Ларри Гагосян - коллекционер, арт дилер №1

[Евгений]

Гагосяна называют "королем мирового искусства". На западе он известен своими сумасшедшими сделками, любовью к быстрым машинам и красивым женщинам, а также огромным домом Toad Hall в Восточном Хэмптоне.

Крупнейший в мире трансатлантический арт-дилер, занимающий второе место в списке 100 самых влиятельных людей в мире искусства (после миллиардера, владельца аукционного дома Cristie's Франсуа Пино, по рейтингу американского ArtReview), владелец пяти галерей по всему миру Ларри Гагосян .
Интервью (октябрь 2007г.Москва)

Ларри, сначала немного об истории Вашей галереи: с чего начался Ваш бизнес арт-дилера и коллекционера? Как Вы им стали?

Читать дальше... 

Ларри Гагосян: Я родился и вырос в Лос-Анжелесе. Закончив университет, сменил много работ, пытаясь свести концы с концами. Вспоминаю себя: работал парковщиком на автостоянке, чтобы прожить. И совершенно не думал, что когда-либо буду заниматься таким бизнесом - покупать и продавать произведения художников, ведь это очень редкий и необычный вид бизнеса, в нем надо хорошо разбираться. Я ничего не понимал в этой области и даже не представлял, что такое художник. Моя жизнь вообще никогда не была связана с искусством.

Но однажды я увидел парня, который продавал постеры - фирменные киноплакаты, которые мне очень понравились. В тот день я принял решение сменить работу парковщика и заняться продажей постеров. И это был счастливый день моей жизни. Я действительно стал продавать постеры, среди которых были и старые, дорогие. Потом я смог открыть маленький магазинчик, где продавал рамы к плакатам и картинам (по данным западной прессы, Гагосян покупал постеры по 2$ за штуку, вставлял их в рамы и продавал уже по 15$ - прим. авт.). От рам было вполне закономерно перейти к картинам. Я набрался смелости и полетел в Нью-Йорк, где сам стал знакомиться с художниками. С этого началась история моего бизнеса как арт-дилера и история моей галереи.



Каких художников Вы открыли сами?
Л.Г.: Сесиль Браун, Дэмиена Херста, Джеффа Кунса. Наша галерея, естественно, очень серьезно относится к тому, чтобы продвигать карьеры этих художников. Это касается не только бизнеса и продаж картин, но также проявляется в заботе об их развитии.

Б.-С.: Как это? В чем выражается эта забота? Разве можно манипулировать художником, творческим процессом, стимулировать работоспособность художника?

Л.Г.: Вы знаете, художники - очень независимые люди. Многие из них живут очень изолированной жизнью и очень закрытые сами по себе. Ими невозможно манипулировать. Как я могу их стимулировать? Я захожу к кому-то в студию, смотрю, что он сделал за последние полгода, и говорю: "Знаешь, это мне не кажется очень интересным. А вот это - отлично". Я просто пытаюсь дать им лучший совет, какой только могу. Но реакция зависит от самого художника, я не могу ее прогнозировать. Ведь художников много, все они разные. Некоторые очень хорошо настроены, с ними легко налаживается сотрудничество, с другими - труднее. Поэтому я работаю с ними в разных "формах". Я пытаюсь просто поверить в то, что делает художник. Художника всегда надо воспринимать серьезно и прислушиваться к нему. Да, мы работаем с деньгами, деньги здесь играют роль, как и в любом другом профессиональном бизнесе. Но это своего рода такой забавный танец, игра с деньгами. Ты хочешь достичь успеха и художники тоже хотят быть успешными.

Б.-С.: Вы всегда заключаете эксклюзивные контракты с художниками?
Л.Г.: У меня есть эксклюзивные контракты со многими современными художниками. Но необходимо время, чтобы понять, нужно ли заключать с тем или иным художником эксклюзивный контракт.

Б.-С.: Как Вы охарактеризуете работы, которые привезли в Россию?
Л.Г.: Мы привезли в Россию 40 работ лучших мировых художников ХХ и ХХl века, из общего собрания всех моих галерей. В экспозиции в Барвихе было все - от работ Пикассо, Миро и Уорхола до самых современных и актуальных художников - того же Дэмиена Херста, Сая Твомбли, Илья Кабакова. Некоторые работы выставлялись здесь впервые в мире, - Дэмиен Херст сделал специально для этой выставки свою работу "Происхождение Мидаса" с разрисованными настоящими бабочками (ее приобрел с выставки Михаил Фридман - прим. авт.), Джефф Кунс тоже сделал одну работу, Сесиль Браун - три.

Каков был ценовой диапазон вещей, выставленных на продажу в Барвихе, и какой арт-объект самый интересный и дорогой в Вашей личной практике арт-дилера?
Л.Г.: Мне всегда неловко говорить о ценовом ряде, это считается неприличным. Хотя цены есть, и, если кто-то захочет что-то купить, то цены можно обсудить. Ценовой диапазон очень широк.



Вас называют одним из самых влиятельных арт-дилеров и галеристов в мире.
Л.Г.: Я не знаю, что значит "влиятельный", в чем измеряется влияние. Подразумевается, что я и моя галерея очень влиятельны, и что мы представляем многих из величайших живущих сейчас художников ХХ и ХХl века. Это тяжелая работа - открывать самых значимых художников среди сейчас живущих. Я развиваю галерею, представляя миру самых невероятных, на мой взгляд, художников, - возможно, через это я имею влияние. Если честно, не думаю, что являюсь какой-то влиятельной фигурой. Возможно, я становлюсь более влиятельным, увеличивая влияние арт-бизнеса в мире. Я занимаюсь продажами и делаю бизнес с любым, кому это нравится. Конечно, получение удовлетворения от развития карьеры художника - чувство, не сравнимое ни с чем. Но это и очень большая ответственность, ведь в моих руках сосредоточена огромная денежная власть.

Как Вы откомментируете слова ваших коллег о Вас: «Oн может купить вещь за 1000 долларов, а продать за 1 000 000 долларов»? Многие коллекционеры открыто завидуют этому Вашему таланту и таланту открывать будущих "звезд" арт-рынка среди художников. Как Вам удается это? И можно ли этому научиться?
Л.Г.: Я не знаю, честно говоря, как мне удается, не знаю, может ли любой этому научиться. Но при желании научиться можно всему. Например, я не умею говорить по-французски. И Вы можете меня спросить, почему я не говорю по-французски.

Бизнес, которым я занимаюсь - это комбинация разных вещей: смешение интуиции, знаний о художниках, их искусства, знание рынка искусства. Надо знать также, кто может быть потенциальным покупателем, в какой стране. У меня всегда есть моя собственная информация, но уважительно я к ней отношусь или нет, зависит от источника, откуда я эту информацию получил. Это целый комплекс всего и интуиция - только его часть.
Я трачу много энергии на свой бизнес, много путешествую, общаюсь с покупателями, но мне нравится мой бизнес, я получаю огромное удовольствие, занимаясь им. Самое главное - надо любить то, что ты делаешь, иначе ничего не получится.

Например, в Америке Вы можете пройти любые курсы, на которых учат, как заниматься бизнесом в искусстве. Но я не учился этому специально. На мой взгляд, надо обладать энтузиазмом и иметь определенное чутье . Покупать вещь за тысячу и продавать за миллион долларов случается не очень часто, но я занимаюсь этим (смеется).

На Ваш взгляд, арт-дилер может создать "звезду" из неизвестного на арт-рынке художника или нет?
Л.Г.: Да, если это очень хороший художник. Люди говорят про меня: "Ларри может взять что угодно и потом продать это." Это неправда. Художник должен иметь талант. Может быть, такая большая галерея, как моя, может себе позволить взять на какое-то время произведения малоизвестного художника, чтобы потом посмотреть, будут ли они популярны, вызовут ли интерес. Но Вы не можете просто так "промоутировать" его, сделать его знаменитым за счет рекламы.

Б.-С.: Дэмиен Херст, удостоенный знаменитой премии Тернера, разрабатывает джинсы известной марки. Делает ли это его искусство более модным?
Л.Г.: Я думаю, что взаимосвязь современного искусства и дизайна, в том числе и дизайна в одежде - не новость. Это было и раньше. Пикассо сотрудничал с дизайнерами одежды Баленсиагой, например. Правда, это не "удешевляет", не занижает планку искусства, а моду не приближает к искусству. Это всего лишь своего рода PR современного искусства - то, что привлекает к себе внимание прессы. Но искусство само по себе от этого не меняется.

Б.-С.: Вы дружите с художниками, чьи работы Вы продаете?
Л.Г.: С какими-то художниками у меня очень тесные отношения - мы вместе обедаем, дружим семьями, вместе проводим отпуск и я становлюсь членом их семей, а они - моей. С кем-то из них завязываются и деловые, и дружеские отношения, с кем-то - только деловые. Это зависит и от самого художника.

Б.-С.: Ваш выбор всегда гарантирует, что это топ-работы или это топовый художник в мире?
Л.Г.: У меня есть мои галереи, и я очень горд "своими" художниками. Я был бы рад ответить "да", но отвечать так - не совсем в моем характере. Кто-то другой имеет другие ценности, и его мнение может отличаться от моего. В каждой стране есть свои ценности. Я люблю художников, которые могут быть "переводимыми" на языки других культур, которые много путешествуют, чьи работы могут вызывать интерес и в Москве, и в Корее, и в нью-йоркском даунтауне, и на Манхеттене. Я работаю по всему миру. Но для этого художники должны постоянно что-то постоянно создавать! Если художник производит одну работу в пять лет, я уже ничего не могу сделать!

Б.-С.: Есть ли работы художников, с которыми Вы никогда не расстанетесь, которые Вы оставляете у себя дома? И что это за работы?
Л.Г.: У меня, безусловно, есть и своя собственная коллекция работ, которые нравятся мне и моей жене. И это, наверное, неизбежно. Если у вас есть галерея и вы занимаетесь продажей произведений искусства, вы сами становитесь частью этого процесса. У меня дома хранятся работы тех же авторов, которые выставлены в моих галереях по всему миру. Но эти работы я никогда не продам, потому что это - мои личные сокровища, имеющие другую, личную, эмоциональную ценность. Они стали уже частью меня самого.

Б.-С.: Почему Вы решили привезти работы из своих галерей в Россию?
Л.Г.: В России коллекционирование уже имеет свою традицию, и, что очень важно для меня, Россия - страна, имеющая длиннейшую историю искусства. Это очень особенная страна с большими традициями и историей, с крупнейшими музеями, такими, как Пушкинский и Эрмитаж. Уже сейчас в России есть целый ряд коллекционеров, заинтересованных в сотрудничестве с нашей галереей, и развитие класса коллекционеров, в частности, современного искусства, в России стало основной причиной моего согласия сделать выставку здесь.

Б.-С.: Вы не собираетесь после этого открывать свою галерею в России?
Л.Г.: Пока у меня нет таких планов. То, что вы видите сегодня - это своего рода эксперимент. Все зависит того, как все пойдет. Пока я не знаю наверняка, буду ли я это делать, вернусь ли я в Россию. Может быть, я это и сделаю

Добавлено через 2 часа 37 минут
Хотя официальных подтверждений нет, факты говорят о том, что в создание Центра современной культуры("Гараж" Даши Жуковой) вовлечены крупнейшие мировые дилеры, один из них - Ларри Гагосян.