Эдвард Мунк в Осло Выставка к 150-летию

[Угрюмый]

Холсты с надрывом
150-летие Эдварда Мунка в Осло

К полуторавековому юбилею главного норвежского художника Национальная галерея и Музей Мунка в Осло подготовили громадную экспозицию. В Национальной галерее показывают ранние работы вплоть до начала ХХ века, в музее — все остальное. Для миллионов людей Мунк — художник одной картины, и юбилейные экспозиции делают все, чтобы в центре внимания оказались другие, не менее великолепные работы. Из Осло — ВАЛЕНТИН ДЬЯКОНОВ.

На выставке, в усеченном варианте уже представленной в Лондоне и Париже, есть сотни сюжетов, из которых складывалась жизнь Мунка. Художник не овладел идеальной техникой, что дало ему возможность найти законченную формулу отчаяния в "Крике" и символ любви в "Поцелуе", где лица любовников образуют единую замкнутую линию. Возможно, слишком свободная манера и не дала Мунку найти общий язык с государством: еще с конца XIX века он несколько раз пытается найти деньги на постройку, в которой постоянно демонстрировался бы "Фриз жизни" — живописный цикл, в который входят и "Крик", и "Ревность", и не менее знаменитая (потому что тоже, как и "Крик", украденная) "Мадонна". Осуществись его проект — и мир получил бы самую мизантропическую монументальную роспись в мире. Увы, у Мунка был конкурент, скульптор Густав Вигеланд: ему позволили украсить сотней скульптур Фрогнер-парк в Осло. Получилось не менее страшно, чем "Фриз жизни", по сути, но гладко по форме — и туристы с удовольствием фотографируются рядом с трагически перекошенными телами. В Фрогнер-парке понимаешь, что Мунк не маргинал, а выразитель духа нации: на фоне громадной композиции о неизбежности страданий и смерти "Крик" кажется довольно жизнерадостным.
Торжественные мероприятия по случаю 150-летия Мунка (он родился 12 декабря 1863 года) проходят в дни другой, намного более трагической годовщины. 5 июня 1901 года в тифлисском отеле сын богатого угольного промышленника Владислав Эмерик выстрелил в голову своей любовнице Дагни Юль, а потом пытался покончить с собой, правда, безуспешно. Муж Дагни, литератор Станислав Пшибышевский, тоже собирался поехать в Тифлис, но отменил свое участие в последний момент. Ныне считается, что Эмерик рассказывал Пшибышевскому о том, что хочет покончить с жизнью, а тот подговорил его отправить на тот свет и надоевшую Дагни. Физиономия Пшибышевского, напоминающая русскому зрителю о портретах Распутина, красуется на первом плане картины Мунка "Ревность" (1895) — они дружили, у Мунка есть и другие, менее жуткие портреты писателя из Речи Посполитой. И с Дагни Мунк дружил, возможно, и не платонически, но доказательств интимной связи исследователи не нашли. Такой бойней оборачивалась подчас первая сексуальная революция индустриальной эпохи, в которую Мунк, сын пастора, погрузился с энергией, обернувшейся затем годами раскаяния и переоценки ценностей.
К 1901 году художник пришел опустошенным. Выстрел в гостинице за тридевять земель от родной Норвегии подвел итог под двумя десятилетиями трудов и поисков. Начало ХХ века оказалось для Мунка временем усиленного самокопания и — поначалу — безуспешной борьбы с алкоголизмом: взлеты и падения декадентов осуществлялись на крепком топливе. Именно в 1900-е он пишет самые страшные работы в своем безграничном наследии (архив Мунка в Осло насчитывает 6-7 тыс. одних рисунков плюс тысячи живописных работ). Макабрические сценки в замкнутом пространстве комнаты, заклеенной зелеными обоями, по невротическому накалу напоминают полотна Джеймса Энсора и только-только зарождавшейся группы "Мост". Мунк как будто снова и снова репетирует смерть Дагни и ту драму, которая ей предшествовала. Портрет Дагни 1893 года, возможно, один из лучших у Мунка в этом жанре: красавица с легкой улыбкой сияет на темно-синем фоне. Он никогда не был реалистом, но здесь в героях и вовсе не осталось человеческого. По-другому история Дагни отзывается в двух вариациях на сюжет убийства революционера Марата (1906). Мы вроде бы знаем, кто тут убийца, но обнаженная женщина рядом с кроватью (а не ванной, как принято) выглядит жертвой, потерявшей невинность,— по крайней мере сочные пятна крови ближе к ней, а не к Марату.
"Купающихся мужчин" (1907) местные исследователи воспринимают как признак того, что Мунк постепенно находит в себе мужскую силу — в широком смысле, но в первую очередь силу противостоять собственным порокам и слабостям. Улыбающиеся усачи, написанные в угловатой, сезанновской манере, напомнят любителям русского авангарда об "Автопортрете и портрете Петра Кончаловского" — одной из главных картин русского футуризма. Воинственным будетлянином Мунк, однако, не становится: в центре его внимания все равно остаются женщины (которых основатель футуризма Маринетти хотел сбросить с парохода современности). Прославившая Мунка картина "Больной ребенок" (1886) изображает старшую сестру на смертном одре. На самой скандальной картине из ранних — "Пубертат" (1894-1895) — девочка-подросток обращает на зрителя взгляд, полный ужаса перед надвигающейся половой зрелостью. Рыжая ундина в "Вампире" целует (или кусает?) в шею склонившегося к земле мужчину. Бесполое существо в "Крике" — редкость для Мунка. Обычно сексуальные роли подчеркнуты, выставлены напоказ. И только в 1920-е в серии автопортретов с обнаженными моделями женщины лишены как агрессивной, так и жертвенной энергии, превращаясь в неоклассические статуи. И в пейзажах у Мунка чем дальше, тем солнечней. Умер он, правда, под грохот канонады, в 1944-м, дожив до очередных демонстраций бесчеловечности человека и триумфа смерти.

Подробнее:http://www.kommersant.ru/doc/2205982