Выставка Моне в Гран пале в Париже

[fabosch]

А замечательно, как повесили две работы на фото 1 и 2.
tchaika, интересно, это что - сохранившиеся фрагменты большой работы или так Моне написал?

[tchaika]

Из книги Ж.-П. Креспель "Повседневная жизнь импрессионистов. 1863-1883":
«Летом в 1865 году, оставшись в Шайи на пять месяцев (в результате несчастного случая, повлекшего за собой перелом ноги), Моне начал работу над подготовительными набросками к задуманному им огромному - 6х4,6 м - полотну, по размерам, равному "Мастерской" Курбе, которое он назвал "Завтрак на траве" - в знак уважения к Мане. На этой картине не было обнаженных тел, только элегантные дамы под зонтиками и мужчины в рединготах. Полотно было задумано прежде всего для того, чтобы изучить освещение в лесу - в тени деревьев и на поляне.

Это смелое начинание, предпрнятое 25-летним юношей, заинтересовало всех, и Курбе, в то время живший в Марлотт, навестил Моне в Шайи, дабы щедро помочь ему советами и приободрить юного коллегу, к которому всегда благоволил. Курбе повел себя неожиданно: он посоветовал юноше умерить свой пыл. В результате картина так и не была завершена: то ли духу не хватило, то ли Моне осознал, что еще не созрел для осуществления своего замысла, но он прекратил работу и более к этой картине не возвращался.

Этому полотну предстояло пережить неслыханные в истории искусства приключения. Моне, как водится, оставил картину под залог хозяину гостиницы "Золотой лев", но полностью оплатить счет ему не удалось, несмотря на субсидии тетушки Лекадр.

Много лет спустя он разыскал холст в сарае, где тот хранился в свернутом виде, изъеденный сыростью. Видя, что холст не подлежит восстановлению, Моне отрезал куски, не тронутые влагой, а остальное выбросил.

Один из кусков, сменив многих хозяев, оказался в руках богатого ливанского коллекционера.

Другую часть опытный торговец Жером Вильденштейн разыскал после войны в мастерской в Живерни... и передал ее в дар Лувру. Благородный поступок и в то же время удачный ход Вильденштейна в споре с ливанцем, не уступавшим принадлежащий ему кусок холста в надежде, что, устав от борьбы, Жером Вильденштейн уступит ему свой. Передав свой холст Лувру, торговец лишил ливанца последней надежды.

Можно только сожалеть о том, что Моне не закончил свою картину: большой подготовительный этюд, хранящийся в Государственном музее изобразительных искусств им. А.С. Пушкина в Москве, свидетельствует о том, что это произведение могло стать одним из самых удачных в его творчестве.»

[tchaika]

Картинки с выставки:

[tchaika]

Продолжение:

[fabosch]

tchaika, у Вас такие замечательные фотоэтюды получились с тенями-посетителями на фоне "родного", узнаваемого Моне. Замечательно. мне нравится

[tchaika]

"Художник Курбе нанёс нам визит, чтобы увидеть картину Моне ("Завтрак на траве"). Курбе был очарован. Всего к нам пришло около двадцати художников, и все восхищались картиной, хотя она ещё не окончена (разумеется, я не говорю о своём произведении). Картина Моне наделает много шума на Выставке." Из письма Фредерика Базиля к брату Марку, декабрь 1865.

[tchaika]

Вот как описывает этот период жизни Клода Моне и историю его картины "Завтрак на траве" Джон Ревалд в своей книге "История импрессионизма":
«...В год, предшествующий 1864-му, Моне и Базиль проводили свои пасхальные каникулы в Шайи, деревне на окраине леса Фонтенбло, неподалеку от Барбизона. Они отправились туда на неделю, чтобы сделать несколько этюдов деревьев на пленэре, в лесах, славившихся своими огромными дубами и живописными скалами. Как только Базиль вернулся в Париж, а вернулся он, чтобы продолжать занятия медициной, по-прежнему отнимавшие половину его времени, - он сообщил своим родителям, что уезжал вместе с другом, "который очень силен в пейзаже; он дал мне кое-какие советы, и они очень помогли мне... В некоторых местах лес действительно великолепен". И в самом деле, лес был так великолепен, что Моне остался там один, соблазнившись хорошей погодой и начатой работой. Его кузен и наставник Тульмуш не преминул заметить, что, по его мнению, "было серьезной ошибкой так скоро бросить мастерскую", но Моне тотчас же ответил: "Я вовсе не бросил ее. Я просто нашел здесь тысячу очаровательных вещей и не смог устоять перед ними".

В то время Моне восхищался работами Милле. Однажды когда Моне увидел в толпе Милле и хотел заговорить с ним, то один из друзей остановил его: "Не ходи, Милле ужасный человек, очень гордый и высокомерный. Он оскорбит тебя".

…Молодые друзья не часто встречались с Коро. "Он вечно был окружен какими-то идиотами, - вспоминал впоследствии Ренуар, - и я не хотел быть одним из них. Я любил его на расстоянии".
Коро всегда советовал своим ученикам выбирать только те мотивы, которые соответствуют их собственным впечатлениям, считая, что душа каждого человека является зеркалом, по-своему отражающим природу. Он часто говорил им: "Не подражайте, не следуйте за другими; вы останетесь позади них".

Моне убедил Базиля поехать вместе с ним в Онфлёр...

После отъезда Базиля, 15 июля, Моне написал ему длинное письмо: "…каждый день я открываю всё больше и больше красот; это может свести человека с ума, мне так хочется сделать всё сразу; прямо голова разламывается!.. Я очень доволен своим пребыванием здесь, хотя этюды мои далеко от того, чего бы мне хотелось; действительно, чертовски трудно сделать вещь, завершённую во всех отношениях… Ну что ж, дорогой мой друг, я намерен бороться, соскабливать, начинать снова, потому что передать то, что видишь, то, что понимаешь, - можно… После долгих наблюдений и размышлений начинаешь понимать это… Я задумал великолепные вещи на то время, что пробуду в Сент-Адрессе и в Париже зимой. В Сен-Симеоне чудесно…»

Моне вернулся в Париж в конце 1864 года с серией картин; в их числе были два морских пейзажа, которые он собирался послать в Салон.
В январе 1865 года Базиль снял мастерскую на улице Фюрстенберг, 6, где они когда-то из окна квартиры приятеля наблюдали сидящего за мольбертом Делакруа, и Моне присоединился к нему. Туда, в сопровождении Сезанна, пришел Писсарро. Пришел туда и Курбе, так как, несмотря на неустанное самолюбование, он с живым интересом относился к работам нового поколения и не считал ниже своего достоинства посещать мастерские молодых художников.

…Оживленные дискуссии, в которых теоретические вопросы обсуждались с такой страстностью, будто от них зависела жизнь или смерть, схватки, бушевавшие вокруг картин, симфоний или книг, - все эти признаки лихорадочной интеллектуальной активности, прежде восхищавшие Моне, теперь, казалось, интересовали его гораздо меньше. Он жаждал вернуться в лес Фонтенбло, потому что задумал смелую фигурную композицию в пейзаже - сюжет, близкий к "Завтраку на траве" Мане, но в отличие от него написанный на пленэре и изображающий группу отдыхающих не только при естественном освещении и в реальном окружении, но также и в свободных позах, присущих людям на обычном пикнике. Слишком большая для того, чтобы ее можно было полностью выполнить в лесу, картина эта должна была создаваться на основе многочисленных этюдов, сделанных на месте.

В апреле 1865 года Моне отправился обратно в Шайи выбирать подходящее место и вскоре написал Базилю, прося приехать, чтобы одобрить его выбор, а также позировать для одной или нескольких фигур. "Я думаю только о своей картине, - добавлял он, - и если бы я знал, что не напишу ее, я бы, вероятно, сошел с ума". Базиль присоединился к нему, но вскоре Моне повредил ногу (в лесу Фонтенбло произошла встреча с чемпионом Англии по метанию диска, который случайно угодил диском в ногу Клоду Моне). Несмотря на всю свою ярость, Моне должен был оставаться в постели. Ухаживавший за ним Базиль не знал иного средства заставить его лежать спокойно, как писать его портрет, пока он был прикован к широкой постели в их деревенской гостинице. Как только Моне встал на ноги, он с новой энергией взялся за работу, тогда как Базиль в свободное время набросал несколько пейзажей в Шайи. Курбе пришел посмотреть, как работает Моне, когда ему позировал Базиль, и познакомил обоих друзей с Коро.» (продолжение следует)

- Эдуард Мане "Завтрак на траве", 1863.
- Фредерик Базиль "Импровизированный госпиталь", 1865.

[tchaika]

«Тем временем опять настала пора Салона (1865). Жюри, точно в том же составе, что и в прошлом году (хотя Коро получил еще меньше голосов), еще раз проявило некоторую снисходительность по отношению к новым талантам.

Но тогда как Ренуар значился в каталоге учеником Глейра, Моне, выставляясь впервые, не указал имени учителя.
Два полотна, показанные Моне, представляли собой виды устья Сены, сделанные в прошлом году в Онфлере. Поскольку картины в Салоне, во избежание протекционизма, развешивались теперь в алфавитном порядке, работы Моне находились в одной комнате с Мане. Когда в день открытия выставки Мане вошел в эту комнату, он был неприятно поражен тем, что несколько человек похвалили его морские пейзажи. Рассмотрев подпись на двух приписываемых ему картинах, Мане решил вначале, что это какая-нибудь дешевая шутка, и, надо полагать, тот факт, что эти морские пейзажи продолжали пользоваться большим успехом, чем его работы, не смягчил его раздражения. Он ушел в ярости и открыто жаловался некоторым друзьям: "Меня поздравляют только за не принадлежащие мне работы. Можно подумать, что это мистификация".

И действительно, работы Моне сразу завоевали настоящий успех, а так как они обнаруживали ту же непосредственность подхода, ту же свободу исполнения, которые характеризовали работы Курбе и его последователей (не говоря уже о сходстве его фамилии и подписи с Мане), то ничего удивительного не было в том, что при первом взгляде их приписывали автору "Завтрака на траве". Но критики не впали в эту ошибку, и в то время как некоторые из них резко возражали против картин Мане, похвалы они оставляли для Моне.

Обозреватель "Gazette des Beaux-Arts" Поль Манц писал: "Склонность к гармонии цветов, чувство валёров, поразительное чувство целого, смелая манера видеть вещи и привлекать внимание зрителя - вот качества, которыми господин Моне уже обладает в высокой мере. Его "Устье Сены" внезапно остановило нас, и мы его не забудем. С сегодняшнего дня мы, конечно, с интересом будем следить за будущими успехами этого искреннего мариниста".

Этот внезапный, неожиданный успех был не только большим стимулом для Моне, но он не мог не произвести благоприятного впечатления на его семью в Гавре. Однако Моне недолго оставался в Париже, наслаждаясь своим триумфом. Задуманная им большая композиция влекла его обратно в Шайи, и Базиль сообщал родителям: "Моне имел гораздо больший успех, чем предполагал. Многие талантливые художники, с которыми он не был знаком, прислали ему лестные письма. В настоящий момент он находится в Фонтенбло, и я тоже хотел бы там быть".

А Моне тем временем снова работал на побережье, на этот раз в компании Будена и Курбе, к которым присоединился и Уистлер. Моне, по существу, в первый раз работал рядом с Курбе и, несомненно, должен был извлечь новые преимущества из этого опыта. Тот же самый "широкий принцип" Курбе, который когда-то очаровал колеблющегося Будена, теперь нашел куда более быстрый отклик у Моне, потому что он ощущал потребность в широкой технике и чуть ли не в грубом стиле. Работая на пленэре, Курбе был великолепен в своей уверенности, поразителен в искусстве обращения с кистями и шпателем, поучителен в умении сочетать утонченное с грубым и восхитителен в своем воодушевлении, которое приводило в восторг окружающих и, передаваясь им, заставляло лихорадочно работать.» (продолжение следует)

Картины Клода Моне:
- "Устье Сены в Онфлёре", 1865, 90х150 см., Музей Нортона Симона, Пасадена, Калифорния.
- "Пляж в Онфлёре", 1864-1866, 87 x 109.22 см., Народный музей искусства, Лос Анжелес.
- "Мыс Эв, Сант-Адрес", 1864, 41 x 73 см., Национальный музей, Лондон.
- "Мыс Эв близ Эббе", 1865, 90х150 см., Художественный музей Кимбелла, Форт Ворт.
- "Буксировка лодки", 1864, 55.5x82 см., Мемориальная галерея искусств университета Рочестера, Нью-Йорк.

[tchaika]

«В то время как в Шайи Моне накладывал последние мазки на свое большое полотно "Завтрак на траве", Курбе, привязавшийся к нему настолько, что даже помогал материально, посетил его и в последнюю минуту предложил сделать кое-какие изменения. Моне послушался совета, о чем сожалел потом, так как картина, предназначавшаяся для Салона, в своем новом виде не удовлетворяла его. Он снял ее с подрамника, скатал и, не имея возможности расплатиться со своим хозяином, оставил ее в Шайи, где она начала плесневеть. Вместо нее он в несколько дней написал большой, во весь рост, портрет молодой девушки Камиллы, с которой, видимо, незадолго до того встретился и которой вскоре суждено было делить с ним его нищету, его надежды, его разочарования.

На Салон 1866 года у Моне были приняты и "Камилла" и "Дорога в лесу Фонтенбло".

Из всех друзей, выставившихся в Салоне, наибольший успех снова выпал на долю Моне, хотя картины его и были плохо повешены. Золя был не единственным, признавшим этот могучий талант. Бюрже хвалил и "Камиллу", и "Дорогу в лесу Фонтенбло", заявляя, что "истинный художник может сделать всё, что захочет". Кастаньяри тоже написал несколько доброжелательных строк, расхваливая Моне и приветствуя его как новое пополнение лагеря "натуралистов" (под этим термином он объединил "всю молодёжь - идеалистов и реалистов").
Даже те обозреватели, которым не понравилась "Камилла", уделяли ей значительное место, а Астрюк умудрился представить молодого художника Мане, и тот принял его так же дружелюбно, как незадолго до этого принял Сезанна. Успех Моне был полным, когда Эрнест д'Эрвийи написал поэму о "Камилле", опубликованную в журнале "L'Artiste", и когда Моне было поручено сделать уменьшенное повторение картины, которую один торговец предназначал для Америки.

Газеты снова донесли имя Моне до Гавра и помогли ему ещё раз завоевать уважение семьи. Вместе с уважением, по крайней мере на некоторое время, возобновилась и денежная помощь.» (продолжение следует)

Картины Клода Моне:
- "Мощеная дорога в Шайи в лесу Фонтенбло", 1865, х./м., 43.5 x 59 cм., Музей Орсэ, Париж.
- "Базиль и Камилла" (эскиз к картине "Завтрак на траве"), 1865, х./м., 93 х 69 см., Национальная галерея искусства, Вашингтон.
- "Завтрак на траве" (левая часть), 1865, х./м., 418 x 150 cм., Музей Орсэ, Париж.
- "Завтрак на траве" (центральная часть), 1865, х./м., 248 х 217 см., Музей Орсэ, Париж.
- "Камилла" ("Дама в зеленом платье"), 1866, х./м., 231 х 151 см., Художественный музей, Бремен.

[tchaika]

Ещё картины Клода Моне, написанные в Фонтенбло:
- "Дорога в лесу", 1864, 43x60 см., частная коллекция.
- "В лесу Фонтенбло", 1865, 96.2 x 129.2 см., Метрополитен-музей, Нью Йорк.
- "Дуб Бодмера, лес Фонтенбло", 1865.
- "Стога в Шайи на рассвете", 1865, Музей искусств Сан Диего.