[Кирилл Сызранский]

— На мой взгляд, в России современное искусство крайне мало влияет на общество. А в Украине?

— На какие-то слои — да, на какие-то нет. Но ведь и на Западе не каждый сантехник знает Дональда Джадда. В конце XX века современное искусство все равно было маргинальным феноменом, интересным определенной тусовке, массовый зритель не бежал смотреть художников «новой волны». Во второй половине нулевых происходят серьезные изменения — в первую очередь, благодаря деятельности бизнесмена Виктора Пинчука, который открыл свой Центр современного искусства в самом центре Киева. Может, там представляли и не самые интеллектуальные, но точно самые популярные события — Дэмьена Херста, Джеффа Кунса, Такаси Мураками. Туда съезжались все олигархи и вообще все, кто мог шевелиться. Очень быстро современное искусство стало явлением массовой культуры, в этот центр до сих пор стоят очереди. В начале 2010-х начинается цепная реакция — открываются новые галереи, арт-центры, стремительно повышаются цены на работы ведущих художников, современное искусство на какое-то время становится одной из самых динамично развивающихся сфер культуры, чуть ли не массовым аттракционом, первым проявлением культурного ренессанса Украины.

— Что опаснее всего для современного искусства — отсутствие денег, драйва, новых смыслов?

— Опаснее всего — рутина, когда кажется, что все хорошо, когда все сидят на теплых местах и никому ничего не надо. Самые потрясающие люди, которых я в своей жизни встречала, — коптские монахи, живущие в постоянном стрессе в мусульманском окружении. Любая система начинает закисать в равновесии. Я лично боюсь всяких скандалов, но они неизбежны в живом и пульсирующем сообществе.

ОТСЮДА

Гамлет Зиньковский, Роман Минин. Консервация истории. 2010. Стрит-арт-проект в рамках II фестиваля медиа и перформансов «Балаклавская одиссея». Севастополь, Украина