Г.В.Сорока. Китайская дуэль в Тверской губернии

[Vlasta]

Живопись художника Григория Васильевича Сороки (Васильева) (1823-1864) тиха и спокойна. Безмятежность и тишина интерьеров, идиллия бытовых картин, доброжелательность портретов, безветрие пейзажей создают впечатление о таком же, «малоголландском» неспешном бытии самого мастера. Самая известная картина художника «Рыбаки» кажется олицетворением внутреннего умиротворения и созерцательного душевного равновесия. Ни малейшего волнения реки, ни тишайшего дуновения ветерка; само время словно остановилось для персонажей картины и ее автора.

Но впечатление обманчиво: Г. Сорока был крепостным художником.

Читать дальше... 

В начале апреля 1864 г. Сорока подписал жалобу крестьян деревни Покровский на своего помещика и отправил ее на имя Александра II. По расследованию этой жалобы художник был приговорен к аресту и телесному наказанию.

В Тверском областном архиве суда остался документ об этом: «Из дела видно, что Пристав 1 Стана Вышневолоцкого Уезда, вследствие донесения старшины Займищевского Волостного Правления от 11 апреля за № 16 об удавившемся крестьянине Васильеве по прозвищу Сорока в горшечной обжигальной избе, прибыв на место происшествия нашел: …верхняя перекладина, называемая «князек» - от пола 4 ½ аршина, к которому по показанию родного брата удавившегося была передернута 3раза веревка длиною 11 ½ аршин вдвое, а посередине сделана петля от пола 2 арш. 8 верш., в которую посредством лежащих тут небольших камней Григорий Сорока всунул шею и повис не достигая пола 1 ½ вершка. На теле никаких знаков насильственной смерти не найдено, кроме что на шее виден синебагровый рубец в толщину веревки… Отчего Сорока лишил себя жизни, никто ничего не знает, и полагают по приключившейся безумной задумчивости от пьянства. Поведения был покойный тихого и скромного».

Документ Тверского областного архива, хотя и фиксирует алкогольную составляющую в психопатологии Сороки, все же отмечает его трезвость на момент совершения суицида. Видимо, правильнее было бы говорить в данном случае не о «безумной задумчивости от пьянства», а о выраженной депрессивной реакции художника на телесное наказание и, возможно, на понимание перспективы грядущих репрессий со стороны помещика, от которого Сорока абсолютно зависел. Несмотря на то, что крепостное право было уже несколько лет как отменено Высочайшим указом, художник на пятом десятке лет ничего, кроме живописания, не умевший и к тому же пьющий, фактически никуда не смог бы деться из своей деревни и от своего барина…

Самоубийство Сороки в деталях очень напоминает суициды, совершаемые оскорбленными китайскими крестьянами, вешавшимися перед порогом своего обидчика – с целью вечного укора и напоминания о его неправедном поступке. И такой суицид, по сути, является восточной дуэлью, в которой нет поединка как такового, в его привычном нашем понимании.

Русская дуэль была кровава и бескомпромиссна. В то время как на Западе такие поединки уже приобрели формальный характер – и из них соперники выходили, как правило, без единой царапины, девальвируя, таким образом, и ритуал и сам институт поединка чести, в России получили широкое распространение и так называемые дуэли «через платок», и четвертные дуэли (с последующим поединком секундантов), при которых благоприятный исход подразумевался редко. Далее на Восток дуэль вообще теряет свой дуализм: японский самурай, получив оскорбление, не вызывал никого к барьеру, но совершал харакири (правильнее – сэппуку). Таким образом, самоубийство художника Сороки, с точки зрения восточных традиций, было дуэлью с его барином, и с этих позиций поступок живописца не показался бы психопатологическим.

Но в традициях Востока присутствует совершенно иное, более сдержанное и спокойное, нежели на Западе, отношение человека к смерти. Согласно кодексу Бусидо, «самурай, родившись, уже мертв» или «Путь самурая обретается в смерти. Когда для выхода имеются два пути, существует лишь единственный – смерть. Это не особенно трудно», и подобные настроения присутствуют в самых различных социальных слоях общества на Востоке. Поэтому, если в странах, лежащих у западного побережья Тихого океана, суицид является частью культурной системы, то на Западе он – часть антисистемы; и все христианские конфессии самоубийство порицают. Антисистема же – это отклонение от культурной нормы, то есть патология.

Реактивные состояния, как правило, не оставляют прямого следа в творчестве художников по причине их относительной скоротечности (если мотивы события, вызвавшего собственно реактивное состояние, продолжают постоянно звучать в творчестве мастера, то, скорее всего, стоит говорить о другом диагнозе, тоже, впрочем, психиатрическом). Однако, и в тех случаях, когда психоэмоциональная реакция не влечет за собой завершенного суицида или суицидальной попытки, она все равно так или иначе запечатлевается в психике художника, оказывая уже опосредованное и завуалированное влияние на его дальнейшее творчество.

И. Якушев.
МГ № 23 от 01.04.2009