Вернуться   Форум по искусству и инвестициям в искусство > Русский форум > Арт-калейдоскоп

Арт-калейдоскоп Интересные и актуальные материалы об искусстве. Обсуждение общих вопросов искусства и любых тем, не попадающих в другие тематические разделы. Здесь только искусство! Любовь, политика, спорт, другие увлечения — в «Беседке».

Ответ
 
Опции темы Опции просмотра
Старый 22.08.2008, 00:03 Язык оригинала: Русский       #1
Гуру
 
Аватар для LCR
 
Регистрация: 29.04.2008
Адрес: Париж
Сообщений: 6,211
Спасибо: 18,677
Поблагодарили 38,258 раз(а) в 5,446 сообщениях
Репутация: 29878
По умолчанию Париж, черта цивилизации

В порядке исключения хочу поместить не какой-нибудь перевод, а просто прекрасно написанную по-русски статью Никиты Алексеева.
Она была напечатана в "Иностранце" 27.10.1999, но уже очень давно, поэтому найти ее трудно (боюсь, что никто кроме меня не будет рыться в недрах Интернета в поисках разных диковин).

Вот адрес: http://www.guelman.ru/culture/reviews/1999-10-31/paris/

А вот и текст:


Париж, черта цивилизации

Самый сильный перморманс советской власти — разгон «бульдозерной выставки»

ПАРИЖ, ЧЕРТА ЦИВИЛИЗАЦИИ
СУББОТНИК СОРВАЛИ,
НО КАРТИНЫ ПОРВАЛИ


Двадцать пять лет назад два десятка художников-«нонконформистов» (или «авангардистов» — так их тоже именовали) попытались показать плоды своего творчества на пустыре в Беляеве, на окраине Москвы. Ну и что, казалось бы? Однако это событие, получившее название «бульдозерная выставка», стало одним из важнейших фактов истории СССР. Великого государства, которое, как казалось четверть века тому назад, простоит вечно.

Читать дальше... 
Тусклый, серый осенний денек. Моросит холодный дождь. До Беляева добраться — как на край света. Станции метро еще нет, надо либо пешком топать, либо ехать на автобусе от «Калужской». Огромный пустырь, на краю его чахлый березнячок. Глинистая чавкающая земля перепахана рытвинами. Человек пятьдесят — художники с картинками под мышкой и их друзья — пробираются по грязи к центру пустыря. Кто-то из них замечает, что на опушке березняка стоит кинокамера на треноге, суетится съемочная группа. «ГБ, мать их...»

А дальше начинается фантасмагория. На сыром ветру «нонконформисты» распаковывают свои произведения. Появляются грузовики, груженные саженцами и крепкими парнями в одинаковых плащах. С грохотом движется парочка бульдозеров. Подтягиваются машины-«поливалки». Оказывается — эти «абстракционисты» попытались помешать трудящимся провести субботник по озеленению. Крепкие парни начинают теснить художников и сочувствующую им антисоветскую сволочь. Бульдозеры, чадя соляркой, пытаются согнать толпу, как овец, в стадо. Главный герой «Беляева» Оскар Рабин виснет на ноже одного из бульдозеров. «Поливалки» мощными струями ледяной воды охлаждают чувства участников этой удивительной культурной акции.

Ощущение совершенно абсурдное. Прыгаем по рытвинам, скользим по вязкой глине, пытаемся увернуться от оросительных машин и озеленительных крепышей. Картины сваливают в кучу и поджигают. Какому-то скандинавскому корреспонденту разбивают «Никон» и физиономию. Нескольких участников «бульдозерной выставки» заволакивают в милицейские «уазики», везут в кутузку и крепко мнут ребра.

Оставшись невредимыми, но перемазанные грязью, добираемся до «Калужской», едем к кому-то из друзей, снабдившись выпивкой — от холода, страха и изумления трясет. Включаем «Спидолу» и слышим, что «Голос Америки» уже через полтора часа после события дает его полное описание. Это почти on-line. Тогда ведь Интернета не было!

В общем, скандал из-за «выставки в Беляеве» вышел оглушительный. Западные СМИ наперебой сравнивали костер из картин в СССР с костром из книг в нацистской Германии. Какого-то районного начальника милиции разжаловали за то, что он допустил промашку. В КГБ начали организовывать специальный подотдел по работе с «авангардистами-нонконформистами».

А через две недели, в бабье лето, разрешили устроить «показ живописи» на лугу в парке Измайлово. За четыре часа там под солнышком произведениями уже сотни художников любовалось больше пятнадцати тысяч человек. Как они узнали о том, что надо идти в Измайлово? Да благодаря тем же «голосам». А «голоса» сразу окрестили событие в Измайлове «советским Вудстоком», по аналогии с колоссальным рок-фестивалем в Америке.

Что было потом? Все осталось по-советски, и одновременно все поменялось. Оказалось, что можно заниматься не только тем искусством, за которое платило деньги государство — тысячи людей заинтересовались «авангардизмом». Стало понятно, что можно, хоть и страшно, общаться с западными дипломатами и журналистами. Ходить в гости в дипломатическое «гетто», причащаться совершенно иной жизни с виски, джин-тоником, белейшими стенами квартир и запахами не «Красной Москвы», а Chanel №5. И стало ясно, что можно поверить: мы такие же художники, как американцы, итальянцы, французы. Просто мы из СССР. И пора отсюда ехать в те места, где в искусстве люди толк знают. Проблема в том, что западные дипломаты и журналисты в искусстве, как большинство любых других дипломатов и журналистов, толка не знали. Им просто надоело покупать балалайки, матрешек и «Палех». За сто долларов они могли купить картину, настоящую, «холст-масло», сделанную художником, про которого пишут в газетах. Поди купи у себя в Париже за сто долларов картину художника, про которого написал Le Monde! Художники поехали. Россия их потеряла.


У ЧЕРТЫ ЦИВИЛИЗАЦИИ
РАСЦВЕЛИ КУСТЫ АКАЦИИ


Как все начиналось? Пожалуй, на северной окраине Москвы, в Лианозове, которое в 50-е годы представляло собой район, где в бараках-клоповниках обитали всевозможные деклассанты: интеллигенты, отмотавшие срок в сталинских лагерях, мелкие кустари еврейской национальности, урки и шпана, спившиеся железнодорожные рабочие и прочая сомнительная публика.

Там жил и старик Евгений, «Евгеша», Кропивницкий. Художник и поэт, помнивший 20-е годы, ВХУТЕМАС, поэтические читки и чистки в Политехническом музее, сам сесть не успевший, но ждавший долгие годы своего сына Льва, упакованного в ГУЛАГ за «антисоветизм». Вокруг Евгения Кропивницкого собиралась молодежь, мечтавшая о другой жизни. Он водил на пленеры, учил рисовать восходы и закаты Оскара Рабина, свою дочь Валентину, потом вышедшую замуж за Оскара, объяснял, что такое искусство, Дмитрию Краснопевцеву и Дмитрию Плавинскому. Ему читал свои подростковые стихи недавно скончавшийся Генрих Сапгир, которого половина СССР знала как одного из главнейших детских поэтов, но не подозревала, что он был замечательным «взрослым» поэтом, а в начале 60-х сочинил балладу о старом еврее, ремесленнике, живущем на краю цивилизации, там, где летом расцветают ядовито-желтые цветы акации. К «Евгеше» ходил отслуживший в охране лагерей гениальный поэт Игорь Холин, тоже ушедший от нас, автор такого вот стихотворения:
Умерла в бараке 47 лет.
Детей нет.
Работала в мужском туалете...
Для чего жила на свете?
Учился у него Всеволод Некрасов, написавший «Элегию»:
Охотник выстрелил по зайцу.
А если ему самому солью в задницу?
Так вот, к 70-м годам в СССР было немало замечательных художников и поэтов. Часто куда более адекватных международной культурной ситуации. Но именно «лианозовцы» поняли цену и ценность свободы. Оскар Рабин, художник по «гамбургскому счету» очень вторичный, изжил в себе страх и пошел на нож советского бульдозера. Плохой поэт и неважный «подстрочечный» переводчик с грузинского Александр Глезер не испугался быть организатором «бульдозерной». Молодой гений математики и домашний литератор Виктор Тупицын не устрашился приютить у себя в квартирке в Беляеве будущих героев на ночь перед событием. Потом его отметелили в милиции. Виктор, доползши до дома, прошептал: «У меня яиц всего два. Я хочу иметь ребенка. Пошли они все здесь на...» И уехал в Америку с юной искусствоведкой Маргаритой Мастерковой. Теперь у них взрослая дочь Маша, Виктор — профессор, Маргарита — главный специалист в США по искусству из России ХХ века. Произошло вытеснение тех, кто хотел и мог говорить о важном у себя в стране. А может, так и надо? Возможно, про наши дела только и надо говорить со стороны?


ХОЧУ ОТСЮДА

Уехали те, кто мог быть полезным отчизне. Вот только отчизна становилась все более бесполезной. Жить в вечной осени, чавкать плохими ботинками по раскисшей глине, смешанной с нововыпавшим снегом, стало невыносимо. И поехали. В Израиль, через Вену, а дальше — как кому повезет, как в голову встрянет. В Иерусалим, Кельн, Рим, Нью-Йорк и Париж.

Те, кто оказался в Нью-Йорке, продемонстрировали культурную вменяемость. Нью-Йорк двадцать лет назад был City of Stardust. Звездная пыль сыпалась с неба и с карнизов небоскребов как трухлявая штукатурка. Но немногие знали, что надо валить за океан. Остальные поехали в Париж — как же, город искусства, центр притяжения всех и всего. Там на голову сыпалась перхоть обветшавшей европейской цивилизации. А наши герои «бульдозерной» — думали, что перхоть и есть так называемое современное искусство. Не поняли, что парижская культурная ситуация — это в лучшем случае пудра, продаваемая в супермаркете Leclerc.

Сейчас на Сене осталось мало ветеранов «бульдозерной». Там живут рядом с Центром современного искусства имени Помпиду Оскар Рабин и Валентина Кропивницкая. Спасибо французским властям — Рабину, которого западные журналисты обозвали «Солженицыным живописи», дали квартиру и мастерскую. Это очень верный поступок. Рабин — средний художник, но он смог поменять заранее предусмотренное развитие истории СССР. Его ум, его отвага и его умение пользоваться тем, что мы теперь называем «ньюсмейкерством», смешали карты власть предержащим. И важно ли, что, оказавшись в Париже, он начал рисовать вместо бараков и селедки, лежащей на странице «Правды», косые-кривые домишки квартала Маре и копченую макрель на страничке «Монда»?

Есть еще Эдуард Зеленин, художник из Владимира, живописавший зеленые яблоки с сидящими на них мухами. Конечно, картины Зеленина можно продавать только в пятиразрядных салонных галереях. Но ведь тратило же советское государство в лице КГБ большие деньги (двадцать пять оперативников, я думаю, недешево стоят), чтобы не дать Зеленину доехать до Москвы на выставку. Вот во что обходится живопись!

«Бульдозерная» имела косвенное отношение к настоящему искусству. После нее в советских газетах писали, что это провокация. Конечно, провокация, изумительная, очень удачная. Тогда мы этого стыдились. Сейчас провокационные тактики никого уже не удивляют. Профессионал после открытия выставки говорит коллеге: «У меня там пять TV-камер было...» Уехавшие в Париж этого не подразумевали. Вот и живут до сих пор в городе, о котором мы мечтаем. Они просто хотели быть художниками. И они ими остались.

Михаил Рогинский, художник, которому удалось почти невозможное — связать традиции русской и советской живописи и авангарда. В мастерской «под крышами Парижа» он возрождает реальность полузабытой Москвы 60-х. Олег Яковлев, шагнувший в середине 70-х за предел возможного тогда в живописи. Поди-ка намалюй на черном фоне истошно-розовый «горох»! Или как насчет «картинок в клеточку»? И парижские «каляки-маляки», сделанные флюоресцентными и металлизированными красителями — глупее и красивее трудно что-то придумать. Впрочем, Яковлев теперь уверяет, что «каляки-маляки» рисует вовсе не он, а его любимый кот.

Алексей «Хвост» — Хвостенко... Многие ли знают, что прославившая Бориса Гребенщикова «А в небе золотом...» сочинена Хвостом вместе с Анри Волохонским, давно уже жителем Израиля и специалистом по каббале? Теперь Хвостенко записывается с «Аукцыоном», пишет иногда стихи не хуже, чем раньше, и время от времени вспоминает о том, что он художник. Когда-то его выгнали из Всесоюзного общества слепых, где он работал художником-оформителем, за профнепригодность. Хвост об этом вспоминает со счастьем и с радостью поет свои чудесные песни про «Пускай стреляют пацифисты, пускай стреляют в них буддисты, а я работать не хочу...» и про «Ах, Александр Исайявич, ах, Александр Исайявич, что же вы, где же вы, как же вы?»

Молчун Игорь Шелковский, великолепный скульптор, забросивший творчество ради «А-Я», первого журнала, посвященного российскому современному искусству. Искал деньги, искал возможности контактов с людьми, оставшимися в СССР, заработал у гэбухи репутацию чуть ли не супершпиона. В «А-Я» впервые по-русски было напечатано об Илье Кабакове, Эрике Булатове и Комаре и Меламиде — художниках, работы которых теперь хранятся в коллекциях важнейших музеев. В этом журнале в первый раз были опубликованы сочинения Дмитрия Пригова, Всеволода Некрасова, Льва Рубинштейна и Владимира Сорокина. Потом, когда для авторов из разваливавшегося СССР наступил момент международной известности, «А-Я» стал не нужен. Но сохранившиеся его номера стали великой ценностью для всех, у кого память пока не отшибло полностью, а Шелковский вернулся к прямой своей обязанности — делать искусство. И слава Богу.

Вот такая загогулина вышла с нашим искусством и его создателями, обосновавшимися на берегах Сены. С теми, кто рискнул пробить стену между собой и миром. Обосновавшись в великой европейской столице, они стали ее жителями, но до сих пор живут на черте цивилизации, где-то на пределе между советской жизнью и французским жасмином. А мы здесь, в России, продолжаем мечтать о Париже.



LCR вне форума   Ответить с цитированием
Эти 8 пользователя(ей) сказали Спасибо LCR за это полезное сообщение:
Admin (22.08.2008), dedulya37 (22.08.2008), Glasha (06.04.2010), iside (14.05.2011), Tamila (22.08.2008), Vladimir (22.08.2008), Евгений (22.08.2008), Кирилл Сызранский (22.08.2008)
Старый 22.08.2008, 09:47 Язык оригинала: Русский       #2
Авторитет
 
Регистрация: 05.07.2008
Сообщений: 965
Спасибо: 924
Поблагодарили 1,260 раз(а) в 339 сообщениях
Записей в дневнике: 1
Репутация: 2025
По умолчанию

LCR,
Большое спасибо за статью.



iosif вне форума   Ответить с цитированием
Старый 22.08.2008, 10:26 Язык оригинала: Русский       #3
Авторитет
 
Регистрация: 17.04.2008
Сообщений: 940
Спасибо: 66
Поблагодарили 1,047 раз(а) в 392 сообщениях
Записей в дневнике: 1
Репутация: 624
По умолчанию

Есть спорные места. Например:
Цитата:
Спасибо французским властям — Рабину, которого западные журналисты обозвали «Солженицыным живописи», дали квартиру и мастерскую. Это очень верный поступок. Рабин — средний художник
Принципиально не согласен. Рабина увидел (к стыду своему) год назад.
Так случилось, что в одном месте висят Целков (шикарная синяя картина), Краснопевцев, Немухин (Джокер - очень хороший), и Рабин.
Первое впечатлнение Целков лучше всех, но через месяц регулярных рассматриваний - Рабин перевесил. На мой вкус конечно.



Сергеич вне форума   Ответить с цитированием
Старый 22.08.2008, 11:11 Язык оригинала: Русский       #4
Гуру
 
Аватар для Vladimir
 
Регистрация: 20.03.2008
Сообщений: 8,085
Спасибо: 3,353
Поблагодарили 25,442 раз(а) в 5,540 сообщениях
Записей в дневнике: 250
Репутация: 23523
По умолчанию

Цитата:
Сообщение от Сергеич Посмотреть сообщение
западные журналисты обозвали «Солженицыным живописи»,
По моему это определение придумал чуть ли не Александр Глезер, а французские журналисты не разобравшись подхватили. Определение очень уж маркетинговое, идеологическое, как многое у Глезера. Мне от такого определения, признаться, не по себе.



Vladimir вне форума   Ответить с цитированием
Ответ

Метки
бульдозерная выставка, никита алексеев, рогинский, хвостенко, шелковский

Опции темы
Опции просмотра

Ваши права в разделе
Вы не можете создавать новые темы
Вы не можете отвечать в темах
Вы не можете прикреплять вложения
Вы не можете редактировать свои сообщения

BB коды Вкл.
Смайлы Вкл.
[IMG] код Вкл.
HTML код Выкл.

Быстрый переход





Часовой пояс GMT +3, время: 14:59.
Telegram - Обратная связь - Обработка персональных данных - Архив - Вверх


Powered by vBulletin® Version 3.8.3
Copyright ©2000 - 2024, Jelsoft Enterprises Ltd. Перевод: zCarot