Николай Шталь фон Гольштейн, или Николя Де Сталь

[Кирилл Сызранский]

Сообщение от Yaya

Он писал, что не понимает, как там можно отдыхать

Вот не знал...Я там был минут 30-40, наверное. Две дамы сагитировали на поездку, из Симферопольского аэропорта такси привезло в это Планерское (тогда), высадило у "автовокзала" (ж/б конструкция типа остановки с буквой "А") и дамы пошли насчет жилья договариваться. Я посмотрел на это место, послушал петухов, увидел бредущих коров и когда дамы вернулись как раз подъехало очередное такси с любителями Волошина. Мы туда и в ближащий город-Феодосию...

[LCR]

Ну, что, любители изящного, нафлудили ?
Да уж ладно, думаю, де Сталь вам простит

Продолжаю:

Анна де Сталь очень точно обрисовала характер отношений между Сталем и Ланским: «Он с большим интересом относится к живописи Ланского. Ланской уже перешел к работе яркими красками. Сталь часто заходит к нему в его квартиру в 16-м дистрикте. Ланской работает в большой комнате буржуазной квартиры. Там они говорят по-русски, видно, что их дружба приносит им счастье. У обоих низкие голоса, но лицом Ланской, в отличие от Сталя, походит на монгола /.../. Ланской неистов, резок, щедр, умен, тонок и деликатен.Выпив водки, он шалел. Трезвый, был очень сдержан.
Бывало, он писал с бутербродом в руке. Он обладал редкой способностью – продолжать работать, уделяя внимание каким-нибудь другим вещам – видимо, работа могла какое-то время делаться автоматически. Для Сталя это было исключено – он бы никогда не оторвался от своей работы, чтобы съесть бутерброд. Сталь не «исполнял» свои картины, он «сливался» с ними в единое целое. Наверное, поэтому, работая, он не мог слушать музыку».

Читать дальше... 

Внешность Николя де Сталя, его глубокий бас производили глубокое впечатление на всех, кто его знал. Его подруга Жаннина Гийу пишет в своем письме младщей сестре «Коли», Ольге: «Он выше – сильнее, красивее – чем все другие, его духовная сила превосходит всех». Конечно, это слова влюбленной женщиеы, но все, совершенно все были поражены мужественной красотой де Сталя – об этом свидетельствуют его фотографии, в частности, те, которые сделала Дениза Колон. Особенно впечатляет его рост – это рост не обыкновенного человека, а русского богатыря, Ильи Муромца. Вот как рассказывает о нем Пьер Еуртийон: «Почти все мои знакомые художники были небольшого роста, а этот был огромный; его низкий голос заполнял комнату, в которой он находился, ее стены дрожали от этого баса, в диапазон которого наверняка входили тона из неслышного нам регистра инфразвуков». Свидетельство Патрика Вальдберга: «Этот художник похож на свои холсты – он очень высокого роста, с благородными чертами лица и серыми монгольскими глазами с удивительно проницательным взглядом (взгляд человека, который «видит» прежде, чем осмысливает): он похож на большого ребенка – искреннего, хитрого и упрямого». А вот слова Жоржа Дютюи: «широченный размах рук – когда у него нет китайских палочек, он способен рисовать потолочными балками! Низкий голос, который проникает вам в самое сердце – он берет телефон и оповещает вас о смерти Бориса Годунова, попутно попросив денежек. По профессии он – специалист по нестабильной оптике, дриблер первой категории и шоковый художник. Работает он по наитию, тратит свои сили он, не считая их, а спасает его удивительный дар влюблять в себя всех без разбора...»

Все свидетели отмечают его низкий голос – для них это характеристика некоей «русскости» Сталя.
/.../

Другой элемент, присущий ему как «русскому человеку» - это пароксизм крайностей, совсем как в романах русских писателей. Сталь не знает золотой середины. Он может впасть в чудовищную ярость, а может быть кротким и нежным, как ребенок. Он может показать себя несправедливым, презрительным, параноиком, - но может быть и деликатным и стыдливым. С одной стороны, Жаннина Гийу утверждает, что «его понятие о любви самое глубокое и самое возвышенное, которое только возможно», но с другой, мы знаем, каким неистовством отличалась его страсть к Жанне и его разрыв со своей емьей...

Типично русским можно считать и его отказ жить по-мещански.Русским и аристократическим. Непокорный характер Сталя не имеет, разумеется, ничего общего с психологией преступника, это скорее характер христианского анархиста. И здесь также его «русскость» наложила на него свой отпечаток: его анархизм схож с тем, который Бердяев описывает как особенность русского человека.
/.../

Сталь никогда не ищет буржуазного комфорта – в этом он походит на своего друга Ланского. На протяжении всей своей жизни во всем, что не касалось его живописи, он ограничивался самым необходимым. Приведем свидетельство Марка Ивера, работавшего в швейцарском журнале сюрреалистов «Лабиринт», и описавшего состояние знаменитого «особняка», который Жанна Бюше предоставила в распоряжение Сталя в 1943 г.: «Я вхожу в комнату в совершенно кошмарном состоянии, наполненную работами Николя де Сталя. Четыре комнаты анфиладой, но дверей больше нет, потолок в последней комнате наполовину обрушен. Полотна де Сталя, большие холсты, по большей части очень хорошие, очень абстрактные, - но я это люблю, это «хорошо» написано в том смысле, в котором говорят «хорошо сработано», и над всем парит его персональность».
Тех, кто знает, как жили нищие и богемные русские эмигранты выходцы из знати или интеллигенции, образ жизни Сталя не удивит, и Жанина Гийу, сама привыкшая к безденежью и отсутствию комфорта, согласилась разделить этот образ жизни.

У Сталя была чисто-русская охота к перемене мест, к «странствию». До конца своей жизнь он так и не осел.
/.../

В своем эссе «Нищие Атласа» Сталь пишет: «Часто мир кажется мне жутким театром, в котором несколько комфортабельно рассевшиеся человек смотрят, как страдают другие».Подписал он это эссе именем Мишеля Серве, противника тринитарной доктрины, обвиненного Кальвином в ереси и сожженного в Женеве в 1553 г. То есть можео думать, что несмотря на свое социальное положение, Сталь идентифицировал себя с человеком, противостоявшим мнению большинства, человеком, который странствовал по Европе, который никогда не отрекался от своих убеждений...

[LCR]

Вот окончание этой главы и продолжение серии натюрмортов + ночной пейзаж Парижа (мост Сен-Мишель), от которого я в восторге.
Продолжение сталевской саги (я бы хотела показать графику де Сталя, замечательную) - после моего возвращения из Москвы, куда я еду завтра, то есть через месяц.


И в то же время изо всех гениев, которых нам дала Российская Империя, в своем искусстве Николя де Сталь на первый взгляд кажется самым «Французским». Первые его абстракции были стихийны и неистовы, но он сумел подчиниться французской дисциплине (в частности, браковской). «Де Сталь был космополитом по своей природе и своему выбору – по крайней мере, в европейском смысле слова, так как Соединенные Штаты вызвали у него неприятие, - что не мешало ему ощущать себя частью того, что называют французской живописью. Однако эксперименты, лежащие в основе его творчества, прорываются за границы этого понятия» - пишет Андрэ Кастель. Анна де Сталь также права, когда она утверждает: «Сталь не был французом, он сознательно «офранцузил себя»».
/.../

Мы не знаем, что де Сталь знал из русского искусства, за исключением иконописи, которая, как мы уже отметили, заинтересовала его в самом начале его занятий живописью. Во всяком случае, можно проследить нити, связывающие его в Врубелем, крупнейшим русским символистом, в творчестве которого содержатся ростки того, из чего выросла новаторская русская школа живописи ХХ века. Сталя сближает с Врубелем «мозаичная» техника, преображающая растительный мир в чистые изобразительные кристаллы. Например, растительность, из которой возникает Демон на картине 1890 г. (ГТГ) можно рассматривать, вместе с искусством православной мозаики, как отправную точку техники «больших точек», которой Сталь стал пользоваться с 1951 г. до самой своей сметри.

Вторым элементом, связующим Сталя с русской изобразительной культурой, является иконопись. Мы уже видели, что его первыми живописными опытами были образа, которые он написал в чяистейшей византийско-русской традиции. Разумеется, эти опыты не прошли бесследно. Анна де Сталь считает, что «статичность и вертикальность, определяющие для живописи Сталя, ведут начало от его увлечения иконописью». Вероникка Шильтц замечает, что «изучение иконописи выявило для художника важнейшие принципы, руководившие им и в жизни, и в искусстве: поиск сущности за внешним видом; полная самоотдача (подобно православным монахам-иконописцам). Созерцание работ де Сталя, как созерцание прекраснейших икон, приводит к наивысшей форме радости: ликованию души при виде красоты мироздания». Есть и техническая блихость – большое внимание к фактуре живописи, обратная перспектива...
/.../

Николя де Сталя невозможно понять, не учитывая синтеза, беспрецедентного в европейском искусстве его времени, между северной живописной культурой и средиземноморской византийской традицией.

Близость к иконописи проявляется уже в самом отношении к изображению. Для Сталя сюжетом изображения является «отношение художника к тому, что он видит», причем он все время подчеркивал: «Отношение, отношение, отношение» - ср. «Икона – это связующее между видимым и незримым, без уступок реализму, но и без презрения к материи».
/.../

Близость к иконописи проявляется, на мой взгляд, и в сублимированной энергии цвета, особенно характерной для последнего периода де Сталя – красный цвет Сталя во всей своей простоте, красный цвет всех оттенков, от самых глухих до совершенно прозрачных, от теплых до алых, пурпурных, огненно-красных.
/.../

Как и его друг Ланской, Сталь видел, что в иконе краски «поют». В картинах Сталя эта песнь красок в самой своей экономии, в своей аскезе, очень близка иконному изображению, и это дает совершенно оригинальный синтез, единственный в искусстве ХХ века: французские сдержанность и уравновешенность в иконном ореоле, реальность, превращенная в вечность.

[LCR]

Абсолютно гениальный натюрморт, помещенный на третьей странице этого сюжета и подаренный мне Мартином (один из самых чудесных подарков, которые я получала - ведь важно намерение, правда же?), ушел за 1300000 евро.

А теперь на торгах Sotheby's 25.06 будут продаваться еще две работы, обе 1953 г.
Разумеется, невозможно их сравнить с вышеупомянутым шедевром - но и цены другие (500-700000 и 220-280000). Натюрморт, по-моему, очень хороший.
Вот, смотрите:

[Jasmin]

Сообщение от LCR

Абсолютно гениальный натюрморт, помещенный на третьей странице этого сюжета и подаренный мне Мартином

Вы продали этот натюрморт???

[LCR]

Сообщение от Jasmin

Вы продали этот натюрморт???

Господь с Вами! Он теперь висит у меня в гостиной на почетном месте!

[Glasha]

Jasmin,
"Мечтать.., надо мечтать!"
"Судьба каждый день читает наши мысли – думай светло… "(с)

[fross]

Как сообщает торговый дом Озена, который занимается продажей произведений искусства, в воскресенье в Фонтенбло состоялся необычный аукцион. Речь идет о коллекции произведений очень известных абстрактных художников, которая в течение полувека пылилась в подвале загородного дома преуспевающего парижского зубного врача.

Читать дальше... 

История похожа на волшебную сказку, хотя с произведениями искусства случаются самые невероятные перипетии. «Доктор Б.» был любителем постимпрессионистской живописи, а вот абстракционизмом совершенно не увлекался. Однако, снабжавший его постимпрессионистами торговец, Жак Дюбург, друг нескольких абстракционистов, уговорил его купить «за копейки» 21 полотно ставших впоследствии знаменитыми мастеров – Никола де Сталя, Жан-Поля Риопеля, Сэма Френсиса, Андре Ланского и других.

Однако сердцу не прикажешь, и абстрактные картины так и не понравились зубному врачу. Ни одну из них он не повесил ни в своем парижском доме, ни в загородной резиденции. Многие из них не увидели света в течение полувека. Картина Никола де Сталя, например, даже не была распакована и простояла в шкафу.

Картины были обнаружены экспертами дома Озена, в ходе инвентаризации, произведенной по просьбе наследников, желавших оценить другие произведения искусства. Что же касается абстрактных картин, то они не понимали, что речь также идет о ценностях. Каково же было их изумление, когда оказалось, что общая стоимость работ составляет по предварительной оценке от 3 до 4 миллионов евро, но их аукционная цена может оказаться гораздо выше.

Два художника из вышеперечисленных – русского происхождения, Андре Ланской (1902, Москва -1976, Париж ) и Николя де Сталь (1914, Санкт-Петербург – 1955, Антиб). Оба они принадлежат к так называемой «Парижской школе».
Галина АККЕРМАН
опубликовано 09/06/2009 Последнее обновление 09/06/2009 17:19 GMThttp://www.rfi.fr/acturu/articles/114/article_3431.asp

Результаты оказались соответствующими оценке и составили свыше 3,8млн евро. Самыми дорогими оказались натюрморт Де Сталя 500тыс.(фото1) и работа Джоан Митчел 580тыс. (фото4) За что такая цена на работы Митчел - не понимаю, и на 4 ее работы в общей сложности приходится треть от вырученной аукционом суммы. Из трех работ Де Сталя две другие работы (фото 2 и 3) были коллажами, 58тыс и 84тыс соответственно., если бы масло - результат был бы как минимум на порядок выше.

[Glasha]

Ого-го...., ничего себе история..... 21 полотно и ещё каких....,
а вы говорите – сказки закончились ...)))

[Meister]

Сообщение от Glasha

а вы говорите – сказки закончились ...)))

с такой коммерциализацией рынка думаю сказки скоро закончатся...то есть они, конечно, будут продолжатся, но это будут "другие сказки" )))))