Фоторепортаж из музея Циммерли (Zimmerli Art Museum). Собрание Нортона Доджа. Rutgers

[Vladimir]

Полное название музея -- The Jane Voorhees Zimmerli Art Museum, Rutgers, The State University of New Jersey. По-нашему, по-простому - музей Циммерли, Рутгерс (правильно – Ратгерс), коллекция Нортона и Нэнси Додж. Эти «позывные» знают все, кто интересуется неофициальным послевоенным искусством, которые американцы «припечатывают» причудливым сочетанием Soviet Nonconformist Art. Типа советское оппозиционное. Так вот просто и понятно, как самовар с матрешкой.
К сожалению, слава музея Zimmerli и его флагманского собрания «другого искусства» долгое время остается преимущественно литературной. Многие про него слышали, но мало кто видел.

Читать дальше... 

Что не удивительно. Городок Нью-Брансвик находится в часе езды на поезде от нью-йоркского Манхэттена. Формально это даже другой штат – Нью-Джерси, зона дешевого бензина и нефтеперерабатывающих заводов. Место неплохое. Жаль только, что совсем далеко от туристических маршрутов – как Щелково от Красной Площади. И нужно здорово захотеть, чтобы попасть туда (это я про Нью-Брансвик, конечно). Приветливый чистенький университетский городок Ратгерса – прямо скажем, не Мекка ценителей изобразительных искусств. Там в почете естественные науки, биотехнологии, физика, химия, междисциплинарные исследования. Так что довольно немногочисленным русским студентам и аспирантам до наших нонконформистов дела мало. Ну что ж, меньше народу – больше кислороду.
После недолгих препирательств (фотографировать сначала не разрешили, потом разрешили, но без вспышки, в полумраке, совершенно непробиваемом для «мыльницы») захожу в пустой музейный зал. И через несколько секунд настроение достигает тонуса Аладдина в пещере чудес. Налево посмотришь – подборка шедевров лианозовской группы. Прямо посмотришь – возмутительно красивый Целков до потолка. Заберешь левее – ретроспектива Свешникова, включая его ранние чем-то похожие на голландские работы 1950-х годов. В глубине – парад пересмешников от нашего соц-арта. Включая опорную вещь – «Происхождение социалистического реализма» 1982-1983 гг. от Комара и Меламида, которая вошла во все «учебники» по современному русскому искусству как иллюстрация соц-арта. И конечно же, обязательный Кабаков, самый известный русский современный художник на Западе, представленный спокойными работами, которыми не проблема даже дом украсить. Сокровищ действительно много: и скульптуры Вадима Сидура , и хороший Неизвестный. Да что там перечислять – скоро сами все увидите.
Конечно, сразу бросается в глаза работа Владимира Янкилевского Пентаптих №2: Адам и Ева. 1980. Дерево, масло, см.т. Абсолютно шикарная вещь. Длина – более 11 метров. Я понимаю, что пентаптих, что разборный, но это 1980 год – как в тех условиях можно было создавать такие монументальные работы? Удивительно. Кстати, в книге Янкилевского «И две фигуры…» приводится его переписка с Доджем, которая свидетельствует о не вполне здоровых отношениях с Доджем. Тут вспоминаются слова одного знатока, что давать работы на выставки – это единственное, что коллекционер может по-настоящему сделать для художника. А может было, да быльем поросло. Иначе как объяснить, что пентаптих Владимира Янкилевского сейчас является одним из главных украшений текущей экспозиции?
Как обстоит дело с информационным сопровождением коллекции? Zimmerli Museum – институт довольно скрытный. На Интернет можно не рассчитывать: на сайте Циммерли самое полезное – инструкция как до него добраться. Полного каталога, как и предупреждала LCR, похоже, нет. В общем и немудрено – в собрании Нортона Доджа более 10 тысяч работ. В официальных источниках приводится цифра даже 20 тысяч. Вместе с рисунками и фотографиями -- кто бы их считал. Да и вообще после десяти тысяч – это уже не цифра, а статистика  Впрочем, все совсем не так уж плохо. В музее без проблем (только стоит до черта) можно купить 360-страничный альбом килограммов на пять, который называется Nonconformist Art. The Soviet experience 1956-1986. Издан Thames and Hudson в сотрудничестве с Zimmerli Museum, под редакцией Аллы Розенфельд и Нортона Доджа. Посвящен само собой профильной коллекции. Так вот в нем помимо десятка статей русских и нерусских искусствоведов есть более 500 иллюстраций, включая 326 цветных. Причем все самое «вкусное». Плюс из альманахов Zimmerli Journal и альбома произведений неофициального фотоискусства и коллажей Beyond Memory (под редакцией Diane Neumaier) можно добрать еще пару-тройку сотен фотографий – так что получится вполне сносная информационная картина, под тысячу работ. К слову, в «хоромах» Zimmeli в экспозиции находится лишь порядка 60 экспонатов из собрания коллекционера. А все пространство, отведенное собранию Доджа, сопоставимо с площадью зала хорошей галереи. Представляете, шестьдесят работ из двадцати тысяч? Например, в момент посещения в залах не было ни одного Краснопевцева, ни одного Рогинского, ни одного Яковлева, ни одного Рухина (работа питерского авангардиста, кстати, украшает суперобложку фирменного альбома). Да много кого нет даже из первых имен. Это вдвойне обидно потому, что в собрании Доджа эти мастера представлены настоящими шедеврами (впрочем, альбом есть, так что в будущем придумаем как наверстать этот образовательный пробел )
К слову, собрание Нортона Доджа не единственное украшение музея Zimmerli. Там есть еще, к примеру, постоянная экспозиция коллекции Джорджа (вероятно, Георгия) Рябова – от икон 16-17 вв до Сергея Судейкина, Кузнецова, Наталии Гончаровой, Николая Рериха, Юрия Анненкова и даже Алексея фон Явленского (работа «Голова Христа» -- в стилистике его абстрактных голов). Тоже очень сильная коллекция, которая вопиет о внимании ценителей, да и просто любых зрителей.
Возвращаясь к собранию Доджа. Конечно, это сосредоточение работ уникальных, совершено музейного класса. Не все, конечно. Много вещей проходных, много имен второго-третьего ряда. Сбивает странное деление по национальному признаку (например, есть армянские нонконформисты, куда зачислили Сергея Есаяна, или эстонские нонконформисты, где с малоизвестными художниками соседствует Юло Соостер). Но по уровню в целом значительно выше, чем, например, известное частное собрание нонконформистов супругов Бар Гера. Просто несопоставимо.
И не оставляет мысль, что не место ему там. Тесно (ну что такое 60 работ из 20 тысяч). Далеко. Да и вообще. Ну понятно же, что самый благодарный зритель собрания Нортона Доджа остается в России. На родине этих работ, где комплексно посмотреть национальное послевоенное искусство по-прежнему негде. Дальше остается фантазировать. Дескать, вот бы договорились не на фарфор Вишневской, а на собрание Доджа… Помечтать, так просто, риторически… Понятно, что никто не отдаст… Да и речь теперь идет на сотни миллионов. Если прикинуть вес только выставленных десятков работ в рыночных ценах то уже получится миллионов 10-12 легко. Ну тогда уж хотя бы привозить, показывать почаще, издавать книги на русском языке – словом, делать то единственное, чем коллекционер может отблагодарить художника. А там видно будет. В этом мире всякое случается. А пока давайте посмотрим фотографии из зала нонконформистов. Есть еще любительское видео, скоро опубликую.

Для начала несколько хайлайтов:

Оскар Рабин. Лианозово. 1962. Холст, масло.
Олег Целков. Голгофа. 1977. Холст, масло. Два человеческих роста в высоту. Ну полтора – 245 х 190.
Дмитрий Плавинский. Крест. 1976. Темпера, дерево, см.т. Наряду с Янкилевским – ИМХО лучшее произведение экспозиции.