Вениамин Клецель

[Кирилл Сызранский]

Клецель Вениамин Михайлович (05. 05. 1932) учился в Ташкентском художественном училище и театральном институте им. Островского (художественное отделение).
С 1967 г. жил с Куйбышеве. С 1990 г. живёт в Израиле.
Ниже статья из его альбома.
Автор статьи преподавал историю искусств автору темы.
Здрасьте, Наталья Давыдовна!
Наталья Кочубеевская
О художнике Вениамине Клецеле

ЩЕДРЫЙ ДАР

Вы держите в руках альбом, посвященный творчеству художника Вениамина Клецеля. Я рада за тех, кто вновь встретился с его искусством, и завидую тем, кто впервые увидит его картины, - яркие, глубокие, разнообразные, полные радости и печали, иронии и любви, философии и усмешки, подчас парадоксальные и всегда окрашенные удивлением и восторгом перед жизнью во всех ее проявлениях.
Чем отличается художник от обычного человека? У него особые глаза, способные видеть то, чего не видят другие, особая рука, движения которой переносят на полотно явления мира, особое сердце, через которое проходят страдания и радости жизни. У Клецеля глаза цвета моря в Эйлате, пронзительный и пристальный взгляд, у него крепкая, мощная рука мастерового, его сердце полно любви к людям и восхищения миром, нашим сложным и противоречивым миром.
"Автопортрет" 1998 года (илл. 1) глядит на нас не то чтобы сурово, но очень внимательно и серьезно, взгляд проникает в душу, в суть вещей, недаром рука держит кисти крепко - как оружие, а мир вокруг так яростен, многообразен и красив! Он хочет разглядеть, понять все и потом подарить нам - в драгоценном сиянии красок, в намеках, за которыми читается многое. Не только прекрасно вылепленное лицо, не только психологическая глубина, сам фон в этой работе заставляет остановиться и любоваться не просто декоративными мазками, но рассказом о красоте жизни, о мелькнувших впечатлениях.
Мироощущение художника складывалось постепенно. Детство в украинском городке Первомайске: "Память детства" (илл. 26), где старые и милые сердцу примус, фонарь, рыба на сковородке, белые мазанки; "Местечковый художник" (илл. 33), пригорюнившийся на холме, с палитрой и кистями, такой мудрый и такой "не от мира сего". Потом - эвакуация в Ташкент.

Клецель говорит: "Я благодарен людям, приютившим нас тогда. Я помню Ташкент тех лет. Несмотря на тяжелые военные годы, все воспринималось как праздник: ослики, верблюды, идущие по городу; женщины в паранджах, глиняные заборы, запах плова - все это создавало особый колорит". Восточные темы, палящее солнце, яркость красок навсегда вошли в палитру художника.
Он рисовал с детства. В Ташкенте посещал изостудию при Дворце пионеров, затем окончил Художественное училище и живописное отделение Театрально-художественного института. С неизменной теплотой и восхищением вспоминает Клецель о своих учителях: действительно прекрасном художнике Александре Николаевиче Волкове, мастере "Гранатовой чайханы", и многих других. Он мало говорит о себе, зато охотно и горячо об окружавших его в Ташкенте художниках: Юрии Талдыкине, Владимире Бурмакине, Евгении Мельникове, Рузы Чарыеве и Гарике Зильбермане, который теперь тоже живет в Иерусалиме.
Во время четырехлетней службы в армии Клецель не оставлял карандаш и кисть, даже участвовал в больших выставках. После переезда в Самару, где прожито немало лет, работал преподавателем в Художественной школе, преподавал рисунок студентам-архитекторам в Строительном институте.
У Вениамина Клецеля немало званий: член Союза Художников СССР, доцент кафедры рисунка в Строительном институте, участник множества выставок... Но главный его "титул" — иерусалимский художник, и основные работы написаны после репатриации в 1990 году. Здесь он по-настоящему обрел себя, нашел свою тему, своих героев. На него обрушилось столько впечатлений: древние камни Иерусалима, оливковые рощи, узкие улочки, бездонное синее небо, которое и небом-то не назовешь, - небеса, яростное солнце и - евреи, бородатые и вечные, как их вечный город.
У Клецеля свой Иерусалим. Он нашел краски, каких не было ни у кого, он раскрыл только ему присущее видение событий.

Картина "Тревога" (илл. 8) написана после теракта в Иерусалиме. Изображен не сам взрыв (18-го автобуса), не его кровавые последствия, на холсте - аллегория Ужаса: воющий пес над городом на фоне багрового неба; состояние трагедии передано с огромной силой. Художник говорит, что часто картина рождается из какого-то намека, мелькнувшего впечатления. Это никогда не "с натуры", не копирование увиденного, а глубокое переосмысление и создание художественного образа.
Однажды у Стены Плача в праздник Симхат Тора он увидел религиозных евреев, пляшущих со свитками Торы. Из этого родилась одна из его прекраснейших картин - "Симхат Тора" (илл. 17). Закомпонованные в круг, держащиеся за руки евреи составляют единство, подчеркнутое приглушенным колоритом. Художник не стремится к индивидуальной характеристике персонажей, они похожи; главное - общее состояние, настроение. Клецель изучает творчество выдающихся художников прошлого и современности. Его кумиры и любимые мастера - Марк Шагал, Пабло Пикассо, Хаим Сутин (великолепный портрет последнего представлен в альбоме - илл. 36).
Искусство Клецеля трудно причислить к какому-либо художественному направлению. Порой он "фовист" - с буйством красок и перехлестывающей через край яркостью. А иногда - "минималист", когда изображено так мало, а сказано так много. В одной из лучших его работ - "Ле хаим!" (илл. 22) - вокруг стола сидят носатые глазастые евреи. Сидур, шофар, семисвечник, пять бокалов с вином, сиротливая рыба на блюде да тонкий серп месяца. Всё. Где они - на земле или на небе - эти как братья похожие друг на друга люди, связанные одной судьбой, одним настроением, одной мелодией? Как бы из голубого лунного света сотканы фигуры "Пурима" (илл. 37), приглушенная, почти монохромная палитра и четкий композиционный ритм составляют очарование этой картины.
В полотнах Клецеля перед нами проходит череда образов: евреи с петухами и рыбами, горланящие петухи, "едоки арбуза". Можно бесконечно любоваться этими картинами, удивительно разными. Но всегда мы чувствуем почерк художника, его, только его, взгляд на мир.
У Клецеля много автопортретов, и это отдельная страница его живописи. Они никогда не комплиментарны, художник не боится показать себя остро, чуть ли не уродливо, посмеяться и погрустить над собой, над жизнью.
Его "Бреющийся" (илл. 21) - трагичен и незабываем. Это, безусловно, гротеск, но сколько выразительности в лице и движениях!
Совсем иной - "Портрет Славы" (илл. 24). Слава Бондаренко - жена, друг, вечная поддержка и опора, сама человек искусства, заслуженная артистка РСФСР, пела ведущие партии в Оперном театре Самары. В портрете подчеркнуты ее красота, огромное чувство собственного достоинства; любовью и нежностью дышит здесь каждый мазок. В отличие от сюжетных полотен в портретах Клецель проявляет себя глубоким психологом. Чаще всего он пишет людей творческих, близких ему по духу. Таковы портреты художника Леона Майера (илл. 7), поэта Игоря Губермана (илл. 9).
Вениамин Клецель - профессионал высокого класса. Хотя, по его словам, в картине "школа не должна выпирать", но его художественный язык всегда выразителен и отличается мастерством. Он делает множество набросков, в его альбомах более 2500 рисунков - изящных, живых. Творчество Клецеля многообразно. На его счету не только живопись и графика, но и создание декораций к театральным постановкам, оформление литературных произведений. В Израиле вышло несколько книг с его иллюстрациями, чаще всего это книги друзей и единомышленников, которых он обрел здесь. Художник счастлив и горд своей дружбой с творческими людьми. Он говорит: "Из разных городов Советского Союза приехали прозаики, поэты, музыканты, художники. Все они вносят вклад в культуру и искусство своей исторической Родины. Мне повезло, что я дружу с прекрасным писателем Григорием Кановичем, благодаря ему я приблизился к пониманию евреев и еврейского
местечка, это помогло мне иллюстрировать его книги. В Иерусалиме живет много талантливых художников, искусство которых мне близко. С некоторыми из них я участвовал в групповых выставках". За 15 лет жизни в Израиле у Вениамина Клецеля было девять персональных выставок в Иерусалиме, одна в Тель-Авиве, две - в России и одна - в США. Работы художника - в музеях, галереях и частных коллекциях Болгарии, Венгрии, Германии, Израиля, России, США, Франции, ЮАР.
Мастерская Вениамина находится в доме на улице Яффо, в центре Иерусалима. Здесь чудесно пахнет красками и скипидаром, на стенах и в стеллажах огромное количество картин. Их мир многозвучен: поют и молятся хасиды, кричат петухи; люди, животные, пейзажи, натюрморты написаны с только Клецелю присущим сочетанием мудрости и детской непосредственности.
Художник работает в мастерской каждый день и делает все новые открытия, создает картины и делится с нами самым сокровенным, дарит нам радость общения с большим искусством.

Наталья Кочубеевская,
искусствовед и друг

[Кирилл Сызранский]

В мастерской.

[Кирилл Сызранский]

_________________

[Кирилл Сызранский]

***************

[Кирилл Сызранский]

NATA NOVA, Вы хотели увидеть картинки Клецеля. Как? Поделитесь впечатлениями.
Pavel, а Вы что скажите?

[Pavel]

Ничего из ничего не бывает. Дядя работает и это хорошо. Много заимствований-Бух, Тышлер, Сутин, Молильяни... Но у Буха была система и поэтому он оригинален. Я думаю что все русские художники там так работают. Муж Рубиной НАПРИМЕР. У меня впечатление что я это уже видел. Может я не прав, время рассудит.

[NATA NOVA]

Сообщение от Кирилл Сызранский

NATA NOVA, Вы хотели увидеть картинки Клецеля. Как? Поделитесь впечатлениями.

Спасибо, что познакомили с творчеством замечательного художника. Многое понравилось ...(но почему так персонально?)

[artcol]

Пейзажи отличные, понравились.
Пару бы купил даже, наверное

PS В Саратове похожая манера у Пашкина и Мерцлина (покойного).

[Кирилл Сызранский]

Сообщение от NATA NOVA

но почему так персонально?

Вы захотели посмотреть, я и подумал: "Кстати, пора тему создать."
И потом, Вас, как невольного инициатора, спросил о впечатлениях.
Всё просто. Да?

[NATA NOVA]

Сообщение от Pavel

Дядя работает

А почему так пренебрежительно? Обидел чем-нибудь?