Рисунки Феликса Юсупова - убийцы Распутина

[tchaika]

Двоюродный брат Анны Вырубовой-Танеевой - известный композитор Сергей Иванович Танеев (1856, Владимир - 1915, Дютьково под Звенигородом), признанный глава московской школы. Пианист, педагогог, композитор, музыкальный ученый, музыкально-общественный деятель.
Отец Анны Александровны, композитор-любитель и государственный чиновник, приходился ему дядей.

Композиторское наследие Танеева велико по масштабам и разнообразно по жанрам, в нем представлены и оперы, и симфонии, и вокальная лирика. Наиболее крупные достижения связаны с хоровыми, кантатными жанрами и камерными ансамблями. Его творчество отмечено глубиной и благородством замыслов, высокой этичностью и философской направленностью, сдержанностью высказывания, мастерством тематического и полифонического развития.

С.И. Танеев окончил Московскую консерваторию, где учился у Н. Г. Рубинштейна (фортепиано) и П. И. Чайковского (композиция). Выступал в концертах как пианист-солист и ансамблист. Первый исполнитель многих фортепианных произведений Чайковского, исполнитель собственных сочинений. Работал профессором и позже директором в Московской консерватории, где вёл классы гармонии, инструментовки, фортепиано, композиции, полифонии, музыкальной формы.

Среди учеников С.И. Танеева: Сергей Рахманинов, Александр Скрябин, Николай Метнер, Рейнгольд Глиэр, Константин Игумнов, Георгий Конюс, Сергей Потоцкий, Всеволод Задерацкий, Болеслав Леопольдович Яворский.
С. И. Танеев выступил в поддержку молодого композитора Сергея Прокофьева.
На похоронах А. Н. Скрябина, умершего в апреле 1915 г., Сергей Иванович Танеев пришёл тяжело простывший и получил осложнение, простуда перешла в пневмонию, и через пару месяцев он скончался в возрасте 58 лет.

[tchaika]

Прочла статью "Юсупов и монстры" о выставке рисунков Феликса Юсупова в Париже Юрия Коваленко в газете "Известия":

"Восемь уникальных рисунков князя Феликса Юсупова (1887-1967) представлены на выставке, которая открылась в парижской галерее "Арк-ан-Сен". Экспозиция приурочена к Году России во Франции.
Семь рисунков принадлежат владельцу галереи Кристиану Бутонье. Восьмой поступил из частного парижского собрания. Все работы были выполнены князем в 1929 году, когда он жил на Корсике. Творческий процесс был связан с кошмарами, которые преследовали его всю жизнь. "В те годы мне вдруг неудержимо захотелось рисовать, - вспоминал впоследствии Юсупов. - До сих пор рисовала Ирина (жена): она изображала всякие фантастические образы - лица с огромными глазами и странными взорами, казалось, каких-то нездешних существ. Под впечатлением Ирининых рисунков затеял я свои. Отдался рисованию с жаром. Приковало к столу точно колдовской силой. Но получались у меня не ангельские создания, а кошмарные видения... Словно злая сила, поселившаяся во мне, владела моей рукой".
На Корсике Юсупов как одержимый изображал чертей, химер, оборотней и прочих чудовищ, которые в Средневековье мучили воображение художников. Он нарисовал всего пятнадцать работ, названных "Желание", "Зависть", "Безразличие", "Удивление", "Сомнение" и т.д.

Профессиональные живописцы были поражены высокой техникой, которую можно было приобрести лишь в результате многолетних занятий. Но Феликс никогда не занимался рисованием. Потом желание рисовать неожиданно прошло. С тех пор князь никогда не возвращался к творчеству.

Внучка Юсупова Ксения Сфири рассказывала, что все картины ей хорошо известны. Они когда-то висели в родительской гостиной в Париже. Как же эти рисунки оказались в галерее "Арк-ан-Сен"? В 1975 году пятнадцать юсуповских работ ушли с молотка на парижском аукционе. Семь приобрел коллекционер Ален Ренар. После его смерти наследники продали их Кристиану Бутонье, который всегда интересовался русским искусством.

Впервые рисунки князя были выставлены в "Арк-ан-Сен" в 1988 году. Тогда хозяин галереи предлагал подарить их Юсуповскому дворцу на Мойке, в котором в ночь на 17 декабря 1916 года при активном участии Феликса Юсупова был убит Григорий Распутин. Однако в те годы в Петербурге никто не проявил интереса к творчеству князя. Сегодня каждый из рисунков продается за 20 тысяч евро". http://www.izvestia.ru/culture/article3141828/

[tchaika]

"В начале ХХ века имя этого человека не сходило с уст: газеты Москвы и Петербурга наперебой писали об эпатажных выходках одного из самых богатых людей России. После того как князь Феликс Юсупов женился на племяннице Николая II, а позже оказался главным действующим лицом в "Деле Распутина", о нем заговорил весь мир.

Осень 1933 года, казалось, не предвещала ничего необычного. Деревья, роняя последнюю листву, ловили последние погожие дни, а вечно спешащие горожане уже готовились к предстоящему Рождеству. Но новость, которая в одночасье облетела Париж, разрушила лирический настрой и произвела эффект разорвавшейся бомбы.

– Вы слышали, дорогая, Феликс Юсупов все-таки оказался вовсе не тем, за кого себя выдавал. Я всегда об этом догадывалась. А Ирина, его жена, с Григорием Распутиным... ну, вы понимаете, – торопливо говорила немолодая дама в строгом сером костюме. – Откуда я знаю? Весь город только и обсуждает эту новость: говорят, в Голливуде даже сняли фильм, который вот-вот выйдет на экраны. Я просто обязана его посмотреть!

– Давно пора было поставить этого выскочку на место. Подумаешь, князь! – заключила собеседница.

Весть о том, что американская компания "Метро-Голдвин-Майер" создала картину под названием "Распутин и императрица", в которой в весьма вольной форме использовались исторические факты, и правда была у всех на устах. Поэтому в день премьеры кинотеатр, расположенный на одной из центральных улиц столицы, оказался заполнен до отказа. Те же, кому не достался билет, толпились у входа. Собравшихся заботила лишь одно: какой будет реакция самого князя, виновника ажиотажа. Однако Феликс под руку с супругой Ириной появились в последний момент, когда в зале уже начал гаснуть свет, и покинули помещение, не дождавшись окончания картины. А зрители еще долго не расходились, решая: правда все это или все-таки вымысел?

"Я фигурировал под именем князя Чегодаева, Ирина названа была княжной Наташей, моей невестой, на которой женился я после скандальных перипетий: в одной сцене Ирина явно уступала домогательствам Распутина, а в другой признавалась жениху, что, потеряв честь, она его недостойна. Ложь была вопиющей. Ирина не смогла добиться запрета картины и решила возбудить против "Метро-Голдвин-Майер" иск", – напишет годы спустя Феликс Юсупов в своих "Мемуарах". Но тогда его возмутило не столько искажение исторических фактов, сколько то, что была задета честь жены, Великой княгини Ирины Александровны Юсуповой, урожденной Романовой, родной племянницы императора Николая II. "Я не хотел вспоминать прошлое", – признавался князь, но, чтобы восстановить справедливость, готов был снова вернуться к печальным событиям тех лет. Суд, проходивший в Лондоне в феврале 1934 года, удалось выиграть, но он стал еще одним поводом для любителей позлословить относительно очередной выходки князя. Однако Феликс привык к пристальному вниманию окружающих: людей привлекала таинственная история, похожая на недобрую сказку, действующими лицами которой были все представители этого древнего рода..."

[tchaika]

Родовое проклятие князей Юсуповых

"Накануне ХХ века княгиня Зинаида Николаевна Юсупова заказала у художника Серова портреты всех членов семьи. Обычно Валентин Александрович «чванливых и богатых» не писал, но Юсуповой отказывать не стал: «Если бы все богатые люди, княгиня, были похожи на Вас, то не осталось бы места несправедливости».
Ответ художника удивил: «Несправедливости не искоренить, и тем более деньгами, Валентин Александрович».
Вряд ли Зинаида Николаевна имела в виду социальную справедливость. Для неё, воспитанной в роскоши, любое безденежье было следствием бездумья и безделья, а значит, и вполне справедливым. Юсупова говорила о высшей справедливости, которой, по ее мнению, её семья была лишена.

Предание о родовом проклятии Юсуповых существует в нескольких вариантах. Даже в семье пересказывали его по-разному. Сама Зинаида Николаевна придерживалась варианта бабки - Зинаиды Ивановны Нарышкиной-Юсуповой-де Шаво-де Серр.
"Основателем нашей семьи назван в семейных архивах некто Абубекир Бен Райок, потомок пророка Али, племянника Магомета. Титулы нашего предка, мусульманского владыки – Эмир эль Омра, Князь Князей, Султан Султанов и Великий Хан. Его потомки также правили в Египте, Дамаске, Антиохии и Константинополе. В конце XV века его правнук Муса-Мурза... захватил и разрушил мятежную часть Золотой орды. Сменил Муссу... хан Юсуф – один из самых сильных и умных правителей того времени", – этот рассказ, который знали наизусть все Юсуповы, был частью их достояния – такой же, как фамильные бриллианты. Но интрига состояла в том, что именно этот полулегендарный Юсуф, положивший начало "русской" ветви княжеского рода, стал невольной причиной всех бед, обрушившихся на них в будущем. В детстве Феликс заслушивался рассказами матери, Зинаиды Николаевны, которая слыла не только одной из умнейших женщин своей эпохи, но и первой красавицей при императорском дворе. Именно от нее узнал Феликс свою родословную, а заодно о том, чем прогневил своих богов легендарный Юсуф. А случилось вот что...

Ногайский хан Юсуф-Мурза, вопреки воле соплеменников, пожелал замириться с Москвой и боясь за жизнь своих сыновей, он отослал их ко двору Ивана Грозного. А этого хану простить не могли.

Читать дальше... 

В русской летописи сказано: «Сыновья Юсуфа, прибыв в Москву, пожалованы были многими селами и деревнями в Романовской округе, и поселенные там служилые татары и казаки подчинены им. С того времени Россия сделалась отечеством для потомков Юсуфа».

Старый хан не ошибся: еще не успели его сыновья добраться до Москвы, как его вероломно заколол родной брат. Когда же до Орды дошла весть, что сыновья Мурзы отказались от магометанства и приняли православие, одна из колдуний наложили на них проклятие. Согласно которому, из всех рожденных в одном поколении Юсуповых до двадцати шести лет доживать будет лишь один, и продолжится это вплоть до полного изничтожения рода.
Почему проклятие звучало именно так, сказать трудно, но сбывалось оно неукоснительно. Сколько бы детей у Юсуповых не рождалось - до двадцати шести доживал только один.

При этом на благополучии семьи подобная зыбкость рода никак не сказывалась. К 1917 году Юсуповы были вторыми по богатству после Романовых. Им принадлежало 250 тыс. десятин земли, они были владельцами сахарных, кирпичных, лесопильных заводов, фабрик и рудников, ежегодный доход от которых составлял более 15 миллиона золотых рублей. А роскоши Юсуповских дворцов могли позавидовать великие князья. К примеру, комнаты Зинаиды Николаевны в Архангельском и во дворце в Санкт-Петербурге были обставлены мебелью казненной французской королевы Марии-Антуанетты. Картинная галерея по своему подбору соперничала с Эрмитажем. А драгоценности Зинаиды Николаевны включали сокровища, ранее принадлежавшие чуть ли ни всем королевским дворам Европы. Так, великолепная жемчужина «Пелегрина», с которой княгиня никогда не расставалась и изображена на всех портретах, принадлежала когда-то Филиппу II и считалась главным украшением испанской Короны.

Впрочем, Зинаида Николаевна богатство счастьем не считала, а несчастными Юсуповых делало проклятье татарской колдуньи.

Сбывалось оно со зловещим постоянством. Не обошло стороной и семью самой Зинаиды Николаевны, потерявшей старшего брата и младшую сестру. Вероятно, именно поэтому так переживала она о судьбе собственных мальчиков – Николая и Феликса, которым сумела передать не только редкую красоту и колоссальное состояние, но и родовое имя – Юсуповы. Выходя замуж за гвардейского офицера графа Сумарокова-Эльстона, она, как единственная продолжательница рода, получила разрешение сохранить свою фамилию. Стоит ли говорить, что в детях Зинаида Юсупова не чаяла души, оберегая их от всех бед и напастей?! После рождения первенца Николая, женщина надеялась, что второй окажется девочка. Поэтому когда в 1887 году на свет появился сын Феликс, она, следуя капризу, начала наряжать его в... кружевные платья. Возможно, именно это обстоятельство наложило отпечаток на детскую психику: поведение юного Феликса многим давало повод считать его бисексуалом. Сам он это мнение никогда не опровергал. А в числе людей, пользовавшихся его "особой симпатией", упорно называли имя Великого князя Дмитрия Романова.

Позже Феликс Феликсович не раз вспоминал, сколько переживаний доставляли родителям его выходки и строптивый характер. Мать и отец на все закрывали глаза: лишь бы их мальчики были живы и здоровы. И гнали прочь печальные мысли, тем более что двое из четверых их детей умерли в младенчестве. Однако уйти от судьбы Юсуповым не удалось и в этот раз...

В 1908-м старший брат Николай без памяти влюбился в девушку, которая уже была помолвлена с другим. Но мысль быть вместе со своей ненаглядной не оставила его и после того, как она вышла замуж. Упорство Николая привело в негодование законного супруга, который вызвал его на дуэль. И хотя история несчастной любви была известна всем домашним, накануне Зинаида Николаевна делилась с Феликсом: "Про дуэль все ложь. Николай был у меня. Они помирились. Господи, какое счастье! Я так боялась этой дуэли. Ведь ему вот-вот исполнится двадцать шесть лет!" Не исполнилось: канун рокового возраста совпал с поединком. "Наутро камердинер Иван разбудил меня... Охваченный дурным предчувствием, я вскочил с постели и ринулся к матушке. По лестнице пробегали слуги с мрачными лицами. Мне на вопросы никто ничего не ответил. Из отцовской комнаты донеслись душераздирающие крики. Я вошел: отец, очень бледный, стоял перед носилками, на которых лежало тело брата. Матушка на коленях... Когда матушка немного успокоилась, она позвала меня. Я подошел, но тут она приняла меня за Николая. Сцена была ужасна. У меня кровь в жилах стыла. Потом матушка впала в оцепененье, а очнувшись, уже не отпускала меня ни на шаг". Этот удар причинил столь сильное нервное потрясение его матери, что у нее потом постоянно тряслась голова. Все это произвело на Феликса огромное впечатление, оставшись в памяти навсегда".

[tchaika]

Из воспоминаний Феликса Юсупова:
"Наконец у Архангельского нашелся обожатель в моем вкусе – художник Серов, в 1904 году приехавший в усадьбу писать с нас портреты.
Это был замечательный человек. Из всех великих людей искусства, встреченных мною в России и Европе, он – самое дорогое и яркое воспоминанье. С первого взгляда мы подружились. В основе нашей дружбы лежала любовь к Архангельскому. В перерывах между сеансами я уводил его в парк, усаживал в лесу на свою любимую скамейку, и мы всласть говорили. Идеи его заметно влияли на мой юный ум. А впрочем, считал он, что, если бы все богатые люди походили на моих родителей, революция была бы ни к чему. Серов не торговал талантом и заказ принимал, только если ему нравилась модель. Он, например, не захотел писать портрет великосветской петербургской красавицы, потому что лицо её счел неинтересным. Красавица всё ж уговорила художника. Но, когда Серов приступил к работе, нахлобучил ей на голову широкополую шляпу до подбородка. Красавица возмутилась было, но Серов отвечал с дерзостью, что весь смысл картины – в шляпе.
По натуре он был независим и бескорыстен и не мог скрыть того, что думает. Рассказал мне, что, когда писал портрет государя, государыня поминутно досаждала ему советами. Наконец он не выдержал, подал ей кисть и палитру и попросил докончить за него.
Это был лучший портрет Николая II. В 1917-м, в революцию, когда озверевшая толпа ворвалась в Зимний, картину изорвали в клочки. Один клочок подобрал на Дворцовой площади и принес мне знакомый офицер, и реликвию эту я берегу, как зеницу ока.
Серов был доволен моим портретом. Взял его у нас Дягилев на выставку русской живописи, организованную им в Венеции в 1907 году. Картина принесла ненужную известность мне. Это не понравилось отцу с матерью, и они просили Дягилева с выставки её забрать..."

[tchaika]

Из воспоминаний Феликса Юсупова:
"Москву я любил больше Петербурга. Москвичей почти не тронуло чужеземное влиянье, и остались они настоящими русаками. Москва была истинной столицей Святой Руси.
Древние дворянские роды в своих роскошных городских и деревенских усадьбах жили по старинке. Они почитали обычай и сторонились петербуржцев, называя их чужеземцами.

Богатое купечество, все от сохи, составляло в Москве особый класс. В купеческих домах, больших и красивых, имелись произведения искусства, порой ценнейшие. Купцы ходили в косоворотках, плисовых штанах и сапогах бутылками, а купчихи одевались у лучших парижских портных, носили брильянты и элегантностью могли поспорить с петербургскими гранд дамами.

В Москве все дома были открыты. Гостя тотчас вели в столовую к столу с закусками и водками. Хочешь не хочешь – изволь угощаться.
У всех богатых семей было именье под Москвой. Жили там по старинному хлебосольно. Гость приезжал на день и мог остаться навек, и потомков оставить на житье, до седьмого колена.

Москва была как двуликий Янус. Один лик – церкви яркие, златоглавые, море свечей в храмах у икон, толстые стеши монастырские, толпы молельцев. Другое лицо – шумный, веселый город, место утех и нег, вертеп; на улицах пестрая толпа, едут тройки, звенят колокольчики, мчатся лихачи, дорогие извозчики с пышной упряжью, молодые, богато одетые, порой сводники и товарищи своим седокам.
Эта смесь благочестия и распутства – чисто московская. Москвичи грешили так грешили, а молились так молились.
Москва была не только торгово промышленной: умов и талантов ей тоже не занимать.
Оперная и балетная труппы Большого были не хуже, чем в Петербурге. В Малом театре ставили то же, что и в Александринке, а играли – лучше. В московских актерских семьях традиции передавались из поколения в поколение. В конце прошлого века Станиславский основал Художественный театр. Помогали гениальному режиссеру не менее замечательные Немирович Данченко и Гордон Крэг. Нюх на артиста помог Станиславскому собрать первоклассные силы. Великие актеры исполняли у него ничтожные роли. На сцене нет условностей: жизненно все.
Я в Москве был страстным театралом. Езжал и к цыганам в Стрельну и Яр: пели там лучше, чем в Петербурге. Кто хоть раз слышал Варю Панину, никогда не забудет. До старости эта некрасивая, вечно в черном, цыганка брала публику за душу низким волнующим голосом. Под конец жизни она вышла за восемнадцатилетнего юнкера. Умирая, Панина просила брата сыграть ей на гитаре ее коронную «Лебединую песнь» и умерла, как только он доиграл.

Наш московский дом был построен в 1551 году царем Иваном Грозным. В ту пору вокруг был лес, и царь Иван стоял тут во время охоты. Подземный ход в несколько верст связывал дом с Кремлем. Строили дом зодчие Барма и Постник, они же построили потом собор Василия Блаженного.
После смерти Ивана дом пустовал полтора столетья. В 1729 году Петр I подарил его князю Григорию Юсупову.

Когда отца назначили московским генерал губернатором, мы заняли флигель, связанный с основным зданием зимним садом. Дом остался для балов и приемов.
В Москве, как и в Петербурге, родители жили открытым домом..."

- Основатель рода, правитель Ногайской орды татарский хан Юсуф-Мурза (убитый братом Измаилом в 1556 г.), пожелавший замириться с Москвой, и пославший к Ивану Грозному двух своих сыновей Иль-мурзу и Ибрагима (Абрея). ("Старший сын хана, не поделив с младшим русскую красавицу, зарезал двадцатипятилетнего брата"). Предком Юсуфа-Мурзы был Эдигей Мангит (умер в начале XV в.) - военачальник, бывший в службе Тамерлана, и владетельный Ногайский князь.
- Один из ногайских предков Юсуповых на картине Александра Орловского «Всадник».
- Герб рода князей Юсуповых.
- Палаты князей Юсуповых в Москве, в Большом Харитоньевском переулке, отреставрированные академиком Николаем Владимировичем Султановым в 1892-1895 гг.

[tchaika]

Из воспоминаний Феликса Юсупова:
"На лето мы уезжали в Архангельское. Многие друзья ехали проводить нас, оставались погостить и загащивались до осени.
Любил я гостей или нет – зависело от их отношения к архангельской усадьбе. Я терпеть не мог тех, кто к красоте ее был бесчувствен, а только ел, пил да играл в карты. Их присутствие я считал кощунством. От таких я всегда убегал в парк. Бродил среди деревьев и фонтанов и без устали любовался счастливым сочетаньем природы и искусства. Эта красота укрепляла, успокаивала, обнадеживала. Иногда я доходил до театра. Забирался в ложу для почетных гостей и воображал, что сижу на спектакле, что лучшие артисты поют и танцуют для меня одного. Я представлял себя прапрадедом князем Николаем и полновластным хозяином Архангельского. Порой сам поднимусь на сцену и пою, будто для публики. Иногда до того забудусь, что думаю, меня слушают, затаив дыханье. Очнусь – смеюсь над собой, и в то же время грустно, что чары рассеялись.

По воскресеньям после обедни приходили крестьяне с детьми. Дети угощались сластями, их родители излагали просьбы и жалобы. Крестьян внимательно выслушивали и почти всегда удовлетворяли.
В июле проходили народные праздники с хороводами и пеньем. Любили их все. Мы с братом были на них непременно и ждали их с нетерпеньем каждый год.
Простота наших отношений с крестьянами, наше братство при всей их почтительности поражало гостей иностранцев. Гостивший у нас художник Франсуа Фламан (Франсуа Фламенг / Francois Flameng) был этим совсем потрясен. Архангельское так полюбилось ему, что, уезжая, он сказал матушке: «Княгиня, как покончу рисовать, позвольте наняться к вам на должность почетной архангельской свиньи!».

- Портрет княгини З.Н. Юсуповой с двумя сыновьями в Архангельском работы Франсуа Фламенга. 1894.
- Фото: Ф. Фламенг пишет портрет З.Н. Юсуповой в парке-усадьбы.
- Портрет княгини З.Н. Юсуповой работы Франсуа Фламенга. 1894.
- Франсуа Фламенг (1856-1923)

[tchaika]

Имение Архангельское, изначально называвшееся Уполозы, впервые упоминается в документах времен Ивана Грозного. Село было небольшим, имело деревянный храм Архангела Михаила, построенный в 1-й пол. XVI века, В XVII в, при новых владельцах, боярах братьях Киреевских, его периодически обновляли. В начале 1640-х гг. село купил боярин Ф.И. Шереметев, известный своей ролью в установлении династии Романовых на российском престоле. В 1660-х гг. по распоряжению князей Одоевских, владевших в ту пору имением, на месте деревянной церкви возвели каменную. Тогда же, согласно названию храма, село стало именоваться Архангельским.

С 1681 г. Архангельское принадлежало князю М.Я. Черкасскому, а к 1703 г. перешло к князю Дмитрию Михайловичу Голицыну.
После смерти Петра II в 1730 г. князь Д.М. Голицын активно участвовал в политической борьбе вокруг престолонаследия, являясь одним из главных членов Верховного тайного совета, и потому при императрице Анне Иоанновне был обвинен «в преступных намерениях» лишить государыню власти. Высланный в Москву, Дмитрий Михайлович большей частью жил в Архангельском. Деятельный по натуре, князь обратил свою энергию на переустройство усадьбы. Старое жилье казалось ему слишком малым, и к западу от прежних построек он начал возводить новый двухэтажный дом, а перед ним разбил сад, напоминающий модные петербургские. Однако закончить переустройство князю не удалось. В 1736 г. по указу Анны Иоанновны он был арестован, заточен в Шлиссельбургскую крепость, где вскоре скончался. Усадьбу конфисковали в казну.

В 1742 г. императрица Елизавета Петровна возвратила имение сыну Д.М. Голицына, действительному тайному советнику и сенатору князю Алексею Дмитриевичу Голицыну (1697 - 1768), который не сумел поддержать начинания отца, и только его сын, князь Николай Алексеевич Голицын (1751 - 1809), решил превратить родовую вотчину в "образцовую усадьбу, отвечающую духовным устремлениям века Просвещения".
По традиции своего времени Н.А. Голицын получил европейское образование. Позднее князь совершил трехгодичное путешествие по Европе: побывал в Швейцарии и Италии, Франции и Англии, Голландии, германских княжествах, Австрии.
При дворе императрицы Екатерины II Н.А. Голицын исполнял различные дипломатические поручения, являлся членом Комитета для управления зрелищами и музыкой.

В 1780 г. в Париже князь приобрел для строительства своего загородного дома проект архитектора Шарля Герна, положив начало знаменитому архитектурно-парковому ансамблю в Архангельском. Начало строительства здания - 1784 год. В последующие двадцать пять лет дворец (Большой дом) был выстроен и вокруг него разбили парк. Изменения коснулись и старинного села Архангельского. Для окончания работ предстояло завершить отделку Большого дома, его флигелей и колоннад, но в 1798 г. Н.А. Голицын вышел в отставку, дела его пришли в упадок, и денежные затруднения приостановили строительство в Архангельском. В 1809 г. Николай Алексеевич скончался. Его вдова, Мария Адамовна, приняла решение о продаже усадьбы.

- Портрет Николая Алексеевича Голицына. Конец XVIII - начало XIX вв.

[tchaika]

В 1810 г. усадьбу Архангельское приобрёл князь Николай Борисович Юсупов (1751 - 1831) - государственный деятель, богатейший вельможа, знаток и коллекционер произведений искусства. Высокое происхождение, незаурядные личные качества и европейское образование позволяли князю в течение всей жизни оставаться одним из самых видных деятелей эпохи. В разные годы он исполнял дипломатические поручения в Турине и Неаполе, Венеции и Риме. В России руководил деятельностью Императорских производств: шпалерной мастерской, «стеклянного» и фарфорового заводов; являлся директором Эрмитажа, а позже - Оружейной палаты; возглавлял Императорские театры; был президентом Мануфактур-коллегии, министром Департамента Уделов, членом Вольного Экономического Общества, почетным членом Российской Академии Художеств.

При Н.Б. Юсупове ансамбль усадьбы, в основном сложившийся еще при Н.А. Голицыне, не претерпел существенных изменений, все его основные черты не только сохранились, но и обрели окончательную форму.

В 1793 году князь Николай женился на красавице Татьяне Васильевне Энгельгардт, одной из пяти племянниц князя Потемкина. Поначалу все шло хорошо. Родился сын Борис. В Петербурге, в Москве, в летней усадьбе в Архангельском окружали их поэты, художники, музыканты. Близок к Юсуповым был Пушкин. Князь с княгиней предоставили его родителям квартиру в своем московском доме, где поэт живал в юные годы. Любил он бывать летом в Архангельском, даже и сочинял там. В оде, посвященной хозяину, пишет:
"…К тебе явлюся я; увижу сей дворец,
Где циркуль зодчего, палитра и резец
Ученой прихоти твоей повиновались
И вдохновенные в волшебстве состязались".

Немало лет князь Николай Борисович провел за границей. Свел он там знакомство со многими людьми искусства и был в переписке с ними, даже и воротясь в Россию. В Европе покупал он предметы искусства и для Эрмитажа, и для личного своего музея. От папы Пия VI он добился разрешения изготовить в Ватикане копии рафаэлевских фресок. Выполнили заказ мастера Маццани и Росси. С открытием Эрмитажа копии поместили в особый зал, с тех пор именуемый Рафаэлевой лоджией.

Находясь в Париже, князь Николай был нередко зван на вечера в Трианон и Версаль. Людовик XVI и Мария Антуанетта были с ним в дружбе. От них получил он в дар сервиз из черного севрского фарфора в цветочек, шедевр королевских мастерских, поначалу заказанный для наследника.

Князь Николай мог похвалиться дружбой и с прусским королем Фридрихом Великим, и с австрийским императором Иосифом II. Беседовал с Вольтером, Дидро, Д'Аламбером и Бомарше, который посвятил ему оду. Вольтер написал Екатерине, познакомившись с князем, что совершенно очарован его умом, сколь глубоким, столь и блистательным.
Последний раз побывав в Париже в 1804 году, часто видался с Наполеоном. Был вхож в императорскую ложу во всех парижских театрах.

Объездив за годы Европу и Ближнюю Азию, князь Николай наконец воротился в Россию и целиком отдался трудам на благо искусства. Занялся устройством Эрмитажа и собственного музея в Архангельском. В усадебном парке построил театр, завел труппу актеров, музыкантов и танцовщиков и давал представления, о которых долго помнили москвичи. Архангельское стало художественным центром. Екатерина поручила ему все императорские театры.

"В 1812 году князь, бросив усадьбу, сидел в Турашкине, куда отступили гонимые французом войска. Долгое время известий о своем добре не имел. По окончании войны он вернулся в Москву. Оказалось, что московский дом цел и невредим, а Архангельское в состоянье плачевном. Статуи разбиты, деревья поломаны. Увидав, что боги с богинями безносы, князь воскликнул: «Свиньи‑французы заразили сифилисом весь мой Олимп!». В доме ставни и двери были сорваны, вещи перебиты и валялись на полу вперемешку. Гибель всего того, что так любовно он собирал, потрясла князя, даже заболел он от горя..."

В 1814 г. князь Н.Б. Юсупов возглавил Экспедицию Кремлевского строения, много способствуя возрождению древней столицы после пожара 1812 года. Он был хорошо знаком с лучшими московскими архитекторами. По его приглашению в Архангельском работали О.И. Бове, И.Д. Жуков, С.П. Мельников, Е.Д. Тюрин, В.Г. Дрегалов, М.М. Маслов. В самой усадьбе их незаменимыми помощниками были талантливый крепостной архитектор Василий Яковлевич Стрижаков и выходцы из юсуповских вотчин - «архитекторские ученики» И. Борунов, Ф. Бредихин, Л. Рабутовский, а также живописцы М. Полтев, Е. Шебанин, Ф. Сотников, И. Колесников.

"С годами князь Николай стал распутничать и жил у себя как паша в серале. Княгиня, не терпя этого, переселилась в парковый домик «Каприз», ею построенный. Удалилась она от света и посвятила себя воспитанию сына и делам благотворительности".
"Самой сильной страстью князя была француженка, красотка, но горькая пьяница. Она, когда напивалась, бывала ужасна. Лезла драться, била посуду и топтала книги. Бедный князь жил в постоянном страхе. Только пообещав подарок, удавалось ему угомонить буянку. Самой последней его пассии было восемнадцать, ему – восемьдесят!"

- Вид усадьбы Архангельское работы художника П. Свиньина, 1824 г.
- Портрет князя Николая Борисовича Юсупова работы А.Г. Рокштуль, середина XIX в.
- Портрет князя Николая Борисовича Юсупова, Иоганн Баптист Лампи Старший, 1790 (Государственный Эрмитаж, Петербург).
- Портрет Юсуповой Татьяны Васильевны (урожд. Энгельгардт), Иоганн Баптист Лампи Старший, 1795-97.
- Портрет Юсуповой Татьяны Васильевны (урожд. Энгельгардт), Кристина Робертсон.
- Портрет князя Н.Б. Юсупова с собакой, Иоганн Баптист Лампи Старший,

[tchaika]

Когда старого князя не стало, его сыну - князю Борису Николаевичу Юсупову (1794 - 1849) досталось огромное наследство - 250 тысяч десятин земли, более 40 тысяч крестьян в разных губерниях России, а вместе с тем и колоссальный долг.
Постоянно живший в Петербурге, Б.Н. Юсупов не часто бывал в Архангельском, оно не стало для него тем, чем было для его отца. Но князю предстояло сохранить имение и знаменитые коллекции. Для раздачи долгов пришлось отдать на откуп пруды для ловли рыбы, продать Московскому университету ботанический сад, состоявший из 9 тысяч растений. В петербургский дворец на Мойке были перевезены лучшие произведения живописи и скульптуры. И хотя в Архангельском оставались книжное собрание и многие произведения искусства, Большой дом утратил былой облик. В «Капризе» и жилых павильонах при оранжереях устроили комнаты «для отдачи внаем». Несмотря на видимое запустение, Архангельское привлекало современников.

Новый этап в жизни Архангельского начался с переходом имения к внуку Н.Б. Юсупова князю Николаю Борисовичу Юсупову-младшему (1827 - 1891).
Самозабвенно любивший искусство и покровительствовавший художникам и музыкантам, он сам был скрипачом и автором музыкальных произведений. В собранной им коллекции скрипок находились инструменты, изготовленные Амати и Страдивари. Состояние здоровья требовало частого пребывания Н.Б. Юсупова-младшего на лечении за границей, на родине он бывал редко, но Архангельское любил и, приезжая в усадьбу, пользовался библиотекой деда.
Высоко ценя память об именитых предках, князь принял решение составить описание их жизни и деяний и в середине 1880-х гг. издал двухтомный труд «О роде князей Юсуповых».
Н.Б. Юсупов-младший поддерживал реформаторскую деятельность императора Александра II. Сам князь являлся щедрым благотворителем: в течение всей жизни он жертвовал средства на строительство храмов, создание богаделен, приютов, домов призрения.

- Портрет князя Бориса Николаевича Юсупова, неизвестный художник с оригинала Кристины Робертсон, середина XIX в.
- Портрет княгини Зинаиды Ивановны Юсуповой, Кристина Робертсон, 1840
- Портрет князя Николая Юсупова-младшего в детстве, Кристина Робертсон, 1840.
- Фото: князь Николай Борисович Юсупов-младший. 1870-х гг.
- Портрет княгини Татьяны Александровны Юсуповой (урожённой Рибопьер), Франц Ксавье Винтерхальтер, 1858.
- Портрет князя Николая Борисовича Юсупова-младшего.
- Портрет княгини Татьяны Александровны Юсуповой (урожённой Рибопьер), 1875.