Вернуться   Форум по искусству и инвестициям в искусство > Русский форум > Художники, творчество, история

Художники, творчество, история Обсуждение художников, их жизни и творчества, истории создания произведений, любых искусствоведческих вопросов.

Ответ
 
Опции темы Опции просмотра
Старый 03.05.2010, 16:57 Язык оригинала: Русский       #1
Гуру
 
Аватар для раскатов
 
Регистрация: 08.01.2009
Сообщений: 1,424
Спасибо: 543
Поблагодарили 1,940 раз(а) в 474 сообщениях
Записей в дневнике: 5
Репутация: 2950
По умолчанию Наталия Гончарова и Константин Большаков

Глава «Мезонина поэзии» ,объединения московских футуристов, Константин Большаков подружился с художниками Н. Гончаровой и М. Ларионовым, и они оформили его второй и третий сборники — «Le futur» и «Сердце в перчатке» (1913). Первая книга была конфискована именно из-за оформления, которое цензура сочла непристойным, а сам Большаков увлекся в то время живописью в духе созданного его друзьями направления — «лучизма» и сам себя называл поэтом-лучистом. К сожалению, его живописные работы не сохранилось. На фотографиях :
Н.Гончарова расписыват лицо поэта К.Большакова;
Обложка книги Большакова «Сердце в перчатке»;
Несколько рисунков Н.Гончаровой того времени.
"Мезонин поэзии" - объединение московских эгофутуристов, возникшее в 1913 г. (середина - до конца 1913). В него входили В. Шершеневич, Л. Зак (псевдонимы - Хрисанф и М. Россиянский), Грааль-Арельский, С. Третьяков, К. Большаков, Р. Ивнев, Б. А. Лавренев, П.Филонов, И.Зданевич .и др.
Миниатюры
Нажмите на изображение для увеличения
Название: большаков14.JPG
Просмотров: 386
Размер:	281.7 Кб
ID:	776811   Нажмите на изображение для увеличения
Название: гончарова1.JPG
Просмотров: 355
Размер:	184.2 Кб
ID:	776821   Нажмите на изображение для увеличения
Название: гончарова2.JPG
Просмотров: 355
Размер:	159.8 Кб
ID:	776831   Нажмите на изображение для увеличения
Название: гончарова3.JPG
Просмотров: 320
Размер:	275.3 Кб
ID:	776841   Нажмите на изображение для увеличения
Название: большаков.jpg
Просмотров: 392
Размер:	37.5 Кб
ID:	776851  




раскатов вне форума   Ответить с цитированием
Эти 14 пользователя(ей) сказали Спасибо раскатов за это полезное сообщение:
Anaconda (03.05.2010), danvik (03.05.2010), fross (03.05.2010), Glasha (04.05.2010), KaterinaMN (03.05.2010), luka77 (03.05.2010), lusyvoronova (03.05.2010), sur (03.05.2010), Tana (04.05.2010), usynin2 (04.05.2010), vyadem (03.05.2010), Маруся (03.05.2010), Тютчев (03.05.2010), Ухтомский (23.06.2010)
Старый 03.05.2010, 18:16 Язык оригинала: Русский       #2
Гуру
 
Регистрация: 24.05.2009
Сообщений: 1,972
Спасибо: 4,937
Поблагодарили 4,308 раз(а) в 1,547 сообщениях
Репутация: 8082
По умолчанию

Цитата:
Сообщение от раскатов Посмотреть сообщение
Первая книга была конфискована именно из-за оформления, которое цензура сочла непристойным
Раскатов, ВЫ как обычно, редко - но метко!
Так какое же и чье - Гончаровой или Ларинова - оформление послужило причиной изъятия тиража? Очень интересно! У Вас есть информация?
Просто иллюстрации Гончаровой, которые Вы опубликовали, относятся к серии открытых писем, изданных Крученых 1913 г, вряд ли к изданию Большакова...




Последний раз редактировалось Маруся; 03.05.2010 в 18:24.
Маруся вне форума   Ответить с цитированием
Эти 2 пользователя(ей) сказали Спасибо Маруся за это полезное сообщение:
luka77 (03.05.2010), Tana (04.05.2010)
Старый 03.05.2010, 18:25 Язык оригинала: Русский       #3
Гуру
 
Аватар для Тютчев
 
Регистрация: 19.09.2008
Сообщений: 5,529
Спасибо: 4,883
Поблагодарили 11,835 раз(а) в 2,947 сообщениях
Записей в дневнике: 8
Репутация: 22524
По умолчанию Большаков Константин Аристархович (1895-1938)

«Забытый поэт Серебряного века»

Борис Розенфельд

Кому из современных читателей, даже искушенных в отечественной литературе, говорит что-либо имя Константина Аристарховича Большакова, весьма плодовитого, талантливого поэта и прозаика, творившего в эпоху так называемого «великого перелома» и ставшего жертвой этого страшного для России времени?

Коренной москвич, он родился в 1895 г. в семье управляющего Старо-Екатерининской больницы, что на 3-й Мещанской, преобразованной в 1923 г. в МОНИКИ (Московский областной научно-исследовательский клинический институт им. М.Ф.Владимирского).

Уже его юношеские литературные опыты, относящиеся к периоду 1904-1910 гг., времени пребывания Большакова в 7-ой московской гимназии, вылились в первую книгу стихов и прозы «Мозаика», изданную в Москве в 1911 г., когда молодому автору не было еще и 16 лет.

Художественное оформление книги осуществил весьма известный график Дмитрий Моор (Орлов, 1883-1946 гг.) И хотя стихи этого сборника в значительной степени носили подражательный характер — в них явно чувствовалось влияние Бальмонта, они вызвали теплый отклик взыскательного и скупого на похвалы Н.Гумилева.

Он писал в 6-м номере «Апполона» за 1911 г.: «Мне кажется, только неопытность и неумение критически относиться к своим произведениям мешают К.Большакову, автору книги «Мозаика», перейти из разряда способных в разряд одаренных. Решительно дурны только первые стихи, от всех этих былинок и ветерочков, воспоминаний и мечтаний веет тяжелой скукой, но зато следующие подражания Бальмонту, иногда даже слишком рабские, радуют подлинной непосредственностью и какой-то особой, юношеской восторженностью».

В эти же годы происходит знакомство Константина Большакова с Валерием Брюсовым.

Читать дальше... 
После окончания гимназии в 1913 году Большаков поступает на юридический факультет Московского университета. Тогда же, осенью 1913 г., выходит его небольшая литографированная поэма « Le future» с иллюстрациями Михаила Ларионова и Натальи Гончаровой — книга, тотчас запрещенная и конфискованная цензурой за «безнравственные» иллюстрации Михаила Ларионова. (Лишь ничтожно малое количество экземпляров попало к читателям.)

Вадим Шершеневич, поэт и писатель, вспоминал позднее по поводу сборника «Le future»: «Большаков выпустил книгу стихов. Стихи были почти слабые и почти приличные. Цезура конфисковала сборник. Откровенно сказать, оснований для конфискации не было, и она могла объясняться только дурным настроением цензуры. Конфискация сборника стихов, да еще по обвинению в порнографии, была явлением по тем временам настолько редким, что это сразу создало шум вокруг имени Большакова». И далее: «…Большаков пришел к футуризму сразу, как только открыл поэтические глаза. А глаза были большие, глубокие и искренние. Хорошие были глаза».

В том же 1913 г. в издательстве «Мезонин поэзии» выходит еще один поэтический сборник «Сердце в перчатке». Название книги Большаков позаимствовал у французского поэта Ж.Лафорга. Обложка книги принадлежала той же Наталье Гончаровой.

Выход в свет этих сборников поставил Константина Большакова в первые ряды русских футуристов, да и сам поэт с 1913 г. стал считать себя членом этого литературного сообщества. Он писал в своей автобиографии: «Стихи начал писать с 14-ти или15-летнего возраста. Примерно около этого же времени – встреча с В.Я.Брюсовым. На наивно-обязательный вопрос: «Стоит ли мне писать», — получил пространное наставление, как и над чем нужно работать, чего добиваться, к чему стремиться. Этими предначертаниями руководствовался, очевидно, мало (…) Вышедшая книга стихов в 1913 г. «Le future» (кстати, конфискованная царской цензурой), поставила меня в лагерь тогдашних футуристов. Через год-два юношеское тщеславие могло удовлетворяться рецензиями и заметками, называвшими одним из мэтров новой школы».

Здесь К.Большаков имел в виду Б.Пастернака, которым он был отмечен «…как один из наиболее талантливых футуристов, как истинный лирик».

И действительно, в стихах Большакова соединились черты поэтики Маяковского и Северянина, а заумное стихотворение «Весна» прославило поэта в литературных кругах.

Весна

Воздух по-детски целуется
На деревьях развешены cлезы,
Пробиваюсь, как скорлупу яйца,
Снег шаги. А в сердце заноза…
И вы проходите и мимо проносите
Мою любовь и воспоминаний тысячи
Сосульки по крышам хрупкие носики
Заострили. А вы сейчас…
О, я знаю, что на лето нафталином
Перекладывают все зимние вещи,
Чувствуя, что время становится длинным,
А тоска значительно резче.

Большаков стал значительной фигурой русского футуризма. Следует напомнить, что футуризм, родившийся в начале ХХ века, превратился в одно из универсальных художественных явлений, коснувшихся всех направлений культуры, как-то: литературы, живописи, архитектуры, музыки. Это был мятеж против позитивного «общественного вкуса», против омертвевших канонов классического наследия и «мистических идеалов».

Эта новая литературная школа, возникшая в Италии, школа, которую возглавил молодой итальянский поэт-новатор Маринетти, нашла прекрасную почву на российской литературно-художественной ниве.

Но российский футуризм имел свой неповторимый облик, и если в Италии футуризм представляла одна группа Маринетти, то понятие «русский футуризм» вмещало в себя целый спектр явлений, — от подчеркнуто независимых кубофутуристов до эпигонов «Мезонина поэзии» и близких к экспрессионизму участников «Союза Молодежи». Большаков, метавшийся между этими группами, наконец, обрел себя, став на позиции кубофутуристов. Это направление больше отвечало его мироощущению.

«Живопись и поэзия первые осознали свою свободу», — с этой констатации ведет свое начало кубофутуризм, уникальное движение, органично воссоединившее литературу и изобразительное искусство в поисках новых совместных форм выражения.

В марте 1913 г. литературное объединение «Гилея» соединилось на правах федерации с «Союзом молодежи», образовав общество художников и поэтов. Основой этого союза была близость творческих принципов, на которых строилась их живопись и поэзия. Сближению двух искусств способствовало и то, что многие художники русского авангарда писали стихи, а поэты рисовали.

Стихи писали Филонов, Розанов, Кандинский, Малевич, Чекрыгин, Ларионов. Некоторые в равной степени были и художники, и поэты: Маяковский, Елена Гуро, Давид Бурлюк, Крученых, Хлебников, Зданевич, Николай Бурлюк. К последним с полным основанием можно отнести и К.Большакова, обладавшего незаурядными художественными способностями. Кстати, брат его, Николай Большаков, погибший в 1919 г., был талантливым профессиональным художником.

В период между 1913-1916 гг. поэт регулярно издается в различных кубофутуристических альманахах и сборниках: «Дохлая луна», «Весеннее контрагентство муз», «Московские мастера», «Из батареи сердца», «Крематорий здравомыслия» и др., а также в изданиях группы «Центрифуги» («Пета», «Второй сборник центрифуги», «Срубленный поцелуй»).

Стихи Большакова охотно печатали и другие футуристические издания, независимо от групповых различий. В них была своя новизна, грубость, эротика, урбанизм, заумь, неологизмы, составные рифмы, нарушение ритма. И хотя Большаков, как уже было сказано, тяготел к кубофутуризму, вероятно, именно он воплотил «золотую середину» футуристической поэзии.

Симптоматично, что когда он выступал вместе с Маяковским, его называли по контрасту с басом «жасминным тенором». После полемических столкновений поэты подружились, и в сборнике «Весеннее контрагентство муз» (1915 г.) появился цикл из 8 стихов Большакова «Город в лете» с посвящением: «Дружески Маяковскому в память о московском мае 1914 г.»

Свидетель этих дней Б.Пастернак писал в «Охранной грамоте»: «Из множества людей, которых я видел рядом с ним, Большаков был единственным, кого я совмещал с ним без всякой натяжки. Обоих можно было слушать с любой последовательностью, не насилуя себя… В обществе Большакова за Маяковского не болело сердце, он был в соответствии с собой и не ронял себя».

В 1916 г. выходят сразу два сборника поэта: «Поэма событий» в издательстве «Пета» (нумерованное издание в количестве 453 экз., из которых 5 именных) и «Солнце на излете. Вторая книга стихов. 1913-1916» в издательстве «Центрифуги». Обложку к последней выполнил Л.Лисицкий.

Это были последние вышедшие из печати поэтические сборники Большакова. К этому времени он стал несколько отдаляться от поэзии.



Стихотворения 1911 года:

Читать дальше... 
«Вчера мы солнце хоронили...»

Вчера мы солнце хоронили.
И в час, как к морю мы пришли,
О чём-то волны говорили
И зажигалися вдали.

Кружась в весёлой лёгкой пляске,
Мы совершили наш обряд,
Но вдруг переменились краски,
И вечер стал печально-свят.

К земле склоняясь, ночь шепнула:
Умрите, спите. Всё равно.
И солнце в море потонуло…
И стало грустно и темно.



«Смелый путь безумным только ведом...»

Смелый путь безумным только ведом,
Тем, кто чужд безумной суете,
Кто не ходит общим, мёртвым следом
И чужой не молится мечте.

Нет, мечтой своею светлый, гордый,
Он идёт свободною тропой,
И в душе его поют аккорды
Красоты – неслышимой толпой.

Путь его толпе далёк, напрасен,
Странен ей в себя влюблённый лик.
И идёт вперёд он – смел, прекрасен,
Одинок, безумен и велик!



Сонет

Стою один в раздумьи. Властно море
Меня зовёт в неведомую даль.
Смотрю вперёд с надеждою во взоре –
Встаёт прибой – мне берега не жаль.

Куда ж меня, о волны, на просторе
Помчите вы? Скажите, не туда ль,
Где счастья нет, где царствует печаль,
Иль в светлый край, где неизвестно горе?

Ответа нет: не слушая меня,
Вы вдаль несётесь, за собой маня
Своим немолчно-плещущим волненьем.

И смело я вверяю утлый чёлн
Стихийной власти непонятных волн,
Пускаясь в путь с надеждой и сомненьем.


Стихотворения 1912 года:

Читать дальше... 
Ave

Восклицаньем светлых Ave
Ты наполни храм Мадонны
И к её незримой славе
Прикоснись мечтой влюблённой.

Только помни: в белом храме
Белым голосом молись ты.
Знай: уж более не с нами
Тот, чьи помыслы нечисты.



Похоронная песнь

Где люди молились когда-то
И рыли умершим могилы,
Там встали рядами солдаты
Чужою холодною силой.

И медленно трупы выходят
В час ночи слепой и беззвездный,
И весело пляску заводят
Над чёрной могильною бездной.

Солдаты безжизненным строем
Знамёна пред мёртвыми клонят.
А мы, мы по-прежнему роем:
Друг друга они похоронят.


Стихотворения 1913 года:

Читать дальше... 
Аттракцион

Ник. Терзи-Терзиеву

Качели, качели печали, качели печали качали: «молчи»,
И в плаче печали качели качали, печали качели в ночи.
Опрокинувшись в качке,
Голова закружилась.
Сжались бело фонари.
Ты лицо не испачкай
(Тень тины проходила)
В алом угле платка зари....
Лихач... В пролётке взлёт качелей
Печаль почила светлых глаз...
Минуты млели и млели
Там, где стелился фонарный газ...
А дальше? А дальше качели, качели печали качали – «молчи»
И в плаче печали качели качали, печали качели в ночи.

июль 1913


Вернисаж осени

Осенней улицы всхлипы вы
Сердцем ловили, сырость лаская.
Фольгу окон кофейни Филиппова
Блестит брызги асфальтом Тверская.

Дымные взоры рекламы теребят.
Ах, восторга не надо, не надо...
Золотые пуговицы рвали на небе
Звезды, брошенные вашим взглядом.

И вы скользили, единственная, по улице,
Брызгая взором в синюю мглу,
А там, где сумрак, как ваши взоры, тюлится,
За вами следила секунда на углу.

И где обрушились зданья в провалы
Минутной горечи и сердца пустого,
Вам нагло в глаза расхохоталась
Улыбка красная рекламы Шустова.

<1913>


Весна

Воздух по-детски целуется
На деревьях развешены слёзы,
Пробивают, как скорлупу яйца,
Снег шаги. А в сердце заноза....

И Вы проходите и мимо проносите
Мою любовь и воспоминаний тысячи
Сосульки по крышам хрупкие носики
Заострили. А Вы сейчас...

О, я знаю, что на лето нафталином
Перекладывают все зимние вещи,
Чувствуя, что время становится длинным,
А тоска значительно резче.



Городская весна

Эсмерами, вердоми, труверит весна,
Лисилея полей элилой алиелит.
Визизами визами снует тишина,
Поцелуясь в тишенные вереллоэ трели,
Аксимею, оксами зизам изо сна,
Аксимею оксами засим изомелит.
Пенясь ласки велеми велам велена,
Лилалет алиловые велеми мели.
Эсмерами, вердоми труверит весна.
Аллиель! Бескрылатость надкрылий пропели.
Эсмерами, вердоми труверит весна.

<1913>



Мадригал

Мои глаза преддверье летней ночи,
В июле вечер, тюль из синевы.
В них каждый миг становится короче,
И в каждом миге дышите лишь Вы.

январь 1913



Несколько слов к моей памяти

Я свой пиджак повесил на луну.
По небу звёзд струят мои подошвы,
И след их окунулся в тишину.
В тень резкую. Тогда шептали ложь вы?

Я с давних пор мечтательно плевал
Надгрёзному полёту в розы сердца,
И губ моих рубинящий коралл
Вас покорял в цвету мечты вертеться.

Не страшно вам, не может страшно вам
Быть там, где вянет сад мечты вчерашней,
И наклоняются к алмазящим словам
Её грудей мечтательные башни,
Её грудей заутренние башни.

И вечер кружево исткал словам,
И вечер остриё тоски нащупал,
Я в этот миг вошёл, как в древний храм,
Как на вокзал под стекло-синий купол.


«Пил безнадёжный чай. В окне струился...»

Пил безнадёжный чай. В окне струился
Закатной киновари золотой
Поток. А вечер близко наклонился,
Шептался рядом с кем-то за стеной.
Свеча померкла Ваших взглядов.
Чертили пальцем Вы – какой узор? –
На скатерти. И ветка винограда
Рубином брызнула далёких гор.
Ах, это слишком тихо, чтоб промолвить,
Чтоб закричать, – здесь счастье, здесь, здесь «ты»!
Звенело нежно серебро безмолвий,
И в узкой вазе вянули цветы.
Ах, это слишком тихо, чтобы близко
Почуять пурпур губ и дрожь руки, –
Над взорномеркнущей свечой без риска
Крылили вы, желаний мотыльки.

июль 1913


Посвящение

По тротуару сердца на тротуары улиц,
В тюль томленья прошедшим вам
Над сенью вечера, стихая над стихов амурницей,
Серп — золоченым словам.
Впетличив в сердце гвоздичной крови,
Синеозерит усталым взором бульвар.
Всем, кого солнце томленьем в постели ловит,
Фрукт изрубинит вазный пожар.
И, вам, о, единственная, мои стихи приготовлены —
Метр д'отель, улыбающий равнодушную люстру,
Разве может заранее ужин условленный
Сымпровизировать в улыбаться искусство,
Чтоб взоры были, скользя коленей, о, нет, не близки,
А вы, как вечер, были ласковая.
Для вас, о, единственная, духи души разбрызгал,
Когда вы роняли улыбки, перчатку с сердца стаскивая.

<1913>


«Трубами фабрик из угольной копоти...»

Трубами фабрик из угольной копоти
На моих ресницах грусть черного бархата
Взоры из злобы медленно штопает,
В серое небо сердито харкая.

Пьянеющий пар, прорывая двери пропрелые,
Сжал бело-серые стальные бицепсы.
Ювелиры часы кропотливые делают.
Тысячеговорной фабрики говоры высыпьтесь

Мигая, сконфузилось у ворот электричество,
Усталостью с серым днем прококетничав.
Целые сутки аудиенция у ее величества,
Великолепнейшей из великолепных Медичей.

<1913?>
Миниатюры
Нажмите на изображение для увеличения
Название: Большаков Константин.jpg
Просмотров: 316
Размер:	7.7 Кб
ID:	776871  




Последний раз редактировалось Тютчев; 03.05.2010 в 20:03.
Тютчев вне форума   Ответить с цитированием
Эти 8 пользователя(ей) сказали Спасибо Тютчев за это полезное сообщение:
luka77 (03.05.2010), sergey7 (03.05.2010), sur (03.05.2010), usynin2 (04.05.2010), Евгений (03.05.2010), Маруся (03.05.2010), раскатов (05.05.2010), Ухтомский (23.06.2010)
Старый 03.05.2010, 19:11 Язык оригинала: Русский       #4
Гуру
 
Аватар для Тютчев
 
Регистрация: 19.09.2008
Сообщений: 5,529
Спасибо: 4,883
Поблагодарили 11,835 раз(а) в 2,947 сообщениях
Записей в дневнике: 8
Репутация: 22524
По умолчанию

«Забытый поэт Серебряного века»

Борис Розенфельд


Продолжение...

С началом 1-й мировой войны патриотические чувства захватили поэта. В 1915 г., оставив университет, Большаков поступает в Николаевское кавалерийское училище, после окончания которого попадает в действующую армию. После военной службы, длившейся 7 лет, Большаков демобилизовался в 1922 г. уже из рядов Красной Армии.

Правда, будучи уже на службе, в 1916 г., он готовит к печати ряд своих поэтических и прозаических сборников, издание которых, к сожалению, так и не было осуществлено. Это: «Земная смерть. Повесть грядущих дней» - должна была выйти осенью 1916 г., «Дьявол из мрамора. Лирическая драма», «Королева мод. Лирические диалоги» и «Ангел всех скорбящих. 3-я книга стихов».

Читать дальше... 
В рецензии на последнюю Валерий Брюсов писал: «В эпоху зарождения нашего футуризма, лет 10 тому назад, Константин Большаков был отмечен критикой как один из наиболее талантливых представителей этого движения. С удовлетворением должно отметить, что молодой поэт не остановился на первых своих достижениях. Его новые стихи значительнее ранних и по содержанию, и по форме. Во многом поэзия Константина Большакова еще остается в пределах технических «исканий» и, как таковая, нужна и интересна лишь для ограниченного круга читателей. Но отдельные стихотворения уже являются вполне завершенными созданиями, имеющими право на общее внимание. Такова, например, «Тихая повесть», с описанием современной казармы, где —


и рассказ о выигранной казначейше
Не кажется старым, --

И с восклицаниями –
А вам, мечтатели - о знойных мулатках,
О странах лучших солнц на свете,
Понять ли, что сердце в груди босоногой солдатки,
Как солнце, светло и радостно светит!

В наши дни вряд ли есть необходимость спешно печатать книгу Большакова, но автор заслуживает поощрения. 21 октября 1920 г. Валерий Брюсов».

Однако 17 мая 1921 г. на основании отзывов И.Касаткина и И.Аксенова, сборник «Ангел всех скорбящих» был принят в ЛИТО к публикации, но издание его, как уже было сказано, так и не осуществилось. Несколько позднее, в альманахе «Из батареи сердца» 1922 года, были напечатаны из него два стихотворения: «Еще и сердце будет биться» и «В ночную гладь, в колодце чьих-то глаз».

Среди собрания автографов моей библиотеки имеется папка, где подобраны материалы, имеющие отношение к К.Большакову. В числе прочих несколько машинописных, откорректированных автором стихотворений: «Когда, как в радующем сладком сне..», «Славься, убийца час…» и др., с его пометками, из так и не увидевшего свет сборника «Ангел всех скорбящих».

Здесь же его поэтический сборник «Солнце на излете» с теплым автографом Николаю Михайловичу Церетели, известному актеру Московского Камерного театра (театра Таирова), с которым Большаков был дружен многие годы. «Николаю Михайловичу Церетели душевно к нему устремленный и им восхищенный. Автор. 1/ХП 22. Москва». После 1922 г. Большаков более не возвращается к поэтической стезе, тем самым литературный путь его распадается как бы на два этапа. Первый – до армейский, включающий в себя, в основном, поэтическое творчество автора, и второй – после армейский, куда вошли его прозаические работы.

Но путь в среду прозаиков не был для Константина Большакова усеян розами, ему пришлось преодолеть многие препоны, предшествующие этому переходу. Позднее он писал об этом нелегком для себя периоде: «…расставшись с литературой поэтом, возвращался к ней прозаиком… довольно тяжким и неинтересным путем – через работу в газете…»

Путь этот, длиной в 5 лет, закончился в 1927 г. выходом в свет 2-х сборников повестей и рассказов о советской жизни, о событиях Гражданской войны, участником которой был автор. Это «Судьба случайностей» и «Путь прокаженных». Последняя была издана «Московским товариществом писателей». В том же 1927 г. московское издательство «Никитинские субботники» печатает его роман «Сгоночь».

В 1928 г. в Москве начало выходить собрание сочинений Большакова, успели выйти только тома 2, 3, 4. К концу 1928 г. писатель закончил свой исторический роман «Бегство пленных, или История страданий и гибели поручика Тенгинского пехотного полка Михаила Лермонтова», который и вышел в начале 1929 г. в Харькове в издательстве «Пролетарий». Роман этот получил широкое признание читающей рублики и неоднократно переиздавался еще при жизни автора.

В течение нескольких лет писатель трудился над обширным романом «Маршал сто пятого дня», в который включил некоторые элементы своей жизни.\

Большаков имел намерение выпустить его в 3-х книгах. Первая – «Построение фаланги» – была опубликована Гослитиздатом в 1936 г., а 17 сентября того же года Константин Аристархович Большаков, бывший корнет царской и командир Красной армии, замечательный поэт и прозаик, был арестован.

Рукопись второй части романа, как и прочие бумаги архива писателя, были изъяты при аресте представителями органов и пропали в подвалах Лубянки. К работе над третьей книгой Большаков так и не успел приступить.

21 апреля 1938 г. вместе с группой писателей и поэтов, в которую входили Борис Пильняк, С.Буданцев, И.Касаткин и другие, Константин Большаков был расстрелян.

В годы хрущевской «оттепели» в 1956 г. он был реабилитирован, а 10 декабря 1956 г. посмертно восстановлен в Союзе писателей СССР.




Стихотвореня 1914-го года:

Читать дальше... 
Автопортрет

Влюбленный юноша с порочно-нежным взором,
Под смокингом легко развинченный брюнет,
С холодным блеском глаз, с изысканным пробором.
И с перекинутой пальто душой поэт.

Улыбки грешной грусть по томности озерам
Порочными без слез глазами глаз рассвет
Мелькнет из глаз для глаз неуловимо-скорым
На миги вспыхнувший и обреченный свет.

Развинченный брюнет с изысканным пробором.
С порочными без слез глазами, глаз рассвет,
Влюбленный юноша с порочно-нежным взором
И с перекинутой пальто душой поэт.

1914


Вечер
Ю. А. Эгерту

Вечер в ладони тебе отдаю я, безмолвное сердце.
Шагом усталых трамвай на пылающий запад
Гибкую шею дуги не возносит с печальным упорством.
Рты дуговых фонарей белоснежно оскалили зубы.
Вечер – изысканный франт в не небрежно помятой панаме
Бродит лениво один по притихшим тревожно панелям,
Лето, как тонкий брегет, у него тихо тикает в строгом
Кармане жилета. Я отдаю тебе вечер в ладони,
Безмолвное сердце.

апрель 1914, Москва.



«Огни портовой таверны...»

Огни портовой таверны,
Бриллианты улыбок и ругань.
В волосы звуков вечерних.
Пыль вплетена. Сон запуган.

Дремлют губами на ругани люди.
Вечер, как узкий рельеф.
Безмолвно-окунутый спит в изумруде
Кем-то потерянный гнев.

Кокетки–звёзды вдоль гавани.
Мёртво за стражею парусов.
Над молом фонарь в белом саване
Задвинул безмолвья засов.

Ночь, женщиной ещё не причёсанной,
Морю склонясь на плечо,
Задумалась, и, тысячу поз она
Принимая, дышала в лицо горячо.

июль 1914, Одесса



Осененочь

Ветер, небо опрокинуть тужась,
Исслюнявил мокрым поцелуем стекла.
Плащ дождя срывая, синий ужас
Рвет слепительно фонарь поблеклый.

Телеграфных проволок все скрипки
Об луну разбили пальцы ночи.
Фонари, на лифте роковой ошибки
Поднимая урну улицы, хохочут.

Медным шагом через колокольни,
Тяжеля, пяты ступили годы,
Где, усталой дробью дань трамвай-невольник
Отбивая, вялые секунды отдал.

<1914>


Осень

Под небом кабаков, хрустальных скрипок в кубке
Растет и движется невидимый туман,
Берилловый ликер в оправе рюмок хрупких,
Телесно розовый, раскрывшийся банан.

Дыханье нежное прозрачного бесшумья
В зеленый шепот трав и визг слепой огня,
Из тени голубой вдруг загрустевшей думе,
Как робкий шепот дней, просить: «возьми меня».

Под небо кабаков старинных башень проседь
Ударом утренних вплетается часов.
Ты спишь, а я живу, и в жилах кровь проносит
Хрустальных скрипок звон из кубка голосов.

<1914>



Осень годов

Иду сухой, как старинная алгебра,
В гостиной осени, как молочный плафон,
Блудливое солнце на палки бра,
Не электричащих, надевает сияние, треща в немой телефон.

И осыпаются мысли усталого провода,
Задумчивым звоном целуют огни,
И моих волос бесценное серебро водой,
Седой обливают хилые дни.

Хило прокашляли шаги ушедшего шума,
А я иду и иду в венке жестоких секунд.
Понимаете? Довольно видеть вечер в позе только негра-грума
Слишком черного, чтоб было видно, как утаптывается земной грунт.

<1914>





После...

Юрию Юркуну

Сберут осколки в шкатулки памяти,
Дням пролетевшим склонять знамена
И на заросшей буквами, истлевшей грамоте
Напишут кровью имена

Другим поверит суровый грохот
В полях изрезанных траншей,
Вновь услыхать один их вздох хоть
И шёпот топота зарытых здесь людей...

Осенний ветер тугими струнами
Качал деревья в печальном вальсе:
«О, только над ними, только над юными
Сжалься, о, сжалься, сжалься».

А гимн шрапнели в неба раны,
Взрывая искры кровавой пены,
Дыханью хмурому седого океана
О пленник святой Елены,

Теням, восставшим неохотно
Следить за крыльями трепещущих побед,
Где ласково стелется треск пулемётный
На грохот рвущихся лет...

октябрь 1914, Москва


Романтический вечер

Вл. Маяковскому

Вечер был ужасно громоздок,
Едва помещался в уличном ридикюле, –
Неслышный рыцарь в усталый воздух,
Волос вечерних жужжащий улей,

Отсечь секунды идёт панелям,
И медлит меч по циферблату.
Пролетая, авто грозили, – разделим, разделим...
Закован безмолвием в латы,

Закрыв забралом чудесной грусти
Лицо, неведомый один,
Как будто кто-то не пропустит,
Не скажет ласково «уйди».

апрель 1914, Москва.


Стихотворения 1915-го года:

Читать дальше... 
Le chemin de fer

«Выпили! Выпили!», — жалобно плачем ли
Мы, в атласных одеждах фигуры карт?
Это мы, как звезды, счастью маячили
В слезящийся оттепелью Март,
Это мы, как крылья, трепыхались и бились
Над лестницей, где ступени шатки,
Когда победно-утренний вылез
Черный туз из-под спокойной девятки.
А когда заглянуло в сердце отчаянье
Гордыми взорами дам и королей,
Будто колыхнулся забредший случайно
Ветерок с обнажающихся черных полей,
Это мы золотыми дождями выпали
Мешать тревоги и грусть,
А на зеленое поле сыпали и сыпали
Столько радостей, выученных наизусть...
«Выпили! Выпили», — жалобно плачем ли
Мы, в атласных одеждах фигуры карт?
Это мы, как звезды, счастью маячили
В слезящийся оттепелью Март.

<1915>


Бельгии

Владиславу Ходасевичу

Словно тушью очерчены пальцы каналов,
Ночь – суконная, серая гладь без конца,
Здесь усталое сердце в тревогах устало,
Соскользнула спокойно улыбка с лица.

Чёрный город заснул безмятежной гравюрой
На страницах раскрытых и брошенных книг,
И уходят, уходят задумчиво хмуро
За таящимся мигом таящийся миг.

Спи, последняя ночь! Эти хрупкие пальцы
Так пронзительно в плечи земные вплелись,
Эти чуткие дети, минуты страдальцы
Навсегда в этот серый покой облеклись.

И для вечного сна пусть построят легенды
Как ажурные башни суровых дворцов,
И стихи заплетутся в нарядные ленты,
Зазвенят, как набор золотых бубенцов.

Но сегодня, как завтра, сражённый не болен...
Эта кровь, эти пятна не брызги же ран,
А просыпанный звон из твоих колоколен,
Как кровавые маки, в бесцветный туман.

Спи последняя ночь! И не будет двух Бельгий,
Сон колышат раскаты грохочущих битв.
Этот месяц и год! Даже в детской постельке,
Как узор, были вытканы слёзы молитв.

октябрь 1915, Москва




Зима

Боре Нерадову

Вечер заколачивает в уши праздник
Тем, кто не хотел в глаза ему взглянуть,
Потому что все души тоскующие дразнит
Протянувшийся по небу Млечный Путь,

Потому что неистово и грубо
Целый час рассказывал перед ними,
Что где-то есть необыкновенные губы
И тонкое, серебряное имя.

Дразнил и рассказывал так, что даже маленькая лужица
Уже застывшая пропищала: – Ну вот, –
У меня слеза на реснице жемчужится,
А он тащит в какой-то звёздный хоровод.

И от её писка ли, от смеха ли
Вздыбившихся улиц, несущих размеренный шаг
Звёзды на горизонте раскачались и поехали,
Натыкаясь друг на друга впотьмах.

И над чёрною бездной, где белыми нитками
Фонарей обозначенный город не съедется,
Самым чистым морозом выткано
Млечный Путь и Большая Медведица.

февраль 1915


Польше

Михаилу Кузмину

Июльское солнце печёт и нежится,
Следя за суетой тревог,
Как пыльным облаком беженцы
Катятся лентой дорог.

День разгорится и будет, будет
Жечь и пылить земную грудь,
А сейчас уходят и уходят люди
В пристально стелющейся путь.

А за ними, как праздник, в лентах и ризе
Взором ясным и кротким следишь,
Как следила шаги многих сотен дивизий
Твою колыхавших тишь.

И звенели глухо шпоры и сабли
Звон рассыпался, как кокетливый смех
Будто хрупкие пальцы, зябли
Вётлы, обступившие бег твоих рек.

Шли, и задушенный, ржавый
Лязг раскуёт железные кольца
Видишь сердце сгорело Варшавы
Горячей слезой добровольца.

Чёрной птицей год пролетел, как нагрянул,
Полями Польши дымится кровь,
Только сковано сердце в оковах тумана,
Только мукою сдвинута бровь.

Будет, будет... И где бы
Вздох сражений пронёсся, – собираются все
Под палящие взоры июльского неба
Громоздить телегами и говором шоссе.

июль 1915


Стихотворения 1916-го года:

Читать дальше... 
И еще

В час, когда гаснет закат и к вечеру,
Будто с мольбой протянуты руки дерев,
Для меня расплескаться уж нечему
В этом ручье нерасслышанных слов.

Но ведь это же ты, чей взор ослепительно нужен
Чтоб мой голос над жизнью был поднят,
Чья печаль, ожерелье из слезных жемчужин
На чужом и далеком сегодня.

И чьи губы не будут моими
Никогда, но святей всех святынь,
Ведь твое серебристое имя
Пронизало мечты.

Не все ли равно, кому вновь загорятся
Как свеча перед образом дни.
Светлая, под этот шепот святотатца
Ты усни...

И во сне не встретишь ты меня,
Нежная и радостно тиха
Ты, закутанная в звон серебряного имени,
Как в ласкающие вкрадчиво меха.

<1916>


Сегодняшнее

Маме

Кто-то нашёптывал шелестом мук
Целый вечер об израненном сыне,
В струнах тугих и заломленных рук
Небосвод колебался, бесшумный и синий.

Октябрьских сумерек, заплаканных трауром
Слеза по седому лицу сбегала,
А на гудящих рельсах с утра «ура»
Гремело в стеклянных ушах вокзалов.

Сердце изранил растущий топот
Где-то прошедших вдали эскадронов,
И наскоро рваные раны заштопать
Чугунным лязгом хотелось вагонам.

Костлявые пальцы в кровавом пожаре вот
Вырвутся молить: помогите, спасите,
Ведь короной кровавого зарева
Повисло суровое небо событий.

Тучи, как вены, налитые кровью,
Просочились сквозь пламя наружу,
И не могут проплакать про долю вдовью
В самые уши октябрьской стужи.

октябрь 1916


Стихотворения 1918-го года:

Читать дальше... 
Аэромечта

Взмоторить вверх, уснуть на пропеллере,
Уснуть сюда, сюда закинув голову,
Сюда, сюда, где с серым на севере
Слилось слепительно голубое олово.

На шум шмеля шутки и шалости,
На воздухе стынущий в меха одетые
Мы бросим взятой с земли на землю кусочек жалости
Головокружась в мечтах кометами.

И вновь, как прежде, уснув на пропеллере,
На шуме шмеля шутки и шалости,
Мы спустимся просто на грёзном веере
На брошенный нами кусочек жалости.

август 1918


«Вы носите любовь в изысканном флаконе...»

Вы носите любовь в изысканном флаконе,
В гранёном хрустале смеющейся души.
В лазурных розах глаз улыбка сердца тонет.
В лазурных розах глаз – бутоны роз тиши.

Духи стихов в мечту, пленительных в изыске,
Пролив на розы глаз в лазурных розах глаз,
Вы прошептали мне, вы прошептали близко,
То, что шептали вы, о, много, много раз.

Вы носите любовь в изысканном флаконе.
В гранёном хрустале смеющейся души.
И запах роз мечты моей не похоронит,
Что прошептали вы, что сказано в тиши.




Последний раз редактировалось Тютчев; 03.05.2010 в 20:05.
Тютчев вне форума   Ответить с цитированием
Эти 3 пользователя(ей) сказали Спасибо Тютчев за это полезное сообщение:
sur (03.05.2010), раскатов (05.05.2010), Ухтомский (23.06.2010)
Старый 03.05.2010, 19:17 Язык оригинала: Русский       #5
Гуру
 
Регистрация: 24.05.2009
Сообщений: 1,972
Спасибо: 4,937
Поблагодарили 4,308 раз(а) в 1,547 сообщениях
Репутация: 8082
По умолчанию

Тютчев!
Может быть, Вы знаете ответ на вопрос?



Маруся вне форума   Ответить с цитированием
Старый 03.05.2010, 19:58 Язык оригинала: Русский       #6
Гуру
 
Аватар для Тютчев
 
Регистрация: 19.09.2008
Сообщений: 5,529
Спасибо: 4,883
Поблагодарили 11,835 раз(а) в 2,947 сообщениях
Записей в дневнике: 8
Репутация: 22524
По умолчанию

Цитата:
Сообщение от Маруся Посмотреть сообщение
Так какое же и чье - Гончаровой или Ларинова - оформление послужило причиной изъятия тиража? Очень интересно! У Вас есть информация?

Цитата:
Сообщение от Маруся Посмотреть сообщение
Тютчев!
Может быть, Вы знаете ответ на вопрос?


Маруся, спасибо за интересный вопрос. Вот, что пишет об этом Розенфельд:


Цитата:
После окончания гимназии в 1913 году Большаков поступает на юридический факультет Московского университета. Тогда же, осенью 1913 г., выходит его небольшая литографированная поэма « Le future» с иллюстрациями Михаила Ларионова и Натальи Гончаровой — книга, тотчас запрещенная и конфискованная цензурой за «безнравственные» иллюстрации Михаила Ларионова. (Лишь ничтожно малое количество экземпляров попало к читателям.)

Вадим Шершеневич, поэт и писатель, вспоминал позднее по поводу сборника «Le future»: «Большаков выпустил книгу стихов. Стихи были почти слабые и почти приличные. Цезура конфисковала сборник. Откровенно сказать, оснований для конфискации не было, и она могла объясняться только дурным настроением цензуры. Конфискация сборника стихов, да еще по обвинению в порнографии, была явлением по тем временам настолько редким, что это сразу создало шум вокруг имени Большакова». И далее: «…Большаков пришел к футуризму сразу, как только открыл поэтические глаза. А глаза были большие, глубокие и искренние. Хорошие были глаза».




Последний раз редактировалось Тютчев; 03.05.2010 в 20:25.
Тютчев вне форума   Ответить с цитированием
Эти 5 пользователя(ей) сказали Спасибо Тютчев за это полезное сообщение:
sur (03.05.2010), Tana (04.05.2010), Маруся (03.05.2010), раскатов (05.05.2010), Ухтомский (23.06.2010)
Старый 03.05.2010, 22:55 Язык оригинала: Русский       #7
Гуру
 
Регистрация: 24.05.2009
Сообщений: 1,972
Спасибо: 4,937
Поблагодарили 4,308 раз(а) в 1,547 сообщениях
Репутация: 8082
По умолчанию

Вот и я почему-то думала, что Ларионов, а не Гончарова.
А картинки у Вас есть? Пожалуйста!...

P.S. Работы Гончаровой тоже арестовывали, конечно,но чуть позже... А в это время "хулиганить" с точки зрения властей мог только Ларионов.




Последний раз редактировалось Маруся; 03.05.2010 в 23:01.
Маруся вне форума   Ответить с цитированием
Старый 04.05.2010, 04:54 Язык оригинала: Русский       #8
Гуру
 
Аватар для Тютчев
 
Регистрация: 19.09.2008
Сообщений: 5,529
Спасибо: 4,883
Поблагодарили 11,835 раз(а) в 2,947 сообщениях
Записей в дневнике: 8
Репутация: 22524
По умолчанию

В краже из Публички заподозрили бывшую библиотекаршу


Сотрудники 12-го отдела Управления угрозыска во вторник поздно вечером задержали подозреваемую в причастности к кражам раритетных книг из петербургских библиотек (Ъ о них подробно рассказывал вчера). По версии оперативников, в планах злоумышленников было совершение еще нескольких краж редких изданий.

По информации источников Ъ в Управлении уголовного розыска, подозреваемая, бывшая сотрудница библиотеки Саратовского госуниверситета Светлана Данилина, была задержана вчера около 21.00 в отправляющемся поезде Санкт-Петербург—Астрахань. Никаких раритетов при ней обнаружено не было. Зато было удостоверение аспирантки Курганского университета Натальи Королевой с переклеенной фотографией самой Светланы Данилиной. Именно под этот документ 6 ноября сотрудники русского книжного фонда Российской национальной библиотеки выдали уникальную монографию Le Future русского авангардиста начала века Константина Большакова. Книга пропала. Как уже сообщал Ъ, в тот же день из другого фонда той же библиотеки пропала еще одна ценная книга, Philosophiae Naturalis principia mathematica Исаака Ньютона (1687 год, Лондон). Она была выдана, как полагают в милиции, сообщнику госпожи Данилиной, также предъявившему удостоверение аспиранта Курганского университета. Вскоре после этого выяснилось, что аналогичный том ньютоновских "Принципов" пропал и из университетской библиотеки имени Горького. А из Библиотеки Академии наук, как выяснилось в начале недели, украли редкое издание английского утописта Роберта Оуэна A new view of Society on Essays on the principle of the formation of the human cgaracter and application of the principle to practice. Правоохранительные органы заподозрили во всех перечисленных кражах "курганский" след.
Отчасти эти подозрения уже оправдались. Как сообщили Ъ источники в милиции, у госпожи Данилиной был изъят список из 16 раритетных книг XVI-XVIII веков, хранящихся в различных российских библиотеках. Это дало следствию повод предположить, что похитители выполняли заказ какого-то крупного коллекционера, возможно иностранного.
Сообщник госпожи Данилиной, равно как и сами раритеты, по состоянию на вчерашний вечер оставались ненайденными. Но руководитель 12-го отдела угрозыска Виктор Пантелеев заявил Ъ: "Мы делаем все возможное, и, полагаю, у нас есть шанс в ближайшее время полностью раскрыть эти преступления и вернуть книги в библиотеки".

АНДРЕЙ ЦЫГАНОВ

Газета "Коммерсантъ-СПБ" № 206 (2575) от 14.11.2002

http://www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=567429


Вынесен приговор кримиальным библиофилам

26 августа 2003, 09:21

Куйбышевский районный суд Санкт-Петербурга в понедельник огласил приговор в отношении похитителей раритетных изданий из Российской национальной библиотеки. Организаторы хищения Дмитрий Зинченко и Светлана Данилина приговорены к 4 годам лишения свободы с конфискацией имущества, с отбыванием срока заключения, соответственно, в колониях строгого и общего режимов, сообщает "Интерфакс". Еще один фигурант уголовного дела - Павел Прокофьев - получил 5 лет условно.

Кража из фонда Российской национальной библиотеки прижизненного издания "Принципов натуральной философии" Исаака Ньютона, вышедшего в свет в Лондоне в 1687 году, а также издания произведений русского футуриста Константина Большакова "Le Future" 1913 года была совершена 6 ноября 2002 года.

По факту кражи было возбуждено уголовное дело по статье 164 Уголовного кодекса РФ (хищение предметов, имеющих особую ценность).

В результате оперативных мероприятий сотрудникам правоохранительных органов удалось выйти на след похитителей. По подозрению в совершении преступления были задержаны трое жителей Саратова - 29-летняя Данилина, 32-летний Зинченко и 22-летний Прокофьев, занимавшихся хищением редких книг из библиотек страны на протяжении 3 лет. Только на момент задержания у них было изъято более 20 книг, похищенных в различных российских библиотеках.



Тютчев вне форума   Ответить с цитированием
Эти 3 пользователя(ей) сказали Спасибо Тютчев за это полезное сообщение:
Tana (04.05.2010), раскатов (05.05.2010), Ухтомский (23.06.2010)
Ответ

Опции темы
Опции просмотра

Ваши права в разделе
Вы не можете создавать новые темы
Вы не можете отвечать в темах
Вы не можете прикреплять вложения
Вы не можете редактировать свои сообщения

BB коды Вкл.
Смайлы Вкл.
[IMG] код Вкл.
HTML код Выкл.

Быстрый переход

Похожие темы
Тема Автор Разделы Ответов Последние сообщения
Владелица арт-галереи “Наши художники” Наталия Курникова — об искусстве и не только Евгений Доходность 78 09.04.2011 20:20
Гончарова??? qwerty Экспертиза 4 05.11.2009 18:04
Наталия Гончарова об искусстве в 1913 году раскатов Художники, творчество, история 0 18.04.2009 17:37





Часовой пояс GMT +3, время: 05:16.
Telegram - Обратная связь - Обработка персональных данных - Архив - Вверх


Powered by vBulletin® Version 3.8.3
Copyright ©2000 - 2024, Jelsoft Enterprises Ltd. Перевод: zCarot