерь Одигитрия", "Николай Чудотворец", "Огненное восхождение Ильи Пророка", "Облачное Успение" и крест "Распятие", - говорится в сообщении.

Приглашенный мастер проделал работу по удалению активной коррозии металла, загрязнений, произвел общую чистку произведений. Во время реставрации он давал советы сотрудникам музея, рассказывал, как ухаживать за произведениями.
По решению музея определили еще 28 предметов декоративно-прикладного искусства из коллекции культового медного литья XIX-XX веков, которые нуждаются в реставрации. Эту работу планируют закончить до конца года. Отреставрированные экспонаты войдут в новую экспозицию, которую откроют в реконструированном здании музея на площади Октября после ввода его в эксплуатацию.
Реставрация Художественного музея ведется с 2012 г. В последние годы работы были приостановлены. Государственный художественный музей Алтайского края был открыт в Барнауле 6 февраля 1959 г. Основу первой экспозиции музея составили работы из уникальной коллекции известного ученого-изобретателя, начальника Колывано-Воскресенских заводов на Алтае Петра Фролова.

В настоящее время в фондах музея хранится более 13 000 памятников искусства России, Сибири и Алтая XVI-XX веков.