«За сакральные знаки платят большие деньги»

[Кирилл Сызранский]

Сообщение от Кирилл Сызранский

как любит повторять Михаил Каменский

Если уж я вспомнил уважаемого г-на Каменского, то надо и о его свежем интервью напомнить - Глава «Sotheby’s Россия» Михаил Каменский — о рекордных ценах на русское искусство.

Вот фрагмент, но прочитать, я думаю, надо всё интервью:

Таких авторов, как Наталья Гончарова или Михаил Ларионов, включенных в мировой художественный контекст, на каких торгах правильнее выставлять — русского искусства или модернизма? Вы говорили, что проданная на русских торгах Sotheby’s «Кубистическая женщина» (1920) Гончаровой была сильно недооценена. Сильно ли влияет на стоимость произведения его окружение?

Русский покупатель, хорошо знакомый с творчеством крупных русских художников-авангардистов, лучше разбирается, например, в творчестве Натальи Гончаровой, чем собиратель авангарда из Франции, Канады и Англии. Потому что он имеет полное представление о творческом пути художника. Но когда высококлассная работа Натальи Гончаровой экспонируется в контексте русской аукционной коллекции, смешанной стилистически и хронологически, то она в глазах зрителя, несомненно, теряет. Это и понятно, русские торги формируются не по музейному или тематическому принципу, а исключительно по национальному. Другое дело, тематические аукционы искусства импрессионизма и модернизма. Когда значимая работа Гончаровой или Ларионова оказывается в одном зрительном ряду с произведениями выдающихся модернистов и авангардистов Европы, художника заслуженно воспринимают как сопоставимого по цене, качеству и судьбе с другими дорогими художественными брендами ХХ века. А если на Гончарову будет с подозрительным недоумением смотреть исключительно традиционный покупатель Шишкина, то рассчитывать на его отзывчивость не приходится.

С моей точки зрения, «Кубистическая женщина» Гончаровой, проданная на последних русских торгах примерно за миллион долларов, действительно была существенно недооценена. У этой вещи, кроме очевидных художественных качеств, есть история. Много ли несомненных произведений Гончаровой на рынке? Практически нет! Но эту работу, вырванную из европейского контекста, не смогли по достоинству оценить собиратели мирового авангарда. Русские же коллекционеры, отдавая дань моде, предпочитают раннюю Гончарову, на пять-семь лет раньше.

А где выигрышнее выставлять «промежуточных» авторов, вроде Бориса Григорьева и Петра Кончаловского?

Конечно, на русских торгах у них поклонников больше. Борис Григорьев таит в себе особую стилистическую странность, обожаемую русскими изюминку. Петр Кончаловский, соединивший русский взгляд и сезаннизм, опять же гораздо интереснее именно русским. Он кажется вторичным тем, кто имеет возможность купить самого Сезанна, но при этом не чувствует особенность языка русского «сезанниста». К такому «промежуточному» пласту относится значительная часть художников русской эмиграции. Они в себя впитали две традиции, но рынком за редким исключением воспринимаются как русские художники.

Хорошо, а можно представить, что один и тот же человек будет покупать Айвазовского и Гончарову?

Либо одно, либо другое. Исключением может быть инвестиционный фонд, которому все равно. Его цель — в том, чтобы купить то, что с его точки зрения недооценено, а затем перепродать. Коллекционеры обычно собирают что-то стилистически близкое, сочетаемое визуально.