О нелегальных перемещениях произведений искусства

[LCR]

Лё Монд дипломатик

Филип Баке

Нелегальная продажа культурных ценностей бурно развивается. Причина? Ожесточенная спекуляция во всех странах с развитым рынком искусства. Из стран Юга постоянно вывозятся произведения искусства, и многие утраты невосполнимы. Что же до международных конвенций, они каждый день показывают свою низкую эффективность.

Читать дальше... 

После взятия Багдада американскими войсками 9 апреля 2003 г. на смену бомбардировкам пришли пожары и грабеж. 10 апреля Археологический музей Багдада, хранилище древней культуры Ирака, был разграблен, Национальная библиотека и архивы погибли в пожаре. Некоторые источники утверждают, что 14000 из 170000 экспонатов Музея было украдено. 4000 предметов были найдены и возвращены в Музей.

16 августа 2003 г. г-н Жак Ширак назвал это расхищение музейных ценностей «преступлением против человечества». Этим своим высказыванием он вызвал к себе симпатию всех стран, пострадавших от вывоза национальных культурных ценностей. Но не забыл ли он о двух других случаях хищения произведений искусства, разумеется, насравнимых по масштабу с разграблением багдадского музея, в которых он некоторым образом принял участие?

В конце 1996 г. близкие сотрудники г-на Ширака подарили ему терракотовую статуэтку малийского происхождения. Фотографии этой статуэтки, опубликованные в журнале «Пари-Матч», позволили ответственным работникам Международного Совета музеев – неправительственной организации, близкой к ЮНЕСКО – идентифицировать ее: она происходила из лота произведений искусства, конфискованного полицией на месте подпольных раскопкок и украденных при перевозке в музей Бамако. Это разоблачение произошло в самый неподходящий момент – Франция как раз должна была ратифицировать конвенцию ЮНЕСКО, призванную бороться с нелегальной торговлей культурными ценност\ями. В начале 1998 г., после годолвалых переговоров с Международным Советом музеев, г-н Ширак был вынужден вернуть статуэтку в музей Бамако.

Второй инцидент произошел в апреле 2000 г., на торжественном открытии зала примитивного искусства Лувра, витрины будущего Музея примитивного искусства на набережной Бранли, проекта, чрезвычайно дорогого сердцу президента Франции. В газете «Либерасьон» появилась статья, в которой говорилось, что 3 терракотовые статуэтки «нок» и «сокото» были найдены на нелегальных раскопках в Нигерии. Музей купил их за два года до открытия зала за 450000 евро. В свое оправдание директор музея, г-н Стефан Мартен, объяснил, что «эти статуи ьбыли выставлены на продажу в бельгийской галерее, и согласно действующей французской регламентации, в этой сделке не было ничего противозаконного. Мы решили купить их, так как для нас было важно показать публике, что в эпоху Перикла и в Африке тоже создавались шедевры». А ведь деонтологический кодекс Международного Совета музеев рекомендует членам этой организации – 15000 руководителей и консерваторов музеев – не приобретать предметы, найденные в условиях, «способных причинить разрушение или нанести умышленный вред археологическим площадкам». Г-н Ширак попытался получить от президента Нигерии официальный документ, покрывающий это приобретение, в результате чего в обеих странах количество критических статей еще увеличилось. В конце концов музей вернул статуэтки Нигерии, которая согласилась оставить их в Лувре на долгосрочное хранение.

Такое расхищение культурных ценностей очень трудно оценить в цифрах, но можно предположить, что оно приносит между 2 и 4,5 млрд евро – по величине оборота оно следует сразу за нелегальной торговлей оружием и наркотиками – и воспроизводит доминирующее неравенство других рынков, вывоз ценностей осуществляется из стран Юга в галереи и коллекции стран Севера. Страны с военными конфликтами являются особенно верными и изобретательными поставщиками: музей Кабула был разграблен несколько раз, Институт национальных музеев Заира был разворован во время падения президента Мобуту...

Одной из самых пострадавших стран является Камбоджа. Во время военных конфликтов каждая из сторон продавала культурные ценности по дешевке, чтобы получить средства на покупку оружия. Так были расхищены барельефы из храмов и дворцов Ангкора. И несмотря на то, что в 1992 г. Ангкор был внесен в список Культурных ценностей всемирного значения ЮНЕСКО, грабители продолжают орудовать. В странах Африки, находящихся в состоянии войны, были сформированы локальные сети антикваров, скупающие у беженцев предметы искусства.

Но и в ситуации мира недостаток охраны, коррупция и нищета приводят к массовому хищению культурных ценностей из музеев и потворствуют незаконной торговле. С 1994 г. 90% археологических площадок региона Бюра в Нигере пострадали от подпольных раскопок. В начале 1990-х гг. приехавшая в Мали группа нидерландских ученых констатировала, что 450 из 834 археологических площадок были разграблены. За этот же период на европейском рынке примитивного искусства появилось огромное количество терракотовых статуэток «нок», «сокото» и «катсина» с подпольных раскопок, производимых на севере Нигерии при подсобничестве местной администрации. Родерик Д. МакИнтош, археолог, работающий на площадке Дженне-Джено в Мали, объясняет: «произведение искусства, которое было извлечено без определения археологического слоя, в котором оно находилось, датировать уже невозможно. Кроме того, если это произведение выставлено без указания археологического происхождения, оно лишается экономического, социального, идеологического и исторического контекстов, без которых древнее искусство необъяснимо». Так, полностью разграбленные предметы исчезнувшей цивилизации Комаланд на территории Ганы теперь экспонируются с указанием: «Племя, о котором ничего не известно».

В Перу было разграблено 100000 могил - половина всех существующих в стране; на Кипре из церквей было украдено 16000 икон и мозаик; в Китае расхищено 16000 гробниц... Между 2001 и 2003 гг. площадка Джирофта в Иране подверглась массовым расхищениям. Тысячи хлоритовых ваз, свидетельствующих об утонченной цивилизации, существовавшей 5000 лет тому назад, заполонили европейский, американский и азиатский рынки искусства. В конце концов вмешательство иранской полиции привело к началу научных раскопок.

Двусмысленная роль крупных коллекционеров

Повсюду местные грабители раскапывают, а затем продают произведения искусства местным антикварам, а те в свою очередь экспортируют их. Так эти предметы переходят из рук в руки – от торговцев искусством к коллекционерам. Они путешествуют из страны в страну, участвуют в выставках и приобретают «родословную», не давая времени Международному Совету музеев и ЮНЕСКО пресечь их перемещение. Цена на эти предметы увеличивается в 10, 100, 1000 раз.

В 1991 г. из иракских музеев было украдено 4000 археологических экспонатов. В 2001 г. Джон Рассел, археолог Массачусетского Колледжа Искусства Бостона, рассказал миру об «полном разграблении Ниневии». Но в 2002 г. иракский археолог Донни Джордж предчувствовал, что самое ужасное еще впереди: «В случае американского наступления разхищение археологических площадок интенсифицируется. /.../ У грабителей было время, чтобы организовать сеть нелегальной торговли и найти себе международную клиентуру. Они хорошо подготовлены и вооружены».

В июле 2003 г. археолог и журналист Джанна Фаршах констатировала: «Богатейшая площадка Жоха в регионе Уммы, открытая всего 4 года назад, теперь похожа на поле после битвы». По словам американского археолога МакГвайра Гибсона на бОльшей части площадок юга Ирака расхищзение продолжается. На севере страны официально американские солдаты охраняют площадки, но решение это запоздало – барельефы Хатры и Нимрода уже разграблены, Ниневия разрушена.

Возникает вопрос: не сыграл ли американский Совет охраны культурных ценностей, в который входят крупнейшие коллекционеры США, роль в такой пассивности американских войск? Некоторые из его членов, присутствовавшие за несколько дней до оккупации Ирака, 24 января 2003 г. на встрече с высшим руководством Пентагона и Государственного департамента, могли оказать давление с тем, чтобы законы, регламентирующие экспорт антикарных предметов иракского происхождения, были смягчены. К счастью, 22 мая того же года Совет бехопасности ООН принял чрезвычайную резолюцию, которая принуждает все страны возвратить предметы, украденные в Ираке после 1990 г., и запретить торговлю ими. Это первый случай, когда международному сообществу удалось объединиться, чтобы бороться с подобной практикой.

С 1954 г. в распоряжении ЮНЕСКО имеется Гаагская конвенция, применяемая по отношению к странам с военным конфликтом. Дополнительный протокол к этой конвенции запрещает экспорт культурных ценностей с оккупированных территорий и обязует возвращать украденные предметы. На сегодняшний день 500 стран ратифицировали эти тексты. Однако Великобритания и США все еще не вошли в их число.

В 1970 г. ЮНЕСКО разработало другую конвенцию, применяемую в ситуации мира. Она предлагает меры, «которые необходимо принять, чтобы запретить импорт, экспорт и переход собственности на культурные ценности». Этот текст рекомендует всем ратифицировавшим его государствам принять законодательство, защищающее свое культурное достояние, и провести учет своих коллекций. Текст этот носит характер скорее этический, чем .ридический, но, как заметил г-н Гвидо Кардуччи, глава секции международных норм ЮНЕСКО, «это был первый текст, установивший некие принципы, как, например, требование экспортного сертификата на вывоз культурных ценностей, а также дал возможность требовать их возврата».

Однако в 1995 г. г-н Линделл В. Протт, сменивший г-на Гвидо Кардуччи, констатировал: «Ассоцитации негоциантов произведений искусства представляют собой чрезвычайно мощные группы давления, которым зачастую удается воспрепятствовать инициативам, направленным на осуществление более строгого контроля за их деятельностью». Первымми государствами, ратифицировавшими эту конвенцию, были в основном страны Юга – «экспортеры», а также страны Севера-жертвы незаконной торговли – Италия, Греция и Испания. США ратифицировали ее с оговорками в 1983 г., а затем заключили двухсторонние соглашения с некоторыми странами.

В 1995 г. была принята конвенция ЮНЕСКО «о возвращении украженных или незаконно вывезенных культурных ценностей на международном уровне», которая позволяет стране, из которой они были вывезены, возбудить судебный процесс против приобретателя этих предметов в стране его проживания. Этот последний получает возмещение убытков только в том случае, если он докажет, что предпринял все меры, чтобы проверить законное происхождение купленного им предмета. К сожалению, эта конвенция не ретроактивна.

Таким образом была прервана традиционная практика многих европейских стран: защищающий покупателя принцип «непредумышленности» и очень короткий срок прескрипции (во Франции – 3 года). Эта конвенция вызвала сильное сопротивление торговцев искусством.

Так, г-н Жан-Поль Шазаль, адвокат Национального синдиката антикваров, считает, что некоторые положения текста противоречат Декларации прав человека и гражданина 1789 г. Он подвергает критике понятие «значительной культурной ценности», слишком расплывчатое и способное изменить свое значение. «В совокупности с правом действовать в течение 50 лет, оно создает на рынке атмосферу полной неуверенности. Такая конвенция приведет к тому, что предметы искусства вообще перестанут циркулировать». Г-н Александер Жоль, адвокат Швейцарской ассоциации коллекционеров, также выступает против этой конвенции: «она противоречит общечеловеческому пониманию культуры и препятствует расширению контактов в политической, экономической и социальной областях». В Париже антиквары единодушны: «Это – настоящий неоколониализм» - говорит один, «Нельзя навязывать нашу идеологию странам, которые живут по другим законам», - добавляет другой, а третий подытоживает: «Конвенции составляются европейскими идеалистами, Но если идеализм не прагматичен, тро это уже фашизм».

На сегодня только 11 государств ратифицировало эту конвенцию, среди которых нет ни одной крупной страны, импортирующей предметы искусства, еще 12 стран присоединились к ней, не ратифицируя.