Арт-новости

[Sevrov7]

Сообщение от Хранитель укропа

Могу не печатать..

Хранитель укропа,если нет проблем с "авторскими правами",то "печатайте на здоровье".Лично мне очень удобно получать информацию "концентрировано",а не блуждать по бескрайним просторам интернета.

[Jasmin]

Сообщение от Vladimir

Печатайте на здоровье.

Зачем дублировать статьи, которые можно прочитать на первой странице портала АИ?
Меня вполне устраивает эта первая страничка на входе на форум. Разделы Новости искусства и Статьи про инвестиции в искусство - интересны и нет там никакой лабуды, ни слухов, или двусмысленностей каких. Все проверено и грамотная подача материала. Киберпространство форума не резиновое, зачем сюда тащить все подряд? "Простыни" в этой теме уже надоели, к тому же время от времени пытаются протащить политику.

[Vladimir]

Сообщение от Jasmin

Зачем дублировать статьи, которые можно прочитать на первой странице портала АИ?
Меня вполне устраивает эта первая страничка на входе на форум. Разделы Новости искусства и Статьи про инвестиции в искусство - интересны и нет там никакой лабуды, ни слухов, или двусмысленностей каких. Все проверено и грамотная подача материала. Киберпространство форума не резиновое, зачем сюда тащить все подряд? "Простыни" в этой теме уже надоели, к тому же время от времени пытаются протащить политику.

Спасибо за оценку.
Но я сам тоже читаю периодически тему Хранителя. У него такие источники, которые не всегда попадают в поле зрения. То есть для меня тема полезная. Единственное, хорошо бы в каждом посте следить, чтобы была ссылка на источник.

[Jasmin]

Сообщение от Vladimir

я сам тоже читаю периодически тему Хранителя.

Вам, как администратору форума, положено читать все темы и постоянно - должность такая.
Спасибо за разьяснения, все поняла.

[Угрюмый]

На афише парижского музея Fondation Louis Vuitton — "Иконы нового искусства. Собрание С. И. Щукина". Выставка, которая была невозможна в Москве, открывается во Франции. Рассказывает парижский корреспондент "Ъ" АЛЕКСЕЙ ТАРХАНОВ.

Выставка "Иконы нового искусства. Собрание С. И. Щукина", открывшаяся в Париже,— единственная в своем роде. В стеклянном корабле Fondation Louis Vuitton, построенном два года назад Фрэнком Гери, размещена большая часть коллекции, которую начал собирать еще в позапрошлом веке, а закончил сто лет назад русский купец и промышленник Сергей Иванович Щукин. Его собрание, национализированное большевиками, стало частью Государственного музея нового западного искусства, закрытого Сталиным в 1948 году. После этого картины, которые готовы были уничтожить за ненадобностью, поделили между собой Пушкинский музей и Эрмитаж.

Сейчас это важнейшая часть их музейной сокровищницы и музейного реноме. После того как бывшая директриса Пушкинского музея Ирина Антонова попыталась все вернуть в Москву, возможное соединение коллекции стало музейным пугалом. Составить две части решились только на нейтральной территории.

Сейчас, правда, антагонизм двух музеев, борьба правой руки с левой, сходит на нет. Это подтвердили мне директор Эрмитажа Михаил Пиотровский и директриса ГМИИ Марина Лошак, которая пообещала, что эта выставка, "пусть не точно такая, потому что каждый музей сделает ее по-своему", окажется и в Москве.
Мы хорошо знаем теперь историю Щукина и его коллекции, работы же, в нее входившие, нам знакомы с детства. Поэтому выставка интересна и тем, что они показаны вместе, и тем, как именно они показаны. Здание фонда, построенное Фрэнком Гери,— идеальная экспозиционная машина. Развеска безукоризненна, картины размещены на достойных дистанциях, разглядеть можно каждую. Шедевр на шедевре шедевром погоняет. Как сказал на открытии художественный консультант фонда Жан-Поль Клавери, это как если бы Лувр отправил в Москву сразу все свои хиты от Джоконды до "Плота "Медузы"".

Читать дальше... 

Но Лувр — королевский музей. Коллекция же Щукина — музей частный. Сохранились фотографии, зафиксировавшие развеску вещей в комнатах и залах особняка в Большом Знаменском переулке. Это картины, в два или три ряда покрывающие стены. Понятно, что воспроизвести это в музее трудно (разве что на представленных рядом фотографиях), но все-таки если работы — иконы, то стены дома были сплошь иконостасом. Можно представить, какое впечатление производил живописный ковер, но так хотелось бы однажды увидеть его своими глазами.

Очень хорошо, что выставка начинается со "старой коллекции", которую Щукин собрал не хуже, чем у других купцов, и триумфально завершил двумя Мане, которые тут тоже показаны. Смысл в том, что коллекционер смог заглянуть далеко за Мане (как заглядываем мы в следующий зал) и обнаружить там новое искусство, которое в то время не имело ни цены, ни статуса. Что-то совершенно неведомое, и в этом неведомом он вынужден был разбираться заново, как будто бы его посадили за штурвал самолета и отправили в путешествие без карт и инструкций. Итог нам известен: в его собрании оказалось 37 Матиссов, 51 Пикассо и 18 Деренов, не считая Гогенов, Сезаннов, Ван Гогов и Мане. "В отличие от других коллекционеров, этот покупал, но ничего не продавал",— говорит куратор нынешней выставки, бывший директор Музея Пикассо Анна Балдассари.

В Париж приехала не вся коллекция Щукина, а чуть больше половины — 130 вещей. Некоторые из них, вроде "Музыки" Матисса, больны и не могут путешествовать, а парный "Танец" только что вернулся из выставочного турне и должен отдохнуть. Заменяющую их видеоинсталляцию сделал специально приглашенный Питер Гринуэй. На экране румяный молодец с приклеенными усами изображает Щукина. Смотреть на это скучно и немного стыдно, с таким же успехом коллекцию могли бы представлять Астерикс и Обеликс. К счастью, гринуэевский зал расположен так, что не каждый его найдет.

Зато французы отреставрировали для нас "Розовую мастерскую", и она смогла навестить Париж. Все вместе производит ошеломляющее, головокружительное впечатление. Согласишься с главой Эрмитажа Михаилом Пиотровским, сказавшим мне, что в русских музеях каждая половина коллекции равна целому.

Понимаешь, что московская коллекция была более авторитетным и более ранним музеем французской живописи, чем любой Люксембург, а тем более Орсе. Советскому музею нового западного искусства в Москве завидовали во всем мире, ведь там к покупкам Щукина было прибавлено собрание его соперника Ивана Морозова.

На "Иконах нового искусства" можно переесть живописи, если не подойти к выставке осторожно и внимательно — как к новому единству, несмотря на то что это единство сложено из давно знакомых элементов. Но что значит из знакомых? Время от времени глаз наталкивается на вещи, которые ты никогда не видел и не предполагал, что они относятся к щукинской коллекции. Прежде всего, это работы, предназначенные для Щукина, но так к нему и не попавшие, вроде матиссовской "Женщины на высоком стуле", оказавшейся в итоге в нью-йоркском МоМА. Кроме того, Анна Балдассари решила показать, как повлиял щукинский дом-музей на посещавших его художников. Среди отравленных новым искусством и Клюн, и Малевич, и Татлин, и Розанова, и Попова, и Ларионов. Они часто поставлены не отдельно, а между картинами самой коллекции. Я сомневался в такой идее, но вынужден признать, что это получилось смело и доказательно. К тому же французы получили дополнительный подарок — русское искусство, прибавленное к французскому из России.

Fondation Louis Vuiiton создал и финансирует самый богатый человек Франции — глава LVMH Бернар Арно. Он сам страстный коллекционер современного искусства и в Щукине явно видит своего собрата. Человека, также создавшего собственный музей, наполнившего его вещами из своей коллекции и готового завещать его Москве, как его музей завещан Парижу. И конечно, только средства и связи Бернара Арно, человека-институции, позволили организовать, финансировать, принять и разместить такую выставку. Ни одному государственному музею это было бы не под силу.

Сергей Щукин умер в Париже 80 лет назад, коллекция осталась в Москве, городе, которому она была завещана, и в Петербурге, который оказался ее вполне достоин. Мы сейчас воспринимаем национализацию как грабеж, которым он и был, но кто знает, в какой степени этот варварский акт спас коллекцию, вырвав ее из частного обихода. Никто не желал ей добра специально, попытки распродать или уничтожить имели место, но, так или иначе, ее целостность была сохранена. И ценность ее, которую раньше не принимали во внимание, умножилась настолько, что она уже не смогла бы быть чьей-то собственностью. Один из организаторов выставки, внук Щукина Андре-Марк Делок-Фурко, когда-то пытавшийся получить хотя бы компенсацию за дедовское наследство, ясно говорит, что этим картинам не место в частных руках.

Пафос выставки в том, чтобы пользоваться государственным сокровищем, не делая вид, как раньше, что оно взялось ниоткуда. Русские музеи и французский Fondation Louis Vuitton наконец-то дали нам возможность увидеть ее почти целиком и воздать должное человеку, который со страстью собирал ее, выходит, для нас.

Подробнее:http://www.kommersant.ru/doc/3121124..._campaign=four

[Угрюмый]

Заблудившийся в поле чудес

В Музее искусства Санкт-Петербурга XX-XXI веков, филиале Центрального выставочного зала "Манеж", хранящем его коллекцию, проходит выставка Вадима Овчинникова "Штольни нирваны". Несмотря на то что оба куратора выставки — Екатерина Андреева и Светлана Козак — были близкими друзьями с ушедшим вот уже 20 лет назад художником, экспозиция получилась не мемориальной, не мемуарной, а по-музейному строгой. Вспомнить давно не виденное и увидеть никогда не выставлявшееся пошла КИРА ДОЛИНИНА.

Вадим Овчинников (1951-1996) — легенда ленинградских 1980-1990-х. Его работы всегда есть на групповых выставках "Новых художников", есть они в собраниях Русского музея и Московского музея современного искусства, художник постоянно поминается во всех исследованиях и мемуарах о том времени, но из обоймы главных возмутителей спокойствия времени Курехина/Новикова он выпал. Что исторически неверно: Овчинников приехал из Павлограда в Ленинград в 1973-м и начиная с ранних 1980-х участвовал во всех заметных вылазках неофициального искусства, был членом милостиво разрешенного КГБ Товарищества экспериментального изобразительного искусства, выставлялся той же милостью того же комитета в разрешенном рок-клубе, присоединился к "Новым художникам", ездил с ними и без них на обожавший перестроечных художников Запад, неоакадемистом за компанию не стал, но в конце жизни получил свою выставку в Русском музее и был любимцем кураторов и критиков.

Но "отдельность" Вадима Овчинникова связана не столько с биографическими обстоятельствами (он ушел одним из первых, в один год с Курехиным, и в победном шествии андерграундного некогда искусства по залам буржуазных галерей и аукционов не участвовал), сколько с самой сутью его искусства. На беглый взгляд Овчинников среди ленинградских "новых диких" совершенно свой и выделяется среди них прежде всего прохладной интонацией и замедленной репликой. Однако персональные его выставки рассказывают какую-то совсем не общую историю. В его работах слишком много живописи как таковой. Собственно, именно живопись и была главной его темой. Легкость, с которой Овчинников переходил от фигуративности к абстракции и обратно, от матюшинских световых объемов к клеевским одиноким, очень одиноким знакам, от филоновского точечного письма к экологическому "Зеленому квадрату", шла не от неуверенности в избранной манере, а, наоборот, от тотального погружения в тело живописи, которая в каждом конкретном случае требовала чего-то своего.

Его живопись — это прежде всего философия, буддизм, шаманство, смесь того и другого, языческая и советская символика, слова как знаки и слова как текст. Он шлет своим друзьям письма ("мейл-арт"), но и в них символическая нагрузка куда больше, чем способно выдержать личное послание. Медитация как способ существования художника Овчинникова в своей мастерской перешла на его полотна. Екатерина Андреева, в семейном собрании которой много работ Овчинникова, свидетельствует: "Его композиции, как живые существа, заново и по-разному открываются каждому дню, вызывая чувство совершающегося на глазах преображения. Самая фактура картин Овчинникова обладает изменчивостью природного пейзажа".

Овчинников не назидателен. Солярные знаки, тотемные животные, финно-угорские и бурятские символы, нежнейшие абстракции и брутальные, чуть ли не политические высказывания в красках — все это может быть прочитано во множестве вариантов. Это искусство ускользания, а не агитации. И даже когда Овчинников придумывает лозунги, это лозунги с открытым концом: "Будь благоразумен, входя в картину, выходи из нее тотчас после окончания сеанса", "Умело используя рисунок, цвет, фактуру, теплохолодность, пятно, линию, валер, лессировки, китайскую и индийскую философии, расскажи зрителю все, но секретов не выдавай" и, наконец, "Истинные задачи живописи не входят в рамки понимания человека на сегодняшнем уровне его развития". Не поспоришь. Да и спорить не нужно. Он вообще не о спорах. Он о "поле грустном чудес" (если вспомнить строку его стихотворения), в котором он жил и из которого так несправедливо рано ушел.


Подробнее:http://www.kommersant.ru/doc/3125796..._campaign=four

[Угрюмый]

«Абстракция и образ»

В Еврейском музее и центре толерантности открылась первая в России выставка Герхарда Рихтера. Кураторы подчеркнули, что это не ретроспектива: акцент сделан на развитии абстрактного элемента в творчестве самого дорогого современного художника.

«Образ — одна из важнейших тем моей жизни. Я не могу сказать, что не доверяю реальности. Я знаю о ней очень мало. Но я не доверяю тому изображению реальности, которое мы создаем при помощи своего восприятия». Эту важную для понимания творчества Герхарда Рихтера цитату привел на открытии выставки в Еврейском музее и центре толерантности куратор экспозиции — искусствовед Пол Мурхаус. Он лично приехал в Москву из Лондона. А вот Рихтер до российской столицы не добрался. За несколько дней до открытия выставки, на котором он планировал быть, врачи запретили 84-летнему художнику перелеты.
«Абстракция и образ» — первая экспозиция Герхарда Рихтера в России. При этом Пол Мурхаус подчеркнул, что представлять его творчество линейно не хотелось. Важнее было сделать акцент на развитии абстрактного элемента в его работах. А главный куратор Еврейского музея и центра толерантности Мария Насимова отметила, что не менее важным было и то, что художник немецкого происхождения пришел с выставкой именно к ним.
Одной из центральных работ выставки стала серия «Биркенау». Четыре больших абстрактных полотна Рихтер написал под впечатлением от фотографий, сделанных в августе 1944 года евреем из зондеркоманды концентрационного лагеря, в обязанности которой входило уничтожение трупов узников, умерщвленных в газовых камерах. Кадры были сделаны тайно и впервые опубликованы в 2003 году. Рихтер увидел их в 2007-м и лишь семь лет спустя решился использовать как основу для своей живописной серии.


Вначале художник перенес изображения с фотографий на холсты углем. Затем черной и белой краской обозначил детали. Но спустя 12 недель понял, что изображенное — всего лишь образы, не передающие реальность. В итоге Рихтер использовал цвет, несколько раз соскребая и затем вновь нанося краску. При этом художник все равно остался уверен, что любая попытка реалистично передать трагедию Холокоста будет жалкой.

На выставке в Еврейском музее и центре толерантности представлены произведения Рихтера, созданные с 1973 по 2016 год. Помимо живописных полотен это и работы, основанные на фотографиях. До 1966 года художник успел создать целый ряд фотографических образов. Для них Рихтер использовал изображения из журналов, снимки из семейного альбома и фотографии друзей.

Все это художник трансформировал в живописные портреты, пейзажи и городские панорамы. Но в середине 60-х Рихтер полностью перешел к абстрактной живописи. Первые беспредметные работы проложили дорогу к большой серии «серых» полотен, одно из которых, созданное в 1973 году, представлено на выставке в Москве. «Серое» — подтверждение для Рихтера того, что реальность всегда останется ускользающей, а любые попытки передать ее будут обречены на неудачу. «Работы Рихтера — это не картина мира, это мир образов, — заключил Пол Мурхаус. — Художник верит в поверхностный образ, за которым всегда будет скрыта реальность».


Выставка «Абстракция и образ» в Еврейском музее и центре толерантности продлится с 9 ноября 2016 по 5 февраля 2017 года. И пока в Москве работы одного из самых продаваемых в мире художников можно лишь увидеть, в Нью-Йорке произведение Рихтера в очередной раз выставят на аукцион. Одна из ранних фотореалистических картин «Реактивный истребитель» на торгах Phillips, которые пройдут 16 ноября, оценивается в $25-35 млн.

http://style.rbc.ru/view/art/5822e7b49a79479355618b67

[Пулемётчик Ганс]

Вася Ложкин назвал себя «православным сталинистом»

Художник Вася Ложкин (настоящее имя Алексей Куделин), известный сатирическими картинами, изображающими Россию, в интервью «Коммерсанту» назвал себя «православным сталинистом». Живописца удивило, что его считают борцом с режимом.

«Мне нравится антитеза "мы и они". Мы — светлые, добрые, прекрасные, а у них там — геи, лесбиянки, мигранты. Добро в моем понимании — с ядерной бомбой. Вот всерьез верю, что эти медведи на моих картинах — они за добро. Они не мрачные!» — заявил Куделин.

Ранее в октябре сообщалось, что жителя Санкт-Петербурга вызвали на допрос в Следственный комитет после того, как он разместил на своей странице во «ВКонтакте» картину художника «Шестая часть суши».

Полотно Ложкина представляет собой карикатуру на русских националистов. Художник изобразил карту России и граничащих с ней стран, на которой вместо подписей государств использованы оскорбительные выражения, Российская Федерация при этом обозначена как «Великая прекрасная Россия».

Картину признали экстремистской.

Видео "Вася Ложкин и ансамбль нечеловеческой музыки г. Ярославля" https://www.youtube.com/watch?v=kYGLLR2xldA

Алексей Куделин — российский художник, а также музыкант, лидер группы «Вася Ложкин и какие-то люди».

[Пулемётчик Ганс]

Минкульт прокомментировал выставку с чучелами в Эрмитаже

В Министерстве культуры прокомментировали проходящую в Эрмитаже выставку бельгийского художника Яна Фабра с чучелами собак, кошек и кроликов. Об этом сообщается на сайте ведомства.

«Государственный Эрмитаж, как и другие российские музеи, имея достаточно широкую независимость и свободу, самостоятельно определяет приоритеты выставочной деятельности, их тематическую направленность, художественное решение и дизайн.Таким образом, согласование с учредителем, в данном случае с Минкультуры России, не является обязательным требованием», — говорится в сообщении.

В ведомстве отметили, что всякая выставка — это «не только высокая миссия, но и определенная зона ответственности музея, за которую можно и нужно уметь держать ответ».

11 ноября руководитель отдела современного искусства Эрмитажа Дмитрий Озерков заявил, что музей не будет закрывать выставку, несмотря на протесты. «Мы не считаем, что эта выставка как-то нарушает права животных или тех, кто их любит, а с точностью до наоборот», — сказал он.

Выставка «Ян Фабр: рыцарь отчаяния, воин красоты» открыта в Новом Эрмитаже с 21 октября по 9 апреля 2017 года. После возникшего скандала музей организовал специальные обсуждения экспозиции.

Фабр — один из самых известных современных художников. С помощью своих произведений он пытается рассуждать о жизни и смерти, физических и социальных метаморфозах и о природе жестокости, присущей как животному, так и человеческому миру. В работах он использует панцири жуков, скелеты, рога, чучела животных.
-----------------------------------------------------------------------------------------------------------
Певица Елена Ваенга раскритиковала экспозицию бельгийского художника Яна Фабра с чучелами собак, кошек и кроликов, открытую в Эрмитаже. Свой протест она выразила в посте в Instagram.

Певица поддержала набирающий в сети популярность хештег #позорэрмитажу (#позорэрмитажу������‼️ ...... плохо , плохо когда всякие" звездули" ездят " задом" на авто........ но вот вопрос у меня , у питерской.....у руководства эрмитажа вообще все с башкой плохо????((((( позорище ((((((.. ), под которым за несколько дней было опубликовано около 2 000 записей.

[Угрюмый]

Чисто символистские ценности

В Михайловском замке, филиале Государственного Русского музея (ГРМ), открылась выставка "Виктор Борисов-Мусатов и мастера общества "Голубая роза"". Формальный повод — двойной юбилей: 110 лет с посмертной выставки (1907 год) Борисова-Мусатова (1870-1905) и первой выставки нового символистского объединения, тоже московской. По гамбургскому же счету, Русскому музею было давно пора отдать дань обоим этим московским явлениям — трудно поверить, но ни одной крупной выставки Борисова-Мусатова в Петербурге не было никогда. Рассказывает КИРА ДОЛИНИНА.


В 1907 году в Европе вообще и в России в частности еще можно было предаваться символистской тоске. Во Франции и в Германии символизм уже переживал вторую, если не третью, волну, темные силы, волновавшие Гюстава Моро или Гюисманса, уже давно сменились поисками потерянного рая, дарованного миру Пюви де Шаванном и Гансом фон Маре; поиски подхватили "набиды", а дальше и до "Голубого всадника" было уже недалеко. Тени будущей войны не были видны невооруженному глазу, декадентство все еще было в моде, а прямолинейная эмблематика не казалась невозможной. В общем, еще года три можно было спокойно посылать своей и чужой Прекрасной даме "черную розу в бокале золотого, как небо, аи".

В России, где, как всегда, слово сильно обогнало изображение, конец XIX века прошел не в символистских битвах, а в построении четкой оппозиции между консерваторами (теперь ими стали передвижники и Стасов) и новаторами (парадоксально, но ими выступали совершеннейшие пассеисты — мирискусники). Но рубеж веков тут был настолько стремителен, что к 1907-му в Москве и Санкт-Петербурге цвели все цветы, и прыжок от нежной "Голубой розы" к хулиганскому "Бубновому валету" оборачивался для тех, кто на него решился, маленьким шажком.

Виктор Борисов-Мусатов прожил так недолго, так много болел, столько учился (Саратов--Москва--Петербург--Париж), был настолько непубличной и негромкой фигурой, что вполне мог бы остаться одиночкой. Тем более что в русском символизме главными были поэты и философы. Поэты, впрочем, Борисова-Мусатова ценили чрезвычайно. Лучше всех опишет изобразительную формулу этого "тончайшего и нежного горбуна" Андрей Белый: "Всюду у Мусатова за зеркальной поверхностью тишины буря романтики". Скрытое движение, внутренняя сила, мечта как единственно возможный конкретно для него сюжет, все это отделяло Борисова-Мусатова от других, и это же сделало его точкой отсчета для группы молодых художников, оставшихся в истории русского искусства как "младосимволисты", "кузнецовцы" — кружка, собравшегося вокруг Павла Кузнецова в Московском училище живописи, ваяния и зодчества.

В какой-то мере именно Борисов-Мусатов с его вроде бы такой русской поэтикой "дворянских гнезд" оказался наиболее последовательным проводником европейского символизма в России. Не Михаил Нестеров, ищущий себя в раннем Ренессансе, как и иные французы, не Константин Сомов, вообще ни разу не символист, с которым пытается сравнивать Борисова-Мусатова Александр Бенуа, а именно Борисов-Мусатов, перенесший формулу обожаемого им Пюви де Шаванна к своим паркам и прудам. Борисов-Мусатов ездил в Париж в надежде брать уроки у Пюви, но опоздал: величественный старец в парчовом шлафроке как раз только закончил принимать новых учеников, он женился и последние годы своей жизни мечтал посвятить этому своему такому позднему и такому желанному браку. Русский почитатель увидел своего кумира, но дверь перед ним закрылась. Зато осталось понимание того, что декоративное панно есть идеальная форма для того, что Борисов-Мусатов искал в живописи; что плоскость стены способна стать основой для обращения грубой реальности в идеальный мир невинности человечества; что огромный масштаб тут дает возможность для замедления изобразительного времени почти до нуля, а это и есть идеальное течение идеальной жизни.

Вести всех голуборозовцев прямиком от Борисова-Мусатова некорректно. В Русском музее так и не делают. Экспозиция разбита на несколько небольших залов: от Борисова-Мусатова к фигурам разной степени таланта и известности. Тут сильнейшие Павел Кузнецов и Мартирос Сарьян, роскошный и изобильный Николай Сапунов, классический "любитель с деньгами" Николай Рябушинский, мастеровитый, но подражательный Василий Милиоти, блистательный Сергей Судейкин, очень интересный, но редко экспонируемый Петр Уткин, еще более редкий и как-то совсем неубедительный Николай Феофилактов. Набор совершенно внятный — все они были участниками выставки "Голубой розы" 1907 года, но в этом вот разбитом на клетушки пространстве объединяющее их начало практически стерто.

Около 80 работ на выставке — это преимущественно вещи из собрания Русского музея плюс несколько полотен из частных петербургских коллекций. Такой подбор не позволяет сделать выставку про "ту самую" выставку "Голубой розы", что было бы чрезвычайно интересно и, может быть, сделало бы куда внятнее и связь голуборозовцев с Борисовым-Мусатовым, и в целом идею той выставки как самостоятельного и программного высказывания. Необходимость иного сюжета безусловна, но сюжета этого нет. И уж точно это не разговор о русском символизме. В 1996 году ГРМ делал выставку под таким названием, но там рамки понятия были расширены чуть ли не от Серова до Малевича. Это, конечно, сильно чересчур, но Борисовым-Мусатовым и голуборозовцами русский символизм никак не исчерпывается (хотя бы Врубеля и Нестерова точно надо включать). В уходе от этого определения как раз сильная сторона выставки — кураторы как бы ни на чем обобщающем не настаивают. Но не настаивают они и на доказательной силе своего ощущения связи тех или иных произведений.

С Борисовым-Мусатовым всегда была одна сложность. О нем слишком любили писать как о певце "уходящих усадеб" (Николай Врангель) или "зыбкого мира старых теней" (Абрам Эфрос). С этим яростно спорил великий скульптор, тоже из голуборозовцев, Александр Матвеев: "Это не аллегорические обитательницы "дворянских гнезд", воплощающие "тоску по прошлому". Скорее это мусатовская "Прекрасная дама"... Она такая же условность и такая же реальность, как лирическая муза поэта...". Оппозиция реальность--условность является камнем преткновения и тут. Красочный восток Сарьяна это таитянский рай Гогена или стилизованные восточные сцены? Театральность Судейкина лежит в плоскости символистских игр с театрализацией жизни или это пассеистские игры мирискусников? А Сапунов здесь в какой роли? Он ведь уже одной ногой в сезаннистских экспериментах а-ля будущий "Бубновый валет". Не дается нам внятная картинка "русского символизма" в живописи. Да и был ли мальчик? Вполне возможно, что с нас хватит и гениальной символистской литературы.

Газета "Коммерсантъ" №39 от 09.03.2017, стр. 11
http://www.kommersant.ru/doc/3235715..._campaign=four