Старый 15.09.2009, 15:36 Язык оригинала: Русский       #41
Гуру
 
Аватар для Вивьен
 
Регистрация: 14.10.2008
Адрес: ОДЕССА
Сообщений: 4,095
Спасибо: 10,539
Поблагодарили 8,270 раз(а) в 1,817 сообщениях
Репутация: 15226
По умолчанию Храм Всех Святых в Одессе

С позволения автора темы "Похороны Москвы" расскажу, что произошло когда-то у нас в Одессе. В прошлую субботу я побывала в Преображенском парке, и вот, что я увидела своими глазами.
Для начала небольшой экскурс в историю...
Первое христианское кладбище Одессы – уничтоженный большевиками пантеон русской национальной славы. Это – не красивое изречение и не афоризм. Здесь похоронены защитники Отечества, люди, которым Одесса обязана своей славой, процветанием, да и самим фактом существования.
Читать дальше... 
Для истории Одессы — территория Преображенского парка уникальна. На первом христианском кладбище похоронен русский генерал Федор Радецкий. Благодаря этому полководцу Болгария была освобождена от пятисотлетнего турецкого ига. Рядом с храмом стоял его памятник — фигура была выполнена в стиле древнерусского витязя. На кладбище нашли свой последний приют брат Александра Пушкина — Лев, и брат одного из основателей Одессы Феликс Де Рибас. Также на первом христианском кладбище покоятся останки звезды немого кино Веры Холодной.
Революция принесла множество изменений в жизнь города, однако, в Кладбищенской церкви во имя Всех Святых продолжались богослужения вплоть до 1934, когда постановлением президиума горсовета от 3 мая, церковь была закрыта. В планах развития города Одессы уже не было места Старому Христианскому кладбищу и церкви во имя Всех Святых при нем.
На одной части кладбища расположился парк с аттракционами, регулярно устраивались танцы, а потом – дискотеки, а на другой – зоопарк. Для того, чтобы вы смогли оценить масштаб надругательств над захоронениями приведу только один пример. На месте могилы Веры Холодной, умершей в Одессе от «испанки», - был общественный туалет.
А само кладбище получило имя парка им. Ильча.

Специалисты говорят: территория первого христианского кладбища не ограничивается только парком Ильича. В своё время оно соседствовало с мусульманскими и караимскими похоронными комплексами.

С начала 90-х, когда имя вождя мирового пролетариата стало исчезать из названий улиц и городов, был переименован и этот парк. Теперь он называется Преображенский. Православные прихожане одесских храмов вели многолетнюю борьбу за то, чтобы аттракционы и танцплощадка были убраны с могил основателей города. На месте алтаря храма Всех Святых установлен Поклонный Крест, городские власти «дали добро» на восстановление разрушенной кладбищенской церкви.

В настоящее время на месте, где в 1770 году был построен храм, ведутся археологические раскопки. Найдено множество предметов, возможно и не представляющих большой материальной ценности, но все же это – элементы церковной утвари, бесценные для верующего сердца, - фрагменты паникадила, лампад, окладов икон и т.п.
Уже начались раскопки фундамента храма, алтарной части, археологи и их помощники стремятся найти могилы священников – их должно быт пять – которые находились возле храма. Благо, что место показала пожилая одесситка, бывшая прихожанка храма Всех Святых.

Я сделала несколько фотографий на мобильный телефон, первая фотография – вид храма до прихода власти Советов. На дереве возле раскопок висят списки тех, кто покоится под асфальтом. Выписала фамилии художников:
Мальман Фридрих Фридрихович (1821-1899), художник, директор рисовальной школы в Одессе
Корниенко Василий Анисимович (1867-1904), украинский художник и график
Попов Александр Андреевич (1852-1919), директор художественного училища, академик Петербургской Академии художеств
Розмарицын Александр Прокофьевич (1844-1917), академик Петербургской Академии художеств
Хойнацкий Иосиф Петрович (1818-1885), живописец, директор одесской рисовальной школы
Алексомати Николай Харлампиевич (1848-1917), русский художник
Белоусов Матвей Ильич (1796-?)
Бодаревский Николай Корнилович (1850-1921) и другие…..
Миниатюры
Нажмите на изображение для увеличения
Название: kladbis.JPG
Просмотров: 218
Размер:	61.5 Кб
ID:	402355   Нажмите на изображение для увеличения
Название: Фото020.jpg
Просмотров: 208
Размер:	440.6 Кб
ID:	402365   Нажмите на изображение для увеличения
Название: Фото021.jpg
Просмотров: 205
Размер:	444.0 Кб
ID:	402375   Нажмите на изображение для увеличения
Название: Фото023.jpg
Просмотров: 340
Размер:	449.5 Кб
ID:	402385  



Вивьен вне форума   Ответить с цитированием
Эти 8 пользователя(ей) сказали Спасибо Вивьен за это полезное сообщение:
Allena (17.09.2009), dedulya37 (15.09.2009), Jasmin (15.09.2009), Mark (09.10.2009), Tana (15.09.2009), Евгений (15.09.2009), Пелагея Ларина (04.07.2011), Тютчев (15.09.2009)
Старый 15.09.2009, 18:46 Язык оригинала: Русский       #42
Гуру
 
Регистрация: 12.10.2008
Сообщений: 2,430
Спасибо: 16,520
Поблагодарили 3,169 раз(а) в 901 сообщениях
Репутация: 5353
По умолчанию

Вивьен , спасибо большое, я слышала о том, что Вера Холодная умерла в Одессе, но вот не могла найти информации где она похоронена.




Последний раз редактировалось Tana; 15.09.2009 в 19:19.
Tana вне форума   Ответить с цитированием
Старый 15.09.2009, 21:03 Язык оригинала: Русский       #43
Гуру
 
Аватар для Вивьен
 
Регистрация: 14.10.2008
Адрес: ОДЕССА
Сообщений: 4,095
Спасибо: 10,539
Поблагодарили 8,270 раз(а) в 1,817 сообщениях
Репутация: 15226
По умолчанию

Tana, сейчас ей поставили памятник на 2м кладбище в 10 метрах от могилы Волокидина.



Вивьен вне форума   Ответить с цитированием
Этот пользователь сказал Спасибо Вивьен за это полезное сообщение:
Tana (15.09.2009)
Старый 16.09.2009, 13:55 Язык оригинала: Русский       #44
Гуру
 
Аватар для Тютчев
 
Регистрация: 19.09.2008
Сообщений: 5,529
Спасибо: 4,883
Поблагодарили 11,835 раз(а) в 2,947 сообщениях
Записей в дневнике: 8
Репутация: 22524
По умолчанию

Где резной палисад?!
Вологда стремительно теряет свои памятники деревянного зодчества. Поджоги, естественное разрушение, сносы, новоделы – уже обычное явление для города, «где резной палисад». Не в пользу сохранения памятников и позиция местных властей, и равнодушие большинства горожан, и недостаточное внимание к проблеме со стороны СМИ. Александр Сазонов, автор первой книги о вологодском деревянном зодчестве «Такой город в России один», вышедшей в 1993 году, – из немногих, чей голос в защиту уникальной деревянной архитектуры пока еще слышен и у вологодской общественности, и на разных уровнях власти Вологодчины.

- Вы проводите экскурсии с показом деревянных особняков, а что больше всего привлекает внимание туристов в таких домах?

- Раньше, в конце 1970-х, люди еще перед экскурсией высказывали восхищение, мол, на улице III Интернационала видели ворота деревянные – такого уже давно нигде нет. Это были последние натуральные, нереставрированные ворота. Через десять лет до экскурсии уже никто не подходил. Еще через 10 лет со скучными лицами садятся в автобус… Правда, после, под впечатлением, говорят: «Вот теперь, глядя как бы вашими глазами, прониклись, представили нашу старину».
Читать дальше... 

Сейчас все больше встречаюсь с людьми, которые специально приезжают, чтобы посмотреть деревянное зодчество. Но как сказала одна девушка: «Ездила в Вологду смотреть деревянное зодчество – обманули, вот еду в Кириллов». Туристов привлекает сам факт того, что в городе пока еще сохранилась деревянная архитектура. В Вологде в начале XX века 4 - 5 % домов были каменные, остальные – деревянные… Все по инерции говорят о Вологде, как о старинном русском городе, но на самом деле его уже нет. Динамика разрушения деревянного зодчества удручающая. С середины 1960-х годов сотни домов в центральной части города снесены. В 1993 году у меня в книжке было 148 памятников, в 1996-м уже 100 с небольшим, сейчас начал ревизию проводить для туристической схемы – осталось 30 с небольшим, к которым можно подойти, заснять и без чувства стыда поместить в буклет. Это из тысячи, из сотен в центральной части города. Приближаемся к Екатеринбургу, где, как недавно я узнал, осталось всего девять памятников.

- В списке Минкультуры 16 исторических городов с деревянной архитектурой. Какое место, на ваш взгляд, отводится Вологде среди городов с деревянными памятниками?

- На мой взгляд, место одно из первых, но чтобы не быть субъективным, могу отослать к тому же Юлиану Семенову, который говорил, что Вологда - единственный город с памятниками деревянного зодчества в Европе. Дмитрий Сергеевич Лихачев писал, что, если вы хотите ознакомиться с русским городским деревянным зодчеством, вам нужно ехать в Вологду и в Томск.

- Кто сейчас главный враг деревянной архитектуры Вологды?

- Враг – равнодушие. По социологическому опросу всего 9% жителей, которые понимают ценность деревянного зодчества. Тут же и равнодушие властей, которые думают, как большинство обывателей, более того - попустительствуют такому отношению. Чисто формально проходят иски в суде, а желания довести дело до конца не видно. Губятся уголки, в которых предполагалось возрождение кварталов с деревянными домами, деревянными тротуарами, где кинематографисты имели бы живые декорации города рубежа XIX-XX веков. Раньше в вологодском Заречье можно было ставить камеру и снимать Замоскворечье или ставить пьесу Островского. В этом году такая попытка была сделана режиссером Масленниковым, который снял фильм «Банкрот». Но ему пришлось трудно.

- Одна из причин негативного отношения вологжан к деревянной архитектуре – неустроенность быта, трудности, с которыми сталкивается большинство жителей таких домов. Но за последние два-три десятилетия жилых памятников осталось не так много, изменилось ли отношение к своему деревянному наследию?

- Не замечаю… Мы жили в этой среде. Если город меняется больше, чем на семь процентов, то это приводит к психологическому дискомфорту жителей. Должны быть в городе места, куда можно прийти и погрузиться в историческую атмосферу своего края и детства. Если понимание, что церкви разрушать не нужно, дошло, то о других памятниках, тем более о деревянных, об окружении этих церквей, еще нет.
Сейчас нет патриотического воспитания, все сводится к военно-патриотическому. 20 лет назад власти так решили: что там за деревня, давайте набережную в гранит оденем. А москвичи-туристы приезжают на берег реки Вологды, к памятнику 800-летия, и говорят: «Ух ты, живая река по городу течет, зеленые берега!» Все со стороны воспринимается иначе.

- Насколько городские власти понимают существующую проблему?

- Бывшему и.о. мэра Горобцову после одного из совещаний я предложил пойти со мной на экскурсию. По два с половиной часа по городу два дня ходили– рассказал только половину того, что хотел. После этого почувствовал в нем понимание, желание действовать. С нынешним мэром экскурсию провести пока не удалось. Работаю и с другими должностными лицами. Все свои книги дарил губернатору Позгалеву, вице-губернаторам, руководителям Вологды.

- Есть ли шансы сохранить то, что осталось?

- Существует очень простая мера против поджогов. И без изменений в федеральном законодательстве. На месте сожженного памятника нужно запретить строить что-либо, кроме как восстанавливать этот же памятник, в тех же материалах. Говорил с мэрами, и с предыдущим, и с нынешним, все кивают головой, но ничего не подписано. Если бы было такое постановление на уровне мэра города, не было бы смысла сжигать и не надо было бы никаких дежурств проводить.

- В Вологде активно идет перестройка памятников архитектуры под офисы. Дом возводится из кирпича и бетона, с нарушением пропорций, и только фасад отдаленно напоминает оригинал. Как вы считаете, это путь к спасению памятников или к уничтожению?

- Раньше я выступал с позиции «ничего не трогать, оставлять как есть». Когда ЦНИИП градостроительства в середине 1970-х годов выдал свой труд по Вологде, то там предусматривалось сохранение деревянных памятников. Специалисты понимали, что реальная жизнь может пойти не так, и предусматривали крайний вариант, когда можно было свезти дома в пять охранных зон в исторической части города. Жизнь превзошла самые пессимистичные ожидания, и попытка создания такой охранной зоны лишь частично реализована в кварталах, окружающих переулок Засодимского.

Есть и такая позиция некоторых должностных лиц: мол, мы подождем, пока дома разрушатся естественным путем или сгорят, а на их месте построим такие же, даже лучше - каменные коттеджи с деревянной обшивкой. Я крайне не согласен с тем, чтобы эту компромиссную позицию воспринимать как главенствующую идеологию. Редко вижу, чтобы аналог строился так, что его нельзя было отличить от своего деревянного прообраза. Из удачных примеров, может быть, приведу дом на Зосимовской, 35, и здание на Герцена – просто хорошие муляжи. Поэтому мое личное отношение – стараться максимально сохранять памятники в оригинальных материалах.

Если позицию замены деревянных памятников каменными новоделами возвести в принцип, то естественно, ценность Вологды как исторического города будет стремительно приближаться к нулю. Музейщики прекрасно понимают отличие подлинного предмета от копии, т.е. если мы пойдем дальше по этому пути, то город памятников превратим в город муляжей. Если говорить о туристической, исторической ценности, то при этих переделках она будет потеряна безвозвратно. Люди едут, чтобы прикоснуться к подлинному, почувствовать его ауру.

- Какой проект по реставрации деревянного дома вы бы назвали самым удачным?

- Если за советское время было отреставрировано десятка два домов, то за последние двадцать лет отреставрированы только дома 36, 37, 38 на Герцена и частично сталинский домик на Ульяновой. Реставрационной мастерской уже нет почти лет десять. Говорить о качестве не приходится. Внутри дома Левашова интерьер переделан, вставлены стеклопакеты.

По сохранению культурного слоя – вообще полный провал. История Вологды, подтвержденная археологическими раскопками, наименее исследована по сравнению с другими областными центрами. А на Кремлевской площади, в ходе последней авральной реставрации к Дню города, мы отрыли и зарыли свою историю безвозвратно. Мостовые вывозились на свалку, а археологам на раскопки дали неделю. Академик Янин в Новгороде 55 лет назад начал копать и раскопал 10 процентов культурного слоя, а мы говорим: исследовать Кремлевскую площадь за неделю. Полудикость и дикость, которая, как писал Владимир Ильич Ленин, начинается к северу от Вологды, теперь в самом центре областной столицы.

- В современной мировой архитектуре давно существует тенденция к использованию экологического материала, в том числе и дерева. Насколько вам кажется интересной идея не возведения домов, стилизованных под рядовую застройку XIX века, а внедрение принципиально новых смелых проектов из дерева?

- Традиции живут только в развитии. Нужно и можно создавать дома, пользуясь современной технологией из таких экологических материалов, как дерево. Однако я не вижу вологодского стиля в современной архитектуре города, за исключением соблюдения масштабности двухэтажных деревянных зданий.

- В Томске существует общественное движение в защиту деревянных памятников, в столице и Петербурге достаточно сильные сообщества, которые следят за сохранностью архитектурного наследия. Много ли в Вологде активных защитников деревянного зодчества?

- К сожалению, общественного движения нет. Есть только несколько энтузиастов, которые болеют за деревянное зодчество. СМИ падки лишь на сенсации. Дом сгорел – обращаются за комментариями. Изменить отношение жителей Вологды к своей истории поможет только целенаправленная пропаганда своего исторического наследия.

- Несмотря на то, что вы называете себя краеведом-любителем, сегодня вы единственный автор работы по комплексному изучению вологодского деревянного зодчества. Местное древнерусское искусство, церковная архитектура изучены достаточно хорошо. В чем же причина обделенности деревянной архитектуры авторами-исследователями?

- Я не краевед, а популяризатор. Перевожу на русский разговорный то, что до меня нашли другие. Было даже неудобно, что, не имея специального образования, написал книгу, да с таким тиражом – 47 000. До сих пор непонятно, почему этим не занялись музейщики, архитекторы, реставраторы. Такой труд должен быть, потому что город постепенно переходит в выставки, в альбомы, в книги, и это очень печально. В соседних городах такие авторы были и есть, например, в Ярославле, в Архангельске. По сельскому деревянному зодчеству масса источников, тот же Ополовников, а по городскому есть только о Томске и Костроме.

Справка:
Сазонов Александр Иринеевич
Родился в Вологде в 1952 году. В настоящее время возглавляет вологодское управление Федеральной антимонопольной службы. Имеет статус государственного советника Российской Федерации 3 класса. Александр Иринеевич известен в Вологде как краевед и автор 4 книг об архитектурно-историческом облике города. Издание «Моя Вологда. Прогулки по старому городу» по объему продаж в городе вошла в десятку бестселлеров по итогам 2007 года. Александр Сазонов - председатель Вологодского регионального отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры.

Интервью записал Александр Дуднев.
Использованы фотографии: А.Дуднева, ЖЖ-юзера gudea, К.Гудкова


На фото № 1. : в Вологде пока еще можно проследить историю городской деревянной архитектуры конца XVIII-начала XX вв. Дом Засецких 1790-х годов – представитель классицизма.
На фото № 2 : дом Непеина в единственной охранной зоне Вологды вокруг улицы Засодимского не избежал сноса. Сейчас на его месте возводится каменный коттедж.
На фото № 3 : после расселения дома-памятника «случается» пожар, за которым следует возведение «более качественного» строения.
На фото № 4 : один из сравнительно удачных примеров современной компенсационной застройки (ул. Герцена). Однако, муляжей скоро будет больше чем памятников.
На фото № 5 : деревянный дом Гусевой после сноса выстроен из кирпича и облицован «под дерево».
На фото № 6 : дом Левашова. Комплексной научной реставрацией деревянных памятников никто не занимается. Реставрация ограничивается ремонтом фасада.
На фото № 7 : дом Шахова поджигали три раза. Памятник от полного уничтожения спасает только краевед-фотограф Леонид Стариков, который продолжает в нем жить.
На фото № 8 : Резной палисад.
Миниатюры
Нажмите на изображение для увеличения
Название: 1. Дом Засецких..jpg
Просмотров: 214
Размер:	100.8 Кб
ID:	402695   Нажмите на изображение для увеличения
Название: 2. Дом Непеина..jpg
Просмотров: 216
Размер:	132.4 Кб
ID:	402705   Нажмите на изображение для увеличения
Название: 3. Расселение - пожар..jpg
Просмотров: 202
Размер:	145.9 Кб
ID:	402715   Нажмите на изображение для увеличения
Название: 4. Муляж ( ул. Герцена ).jpg
Просмотров: 217
Размер:	86.3 Кб
ID:	402725   Нажмите на изображение для увеличения
Название: 5. (1)  Дом Гусевой до сноса..jpg
Просмотров: 209
Размер:	145.5 Кб
ID:	402735  

Нажмите на изображение для увеличения
Название: 5. (2) Дом Гусевой после сноса..jpg
Просмотров: 210
Размер:	110.3 Кб
ID:	402745   Нажмите на изображение для увеличения
Название: 6. Дом Левашова..jpg
Просмотров: 191
Размер:	124.6 Кб
ID:	402755   Нажмите на изображение для увеличения
Название: 7. Дом Шахова..jpg
Просмотров: 217
Размер:	84.5 Кб
ID:	402765   Нажмите на изображение для увеличения
Название: 8 Вологда. Резной палисад..jpg
Просмотров: 203
Размер:	88.8 Кб
ID:	402775  



Тютчев вне форума   Ответить с цитированием
Эти 8 пользователя(ей) сказали Спасибо Тютчев за это полезное сообщение:
Allena (17.09.2009), Mark (09.10.2009), Pavel (16.09.2009), Santa (04.07.2011), Tana (16.09.2009), Вивьен (16.09.2009), Пелагея Ларина (04.07.2011), Ухтомский (17.09.2009)
Старый 16.09.2009, 16:11 Язык оригинала: Русский       #45
Гуру
 
Аватар для dedulya37
 
Регистрация: 24.05.2008
Сообщений: 5,017
Спасибо: 5,605
Поблагодарили 6,167 раз(а) в 1,669 сообщениях
Репутация: 9525
По умолчанию

Цитата:
Сообщение от Тютчев Посмотреть сообщение
Резной палисад.
Такая же проблема и в славном городе Костроме.
Дом, который вы видите ниже на чёрно-белом снимке, в 80-х годах прошлого века решили отреставрировать. Вся реставрация на круг заняла 20 лет с одним пожаром первого, отреставрированного этажа. И вот теперь, потеряв массу всяких красивейших резных украшений и цветных стеклянных витражей, он в настоящее время выглядит как на фото 2-4.
Улица Симановского, 14.

P.S. Спасибо нашему форумчанину за предоставленные фото.
Миниатюры
Нажмите на изображение для увеличения
Название: Дом на Симановского старый.jpg
Просмотров: 249
Размер:	200.3 Кб
ID:	403205   Нажмите на изображение для увеличения
Название: Дом на Симановского-4.jpg
Просмотров: 225
Размер:	269.5 Кб
ID:	403215   Нажмите на изображение для увеличения
Название: Дом на Симановского-1.jpg
Просмотров: 223
Размер:	113.2 Кб
ID:	403225   Нажмите на изображение для увеличения
Название: Дом на Симановского-3.jpg
Просмотров: 206
Размер:	155.0 Кб
ID:	403235   Нажмите на изображение для увеличения
Название: Кострома_доска на доме.jpg
Просмотров: 295
Размер:	395.9 Кб
ID:	403245  




dedulya37 вне форума   Ответить с цитированием
Эти 5 пользователя(ей) сказали Спасибо dedulya37 за это полезное сообщение:
Allena (17.09.2009), Pavel (16.09.2009), Tana (16.09.2009), Вивьен (16.09.2009), Кирилл Сызранский (16.09.2009)
Старый 16.09.2009, 19:40 Язык оригинала: Русский       #46
Старожил
 
Аватар для Сталевар
 
Регистрация: 06.07.2008
Адрес: Россия
Сообщений: 725
Спасибо: 174
Поблагодарили 90 раз(а) в 52 сообщениях
Репутация: 103
По умолчанию

Надо выводить все офисы из Москвы. Мало того, что они создают тучи пробок и массу народу - сносятся исторические здания.
Вывод офисов за Москву, на мой взгляд, самое лучшее решение. Создали же резервации для игорных зон(правда никто там не строится), то также можно создать резервацию для офисов.



Сталевар вне форума   Ответить с цитированием
Эти 4 пользователя(ей) сказали Спасибо Сталевар за это полезное сообщение:
Mark (09.10.2009), Pavel (17.09.2009), Тютчев (16.09.2009), Ухтомский (17.09.2009)
Старый 17.09.2009, 01:20 Язык оригинала: Русский       #47
Гуру
 
Аватар для Тютчев
 
Регистрация: 19.09.2008
Сообщений: 5,529
Спасибо: 4,883
Поблагодарили 11,835 раз(а) в 2,947 сообщениях
Записей в дневнике: 8
Репутация: 22524
По умолчанию Уничтожение Санкт - Петербурга!

СПб-бис История в одном городе.

Носов Сергей

Написал я тут как-то по весне небольшой очерк о юнкерском мятеже и его подавлении, первом — в перспективе Гражданской войны — кровавом смертоубийстве, происшедшем на четвертый день после практически бескровного переворота. И о том, как ленинградские власти увековечили в свое время памятным знаком, изображающим пушку, то самое место, с которого революционные матросы прямой наводкой расстреливали Владимирское пехотное училище. Хотел возвратиться к теме через несколько дней — все-таки на носу круглая дата: тем событиям скоро исполнится девяносто лет.

А сегодня помышлял рассуждать о названиях нашего города. Заварив крепкий чай, сажусь по утру за компьютер и отстукиваю первую фразу: «С некоторых пор меня не покидает ощущение, что я живу не там, где живу, не в Санкт-Петербурге».
Читать дальше... 

Тут — телефон. Звонит мой товарищ, житель Петроградской стороны, он проезжает на велосипеде по своей родной Пионерской улице. «Ставлю тебя в известность, что сносят Владимирское…»

Я не поверил. Во-первых, здание бывшего Владимирского пехотного училища — это целый квартал; во-вторых, это охранная зона Санкт-Петербурга; в-третьих, исторический памятник; в четвертых, среда, ее элемент… В-пятых… В-шестых… etc.

От Сенной до Чкаловского на метро две остановки. Двадцать минут.

Приехал, увидел. Что сказать? То, что не сумели в октябре семнадцатого года, образцово исполнили в октябре ноль седьмого. Подавив мятеж в том октябре, выпустили почтовую открытку с видом училища, обезображенного двумя брешами от артиллерийских снарядов, можно сличить. Ощущение октября нынешнего: разбомбили квартал как будто бы с самолета.

Все уже по большей части разрушено, по высоченным грудам кирпича ползает экскаватор, на стреле которого большими буквами написано «ТЕРМИНАТОР». Сквозь облако пыли проступает торчащий из земли кусок стены, украшенный неприхотливо-размашистыми граффити: «Солнце! С добрым утром! Все будет хорошо!» Полгода назад, проходя мимо, сфотографировал — не знаю, зачем, — это странное воззвание таинственных солнцепоклонников. По каким-то, возможно, мистическим соображениям, пока не тронули.

Из-за синего забора выходят начальники в разноцветных касках, идут мимо меня. «А что здесь построено будет?» — Один (угрюмо): «Наше дело расчистить территорию». — «Ничего не оставите?». — «Ничего». — «А когда завершите?» — «За месяц управимся».

Невероятно. Я многое способен понять… интересы, купля-продажа… но вот вам пресловутая мистика Петербурга: через месяц как раз и исполнится девяносто лет с того самого дня. Ладно, срыли, но эта запредельная выразительность, она-то откуда? Она-то зачем? Ну не может же такого быть, чтобы подгадали специально!

Не умея объяснить фантастическое совпадение, начинаю сам предаваться фантазиям. Вот, представляю, к высокопоставленному лицу в кабинет поступает откуда-то снизу предложение установить мемориальную доску: «В этом здании 29 октября 1917 года…» Как? Годовщина? Какая к черту история? Установишь доску — потом будет не срыть. А как же тогда бизнес-центр?

Иначе я объяснить не способен.

Сейчас уже почти вечер, я набиваю эти буквы, а в семистах метрах от Петропавловской крепости орудует ТЕРМИНАТОР.

Так можно и комплекс обрести. Чего ни коснусь достопримечательного, со всем какая-то ерунда получается. Придумал герою место работы — сторожить склад олифы в промзоне рядом с заброшенным Громовским кладбищем, и сразу потянули там наяву магистраль, и асфальт уже подступает к могилам. Отправил героиню в 80-е годы работать машинисткой в ДК им. Капранова — и тут же, в наши дни, снесли этот памятник эпохи конструктивизма. И стремительно растет на его месте много-многожилищное нечто, напоминающее Вавилонскую башню. Вот — упомянул Владимирское пехотное, с уставившейся на него пушкой-памятником, и…

Поразмыслив, понимаешь, однако, что дело не в твоей прозорливости и тем более не в магической силе словес, — все значительно проще. Тут, знаете ли, работает принцип «куда ни ткни…». Куда ни ткни, везде в СПб что-то случается. Где-то ломают, где-то расчищают, где-то закапывают ранее вырытое, уплотняют неуплотняемое, воздвигая что-то кричаще не петербургское.

Человек-из-Газпрома громко сказал: Петербург-де нуждается в новых символах.

Откуда знать ему, в чем нуждается Петербург? В каком вещем сне поведал ему Петербург о своих чаяньях?

В чем Петербург и нуждается — так это в том, чтобы не резали по живому. И чтобы не навязывали ему посторонних концепций, не подгоняли под «мировые стандарты», не принуждали подражать Москве.

Можно подумать, что в новом символе — по-вавилонски бессмысленно высоком небоскребе — прочтется иной какой-нибудь смысл, кроме буквального унижения старого и непреходящего символа города — золотого ангела-хранителя Петербурга, вознесенного на стодвадцатиметровую высоту.

Город переживает ломку — в обоих смыслах. Его ломают, и его ломает. Он перестает понимать, кто он.

Высокопоставленные городские чиновники с простодушной гордостью заявляют: «Санкт-Петербург — это уже бренд».

А мы думали, еще имя.

А я и не думаю уже, что имя «Санкт-Петербург» это верное имя нашего города.

Я легко называл его Петербургом, когда он был Ленинградом. В Ленинграде, даже после всех разрушений, реального Петербурга оставалось больше, чем в нынешнем городе.

Площадь Мира больше походила на Сенную, чем нынешняя Сенная, переставшая быть площадью Мира.

В ленинградские времена петербургскими писателями считали Некрасова и Достоевского. В ленинградские времена в этом городе жили ленинградские писатели — включая Ахматову, считавшую себя ленинградкой. И странным это никому не казалось. Я и сам чуть-чуть успел захватить «ленинградский период». Но вдруг в одночасье все стали петербургскими писателями, словно очутились без приглашений на литературном обеде за одним столом с Вяземским и Жуковским. Меня еще долго коробило халявное выражение «петербургский писатель», применяемое к нашим, ленинградским персонам. По правде говоря, до сих пор не привык.

Ленинградец — это означало судьбу. Ленин тут вообще ни при чем. Как бы ни назывался город, перенесший блокаду, правда его имени — любого! — была бы обеспечена опытом того беспримерного испытания.

Все чаще говорим о небесном Петербурге. Где ж еще быть душе Петербурга, как не в чертогах верхнего мира?

А что здесь, на земле?

Как идеи, как эйдосы Петербург и Ленинград одинаково от нас закрываются — по мере приношения в жертву их материальных воплощений в пространстве города. Можно было бы сказать «во имя будущего Санкт-Петербурга», если бы у этого будущего было имя. Став брендом, название «Санкт-Петербург» перестает быть истинным именем этого места. Все чаще «Санкт-Петербург» кажется псевдонимом. И не одному мне. Город запутался в именах и перипетиях своей же истории. Истинное имя нам угадать не дано. Можно, конечно, подобрать подходящее — в первом приближении к тому, что имеем.

Санкт-Петербург-бис, например. «Бис» в неизменном значении — «дважды», «повторно». Обязательный возглас показного восторга — сверх безумных оваций нарочитому новому блеску, гламуру.

12 октября 2007 года

http://www.rulife.ru/mode/article/319/
Миниатюры
Нажмите на изображение для увеличения
Название: «Ставлю тебя в известность, что сносят Владимирское…».jpg
Просмотров: 211
Размер:	112.4 Кб
ID:	403765  



Тютчев вне форума   Ответить с цитированием
Эти 4 пользователя(ей) сказали Спасибо Тютчев за это полезное сообщение:
Allena (17.09.2009), Mark (09.10.2009), Santa (04.07.2011), Ухтомский (17.09.2009)
Старый 17.09.2009, 06:15 Язык оригинала: Русский       #48
Гуру
 
Аватар для Евгений
 
Регистрация: 04.06.2008
Адрес: Сочи
Сообщений: 14,663
Спасибо: 18,865
Поблагодарили 16,455 раз(а) в 4,506 сообщениях
Записей в дневнике: 273
Репутация: 32442
По умолчанию Собор Спаса Преображения, что на Бору в Кремле,уничтожен большевиками 1мая 1933 года.

Само название собора Спаса Преображения, что на Бору, казалось, говорит о его древности. Будто бы во время строительства первого деревянного собора вокруг него еще шумел дикий лес, вековой бор. Однако археологические раскопки выявили, что в том месте уже в XI веке существовал поселок с торжищем, так что можно сомневаться в существовании рядом с Кремлем дикого леса два века спустя.
С большей вероятностью можно предположить, что собор был построен на месте древнего торга, ведь слово «бор» означает еще и налог, а также место, где этот налог собирали. Тогда церковь действительно стояла «на Бору», то есть там, где находилась торговая застава, у слияния рек Москвы и Неглинной, двух дорог древности.
Есть версия, что первая деревянная церковь появилась в том же году, когда Даниил, младший сын Александра Невского, получил в удел Москву. Но с датами в этом случае все очень спорно. Известно, что в 1319 году в той старой церкви было временно положено тело князя Михаила Ярославича Тверского, потерпевшего в борьбе за власть с Юрием Московским поражение и убитого по повелению хана Узбека. Именно Юрий привез из Орды тело поверженного врага и не сразу передал его Твери.
Читать дальше... 
Зато истории каменного собора Спаса Преображения мы можем смело отсчитывать от другого сына основателя московской династии.
По летописному известию в 1330 году князь Иван Калита «заложил церковь камену на Москве, близ своего двора…». Каменное строительство в некогда окраинном городе должно было в очередной раз продемонстрировать богатство и могущество московского князя. После строительства собора Иван Данилович «сотвори ту монастырь, и собра в он черноризцы, и возлюби его паче инех монастырей, и часто приходи в он молитвы ради».

Монахов он перевел из-за Москвы-реки, из Данилова монастыря, основанного его отцом. Кремлевский Спасский монастырь стал любимым детищем князя, он «многу милостыню даяше мнихом ту сущим, ясти же, и питии, и одежа, и оброки и всяко требование нескудно подаваше им, и заборонь велику творяше им, не обидимым бытии никим же». Саму же церковь он «украси иконами, и книгами, и сосуды и всякими узорочьем».
Монастырь получил статус дворцового. В нем Иван Калита принял схиму перед смертью, последовавшей в 1340 году, но упокоен был в Архангельском соборе. Позже, по примеру отца, постриг в Спасском монастыре принял и Симеон Гордый.
Спасский собор монастыря считался одним из самых уважаемых, ведь в нем до основания кремлевского Вознесенского монастыря хоронили великих княгинь. Первое погребение состоялось в 1332 году, когда скончалась жена Ивана Калиты Елена. В 1345 году в нем была похоронена первая жена Симеона Гордого Анастасия, незадолго до этого затеявшая роспись собора: «а мастера старшины и начялницы бысть России родом, Гречистии ученицы: Гоитан, и Семен, и Иван, и прочие их ученицы и дружина». В Спасском соборе нашли свое упокоение мать Дмитрия Донского великая княгиня Александра 1364 году, сын Дмитрия Донского Иван в 1393 году и великая княгиня Мария, третья жена Симеона Гордого (не до Ивана Грозного великие князья вызывал нарекания церкви брачными делами) Мария в 1399 году.
Губительным для Спасского собора был разгром, учиненный ханом Тохтамышем, взявшего Москву в 1382 году. Погиб настоятель монастыря и многие монахи. Дмитрий Донской возобновил Спасский храм и завещал ежегодные пожертвования в пользу монастыря с немалой по тем временам суммой – 15 рублей. Многие князья жаловали монастырь деревнями, землей и иными угодьями.
Спасский Преображенский собор стал первым домовым храмом московских правителей, поскольку деревянный Благовещенский появился лишь в 1397 году. У Спаса на Бору крестили детей, венчались, служили молебны о семье великого князя, архимандриты Спасской обители были духовниками великих князей и членов их семей. Так, один из настоятелей – Михаил (Митяй), претендент на митрополичью кафедру, был духовником Дмитрия Донского. В 1395 году у собора появилась святыня – гробница святителя Стефана Пермского, просветителя зырян, канонизированного в 1549 году. Он приехал сюда к митрополиту Киприану, внезапно занемог и умер. Его погребли в Спасе на Бору, несмотря на то, что зыряне просили отдать им тело своего любимого епископа.
Но пришло время Ивана III и грандиозной перестройки Кремля, при которой места для Спасского монастыря не осталось. Тем более уже появились Чудов и Вознесенский монастыри. Спасский Преображенский собор оказался стеснен обширными дворцовыми постройками, а монастырь был перенесен за территорию Кремля и стал называться Новоспасским.
Спас на Бору остался дворцовой церковью для мирян. Домовым для великих князей уже был Благовещенский собор, и прихожанами Спаса на Бору стали многочисленные дворцовые слуги. Для них специально служили раннюю литургию, чтобы они успевали вовремя приступить к исполнению своих обязанностей. Но в престольный праздник службу здесь совершал всегда сам патриарх. В храме оставались святыни: чудотворная икона «Похвала Богородицы», оклад с образа Спаса Нерукотворного, которым Фома Палеолог благословил свою дочь, а на аналое лежала икона Всемилостивого Спаса, привезенная в Москву, по преданию, самой Софьей Палеолог.
Церковная жизнь в храме не затихала, он по-прежнему имел высокий статус кремлевской дворцовой церкви, соответствующий статус имели и его настоятели. Так, в середине XVI века его настоятелем был протопоп Ермолай (в монашестве Еразм), переведенный в Москву из Пскова, который написал знаменитую «Повесть о Петре и Февронии». По приглашению митрополита Макария он участвовал в создании Великих Четьих Миней и даже обращался к Иоанну Грозному с предложениями о преобразованиях: например, он призывал не платить денежного жалования служилым, а лишь обеспечивать их поместьями, освободить крестьян от денежных податей и тяжелой ямской повинности. А позднее в протопопы Спаса на Бору прочили будущего расколоучителя Аввакума Петрова.
В XVIII веке Спасский собор, как, впрочем, и весь Кремль, стал ветшать, лишась бдительного ока царя. Много раз собор осматривали архитекторы и неизменно доносили о всех новых ветхостях, которые надо было исправлять. Вот в 1730 году сообщалось, что сквозь своды шла течь, черепица во многих местах обвалилась и «поросло лесом, березы, осины, и рябины». В итоге в конце XVIII века собор был фактически перестроен заново. Возможно, перестраивал Матвей Казаков. До сих пор остается загадкой, были ли использованы при перестройке старые части древней постройки Ивана Калиты.
В 1812 году в храме находились склады сена и овса для личных лошадей Наполеона, но после войны чудом уцелевший собор был приписан к дворцовому храму Спаса Нерукотворного при Теремном дворце (Спас за Золотой решеткой). После же строительства Большого Кремлевского дворца Спас на Бору оказался вписанным в его внутренний двор. Это обстоятельство способствовало его новой реставрации в 1850-1860-х годах, для которой был приглашен маститый архитектор и реставратор Ф. Ф. Рихтер. Особенное внимание при подновлении храма было обращено на место захоронения Стефана Пермского.
Спас на Бору оставался действующей церковью до самой революции. В 1907 году в нем венчались дочь сенатора, поэтесса Мария Сергеевна Лопухина и князь Владимир Петрович Трубецкой, родственник философа Сергея Трубецкого и скульптора Павло Трубецкого. Его отцу принадлежало знаменитое имение «Узкое» под Москвой, где скончался философ Владимир Соловьев. А Мария Трубецкая-Лопухина стала самым популярным в дореволюционной России переводчиком произведений Эдгара По.
Революция в Москве началась с закрытия кремлевских храмов и монастырей, но Спас на Бору держался сравнительно долго. К тому времени Спас на Бору считался древнейшим храмом Москвы (поскольку его предшественник, храм Рождества Иоанна Предтечи, был снесен задолго до революции), но при поспешно проведенных в 1932 году исследованиях выявили перестройку XVIII века. Получается, что попытки спасти собор тогда фактически обрекли его на гибель в 30-е годы XX века? Хотя…
Есть новейшее любопытное, но мало достоверное предание, будто Сталин как-то ехал по Кремлю в автомобиле и указал рукой на Спасский храм: «Убрать!» На следующий день от храма не осталось и следа. И Сталин, вновь проезжая на машине, спросил: «А где же та красивая церквушка?» – «Вы же приказали ее снести»! – ответили ему. «Дураки! – молвил вождь. – Я имел в виду кучу мусора, которая валялась перед ней».
Гораздо вероятнее, что участь Спаса на Бору была предрешена его расположением во дворе Большого Кремлевского дворца. Когда дворец стали перестраивать, к его северному фасаду пристроили новый корпус с обслуживающими помещениями. Чтобы освободить место для строительства этого корпуса собор Спаса на Бору и был уничтожен 1 мая 1933 года.

Текст цитируется по книге: Романюк С. К. Москва. Утраты. М.: Изд-во ПТО «Центр», 1992. 336 с., ил. и статье Елены Лебедевой http://www.pravoslavie.ru/jurnal/568.htm
http://www.liveinternet.ru/community.../post107603388
Миниатюры
Нажмите на изображение для увеличения
Название: 47008806_0015.jpg
Просмотров: 240
Размер:	20.0 Кб
ID:	403885  



Евгений вне форума   Ответить с цитированием
Эти 5 пользователя(ей) сказали Спасибо Евгений за это полезное сообщение:
Mark (09.10.2009), Tana (17.09.2009), Вивьен (17.09.2009), Пелагея Ларина (04.07.2011), Тютчев (17.09.2009)
Старый 17.09.2009, 06:32 Язык оригинала: Русский       #49
Гуру
 
Аватар для Евгений
 
Регистрация: 04.06.2008
Адрес: Сочи
Сообщений: 14,663
Спасибо: 18,865
Поблагодарили 16,455 раз(а) в 4,506 сообщениях
Записей в дневнике: 273
Репутация: 32442
По умолчанию Церковь Успения Божией Матери на Покровке,уничтоженная большевиками в 1936 году.

Одна из «самых московских церквей», ставшая жемчужиной московского барокко и высшим образцом этого архитектурного стиля, имела очень сложное устройство. На первом ярусе была освящена нижняя церковь во имя святителя Петра Московского с приделом Рождества Иоанна Предтечи, по именинам храмоздателя Ивана Сверчкова. В 1699 году выстроили верхнюю, собственно Успенскую церковь. У этого храма было 13 глав, символизировавших Господа Иисуса Христа и Его 12 апостолов. Роскошная колокольня, которая соединялась с церковью папертью, была столь величественной, что ее можно было принять за самостоятельную шатровую церковь, «иже под колоколы». Гениальной была и игра белопенного, снежного кружева декора с пламенеющим огненно-красным храмом. Современникам Успенский храм представал громадой составленных церквей, летящих в небеса, но вместе с тем стройным, как архитектурная поэма. Это чудо имело вырезанную на портале символическую надпись «Дело рук человеческих».

Читать дальше... 
Церковь осталась обыкновенной приходской, но в то же время почетно «домовой» для купца Ивана Сверчкова: второе крыльцо храма с парадной лестницей вело в сад, окружавший дом Сверчкова, и таким образом у хозяина имелся собственный отдельный вход. У церкви была очень высокая лестница и высокое гульбище – открытая площадка-галерея перед входом в храм. Каждый молящийся поднимался по лестнице на гульбище и, прежде чем переступить порог храма Божия, обозревал открывавшуюся с этой высоты панораму: так создавалось чувство вознесенности, оторванности от земли, располагающее к молитвенному настроению. Возвысить душу и мысль человеческую от мира сего, устремить ее к небесам – к тому же призывала причудливая, неземная красота Успенской церкви, символизировавшая красоту Божественного творения. Академик Д. С. Лихачев заметил, что ее надо было видеть именно в окружении «низких обыденных зданий».

Более того, по версии ученых эта гигантская церковь знаменовала собой один из семи священных холмов Москвы, подобно тому, как колокольня Ивана Великого венчала главный – Боровицкий холм. Довольно близкая к Кремлю, Успенская церковь почти сразу же после возведения, в первой половине XVIII века, была в числе других определена к слушанию соборного благовеста. Тогда действовало еще патриаршее постановление: в городских церквях не начинать благовеста прежде соборного, чтобы в звоне колоколов не было разнобоя и неблагочестия. В Москве соборный благовест был в Успенской звоннице в Кремле с колокольней Ивана Великого, и следовало не начинать благовест прежде или позже, чем зазвонит кремлевская звонница. (В случае престольного праздника храма его духовенству следовало получать благословение митрополита на ранний благовест с записью в приказе церковных дел.) Для лучшего соблюдения этого правила, поскольку многие храмы Москвы были отдалены от Кремля и не слышали соборный благовест, создали своеобразный церковный «телеграф». Велено было «слушать звон» при определенных, назначенных к тому центральных церквях, в которых слышали благовест из Кремля и начинали звонить вместе с ним, и уже по их звону начинали звонить остальные церкви. Наряду со Сретенским монастырем и храмом Николы Явленного на Арбате в обширный список «благовестных» церквей Москвы попала и Успенская церковь на Покровке. Ответственность была колоссальной, а оплошавших священников, пропустивших соборный благовест, не только штрафовали, но и лишали сана.

Церковь ошеломила современников и потомков, став как блистательным итогом развития русской архитектуры, так и предтечей грядущих архитектурных эпох. Она скоро вошла в загадочную параллель с храмом Покрова на Рву, что на Красной площади, которая протянется до самого конца ее дней – слишком много схожего, перекликающегося было в легендах об этих храмах, начиная с того, что оба они именовались восьмым чудом света. Ведь только очень редкая, уникальная, если не единственная церковь могла сравниваться с Покровским собором. В один ряд с ним Успенскую церковь изначально поставил Василий Баженов, считавший ее не только одним из красивейших зданий в Москве, но и творением «ярко национальным». Архитектор сравнивал ее и с замосквореченским храмом Климента Римского, говоря, что она даже «больше обольстит имущего вкус, ибо созиждена по единому благоволению строителя», то есть представляет собой целостное архитектурное творение, подобно скульптуре, вытесанной из единой глыбы мрамора.

Успенская церковь восхищала и иностранцев, побывавших в Москве. Для архитектора В. В. Растрелли, величайшего мастера барокко, она стала целым творческим вдохновением: именно ее он взял за образец для своего Смольного собора в Петербурге, «наиболее русского» из всех произведений Растрелли, по выражению И. Э. Грабаря. Вспоминается и образное выражение писателя Вадима Кожинова, что уроженец Парижа архитектор Растрелли был рожден в Москве. И это был не единственный пример петербургского подражания московской жемчужине. В северной столице есть еще один храм, созданный по мотивам образа Успенской церкви – это Воскресенский храм на Смоленском кладбище, где отпевали Александра Блока.

Даже Наполеон был потрясен этой церковью и, по легенде, поставил особый караул охранять ее от пожара и мародеров. Впрочем, другая легенда гласит, что он приказал разобрать ее по кирпичику и перенести в Париж. Нетрудно заметить здесь еще одну параллель с храмом Покрова на Рву: ведь именно его Наполеон якобы хотел перенести в Париж и приказал взорвать его, когда эта задумка технически не удалась. Есть еще сказание, будто наполеоновский маршал (вероятно Мортье, что занял дом графини Разумовской в начале Маросейки), увидев церковь, воскликнул: «О! русский Нотр-Дам!» Другое предание приписывает это высокопарное восклицание самому Наполеону. Так или иначе, храм от пожара 1812 года поистине чудом не пострадал. Но была ли в этом заслуга Наполеона? Ведь есть свидетельства, и вполне правдоподобные, что на самом деле церковь спасли от огня не мифические караульные, а крепостные Тютчевых, жившие рядом; дом отца поэта и сейчас стоит в Армянском переулке.

Это была и любимая московская церковь Ф. М. Достоевского. Его жена вспоминала, что, бывая в Москве, он возил ее, «коренную петербуржку», посмотреть на эту церковь, потому что чрезвычайно ценил ее архитектуру. И бывая в Москве один, Достоевский всегда ехал на Покровку помолиться в Успенской церкви и полюбоваться на нее. Он заранее останавливал извозчика и шел к ней пешком, чтобы по пути рассмотреть храм во всей красе. А бывал он в этих краях и потому, что в Старосадском переулке жила его любимая тетка и крестная А. Куманина, которую он часто навещал. Отношения с Москвой у Достоевского были глубокие и личные: величайший гений России родился в ней, впитал здесь «русский дух» и отсюда переносил церковное и национальное начало в свои произведения. Москва для него была городом церквей и колокольного звона. А Успенская церковь была истинным, национальным символом Москвы.

И прихожане у церкви были замечательные. Особенности прихода определились, во-первых, ее центральным расположением, и, во-вторых, изменением характера Покровки, где стала селиться знать, богачи, фабриканты. Первыми ее прихожанами стали Сверчковы, домочадцы храмоздателя Ивана Сверчкова, который сам с членами семьи упокоился в нижней церкви. Их дом – роскошные белокаменные палаты – и теперь находится в одноименном переулке (дом № 8). При палатах Сверчков основал еще одно богоугодное заведение – странноприимный дом.

Вскоре после возведения Успенской церкви, в 1705 году, владельцем Сверчковых палат и новым прихожанином этого храма стал казначей И. Д. Алмазов – стольник царицы Прасковьи Федоровны, жены государя Федора Алексеевича. Считается, что палаты официально пробыли в его владении до 1765 года, пока не перешли к новому владельцу – тайному советнику А. Г. Жеребцову. Однако в Москве ходила легенда, будто в подвалах этих палат томился в заточении сам Ванька Каин, разбойник и сыщик (точнее, доноситель) в одном лице. Знаменитый вор, Иван Осипов Каин, долго грабивший на Волге, вдруг в конце 1741 года сам явился в Москву, в сыскной приказ, и записался в доносители, после чего устроил целую авантюру, укрывая крупных воров и ловя мелких, открывая подпольные игорные дома и поощряя грабежи. «На откупе» у него была большая часть московских полицейских, и они его не трогали. Лишь когда безобразия достигли предела и москвичи уже предпочитали ночевать в поле, только бы не оставаться в своих домах, из Петербурга приехал с военной командой генерал Ушаков, который в 1749 году учредил самостоятельную комиссию по делу Каина. Разбойник вскоре был арестован и в 1755 году сослан на каторгу в Сибирь. Только в этом промежутке Каин и мог содержаться в бывшем доме Сверчковых.

Но если история о пленнике Ваньке Каине – легенда, то славная архитектурная летопись Москвы, явленная из этих стен, – достоверный факт. В 1779 году палаты были проданы Каменному приказу, и здесь учредили школу чертежников, где преподавали Баженов и Легран, и здесь же делали детали для огромной деревянной модели Большого Кремлевского дворца, которую на подводах возили в Петербург для одобрения императрицы. А с 1813 года в Сверчковых палатах работала знаменитая Комиссия для строений, созданная по приказу Александра I, для того чтобы восстановить Москву после наполеоновского пожара. И не просто восстановить на пепелище, а восстановить в едином историко-архитектурном стиле, не допустить массовой стихийной застройки и сохранить лицо города. Председателем комиссии был назначен сам градоначальник Федор Растопчин, а членами стали И. Бове, В. П. Стасов, Д. И. Жилярди, А. Г. Григорьев. Первой задачей поставили вернуть к жизни пострадавший от взрыва Кремль, как дело чести, а затем комиссия разработала образцовые типы домов и фасадов, «надлежащие к копированию», и опубликовала их в специальных альбомах. Каждый новый дом, возводимый в Москве, должен был строиться строго по типовому, утвержденному комиссией образцу, за счет чего создавался единый стиль городской застройки. Разница была только в статусе домовладельцев: для каждой социальной категории был разработан свой образцовый тип. Так появился и знаменитый московский ампир миниатюрных особнячков, и типичный московский дом с мезонином, а у жильцов побогаче – с «неизбежными» алебастровыми львами. Комиссия работала в Сверчковых палатах до 1843 года, потом они снова стали частным владением, и следующая интересная страница их истории была еще впереди.

У Успенской церкви были и другие, более известные прихожане. Первыми в их числе следует назвать знаменитых Пашковых, живших на Покровке, – тех самых, чьи родственники имели роскошный замок на Моховой. Их предок, выходец из Польши, Григорий Пашкевич приехал в Россию на службу к Ивану Грозному, и с тех пор их фамилия значилась как Пашковы. Один из них, Истома Пашков, был участником тульского дворянского ополчения в войске бунтаря Ивана Болотникова и потом перешел на сторону царя Василия Шуйского. Другой Пашков, Егор Иванович, был денщиком Петра Великого, и его сын П. Е. Пашков построил легендарный дворец на Моховой, известный как дом Пашкова.

Владельцам же усадьбы на Покровке, Александру Ильичу и Дарье Ивановне Пашковым, принадлежал другой знаменитый дом Пашковых, тоже стоявший на Моховой: в самом конце XVIII века Василий Баженов выстроил для них усадьбу с театральным флигелем для балов и Пашковского театра, что было очень престижным – иметь собственный домашний театр. Потом, когда в 1806 году флигель сдали в аренду Московскому императорскому театру, на его сцене дебютировали Щепкин и Мочалов. Одна из самых роскошных в Москве, эта усадьба с флигелем в 1832 году была куплена для Московского университета. В главном доме разместился Аудиторный корпус (ныне факультет журналистики), а во флигеле архитектор Евграф Тюрин устроил домовую университетскую Татьянинскую церковь.

Главное владение этих Пашковых находилось на Покровке, в Большом Успенском переулке (во дворе дома № 7). В 1811 году здесь родилась Евдокия Петровна Ростопчина, будущая поэтесса и невестка градоначальника графа Ф. А. Ростопчина, которая вышла за его младшего сына Андрея. В этом доме у Пашковых бывал и Пушкин: на масленицу в 1831 году преисполненный счастья он приехал сюда с молодой женой кататься в санях на гулянии, устроенном хозяевами дома. А всего через девять лет после этого, в 1840 году, огромное состояние Пашковых было проиграно в карты. Усадьбу в Большом Успенском казна выкупила для Аптеки, под склады для хранения лекарств, и под конторы. Одно время этим медицинским заведением руководил неподкупный доктор Гааз, который сумел не только обезопасить ценные медикаменты от мышей и крыс (были официально заведены штатные… кошки), но и прекратить расхищение лекарств, после чего у него появилось немало недругов, прежде списывавших ворованное на мышей.

Кроме Пашковых, именитыми прихожанами Успенской церкви были князья Щербатовы, владевшие усадьбой в Сверчковом переулке, дом № 4. Князь Осип Иванович приходился прадедушкой Елизавете Петровне Яньковой, оставившей самые известные воспоминания о старой аристократической Москве – «Рассказы бабушки», записанные ее внуком Д. Благово. Дух московской архитектуры как-то особо витает над этими местами: в начале XIX века часть владения купила Варвара Алексеевна Казакова, невестка Матвея Казакова, вышедшая замуж за его среднего сына Матвея Матвеевича, тоже архитектора.

Не отставала и торговля. В 1890-х годах прихожанами Успенской церкви стали братья Елисеевы, будущие создатели московского гастронома на Тверской, поселившиеся в доме № 10 в Сверчковом переулке. Главными же из местных православных купцов были шоколадные короли Абрикосовы, создавшие в Москве ее старейшую и крупнейшую отечественную кондитерскую фирму (ныне концерн «Бабаевский») – их фамильное дело у самых его истоков благословил иконой игумен Новоспасского монастыря. Глава фирмы Алексей Иванович Абрикосов, приходившийся внуком ее основателю, был не только усердным прихожанином, но и заботливым старостой Успенской церкви на протяжении долгих лет. С 1865 года он жил с очень многочисленной семьей в тех самых бывших Сверчковых палатах, проданных Абрикосовым их прежними владельцами. А позднее купил и соседний дом № 5, записав его за женой, Агриппиной Александровной, которая, кстати, будучи матерью 22 детей, основала на Миуссах родильный дом, ныне вновь носящий ее имя.

Абрикосовых называли и королями русской рекламы, у них есть чему поучиться нашим современникам. Например, в свою фирменную упаковку, в коробочки и шкатулочки, они вкладывали миниатюрные книжечки русских писателей – Пушкина, Крылова. И сладости у них были чрезвычайно высокого качества. Кондитер Абрикосов, постигший истину, что Москва – это чайная столица, обеспечил чайный стол москвичей самой разнообразной снедью: от фирменной пастилы, варенья и карамели (те самые «Гусиные лапки» и «Раковые шейки») до особо изысканного десерта – свежих ягод, глазированных в шоколаде. В 1900 году, еще при жизни главы, фирма удостоилась высшего в России коммерческого звания «Поставщик двора Его Императорского Величества». Это значило, что его продукция действительно подавалась к столу государя и на дипломатические приемы при дворе. Поставщики имели право размещать на своих фирменных этикетках, вывесках и рекламных плакатах Государственный герб и подпись о звании – это было не только высшим «знаком качества» в дореволюционной России, но и высшей формой рекламы.

Другими не менее знаменитыми прихожанами Успенской церкви были чаеторговцы Боткины, тоже успешно постигшие «чайную истину» Москвы – их фамильный дом находился в Петроверигском переулке, дом № 4. Фирма, основанная купцом Петром Кононовичем Боткиным, еще в екатерининские времена, была самым известным поставщиком китайского чая, особенно любимого в старой Москве. В середине XIX века Боткины одними из первых стали завозить диковинный индийский и цейлонский чай, который тогда только осваивали на своих плантациях англичане. Чаеторговля была главным фамильным делом Боткиных, но из их рода происходили и меценаты, и художники, и врачи. Одним из сыновей основателя фирмы был знаменитый Сергей Петрович Боткин, чье имя носит теперь известная московская больница. Долгие годы он успешно лечил в Петербурге больного М. Е. Салтыкова-Щедрина и продлил ему жизнь. А его сын, Евгений Сергеевич Боткин, последний русский лейб-медик, до конца остался верным государю Николаю II и вместе с ним принял мученическую смерть в Ипатьевском доме.

Другой известный сын чаеторговца, Петр Петрович Боткин, принявший после смерти отца фамильное дело, также был старостой Успенской церкви на Покровке и одновременно старостой кремлевского Архангельского собора, а потом и храма Христа Спасителя. Он был очень набожным, и необычным, хотя прирожденным купцом, целыми днями просиживавшим в Гостином дворе, где вел очень серьезные торговые операции. При этом богомольный купец не носил усы и бороду, что было большой редкостью в среде православного купечества. Одна из его дочерей – Надежда вышла замуж за известного художника Илью Остроухова (в чьем доме в Трубниковском переулке был устроен смотр проектов памятника Гоголю и чья художественная коллекция составила основу нынешнего иконописного отдела Государственной Третьяковской галереи). Вторая дочь – Вера стала женой Н. И. Гучкова, московского городского головы, который способствовал открытию Народного университета имени А. Л. Шанявского – эту идею многие встретили в штыки. Он был родным братом знаменитого А. И. Гучкова, лидера партии «октябристов» и военного министра Временного правительства, который в трагическом марте 1917 года вместе с В. В. Шульгиным принимал в Ставке у Николая II акт об отречении от престола.

Успенский храм на Покровке имел удивительный дар влиять на человеческие души и даже на судьбы. Говорят, что, однажды увидев его, А. В. Щусев решил стать архитектором. Имел он и судьбоносное значение для юного Д. С. Лихачева, когда он впервые приехал в Москву и случайно набрел на эту церковь. Будущий академик вспоминал позднее: «Встреча с ней меня ошеломила. Передо мной вздымалось застывшее облако бело-красных кружев… Ее легкость была такова, что вся она казалась воплощением неведомой идеи, мечтой о чем-то неслыханно прекрасном. Я жил под впечатлением этой встречи». Именно свидание с Успенской церковь подвигло его посвятить жизнь изучению древнерусской культуры. Однако трагические слова Лихачева: «Если человек равнодушен к памятникам истории своей страны – он, как правило, равнодушен и к своей стране», имели под собой историческую почву.

Трагедия века
После революции Успенская церковь действовала очень долго по московским меркам – до 1935 года. Нарком-богоборец Луначарский сам был в числе ее поклонников: именно по его инициативе в 1922 году Большой Успенский переулок был назван Потаповским в честь крепостного мастера, и вообще он хлопотал о церкви, сколько мог. Авторитет и власть Луначарского пошатнулись еще при его жизни, и маловероятно, что в дальнейшем его слово могло бы спасти этот храм, если бы он дожил до времени его уничтожения.

В ноябре 1935 года Моссовет под председательством Н. А. Булганина постановил закрыть и снести Успенскую церковь, «имея в виду острую необходимость в расширении проезда по ул. Покровке». А дальше московское предание снова, уже в последний раз, перекликается, как эхо, с Покровским собором на Красной площади: будто бы архитектор П. Д. Барановский заперся в Успенской церкви, чтобы либо уберечь ее от сноса, либо погибнуть вместе с ней, сказав: «Взрывайте со мной!» Точно такая же легенда о храме Покрова на Рву относится к 1936 году, когда Успенская церковь уже погибла. Цинизм властей не имел предела. Позорно было переименовать улицу в честь великого крепостного архитектора и снести дотла его творение, прославившее мастера.

Перед сносом провели необходимые научные работы и обмеры. Два резных наличника и фрагменты фасада передали в музей при Донском монастыре, верхний иконостас 1706 года – в Новодевичий монастырь, где он был поставлен в надвратном Преображенском храме. Зимой 1936 года Успенскую церковь снесли до основания, на ее месте образовался пресловутый скверик с березками на углу Покровки и Потаповского переулка. Долгое время там была пивная, а потом кафе. «Разве не убито в нас что-то? Разве нас не обворовали духовно?» – горько вопрошал по этому поводу академик Д. С. Лихачев. Сколько трагедии в этих строках…

Слишком велика была утрата, слишком вопиющим был факт уничтожения этой церкви – национального достояния, слишком сильна боль от ее гибели. Может быть, поэтому в наше время все чаще раздаются призывы восстановить Успенскую церковь по сохранившимся обмерам, чертежам, зарисовкам, кадрам кинохроники. Тем более что совсем недавно в одном из местных домов были обнаружены фрагменты этой церкви – остатки лестницы, часть нижнего яруса колокольни, элементы наружного декора. Считают, что приблизить восстановление храма поможет создание его общины. А воссоздания этой святыни так жаждет душа Москвы! Чаще всего Успенскую церковь как памятник истории сравнивают с Сухаревой башней или Красными воротами, но представляется, что она больше относится к таким святыням Москвы, как Иверская часовня и Казанский собор, ибо она явила всю силу православной идеи Москвы, всю ее сказочную красоту и национальный гений. Пока же то, что осталось от великой церкви, кроме руин, – лишь имя Потаповского переулка.

Елена Лебедева http://www.pravoslavie.ru/jurnal/573.htm
Миниатюры
Нажмите на изображение для увеличения
Название: church-uspen-pokrovka1.jpg
Просмотров: 209
Размер:	35.4 Кб
ID:	403995  



Евгений вне форума   Ответить с цитированием
Эти 6 пользователя(ей) сказали Спасибо Евгений за это полезное сообщение:
Mark (09.10.2009), Tana (17.09.2009), Вивьен (17.09.2009), Кирилл Сызранский (17.09.2009), Пелагея Ларина (04.07.2011), Тютчев (17.09.2009)
Старый 17.09.2009, 10:21 Язык оригинала: Русский       #50
Гуру
 
Аватар для Кирилл Сызранский
 
Регистрация: 26.07.2008
Адрес: РФ, Самара
Сообщений: 74,935
Спасибо: 27,789
Поблагодарили 55,128 раз(а) в 24,137 сообщениях
Записей в дневнике: 133
Репутация: 102188
Отправить сообщение для Кирилл Сызранский с помощью Skype™
По умолчанию Покровка.

Покровка, одна из старейших улиц Москвы, стала московским феноменом по числу стоявших на ней церквей, и это, не считая переулков, словно имя ее осенило появление здесь многих храмов. Имя же она получила от Покровского храма, основанного в XIV веке на месте дома N 2 по Маросейке и упраздненного в конце XVIII столетия. В старину Покровка была единой улицей, и только когда здесь образовалось Украинское подворье, отрезок Покровки от Ильинских ворот до Армянского (Столповского) переулка стали именовать Маросейкой. Напротив Покровской церкви тоже с конца XIV века стоял Никольский храм, что в Блинниках. Далее следовали Петроверигский храм, поставленный в честь венчания Ивана Грозного на царство и оставивший имя местному переулку, уцелевшая церковь Космы и Дамиана, Успения на Покровке, Троицы на Грязех, Воскресения словущего в Барашах, и завершал улицу храм Усекновения главы Иоанна Предтечи, от которого осталась колокольня на Земляном валу. Успенская церковь была лишь одним храмом из этого великолепного церковного изобилия, но самой уникальной.

http://www.pravoslavie.ru/jurnal/573.htm



Кирилл Сызранский вне форума   Ответить с цитированием
Этот пользователь сказал Спасибо Кирилл Сызранский за это полезное сообщение:
Ответ

Метки
арт-москва, боголюбов, кризис, москва, цдх

Опции темы
Опции просмотра

Ваши права в разделе
Вы не можете создавать новые темы
Вы не можете отвечать в темах
Вы не можете прикреплять вложения
Вы не можете редактировать свои сообщения

BB коды Вкл.
Смайлы Вкл.
[IMG] код Вкл.
HTML код Выкл.

Быстрый переход

Похожие темы
Тема Автор Разделы Ответов Последние сообщения
Привет из Москвы ))) LCR Арт-калейдоскоп 1 12.06.2009 20:58
Проект "Молодые художники Москвы" dedulya37 Выставки, события 1 13.05.2009 14:23
В Москве у музыканта "Виртуозов Москвы" отняли скрипку Евгений Беседка 0 23.12.2008 12:11
Журнал "Строительство Москвы", 1932-1940 Bella Цены, оценка, атрибуция 5 19.11.2008 22:35





Часовой пояс GMT +3, время: 17:33.
Telegram - Обратная связь - Обработка персональных данных - Архив - Вверх


Powered by vBulletin® Version 3.8.3
Copyright ©2000 - 2024, Jelsoft Enterprises Ltd. Перевод: zCarot