Деньги в прекрасное

[Artem]

Деньги в прекрасное

Глобальный арт-рынок продолжает расти, превращая картины и антиквариат в солидные инвестиционные активы. На пике популярности - китайское и русское искусство

Зинаида Кукина «Инвестгазета» №44, Сегодня


В прошлую среду продажи импрессионистов и произведений искусства ХХ века на Sotheby’s составили $290,2 млн. — больше за один день эти направления собрали только в мае прошлого года. За работы из 13 стран сражались участники из 36 — представители как традиционных (США, Европа), так и новых рынков (Китай и Латинская Америка). Этот один день подтвердил тенденцию всего прошлого года, когда мировые инвестиции в произведения искусства выросли на 69% — до $60 млрд. По итогам девяти месяцев 2013 года размеры мирового арт-рынка достигли $64 млрд.

За первое полугодие 2013-го аукционные дома мира продали 61 лот по ценам, превышающим $10 млн

Если сравнивать рост цен на наиболее дорогие предметы искусства и рост стоимости «голубых фишек», первые — выигрывают. Например, американский коллекционер Адам Сендер, управляющий хедж-фондом, в 2002 году купил картину Джона Каррена «Рыбаки» за $100 тыс. Через два года Сендер продал ее за $1,4 млн. – стоимость картины выросла на 1400%. За тот же период акции Apple поднялись на 222% (с $8,4 до $27,3 за акцию). Работы Жан-Мишеля Баския (самого дорогого художника современного искусства на сегодняшний день) в 1982-м можно было купить за $2,5 тыс. В прошлом году его картина «Без названия» ушла за $20,2 млн.

Внимание к современному

Основной тенденцией последних лет стал быстрый рост продаж современного искусства. По данным Deloitte, в прошлом году более 70% всех проданных арт-объектов пришлось на искусство XX-XXI столетий.

И это неудивительно. Цены на признанных мастеров – Рубенса, Ренуара, Моне или художников европейского Возрождения — растут значительно медленнее, так как их картины очень редко попадают на аукционы и порог их оценочной стоимости начинается от $50 млн. Это долгосрочные инвестиции с наименьшим риском. И поэтому коллекционеры и музеи не спешат с ними расставаться.

Читать дальше... 

Современное искусство пока не успело настолько «осесть» в музеях и частных коллекциях, вследствие чего значительно растет в цене. Кроме того, по мнению западных экспертов, рост цен связан с появлением новых миллионеров из стран БРИК и Ближнего Востока. Для них искусство — не закрытый клуб ценителей, а признак статуса и богатства. В этом году самым щедрым коллекционером современного искусства стала сестра эмира Катара Шейха Аль-Маясса, которая потратила на арт-покупки более 600 млн. фунтов.

Погоня за современным искусством взвинтила цены до небес. Это подтверждают увеличившиеся доходы аукционных домов, выставок и галерей. Новые миллионеры больше всего интересуются известными работами признанных художников ХХ века – Мунка, Пикассо, Ротко и Баския. В эту ограниченную группу вкладывают охотнее, чем в неизвестных пока авторов. Согласно отчету Skate’s Top 5000, в этом году увеличилось количество повторных сделок по картинам современных топовых художников. В среднем картины, которые были проданы за этот период, пребывали в частных руках около девяти лет.

За первое полугодие 2013-го аукционные дома мира продали 61 лот по ценам, превышающим $10 млн., и 328 лотов – свыше $2,5 млн., заработав $2,4 млрд. Это на $10 млн. меньше прошлогодних показателей, но исходя из заявок на продажу, осень и зима обещают быть прибыльными. И доходы аукционных домов явно перешагнут отметку в $13 млрд.

География искусства

Последние три года ведущим арт-рынком в мире является Китай с долей 41,3% мировых продаж. Он начал развиваться как центр искусства с появления аукциона антиквариата Poly International в 2005 году. В 2010-м КНР стала самым доходным аукционным центром в мире, а спустя два года китайские аукционы собрали более $5 млрд.

Следом идут традиционные рынки — Европа и США — с оборотом в $2,1 млрд. И они пока не собираются сдаваться азиатским площадкам. В прошлом году американский рынок увеличил доходы на $587 млн. Европа, занимающая 30% рынка, но смогла достичь докризисного уровня. Тем более что в этом году западный рынок возрос на 5,5%, тогда как Китай продавал как никогда плохо. Процент некупленных лотов был самым высоким за последние пять лет. Возможно, всему виной замедление темпов роста экономики КНР с 6-8% в год до 3,5-4%.



Зато, по прогнозам Всемирного банка, в ближайшие годы будет расти ВВП Латинской Америки – на 4-5%. И именно она может стать новым мировым центром арт-торговли. Тем более что в 2012 году аукционные продажи там выросли на 25%, и большая часть экспертов ожидают дальнейшего роста рынка в будущем. Способствовать этому будут новые латиноамериканские миллионеры и миллиардеры, которые начинают интересоваться искусством своего региона.

Это значит, что и на мировых рынках цены на работы художников из Латинской Америки будут расти. Как росла привлекательность азиатского искусства, когда мировой рынок поддался влиянию китайских коллекционеров, готовых платить за вазу династии Мин больше, чем за Ренуара, Рафаэля или Ван Гога.



Кроме китайского, становится востребованным русское направление, к которому западные аукционные дома относят произведения искусства всех постсоветских стран. Популярность его объяснима: русские олигархи любят коллекционировать произведения соотечественников. С другой стороны, по мнению арт-дилера Игоря Абрамовича, советская художественная школа очень сильна. Ведущие аукционы и галереи мира охотятся за авангардистами России и Восточной Европы.

Но есть и другая сторона: на постсоветском пространстве очень много подделок и тех, кто их изготавливает. По мнению Сергея Скатерщикова, управляющего директора Skate’s Art Market Research, аутентификация произведений искусства построена на устаревших знаниях и не отвечает современным требованиям рынка. Например, в 2012 году российский бизнесмен Виктор Вексельберг отсудил у Christie's 3 млн. фунтов за купленную на торгах подделку работы Бориса Кустодиева «Одалиска». Ранее суд обязал Sotheby’s выплатить греческому промышленному магнату Диамантису Диамантидесу $1,16 млн., которому была продана подделка картины греческого художника Константина Партениса.

Объем арт-рынка в нашей стране в прошлом году составлял около $5 млн. Средняя стоимость работ современных украинских художников, известных за рубежом, пока не превышает $10-20 тыс., что значительно меньше сумм, которые коллекционеры готовы платить за имена из США и Европы. Но мировые аукционы проявляют к Украине все больший интерес. С 2009 года там продаются работы Анатолия Криволапа, Виктора Сидоренко, Олега Тистола, Александра Животкова и Павла Макова. Рекорд­смена аукционных продаж Анатолия Криволапа (в июле 2013-го его работа «Конь. Вечер» была продана за $186 тыс. на аукционе Phillips) покупают не только украинские, но и западные коллекционеры, что поднимает престиж и, как следствие, цены на украинское искусство на мировом рынке.

Только в октябре этого года украинское современное искусство собрало $115 тыс. на аукционе Phillips. При этом некоторые лоты аукциону предоставили западные коллекционеры.

По прогнозам «Инвестгазеты», в ближайшие пять-десять лет цены на украинских авторов будут расти. Подтверждение тому — визиты представителей ведущих аукционных домов в Украину (интервью с представителями Sotheby’s на стр. 24), а также участие художников в выставках за рубежом. Международные ярмарки – еще один значительный канал продаж предметов искусства. Их посещают многие коллекционеры, так как здесь можно не только посмотреть «новинки сезона», но и приобрести их. Причем значительно дешевле, чем на аукционах.

Впрочем, новичкам на международные площадки попасть довольно сложно. Например, на Art Basel Miami из 600 заявок от арт-галерей отбор проходят только 200. Украинские галеристы уверены, что главная причина международной закрытости отечественного рынка искусства – боязнь художников не продать свои картины. Поэтому большинство украинских художников в сторону иностранных ярмарок и аукционов пока не смотрят, предпочитая продавать свои работы в отечественных галереях или с помощью арт-дилеров. Последние в Украине на особом счету: именно они являются связующим звеном между художниками, коллекционерами, выставками и аукционами.

Красивые перспективы

В будущем существенно изменить арт-рынок могут цифровые технологии. Уже разрабатываются базы данных, которые будут собирать информацию обо всех молодых художниках и их картинах. Доступ к данным будет открытым. И потому любой человек, а не только критики, искусствоведы и аукционисты, сможет определить, насколько будут популярными картины любого автора. И стоит ли вкладывать в них деньги.

Такая осведомленность может привести к росту интереса к искусству со стороны среднего класса. По мнению Сергея Скатерщикова, многие любители искусства со средним доходом постепенно переходят от просмотра картин, чтения книг о художниках и изучения искусства к его покупке и взаимодействию с авторами.

Западные эксперты считают, что интерес среднего класса к искусству также должен повлиять и на сами картины и скульптуры. Люди с доходом в $5-8 тыс. в месяц готовы инвестировать в произведения искусства, но только в те, которые им близки и понятны. Поэтому вскоре арт-рынок может значительно измениться, а на аукционах будет много лотов с низкими и средними ценами.

http://www.investgazeta.net/kompanii...rasnoe-164506/

[Artem]

Продано господину в 7-м ряду


Зинаида Кукина «Инвестгазета» №44, 11 ноября 2013

Марк Корнелл, управляющий директор, и лорд Марк Полтимор, зампредседателя и один из ведущих аукционистов европейского отделения Sotheby’s, — о мировом и украинском искусстве

Sotheby’s, один из старейших аукционных домов, — место, где совершаются главные собития арт-рынка. В одной упряжке с ним бежит второй крупнейший игрок, аукцион Сhristie’s — вместе эти два дома во многом определяют состояние рынка искусства. В 2011-м

Sotheby’s был самым крупным аукционом мира. Но за прошлый год он выручил $5,4 млрд., а Сhristie’s заработал почти на $1 млрд. больше. Несмотря на постоянную смену лидера, Sotheby’s и Сhristie’s близки друг другу и по оборотам, и по отношению к искусству, далеко опережая всех остальных.

После недели Украины в Лондоне и выставки украинских художников в Saatchi Gallery представители Sotheby’s приехали в Украину, чтобы изучить наш арт-рынок. Марк Корнелл, за которым аукционный дом «охотился» долгое время как за опытным менеджером и знатоком искусства, и лорд Марк Полтимор,
30 лет ведущий аукционы, приехали в Киев, чтобы встретиться с украинскими коллекционерами, оценить украинских художников и определить стратегию по отношению к восточноевропейскому региону.

Считается, что искусство — это дар художника человечеству. Почему так дорого?

Читать дальше... 

Марк Корнелл: Высокая цена отражает спрос на искусство. Искусство высокого качества. Основной спрос существует именно на него.

Марк Полтимор: Иногда работы очень редкие. Например, подлинный Рубенс — редкость. Цена может быть очень высокой, если картина — последняя недостающая в коллекции покупателя. Или это может быть знаковая картина, как «Крик» Эдварда Мунка, эмблема импрессионизма и предвестник всего искусства XX века. Люди сходят с ума от единственной в своем роде картины — и срабатывает закон спроса и предложения.

М.К.: Много работ и жанров просто исчезают с рынка. Чем больше музеев и фондов, тем больше они раскупают, тем меньше работ остается в обращении. Давление на предложение усиливается — и цена идет вверх.

М.П.: А еще представители новых экономик — Китая, России, Украины, Индии, Казахстана, Бразилии — начали рассматривать искусство как актив. Покупают его не только музеи этих стран, а и частные лица с целью инвестирования.

Каковы последние тренды в спросе на произведения искусства?

М.К.: Быстро появляются новые рынки: «новые богатства» растут в Индонезии, Западной Африке и СНГ. Тем не менее на сегодняшний день как никогда силен китайский рынок — там очень высок спрос. Гонконг стал третьим по продажам — после Лондона и Нью-Йорка. У Sotheby’s там уже третий год работает круглосуточный офис. Он был и раньше, но круглосуточным стал только сейчас — и почти достиг уровня западных коллег по оборотам.

Не боитесь, что закрытый китайский рынок никогда не вернет обратно купленные в Европе и Америке ценности?

М.К.: Я так не думаю. В любом случае при продаже объект не скоро возвращается на рынок. Это правило работает в любой стране — тех же Америке, Европе или Китае. Самый невозвратный канал — это музеи и фонды. В то же время этот канал проделывает огромную работу, пропагандируя искусство и привлекая в этот мир миллионы людей. Самое главное — искусство остается в обороте.

М.П.: Sotheby’s играет важную роль в открытии китайского рынка. Чем больше мы будем туда проникать, тем больше сможем внедрять европейские стандарты проведения сделок. Например, Китай не хочет продавать антиквариат. Это понятно, потому что там, как и во многих странах, жесткие экспортные нормы. Но мы надеемся увидеть смягчение. Лет эдак через 20.

В последнее время заговорили о русском искусстве как о новом тренде.

Чем вызвана его популярность среди коллекционеров?

М.П.: В 2001 году произведений русского искусства Sotheby’s продал на $7 млн., а в 2008-м — на $250 млн. В 2013 году объем продаж упал до $100 млн. Но в этом же году россияне потратили на мировое искусство $300-400 млн. Сейчас покупают российские олигархи. В самом тренде нет ничего нового — Екатерина II, Морозов, Щукин были известными коллекционерами. Матисс приезжал в Россию и рисовал для них. Хотя русское искусство — сфера сложная.

За что мы любим россиян, так это за то, что они не покупают по одной картине. Они всегда хотят много. Еще они любят побеждать: «Эй, Виктор, я дам больше за это полотно», — кричат они друг другу во время аукционов.

Другими словами, подъем популярности русского искусства связан с тем, что появилось много коллекционеров русского происхождения, которые покупают «русское»? Так же, как американцы покупают американское, а немцы — немецкое?
М.П.: Хороший вопрос и хорошая интрига. Марк и я — британцы. Скорее всего, мы начнем покупать с британского — мы с этим выросли. То же самое происходит с россиянами, китайцами и т. д. Но как только у вас окрепнет уверенность в своем вкусе, вы начнете искать картины одного периода, а не одной страны.

М.К.: Это действительно связано с ростом уверенности. И правило это можно применить ко всему. К примеру, сейчас я перешел на Ferrari, но все же остаюсь доволен своим Аston Маrtin.

Почему русское искусство — сложная сфера?

М.П.: Русские — отличные художники. Но они также одни из лучших копировщиков. Поэтому мы более осторожны, когда делаем каталоги русских художников. Существует много студий, где создают подделки. Нам, к примеру, нужны очень серьезные доказательства, когда мы имеем дело с авангардистами, поскольку 98% русских авангардистов — подделка. Когда получаем такую картину? Мы априори считаем ее подделкой, пока не докажем обратное. Нужны подтверждения подлинности, история картины. Например, на ранних выставках Малевича 1920-1930-х годов был сделан ряд фотографий — для нас они решающее доказательство.

В прошлом году на Sotheby’s продали картину художницы украинского происхождения Марии Башкирцевой «Портрет молодой женщины за чтением». Она продавалась как «русская живопись».Разделяют ли на Западе русское и украинское искусство?

М.П.: Разница, конечно, есть. К примеру, если вы англичанин, вы всегда увидите разницу между английским и шотландским — несмотря на то что она мизерная. То же самое с украинским и российским искусством.

Что вы планируете найти в Украине?

М.К.: Я хочу лучше понять потенциал рынка, чтобы точнее оценить, как я смогу направить экспертов с целью его развития. Я приехал скорее с макроперспективой — почувствовать, есть ли тут спрос, и что мы можем сделать для его повышения.

М.П.: Мой взгляд несколько иной. Да, первое задание у меня — найти в Украине заинтересованных в искусстве. Второе — понять, что они хотят покупать. Третье — найти то, что они хотят купить, и приблизить их к покупке. У нас уже покупают украинское искусство — это Фонд FIRTASH Foundation и другие. Были вполне успешные продажи современного искусства из Украины.

Но также мне нужно понять, кто здесь интересные художники, чтобы вывести их на международный уровень. Пусть и китайские коллекционеры покупают украинское. В ноябре у нас аукцион восточноевропейского искусства. Пока рано говорить о стопроцентных продажах украинских авторов, но, может, лет через пять у нас будет отдельный департамент украинского искусства или украинский автор, который составит конкуренцию Энди Уорхолу.

Закончите фразу «в художника стоит вкладывать, если…»
М.К.: …качество его работы отвечает требованиям и деньгам, которые есть у покупателей. Но за пределами бизнеса самый главный критерий в искусстве — качество.

М.П.: А я отвечу так: Sotheby’s не дает инвестиционных советов. Единственное правило — покупай, если нравится. Дело не в количестве. Я бы предпочел десять фантастических картин пяти тысячам посредственных.

М.К.: Что интересно, эксперты пользуются двумя противоположными правилами. Они действительно не заинтересованы в продаже, и если видят, что клиент ошибается,
говорят ему об этом. Как бизнесмен я удивляюсь такому поведению — нам ведь нужно продавать.

Но мы всегда должны поддерживать репутацию надежности, которой можно достичь только благодаря профессиональным советам экспертов. Не инвестиционных советов, а именно советов искусствоведа именно об искусстве. Вот тут и достигается баланс. Я могу доставать Марка цифрами, но он мне отвечает: «Я продаю только то, что правильно для моих клиентов».

М.П.: Я занимаюсь этим уже 30 лет, и мы стараемся построить долгосрочные отношения. Быстрая продажа — это катастрофа.

Какие методы вы используете для борьбы с подделками, и почему они все равно попадают на аукцион?

М.П.: Все мы люди. Конечно, Sotheby’s старается контролировать такие вещи. И процент подделок очень низкий. Я уже говорил — особенно сложно в этом плане с русским искусством. Сейчас у нас есть доступ к музеям, куда мы не могли попасть 70 лет. Есть эксперт для каждого художника. Если вы придете ко мне и скажете, что вы эксперт в русском искусстве, мне будет неинтересно. Но если вы будете экспертом по Гончаровой — другое дело. Главное требование к экспертам — высокий уровень доверия. Да, к их экспертизе все время добавляются химические тесты краски, проверка подписи художника — методы становятся все более изощренными. Но несмотря на это, в некоторых случаях мы не покупаем картину, пока не отследим ее историю вплоть до времени создания. Мы гарантируем аутентичность. А если ошибаемся, тщательно исправляем промах.

М.К.: Наши сотрудники и эксперты изучают работы часами и днями, скрупулезно проверяют историю владения. Мы выполняем значительную часть работ, добавляя ценность в процесс покупки и продажи искусства.

Какой процент в цене занимает искусство, а какой — бизнес?

М.П.: Брендовые имена в искусстве — это как «голубые фишки» топовой компании. Если вы покупаете известное имя в импрессионистах — вы платите довольно много за само имя. Невозможно вычислить — сколько именно, но когда люди смотрят на картину Ренуара, а рядом будет висеть наша с вами, мы будем стоить немного меньше.

Спокойное море продается лучше, чем шторм. Красный цвет покупают больше. Маленький размер неходовой. Люди охотнее отдают большие деньги за что-то большое. С другой стороны, слишком большое может не поместиться дома
М.К.: 99,9% — качество. Это вопрос покупателя. Сколько он готов отдать за инвестиционную составляющую, коллекцию, недостающую часть коллекции и т.д.

М.П.: Я выделил десять пунктов, которые составляют ценность произведения: например, редкость, владелец, открытость публике. Если на картине мертвая крыса, ее сложно будет продать, даже если это Ван Гог. Спокойное море продается лучше, чем шторм. Красный цвет покупают больше. Маленький размер неходовой. Люди охотнее отдают большие деньги за что-то большое. С другой стороны, слишком большое может не поместиться дома. Это все коммерческие вопросы. Но как от них зависит цена?

В каком состоянии сейчас находится мировой рынок искусства?

М.П.: В прошлом году мы продали на $5 млрд. Мы и вторая всем известная компания — абсолютные лидеры на рынке.

М.К.: Это не считая того, что происходит в Китае. Аукционные дома China Guardian и Poly Auction — значимые игроки (в 2012 году однодневный рекорд Guardian составил около $24 млн., Poly — $66,8 млн. — Ред.). Мы должны быть готовы, что со временем они будут только расти.

Вы считаете онлайн-аукционы потенциальными конкурентами?

М.К.: Онлайн-аукционы нам не конкуренты. Я не уверен в их финансовом успехе. Многие лоты нельзя продать так же успешно онлайн, как они продаются в залах. У нас нет исключительно онлайн-аукционов, но каждая наша продажа в зале параллельно ведется в интернете. Возможно, лучший механизм — комбинация обоих подходов. Кто-то может посмотреть картину вживую, а потом купить ее через онлайн-аукцион. Кто-то скажет: я даже не хочу ее видеть, ее продает Sotheby's — для меня этого достаточно.

М.П.: Думаю, люди все же всегда будут хотеть «потрогать» то, что они будут покупать.

Вопрос Марку Полтимору: что особенного в аукционах, которые вы проводите?

М.П.: Аукцион должен быть игрой. Это шоу. Даже если он проходит напряженно и ставки высокие, я стараюсь шутить и создавать непринужденную атмосферу. Я уже 30 лет веду аукционы. Это тяжелая работа — быстро думать, обращать внимание на много мелочей одновременно, запоминать… Знаете, поначалу моя жена очень пугалась, когда я выкрикивал цифры по ночам.

А теперь вопрос Марку Корнеллу: почему вы выбрали Sotheby's после 11 лет в LVMH? И как помогает в бизнесе ваше военное прошлое?
М.К.: Sotheby's — это бренд, имя с историей и репутацией, которое я всегда уважал. Он тесно пересекался с моей предыдущей деятельностью по характеру клиентов и качеству продукции — у меня был долгий опыт в LVMH Group, который мне сейчас помогает.

Что касается армии, она научила меня продавать. Там мы продавали планы. Чтобы заставить солдат «бросаться на амбразуру», нужно их убедить в том, что это хорошая идея. Как правильно оценить обстоятельства, чтобы в уме быстро нарисовать план и «продать» его вашим солдатам, чтобы они пошли за вами, — меня научила армия. В бизнесе с такими знаниями мне легче определять правильное направление, создавать подходящий план действий, а потом продавать его команде. Быть уверенным в том, куда мы идем и чего хотим.

http://www.investgazeta.net/kompanii...-v-7-m-164507/

[Seriy]

Грядущий ноябрьский аукцион будет мерилом- там большое количество современных российских авторов и эстимейты невысокие, значительно отличающиеся от заявляемых в отечественных СМИ. Будет любопытно взглянуть на результаты.