Третьяковка покажет графику из коллекции авангардиста Ларионова

[Тютчев]

Третьяковка покажет графику из коллекции авангардиста Ларионова

16/02/201017:44

МОСКВА, 16 фев - РИА Новости. Выставка "Весь мир - театр", на которой демонстрируются произведения искусства из коллекции художника-авангардиста Михаила Ларионова, открылась в Третьяковской галерее во вторник, сообщили РИА Новости в пресс-службе музея.

Выставка рассказывает о собирательской деятельности Ларионова, который вместе с супругой Натальей Гончаровой в 1915 году покинул Россию, присоединился к гастролировавшей в Европе балетной труппе Дягилева, и навсегда остался в Париже. Наследие супружеской пары попало в Третьяковскую галерею в 1989 году по завещанию второй жены художника Александры Томилиной.

Организаторы отобрали из насчитывающей 10 тысяч листов коллекции 300 произведений, отражающих интерес художника к истории театра, танца, костюма. Все они представлены в нескольких разделах.

Раздел "Необыкновенное путешествие" включает в себя афишы середины XVIII - начала XX веков из разных стран. "Весь мир - театр" посвящен гравюре Западной Европы начала XVI - XVIII веков, знакомит с основными европейскими гравировальными техниками и отражает театрализованную, зрелищную природу европейского искусства того времени.

Раздел La vie parisienne представлен сценами из жизни артистов, художников и циркачей, завсегдатаев оперных лож и обитателей закулисья, балами и маскарадами - все это создано французскими авторами. Русскую же часть коллекции демонстрирует раздел "И дым отечества", где показываются разнообразные материалы по истории лубка - от народных картинок двухсотлетней давности до авторских лубков начала XX века.

Кроме того, в состав выставки входят разделы "В ритме танца", "Но Запад есть Запад, Восток есть Восток...", "...Под вишнями в цвету" и "С Новым годом, с праздником весны!", где экспонируются китайские и вьетнамские новогодние народные картины.

Все, что коллекционировал Ларионов, в конечном счете было его источником вдохновения для оформления спектаклей, поэтому тематическое разнообразие его коллекции столь велико. В его собрании произведения французского гравера и рисовальщика XVII века Жака Калло или мастера японской классической гравюры Утамаро соседствуют с иллюстрациями из пособий по рукопашному бою, фехтованию или проведению рыцарских турниров, модными картинками и образцами промышленного дизайна.

Для публики выставка будет работать с 17 февраля по 26 сентября 2010 года.
http://www.rian.ru/culture/20100216/209499734.html

[Тютчев]

Высокохудожественная барахолка

В залах графики Третьяковской галереи в Лаврушинском переулке открылась выставка гравюры из коллекции великого русского авангардиста Михаила Ларионова "Весь мир — театр...". В закулисье ларионовского театра проникла АННА ТОЛСТОВА.

Из патентованных шедевров мировой печатной графики — разве что "Пятьдесят три станции Токайдо" Утагавы Хиросигэ да "Нищие" Жака Калло. И, конечно, Каллотов же "Вид Новой улицы в Нанси": она запружена толпами ротозеев, поскольку в центре происходит рыцарский турнир, слева движется триумфальная процессия с кентаврами, впряженными в колесницу, на которой красуются герои и плененные ими турки, а справа — кувыркаются акробаты на батуте. Весь мир, кто бы спорил, театр, а потому любое проявление этого карнавала жизни, запечатленное в гравюре — от сценок в веселых кварталах Киото до какой-то барочной погребальной процессии, достойно того, чтобы быть перенесенным на настоящие театральные подмостки.

В 1915 году Михаил Ларионов и Наталья Гончарова покинули Россию, чтобы работать на дягилевские сезоны, и больше не возвращались на родину. В 1989-м все их наследие было передано в Третьяковку: работы, архив, библиотека и необъятная ларионовская коллекция. В ней около 10 тыс. единиц хранения: гравюра России, Европы, Азии и обеих Америк с начала XVI века до середины XX. Могло бы быть еще больше: собирательством Ларионов заболел лет в десять, едва приехав в Москву из Тирасполя и открыв такой золотник, как Сухаревка, но та, первая часть коллекции осталась в России и сгинула после революции. Ларионовский фонд, хранящийся в Третьяковке, это то, что нажито уже в эмиграции и во многом связно с театром.

Первое впечатление — что попадаешь в кунсткамеру, полную всяческих куриозитетов. Вроде гравированной в Германии в XVIII веке плоской марионетки "Точильщик", которая может двигать ручкой с кинжалом и ножкой на педали. Или японских катагами, бумажных трафаретов для нанесения орнаментов на ткани,— из их воздушного кружева, кажется, вышла гончаровская живопись времен ар-деко. Или китайского лубка с людьми-оборотнями, превращающимися в раков, стрекоз, летучих мышей и просто ездящих верхом на зайце. Или портрета голландского художника-чудака Корнелиса Кетеля из Гауды, который, по свидетельству Карела ван Мандера, наловчился писать непосредственно руками, без кистей, а потом и вовсе перешел к живописи ногами,— надо полагать, идеологу "Ослиного хвоста" эта манера была близка.

И в то же время это удивительно целостное в своей эклектичности собрание, составленное антропологом, которому интересно все: костюмы, танцы, жесты, нравы и обычаи, обряды, зрелищная культура во всех ее проявлениях — от уличных фокусников до кастратов в театре Сан-Карло. Большое место здесь занимает лубок, причем не только русский, европейский и японский,— этим в конце XIX и начале XX века увлекались многие. Востоковеды говорят, что раскрашенные ксилографии с поздравлениями и иконки-обереги из Китая и Вьетнама в коллекции Ларионова поистине уникальны.

Кураторы Третьяковки приложили немало усилий, чтобы как-то структурировать все это художественное многообразие. Вот афиши — и дело не ограничивается тулуз-лотрековскими силуэтами танцоров в "Фоли-Бержер" с плаката Жюля Шере. Здесь и французские иллюзионисты, и театр кабуки, и офорт XVIII века, рекламирующий выступление "женщины-каучук", с многообещающими картинками и слоганом "Сможешь увидеть то, во что невозможно поверить". И танцоры камбоджийского короля Нородома Первого: в 1906-м кхмерский королевский балет гастролировал в Париже — так Огюст Роден проехал с труппой до самого Марселя, все зарисовывал движения. Кстати, о танце: балы в Отель де Вилль, вечные соперницы Мария Тальони и Фанни Эльслер, испанская сегедилья, пляска аборигенов Нового Южного Уэльса, ритуальные кружение дервишей. Тут же иллюстрации из руководства по рукопашному бою голландского атлета Николаса Петтера, изданного в Амстердаме в 1674 году: два кавалера в камзолах, обнявшись, как в танго, нещадно мутузят друг друга. Вот безвестные полишинели и бюст знаменитого мима Поля Леграна в окружении десятка созданных им образов Пьеро, вот актеры театра кабуки и отважная дрессировщица мадам Лабарер, кринолин которой едва втиснулся в клетку со львами и медведем. Вот коллекция типов и костюмов: гейши, мавры, янычары и "плантатор с острова Суринам". Вот виды городов, которые при случае можно употребить как театральный задник. Особенно хороша "Большая площадь в Петербурге" работы какого-то европейского фантазера конца XVIII века: к чему-то вроде еще не построенного Казанского собора ведет нечто вроде еще не проложенной улицы Зодчего Росси. Остальные виды Мехико, Кадиса и Лондона отличаются, видимо, той же степенью достоверности. Ну а самое правдоподобное — итальянский комикс XVII века "Описание страны лентяев, где хорошо живет тот, кто не работает".

Невозможно представить, чтобы такую коллекцию собрал кто-нибудь из петербургских эстетов-мирискусников. Нет, они тоже ценили лубки про Анику-воина и укие-э, но до такой всеядности и невзыскательности (Ларионов не брезговал и копеечными фотолитографиями с изданий Ровинского) никогда бы не опустились. И отчасти поэтому ни Александр Бенуа, ни его коллеги так и не попали в авангард русского искусства.

http://www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=1323105

[Тютчев]

Лавка древностей авангардиста

текст: Михаил Боде/Infox.ru

На выставке из «парижского наследия» Михаила Ларионова, открывшейся в Третьяковке в Лаврушинском, нет ни футуризма, ни «лучизма», ни эскизов к дягилевским постановкам. Другой, закулисный, Ларионов — завсегдатай парижских букинистов и старьевщиков, собиратель гравюр и лубков всех времен и народов. Малую часть (300 листов) его огромного собрания третьяковцы объединили под титром «Весь мир — театр…».
Художник-собиратель – особый тип коллекционера. Разумеется, в этом промысле им руководит художественный вкус, но именно свой, достаточно оригинальный, а бывает что и капризный. И, конечно, практический интерес. Скажем, Рембрандт покупал драгоценную утварь, доспехи и восточные ткани, которые, прежде чем уйти к кредиторам, оказались на его картинах. Ван Гог собирал японскую гравюру укие-э и по ней учился приемам контурного рисунка и декоративного письма. Отнюдь не академист, Роден, тем не менее, коллекционировал антики, впрочем, впоследствии все они оказались подделками. Однако в собирательстве художника главное -- не подлинность и не погоня за шедеврами, а, так сказать, поиск пищи для глаза. Это если и не кухня, то уж точно кладовка художника. Если продолжить эту аналогию, то можно сказать, что для каждого готовящегося стола набирается своя корзина, в которую складывают необходимые для такого случая продукты.

По приезде из Тирасполя в Москву Михаил Ларионов стал ходить на развалы знаменитой Сухаревки, где можно было задешево купить лубки, деревянные печатные доски для пряников и другие народные поделки. Как известно, эта кладовая фольклора послужила ему наглядным пособием при создании неопримитивистских опусов. Впрочем, не он один увлекался «низовой культурой»: многие из его соратников по «Бубновому валету» и «Ослиному хвосту» смотрели то на «сезаннов» и «матиссов», то на уличные вывески, на допотопные афишки балаганов и цирков и на те же самые лубки. Уехав в 1915 году вместе с Натальей Гончаровой по ангажементу Дягилева сначала в Швейцарию и потом во Францию, Ларионов оставил в России свою коллекцию, которая затем пропала. Понятно, что представленное на нынешней выставке – это улов художника на берегах Сены, то, что он смог подцепить за долгие годы с лотков букинистов и в лавках антикваров.

Больших рыбин в его корзине почти нет: разве что три-четыре гравюры мастера Жака Калло и несколько ксилографий Утамаро и Хиросиге. Впрочем, Ларионов за ними и не гнался – и средства не позволяли, да и интересы были специальные и своеобразные. С навыками ловца с Сухаревки он ухватывал все, что так или иначе имело отношение к зрелищам – будь то канкан в «Фоли-Бержер» (плакат Жюля Шере), афиши театра Кабуки или гравюры с камбоджийскими танцовщицами. Театральные ведуты XVIII столетия, броско и небрежно раскрашенные торговцем для лучшего сбыта, соседствовали в его собрании с голландским гравированным пособием XVII века по борьбе, лубками Малевича времен Первой мировой войны и китайскими и вьетнамскими «народными картинками». Однако Ларионов – не Бахрушин, и собирал он не для театрального музея, а, скорее всего, для практических нужд: в 1920-е годы он, как и Гончарова, продолжал сотрудничать с «Русскими балетами». А уж то, как собранные художественные ингредиенты превращались в его творческой кухне в эскизы к дягилевским спектаклям, сказать уже никто не сможет – рецепты знал лишь один художник.

Конечно, не все в коллекции Ларионова связано с профессиональной работой. Для исключительно личного удовольствия он, подобно монархам эпохи барокко, собирал своеобразную кунсткамеру. В этой гравированной галерее курьезов и оригинальных типажей оказались и монстры вроде Эдварда Брайта, самого толстого человека в Англии XVIII века (300 кг), и голландский художник-чудик Йос ван Клеве, писавший ногами, и первая ласточка феминизма, Анна-Мария фон Шурман -- единственная в XVII столетии женщина -- студентка Утрехтского университета.

Удивительно то, что авангардист, то есть «левый» художник, Ларионов на чужбине вдруг проникся обаянием монархии. И организаторам выставки, придумавшим к ее частям множество подзаголовков («Парижская жизнь», «В ритме танца», «Под вишнями в цвету» и т. д.), стоило бы завести и такой раздел, как «Боже, царя храни». Туда можно было бы включить и французский лубок c казаком и текстом гимна «Dieu, protege-nous le Tsar», и гравированный портрет короля Камбоджи Идальканена, и целую серию ксилографий с пышными церемониями японского императора Мэйдзи. Хотя, возможно, все это можно отнести к театрализованному, наигранному монархизму художника-эмигранта.

http://www.infox.ru/afisha/show/2010...larionov.phtml

[Тютчев]

Ещё картинки с выставки:

[Тютчев]

Для публики выставка будет работать с 17 февраля по 26 сентября 2010 года.

Очень интересно заглянуть в «кухню» гениального Ларионова, но удивляет продолжительность выставки! Семь месяцев! Более полугода на картинки, которые интересны, в основном тем, что их собрал и ими вдохновлялся Ларионов?! Не понимаю, почему так долго!? Явный перебор! Неужели ГТГ нечего показать!?