Выставка Павла Дмитриевича Шмаровав в залах Галереи искусств Зураба Церетели

[Евгений]

Выставка произведений Павла Дмитриевича Шмарова в залах Галереи искусств Зураба Церетели проводится в рамках Года Франции в России. Она организована Жоэль Гарсия Организасьон и Ассоциацией «Франко-русский диалог» при поддержке Российской академии художеств.
Впервые в России экспонируются 90 работ П.Д.Шмарова (живопись, графика, эскизы) из коллекции известного французского коллекционера Жоэля Гарсия, а также принадлежавшие художнику предметы и архивы.Экспозиция дает возможность познакомиться с творческой биографией художника, оценить влияние на его творчество культуры Франции, ставшей с 1924 года его вторым домом.

Читать дальше... 

В конце прошлого столетия появилась возможность узнать о многих русских художниках, эмигрировавших из России в 1920-е годы, так как эта тема долгие годы была под запретом. Одним из талантливых живописцев, чье имя сейчас возвращается на родину, является Павел Дмитриевич Шмаров.
П.Шмаров (настоящее имя – Павел Шмыров) родился в 1874 году в г.Воронеже в крестьянской семье. В 1893 г. Павел поступил учиться в бесплатную рисовальную школу Л.Г.Соловьева, который делал упор на рисование и этюды на пленэре. В 1894г. он был принят в Высшее художественное училище при Императорской академии художеств. В мастерской, руководимой И.Е.Репиным, он познакомился с будущими известными художниками - Ф.Малявиным, Б.Кустодиевым, А.Остроумовой-Лебедевой и др.
В 1899 году за дипломную картину на историческую тему «Горе побежденным» П.Шмаров получает золотую медаль, официальное звание «художник» и заграничное пенсионерство (государственную стипендию для учебы за границей). Художник побывал в Вене, Риме, Флоренции, Венеции и Мюнхене, где несколько недель вместе с Борисовым-Мусатовым учился в школе художника Антона Ашбе. В 1904 г. вместе с Кустодиевым открыл для себя Испанию.
Художник выставляет свои работы на «Весенних салонах» Академии художеств. С 1900 по 1910 гг. он выполнил серию портретов аристократов, промышленников, видных деятелей науки и культуры, а также портреты Николая II и членов императорской семьи, за что был удостоен звания придворного художника. П.Шмаров пишет большие жанровые и батальные полотна, декоративные панно, делает рисунки для газет, работает для театра, иллюстрирует произведения Некрасова, Пушкина, историка и археолога Забелина. В его монументальном полотне «Бородинская битва» удачно сочетались сочная палитра, точность рисунка, композиция и историческая достоверность.


В 1916 году П.Шмарова избрали академиком Академии художеств. В том же году по заказу издателя Суворина художник отправляется на фронт, где делает 30 рисунков на военную тему. Его работы публикуются во многих изданиях. В 1917 г. он участвует в первой выставке картин, этюдов и набросков Фонда А.И.Куинджи, а в 1919 г. – в первой Всероссийской свободной выставке произведений искусства.
В начале 1923 г. Шмаров уезжает из России в Рим, затем в конце 1924 г. поселяется в Париже. Работает главным образом по заказам, пишет портреты, среди них - портреты Ф.Шаляпина и С.Лифаря, создает много пейзажей с купальщицами или молодыми крестьянками в русских нарядах, проникнутых ностальгией по родной земле, а также многочисленные натюрморты.
Первая персональная выставка художника состоялась в галерее Шарпантье в 1928 году, на которой Люксембургский музей приобрел его картину «Купание». Он участвует в выставках русского искусства в Париже, а также в городах Германии, Англии, Бельгии, Голландии, Аргентины и Югославии. До 1939 г. выставляет свои картины в салонах французских художников, работает для театра. Материальные трудности нередко вынуждали художника расплачиваться за жильё картинами.
Его жена – Ольга Виноградова, бывшая костюмерша Большого театра. Она, например, делала костюм Шаляпина для роли Бориса Годунова.

Во время Второй мировой войны они переехали в Булонь-Бийянкур, где оба были активными прихожанами православной церкви Св.Николая. В 1946 году Союз советских патриотов организовал в Париже выставку «В честь Победы», в которой участвовал П.Шмаров. Он очень тосковал по родине, но умер, так и не увидев ее. Похоронен на кладбище Пьер Гренье в Булонь-Бийянкуре.
П.Шмаров оставил во Франции большое художественное наследие, сочетающее русскую академическую традицию с ар-деко. В 1955 г. его вдова и друзья провели ретроспективную выставку в галерее Шарпантье. После смерти Ольги оставшиеся работы разошлись по разным коллекциям.В программе выставки – показ документального фильма «Павел Шмаров» (режиссер Николя Тихомирофф), 2010г.В сентябре экспозиция работ П.Шмарова откроется в Воронежском областном художественном музее имени И.Н.Крамского – на родине художника. Она будет дополнена произведениями из коллекции самого музея.
Выставка произведений Павла Дмитриевича Шмарова дает нам уникальную возможность соприкоснуться с творчеством этого талантливого мастера и составить представление о его многостороннем даровании.

Выставка работает по 22 августа 2010г.

Музейно-выставочный комплекс Российской академии художеств. Галерея искусств Зураба Церетели. Москва, Пречистенка,19

http://www.rah.ru/content/ru/exhibit...-14-46-07.html

[SergeiSK]

Мне лично работы Шмарова очень нравятся. Вот немного неказённым языком о состоявшейся ретроспективной выставке художника и о нём самом:

Когда-то художника Павла Шмарова называли «русским Ренуаром», однако жизнь во французской эмиграции не принесла ему громкой славы.
Когда юный самородок из Воронежа оказался в числе студентов Императорской академии художеств, ему прочили блистательную карьеру. Сам Репин, преподававший в этом заведении живопись, не скупился на похвалы дарованию Шмарова, правда, похвалы получались довольно двусмысленными: «Шмаров идет вперед; в этом безграмотном глуповатом мальчике сидит великий художник. Дай-то бог, чтобы он не свихнулся как-нибудь и не остановился рано в своем развитии, что очень часто бывает с натурами малокультурными. Но какая теплота, цельность, мягкость, пластичность в его этюдах! Сколько впечатления и грандиозности в его эскизах!» Не менее проницательной оказалась Анна Остроумова-Лебедева, однокурсница и хорошая приятельница Шмарова, написавшая как-то в письме, что он «очень легко впадает в манерность».
Именно манерность, пусть даже виртуозная, стала чем-то вроде лейтмотива на нынешней ретроспективной выставке.
Почти все эти работы (их около девяти десятков) созданы во Франции, куда Павел Шмаров уехал из России в 1924 году. На родине осталось многое из того, что было сделано прежде: большей частью произведения его доэмигрантского периода обретаются в наших региональных музеях. Довольно долго они хранились в запасниках (творческое наследие «уезжантов» популяризировать было не принято). Сегодня с этим вопросом обстоит иначе, но в безусловные хиты даже «местного значения» работы Шмарова так и не превратились.
То ли по инерции недооценивают, то ли опусы этого автора действительно не дотягивают до шедевральности...
Знакомство с его парижским периодом наводит на мысль, что второе вернее. Хотя коллекционер Жоэль Гарсиа, которому принадлежит все, что показано в экспозиции, наверняка так не думает. Он уже лет сорок выискивает и скупает холсты и рисунки своего любимого художника, превратившись со временем в форменного фаната. Творчество Павла Шмарова он пропагандирует без устали — сначала у себя во Франции, теперь вот и в России. Из Москвы выставку планируется отвезти в родной для Шмарова Воронеж, где экспозицию дополнят произведения из местного музея.
Если и выказывал он на заре своей карьеры признаки гениальности, то дальше признаков дело не пошло. Даже странно теперь узнавать о том, что в свое время Павел Шмаров обошел при выпуске из академии художеств своего сокурсника Филиппа Малявина и вместо него отправился в пенсионерскую поездку по Европе. Эхо былого соперничества звучало еще долго: на выставке можно встретить идиллические композиции с крестьянскими бабами, написанные Шмаровым уже в эмиграции. Здесь прочитывается что-то вроде мысленной полемики с Малявиным, но до малявинской «крестьянской феерии» этим опусам далеко.
Не получилось переплюнуть и другого однокашника, Константина Сомова.Хотя сомовские мотивы возникают там и тут (особенно в пейзажах), выходило гораздо менее убедительно. Справедливости ради стоит признать, впрочем, что во Франции и самому мирискуснику Сомову работалось не слишком-то вдохновенно — его эмигрантские работы выглядят едва ли на пародией на более раннее творчество. Пускай даже за них сегодня российские нувориши платят миллионы, лучше они от этого не становятся...
Может, все упиралось в чуждую среду и неодолимую тоску по родине, мешавшую полноценному самовыражению? Нельзя этого исключать. О том же Павле Шмарове известно, к примеру, что он не раз выражал сожаление по поводу своего отъезда из России.
И даже в 1946 году, незадолго до смерти, представил на эмигрантской выставке портрет Сталина в мундире генералиссимуса, выражая тем самым восхищение перед победой своего народа над Германией.
Только вряд ли в СССР художнику жилось бы вольготнее, чем в Париже. Да, здесь он испытывал существенную материальную нужду (иногда даже вынужден был за аренду квартиры расплачиваться собственными картинами). Быстро забылась его былая слава придворного портретиста, а ведь до революции заказчиками у Шмарова были и члены императорской фамилии, и министры, и аристократы. Теперь же он все чаще переключался на жанр обнаженной натуры (в экспозиции встречаются многочисленные вариации на тему купальщиц), на изысканные натюрморты и буколические пейзажи. Производил то, о чем мечталось среднему буржуа. И все-таки тут имелась относительная свобода творчества. Никто бы не запретил Павлу Шмарову экспериментировать, искать новые ипостаси, пробовать неожиданные ходы — пусть даже в стол, для себя.
Ничего подобного не случилось. Предсказанный Репиным «великий художник» так и не вылупился.
Творческому поиску Шмаров предпочел проверенную маэстрию, соединив русскую живописную школу с элементами модного тогда стиля ар-деко. Эта живопись выглядит почти салонной — с тем лишь немаловажным отличием, что в любой работе так или иначе брезжит авторский потенциал. Увы, не реализованный в том смысле, который имел в виду Борис Пастернак: «Во всем мне хочется дойти до самой сути...» Разумеется, исторические обстоятельства были против Павла Шмарова — так ведь они всегда против кого бы то ни было, кто претендует на собственную роль в истории искусства. Конкретно этот художник (очень одаренный, повторимся, — двух мнений быть не может) мало что сумел противопоставить обстоятельствам. Его работы красивы, но и только.
Велимир Мойст