и: Значит, не оскудела талантами земля русская?
Шемякин: Нет, конечно. Есть гениальный художник Геннадий Райшев, который живет в Ханты-Мансийске и имеет там свой музей. Есть и замечательная сибирская школа, но у нее нет выхода. Всякие деятели объявляют этим художникам, что их в будущее не возьмут.
и: У тебя по-прежнему трепетное отношение к своей исторической родине?
Шемякин: Как же иначе? Родину не выбирают. Ей служат.
и: Какой памятник ты бы поставил русскому человеку?
Шемякин: Русская душа настолько многогранна, настолько жутковата и страшновата в своей загадочности, что одной фигурой я бы никогда не обошелся. Это была бы очень сложная композиция.
и: Недавно во Владикавказе открылся твой памятник жертвам террора. Насколько я понимаю, ты подарил его Северной Осетии?
Шемякин: Я дарю свой труд, а государство оплачивает производство бронзы - мне самому это не по средствам. Памятник открывал Александр Хлопонин (полпред президента РФ в Северо-Кавказском федеральном округе. - "Известия"). Но больше всего меня тронул приезд матерей из Беслана, которые плакали на открытии памятника и приносили цветы. Я считаю себя человеком кавказским (отец художника родом из кабардинских князей. - "Известия"). Кавказ - моя боль и любовь.
и: Часть экспозиции в замке Васкей посвящена балету - скульптуры к "Щелкунчику", эскизы к разным постановкам. Чем тебя так привлекает Терпсихора?
Шемякин: Тем, что в балете заложены колоссальные возможности для выражения пластических образов. Для меня основа всего - это рисунок, на который махнул рукой современный художественный мир. Именно в балете я могу реализовать определенные творческие замыслы - создавая фигуру, маску или рисуя движение для хореографа. То есть фактически я делаю перформансы из своих работ, которые оживают, танцуют, прыгают и становятся целым действом. Мы похожи с Олегом Куликом - только он сам, изображая собаку, скачет голым, а я заставляю прыгать актеров в трико.
и: Твоя последняя театральная премьера - балет "Коппелия".
Шемякин: Он идет на сцене Национального театра оперы и балета Литвы и приурочен к его юбилею. "Коппелию" показывали 70 лет назад на открытии театра. Сейчас мы создали абсолютно новую версию балета. Начиная от либретто и кончая масками и пуговицами на костюмах, это все моя работа с участием нескольких мастеров Мариинки. А хореограф балета - Кирилл Симонов, с которым мы поставили "Щелкунчика" в Питере.
и: Когда же наконец в России выйдет двухтомник, посвященный твоему творчеству?
Шемякин: Первого сентября еду в Москву на международную книжную ярмарку. Будет презентация двухтомника. Его издает "Азбука". Это история моего творчества с конца 1950-х годов и по сегодняшний день: живопись, портреты, театр, книжная графика, рисунки дзен.
и: Насколько мне известно, твоя первая работа - клеймо для галош "Красный треугольник"?
Шемякин: Прежде чем мне доверили столь ответственное задание, я долго учился рисовать. Да и с клеймом повозился. Может, кто-то до сих пор не сносил этих галош, не подозревая, что к ним руку предложил раб божий Михаил.
и: Когда ты покажешь свои новые работы в России?
Шемякин: Русский музей готовит выставку "Тротуары Парижа" - мои фотографии, прорисованные и прописанные акварелью и гуашью. Это моя новая ипостась, которую я назвал "фотографика". Я создал целые серии - мусор, паутина, листья висящие и листья растоптанные, птичий помет, собачья моча, которая, растекаясь, образует фантастические фигуры. Я следую завету Леонардо да Винчи, который говорил ученикам примерно следующее: "Побольше всматривайтесь в пятна на старых стенах. Вы обнаружите фантастические образы".
и: Недавно в Париже прошел крупный аукцион русского искусства, на который выставили в основном шестидесятников-нонконформистов. Цены были умеренные, но провал оказался грандиозным. За исключением твоего полотна и работ Штейнберга на 90 процентов работ не нашлось желающих.
Шемякин: Когда я видел, как вздувала цены, соревнуясь на аукционах Sotheby's и Christie's, небольшая горстка очень богатеньких русских, мне стало сразу очень тревожно. Цены должны расти постепенно. За такими раскрученными на Западе и дорогими художниками, как Джефф Кунс, стоят огромные деньги и мощные конторы. За русскими же художниками не стоит никто - разве что несколько коллекционеров. И когда разразился кризис, они, естественно, перестали покупать нашу современную живопись, которую и западный мир по большому счету не приобретает. Она, с его точки зрения, пока не апробирована. Вот и кончились для русских художников игры в безумные цены.
и: Достигли ли наши мастера новых творческих высот после того, как обрели свободу?
Шемякин: "Мне вчера дали свободу. Что я с ней делать буду?" - задавался вопросом Высоцкий. Я думаю, что не только художники, но и все постсоветское общество - за исключением нескольких ловкачей - находится в некоей растерянности. Давай вспомним трудные 1960-е годы, становление нонконформизма. Тогда каждый художник имел свое неповторимое лицо. Вспомним Олега Целкова с его мордами, Оскара Рабина с мрачными натюрмортами и их политической подоплекой, Бориса Свешникова с лагерными работами и болезненными фантазиями. Их было не много, а сегодня художников - пруд пруди. Многие ищут скандала, но серьезного почти ничего не сделано. Появилась новая порода художников, которые выступают под знаменами "Чего угодно рынку?". Вернись завтра коммунистический строй, они с таким же успехом начнут писать жизнерадостных колхозников и стахановцев.
и: Часто ли искусство становится протестным?
Шемякин: Протест может быть разным. Когда Сезанн писал свои яблоки, они некоторых бесили больше, чем политические карикатуры. А вот группа "Синие носы" рисовала Брежнева в трусах - они так сегодня развлекаются, зная, что их даже по попке не отшлепают. Меня же гноили в психушке и выгнали из страны за иллюстрации к Гофману, Диккенсу, Достоевскому, за криминальное стремление увидеть мир своими глазами.
и: Осенью Лувр устраивает выставку современных русских художников.
Шемякин: Меня - как Олега Целкова и Оскара Рабина - не было на выставке "Россия!" в нью-йоркском Музее Гуггенхайма. Не будет меня и в Лувре.
и: Пал жертвой интриг?
Шемякин: Если раньше со мной боролся Союз художников, в котором, по крайней мере, работали серьезные профессионалы, то сейчас против меня выступает какая-то клика, которая гораздо страшнее. В результате я превратился в абсолютного аутсайдера, который не тусуется в модных салонах. Аутсайдер - это всегда звучит гордо. Искусство творят такие изгои, как Ван Гог или Сезанн. Они работали на вечность.
и: Почему ты больше не выставляешься в галереях?
Шемякин: С ними я не работаю уже четверть века. Галереи всегда оказывают давление. Если в советские времена был диктат соцреализма, то сегодня диктат концептуализма, инсталляции. Многие галерейщики в итоге отказываются иметь дело с картинами. А я предпочитаю быть независимым, работать с театрами или выполнять скульптурные заказы.
и: Тем не менее рынок наводнен твоими подделками. Ты с ними борешься?
Шемякин: Подделки идут из России, и бороться с ними бесполезно. Я обращался даже к генеральному прокурору Юрию Чайке. Я знаю человека, у которого закупили целую выставку моих фальшивых работ. Но он, посмеиваясь, недавно сказал моему знакомому: "В России мне ничего не грозит!" Когда я выиграл процесс у одной французской галереи, то подделки были уничтожены в присутствии полиции и телекамер. В России это пока невозможно. Никто не в состоянии защитить свои авторские права. Многое повязано взятками и воровством.
и: Одна из твоих вечных тем - образ смерти. Наверное, для этого у тебя и коллекция черепов. "Для мудреца как собеседник он стоит головы живой", - считал Пушкин.
Шемякин: Во время учебы мы изучали анатомию на трупах, которые привозили из мединститутов. И все были охотниками за черепами - каждому хотелось иметь свой собственный, чтобы учиться изображать человеческую голову. Я стал собирать черепа во Франции, и в моей коллекции их штук двадцать - и людей, и животных. Они символ не только бренности, но и вечной жизни.
и: У тебя еще целое собрание орденов и знаков отличия, которыми тебя щедро награждали в разных странах.
Шемякин: Я почтительно равнодушен к орденам и ношу только казачий значок в честь расстрела моего деда. Надеваю изредка на приемы Орден кавалера искусств и литературы, которым меня наградила Франция.
и: Твое старое поместье в Клавераке, неподалеку от Нью-Йорка, где ты прожил долгие годы, не заросло еще бурьяном?
Шемякин: Нет, там у меня живут люди, которые за ним ухаживают. Я мечтаю рано или поздно создать там грандиозный центр русского искусства и его экспансии в Соединенных Штатах. Пока дышу - надеюсь. Другой такой центр я создал в замке Шамуссо, где у меня отзанимались первые аспиранты из Ханты-Мансийска.
и: В отличие от многих твоих собратьев по цеху ты последние два десятилетия живешь трезвенником. Бережешь здоровье?
Шемякин: Однажды после очень тяжелого похмелья я зашел в свою мастерскую и ничего не мог понять. Я пришел в ужас, обнаружив, как я далек от трезвого Шемякина. И я сказал себе: "Хватит! Точка!" С тех пор не пью.
и: Однако в России свято верят, что талант не пропьешь.
Шемякин: Еще как пропьешь! И не только талант, но и совесть, и разум...
http://www.izvestia.ru/person/article3144497/
29.08.2010, 04:21
Шемякин приближается к России
Древовидный вид
Похожие темы