Беседа с Юрием Вакуленко

[Артём]

Сообщение от Tana

есть рост в эстимейте на некоторые работы,что довольно неожиданно для настоящего времени, интересно только как их продадут.....

Ощущение, что все будет хорошо. Какие-то все спокойные, как-будто кризис прошел или привыкли к нему.

[Кирилл Сызранский]

Сообщение от Altim

Это довольно древнее интервью.

Да, докризисное, 2007-го года.

[Артём]

Генеральный директор Киевского музея русского искусства рассказал Weekly.ua о том, как происходит экспертиза картин и почему стоит обращаться к специалистам. Он утверждает, что не разбирается в современном искусстве, но собирается продать собственную живопись на аукционе в Лондоне
Кто сегодня в Украине проводит экспертизу произведений искусства?
Ю. В. Нашей стране в какой-то степени повезло, ведь специалисты, которые занимаются экспертизой, в большинстве своем по специальности реставраторы. Поэтому они не ограничиваются стилистической экспертизой, а изучают произведение более глубоко.
Стилистическая экспертиза рассматривает произведение в общем контексте истории искусства. Она определяет жанр, принадлежность к определенной школе живописи.
Этот вид экспертизы наиболее обманчив, ведь фальсификатор, который берется воссоздать работу определенного художника, зачастую блестяще владеет чужими приемами живописи. Он имитирует композицию, фактуру. Выявить такую подделку можно посредством технологической экспертизы, которая включает исследование с помощью приборов, определяет технологию создания произведения. Самая полная экспертиза — это анализ индивидуальной манеры художника. Изучаются особенности конкретной работы, технология и образный ряд. Специалисты выясняют, насколько автор похож на заявленного Шишко, Глущенко, Шишкина или Айвазовского.
При этом прав на экспертизу как таковых ни у кого в Украине нет. В Минюсте нет такого вида лицензии, а условия и объем этой деятельности до сих пор не определены. Строго говоря, у нас вообще нет экспертов, а есть лишь специалисты, выдающие свои заключения в частном порядке.
Есть еще длинный перечень организаций, утвержденный приказом Министерства культуры. В нем перечислены музеи, реставрационные центры, которые занимаются государственной экспертизой. Например, Киевскому музею русского искусства, которым я руковожу, вменяется в обязанность госэкспертиза по русскому искусству. Она делается только для организаций — следственных органов например.
Тем не менее вы известный эксперт...
Ю. В. Я бы сказал «специалист в области экспертизы». Я не только непосредственно занимаюсь экспертными действиями — изучаю произведение и выдаю заключение специалиста, но и занимаюсь организацией экспертизы.
Назовете своих коллег, к которым обращаются за консультацией?
Ю. В. В Киеве есть шесть-семь специалистов: Эдуард Дымшиц, Владимир Цитович, Татьяна Бычко, Александр Брей, Елена Живкова...
Вы какой-то документ выдаете?
Ю. В. Все выдают свое заключение специалиста. Некоторые регистрируют их по месту работы — в Национальном реставрационном центре или в музее имени Ханенко. Там, где устав разрешает выдавать заключения частным лицам. Я свое заключение просто подписываю. Указываю в нем все свои регалии, кроме должности директора музея. Должность тут совершенно ни при чем, достаточно того, что я доцент кафедры экспертизы Государственной академии руководящих кадров культуры и искусства, действительный член Петровской академии науки и искусств в Петербурге.
Почему вы не добьетесь для своего музея права проводить экспертизу для частных лиц?
Ю. В. А зачем? Много музей не заработает, зато появится масса лишних проблем, совершенно не нужных государственной организации. Ведь любое экспертное заключение — это юридическая норма, а заключение специалиста — нет.
Назовете своих постоянных клиентов?

Читать дальше... 

Ю. В. Не назову. Есть определенная профессиональная этика. Я бы сказал, это сродни врачебной тайне. Как правило, моими консультациями пользуются политики, крупные бизнесмены, когда хотят приобрести картину.
Много в Киеве коллекционеров?
Ю. В. Не менее пятидесяти человек. Среди них есть люди, с которых я не беру деньги за консультацию. Часто из разряда клиентов люди переходят в разряд друзей.
Сколько стоит экспертиза?
Ю. В. В Киеве цены колеблются от $50 до $1000 за одну картину. Моя устная консультация включает в себя исследование произведения. Приходил вот недавно человек, принес работу якобы Шишкина. Я ее изучил, оказалось, это олеография. Человек, заплатив мизерную сумму, спас себя от траты десятков тысяч долларов — не купил чепуху.
Как происходит сам процесс экспертизы?
Ю. В. Картину привозят ко мне или просят съездить посмотреть, в том числе за границу. Я беру с собой компактную аппаратуру и осматриваю работу. У меня есть определенный набор тестов, который включает исследование в инфракрасных и ультрафиолетовых лучах. Беру пробы для химического, радиоуглеродного анализа. Выводы делаю по приезде в Киев, после обработки данных в лабораториях.
Привозят к вам работы с крупных зарубежных аукционов?
Ю. В. Да, бывает. И не всегда купленные там полотна оказываются подлинными.
А киевские аукционные дома обращаются за консультациями?
Ю. В. Я консультирую аукционные дома «Корнес» и «Эпоха». Если аукцион запланирован на октябрь, подготовка начинается уже сейчас. Мы уже просматриваем работы и процентов сорок из них отсеиваем. Я определяю только художественные качества, оценкой занимаются специалисты аукциона. Определение цены — не моя стихия, и нет никакого смысла этим заниматься. Считаю, лучше заниматься тем, в чем ты компетентен. А то вот недавно выступал я на круглом столе, рассказывал о своих впечатлениях от поездки на ярмарку «Арт-Базель». Тут раздается реплика, дескать, «директор русского музея совсем ничего не понимает в контемпорари арт». А зачем мне понимать? Мой музей не занимается современным искусством.
А зачем ездили в Базель? Каковы впечатления?
Ю. В. Просто интересно было. Съездил, посмотрел, что за ярмарка. Она оставила впечатление большого мыльного пузыря из легированной стали. Это даже не финансовая пирамида, а финансовый шар. Абсолютно коммерческая площадка — биржа ведущих галерей мира. Там решают судьбы искусства. Конфетку там сделают из чего угодно. Главное, чтобы все шло по правилам этого бизнеса.
Украина там находится на среднем уровне. У нас крепкое искусство, но в нем нет того накала, эпатажа, который сегодня пользуется успехом. Думаю, коллекционеры покупали бы картины наших художников за 150–200 тысяч евро. Но сейчас Украина представлена на площадке, где цены варьируются от 20 до 50 тысяч.
Есть какие-то особенности у современного искусства «мэйд ин Юкрейн»?
Ю. В. Нет. У нас оно нормальное, и, слава богу, у него нет национальных признаков. Искусство должно быть космополитичным. Язык искусства универсален и не зависит от национальности. Во всем мире фольклор воспринимается как прикол, как декоративно-сувенирный продукт, а не как предмет искусства. Мария Приймаченко и прочие народные мастера не считаются художниками мирового уровня. А вот Савадов, Кадырова, Мась, Сидоренко, представлявшие Украину в Базеле, работают в космополитическом контексте.
Вы художник по образованию, почему сами не участвуете в крупных выставках?
Ю. В. Честно говоря, в 1999 году я написал последнюю серию работ и десять лет после этого не рисовал. Выставлять старые работы как-то нелогично. Я вернулся к живописи недавно, а сейчас только начинаю раскручивать себя как художника. Участвовать в выставках планирую. А один из лондонских аукционов сделал предложение выставить мою работу на торги. Не знаю, будет ли картина продана, но само участие в таких торгах повышает и статус художника, и стоимость его работ.
Экспертная деятельность приносит серьезные доходы?
Ю. В. Раньше доход был приличный. Но еще перед финансовым кризисом началось падение рынка этих услуг. Все вдруг оказались умными и сами стали принимать решение о покупке картин. И напокупали, конечно же, всякого.
Почему вы не занимаетесь дилерством?
Ю. В. Считаю это неэтичным. Торговать картинами директору музея просто нельзя.

http://weekly.ua/style/culture/2010/07/22/105353.html