Е.Чарушин? графика

[Kaestlin]

Мы сейчас уж совсем уйдем от темы, но. Есть правоприменительная практика, и есть закон. Закон ( не только "О персональных данных", но и иные законы, к которым апеллирует исследователь и/ или музейщик) часто не стыкуются между собой( ст. такая-то категорически противоречит статье такой-то) . Оттого толкование законов в правоприменительной практике = кто в лес, кто по дрова. В результате: исходы немногих судебных процессов типологически идентичных- разные. А прецедентного права у нас нет. Не в Америке , чай. Что до истории повседневности: конфетами-букетами уверенно обходим "перс. данные" кривою козой. Надо сказать. что "на местах", в пресловутых паспортных столах, много неравнодушных, и эти женщины -вдохновляют. Они предпочитают каталог с уп. разыскиваемого художника конфетам, а то и вообще одушевляются одной лишь миссией (если с ними поговорить грамотно) Но исследовать первую половину 20 века крайне тяжело психологически, вот в чем штука. Это нескончаемый мартиролог, к тяжести которого (архивным подробностям) плюсуются интервью с ещё пока живыми детьми -внуками. Чёртов закон "о защите.." по сути - запрет на профессию, ежели быть законопослушным. Фактически он запрещает изучение 20 века в СССР, закрывая законодательно все самые ценные источники. Да, мне хочется действовать сообразно букве закона, но хрен я буду соответствовать кривой букве, если мне надо выяснить судьбу художника. Не дождетесь. Иногда очень хочется вернуть 40 лет назад, и полюбить 19 век, где можно быть экспертом, а не свидетелем вдобавок.
и чтоб сбить пафос исповеди муз. работника:
Дилетант! а мой Лука Матвеевич Токмачев, -предок, избил не урядника, а половину земского суда в Костроме + в РГИА есть дело о его жестоком обращении с крепостными. Когда запрещают доступ к моему 20 веку- явственно чую в себе токмачевскую кровь!