[Хранитель укропа]

..книги..

Как попасть в число лучших современных художников

Почему Никас Сафронов опередил Фриду Кало,
а Вася Ложкин — Михаила Ларионова и Марка Ротко?

Дмитрий Бавильский

Отгадайте, про творчество какого художника А. и К.Тенишевы (полных имен своих авторов издательство не сообщает) написали следующий проникновенный абзац: «Рассматривать его работы, посвященные разным направлениям живописи, — все равно что читать полюбившиеся много лет назад книги, заново переписанные для тебя с новыми подробностями и перипетиями. Так, например, при всей нашей любви к импрессионистам настает момент, когда мы не можем не отметить, с некоторым объяснимым разочарованием, что все это мы так или иначе уже видели и перечувствовали и максимум, на что можем рассчитывать, — это еще раз восхититься досконально изученным шедевром. И Никас, несомненно, порадовал не одного ценителя, расширив список шедевров импрессионизма своими работами…»

Никас в российском арт-мире один, поэтому особенно сложной загадка не вышла. Да, я взял эти строки (практически наугад, оно там все такое) из альбома о художнике Никасе Сафронове, открывающего книжную серию «Лучшие современные художники», запущенную издательством «Директ-Медиа» (главный редактор А.Барагамян, руководитель проекта Д.Афанасьева, редактор-искусствовед М.Гордеева) по заказу издательского дома «Комсомольская правда» (КП).


Вася Ложкин и ансамбль нечеловеческой музыки города Ярославля - https://www.youtube.com/watch?v=kYGLLR2xldA

Читать дальше... 

Это те самые альбомы, что продаются в каждом киоске «Роспечати» по всей стране. Если их собрать на полке, то корешки, поставленные встык, образуют законченную картинку, из-за чего отдельные выпуски не пропустишь, ведь иначе итоговая мозаика не сложится. Новые выпуски появляются каждую неделю, уже вышло несколько десятков альбомов, отпечатанных в Латвии и не перестающих удивлять странностью своего отбора - как самих художников, так и текстов о них.

Видимо, создание таких проектов — прибыльные дело, если КП занимается выпуском общедоступных художественных альбомов лет 5 или 6. Перед «Лучшими современными художниками» вышло 100 томов «Великих музеев мира» (2011–2013), а еще раньше — 100 «Великих художников» (2009–2011), от Рафаэля и Ивана Айвазовского до «Союза русских художников» и Кукрыниксов.

Странности отбора начались уже в самой первой серии, куда под видом «окончательно великого» воткнули Илью Глазунова, поместив его альбом между Федором Рокотовым и Тинторетто. С ныне живущими художниками всегда сложно, и непонятно, останутся ли они в истории или нет. Но еще больше странностей вышло с серией «Великие музеи мира», куда наравне с безусловными грандами типа Прадо и Уффици вошли собрания сугубо регионального значения. Московский Данилов монастырь, которым серию завершили. Или Национальный музей антропологии в Мехико. Или Художественный музей Нельсона — Аткинса в Канзасе. Или Художественный музей Уолтерса в Балтиморе. Или Дарвиновский, опять же в Москве. Не имею ничего против ни мексиканской антропологии, ни прекрасных коллекций Дарвиновского, но можно ли сравнивать Национальный музей в Джакарте с Лувром, а Денверский художественный музей - хотя бы с Брера?

Выпуски серии явно путали разные лиги, а вступительные тексты были попросту переписаны с сайтов. Апофеозом такого подхода становятся подписи к фотографиям с одним и тем же текстом «В залах музея», что, очевидно, и не несет никакой информации. Просто для того, чтобы сделать подписи, заложенные в макет, адресными и разнообразными, нужно потратить лишнюю копеечку. Точно так же, экономии ради, можно воткнуть подборки из Данилова монастыря или из Дарвиновского музея, чтобы не платить лишнюю валюту за использование прав.

Про качество текстов я говорить не стану, они в художественных альбомах не самое главное — куда существеннее цветопередача и подбор репродукций. Хотя в то же время понятно, что недорогой и массовый проект автоматически выполняет просветительскую функцию. Дешевые альбомы по умолчанию предназначены людям, не сильно сведущим в искусствоведении и безоговорочно доверяющим печатному слову. Если сказано, что Илья Глазунов велик, как Рокотов, а Никас Сафронов заменяет нам поднадоевших импрессионистов, то так, значит, оно и есть.

Кстати, академию на базе бывшего Московского училища живописи, ваяния и зодчества, основанную Глазуновым, окончил и Борис Клементьев, 1972 года рождения, получивший свой том в серии «Лучшие современные художники» ровно между выпусками, посвященными Максу Эрнсту и Джорджии О’Кифф. Последующие тома этой серии анонсируются на задней стороне обложки, поэтому книга с репродукциями бездуховного сюрреалиста Эрнста объясняет все про Клементьева: «Мастер одинаково успешно пишет портреты и натюрморты, пейзажи и сюжетные картины. Он работает пастелью, в графике, маслом. Его работы на церковную тему проникнуты глубоким религиозным чувством, что отмечают и священнослужители, а пейзажи отражают бесконечную любовь к родине и ее природе».

Внутри книги, написанной Е.Б.Клементьевой (неужели однофамильцы? в альбомах серии авторские инициалы почему-то не раскрываются, видимо, авторы не заслужили полных имен), тексты еще эффектнее. Там просто не знаешь, какой абзац цитировать, так как ни Рафаэль, ни Тинторетто таких эпитетов и интонаций не удостаивались ни при жизни, ни спустя века. Я не стану обсуждать и оценивать работы Бориса Клементьева, процитирую лишь подпись к одной из картин, чтобы стало понятно, как еще, помимо просвещения широких масс, можно использовать альбомы серии.

«Портрет русского молодого человека, обучающегося в Лондоне, написан во время британского турне художника. Благодаря свободной и естественной позе модели, опершейся на подлокотник кресла, Борис Клементьев подчеркивает индивидуальность заказчика, его внутреннюю пластику. Выразительный взгляд карих глаз портретируемого полон задумчивости и внимания. Точными мазками художник „лепит“ заостренное лицо юноши, стремясь отразить присущее модели духовное содержание, напряженную работу мысли, „внутренний огонек“».

По макету на некоторых страницах альбомов серии «Лучшие современные художники» есть выноски с заголовком «факт» или «цитата», точно основная фактура не способна поместиться в самом тексте или в нем маловато цитат и фактов. Вот факт из альбома Фриды Кало (автор текста М.Н.Гордеева): «Великая художница увлекалась психоанализом и собирала работы Фрейда. Она стала первым человеком в Мексике, который испытал психоанализ». А вот факт из подборки работ Васи Ложкина (разумеется, он назван «культовым в Интернете»), удостоенного своего альбома между Михаилом Ларионовым и Джорджо Де Кирико, написанные П.Нюрец: «Сюжеты Ложкин берет из головы, подсознания и глобальной информационной сферы, что вокруг нас в космосе и под землей. Как художника его мало интересуют злободневность и окружающий мир. Персонажей и сюжеты он берет из выпусков новостей или увиденного на улице. В каком-то смысле оно так и есть, но все это как бы пропущено через подсознание».

Есть в серии относительно качественные альбомы (Рауля Дюфи или Пауля Клее), а есть и такие факты, например о Марке Ротко (автор А.И.Карасевич): «Из того, что мастер считал свои картины независимой от него формой жизни, следует, что живопись уже тогда была для него медитацией, нежели действием». Если что-то следует из утверждения, то это, кажется, уже не объективный факт, но мнение или утверждение. Или другой факт из этой же книги: «По свидетельству некоторых, когда рассматриваешь картины Марка Ротко вблизи, как настоятельно советовал художник, появляются сильные чувства одиночества и страха, а особенно впечатлительные зрители могут и заплакать».

Рубрика «цитата» выглядит еще более колоритно, возьмем ли мы общепризнанных классиков или нижегородского художника Валентина Губарева, ныне проживающего в Минске (его альбом вышел между выпусков, посвященных Эдварду Мунку и Пьеру Боннару). Однако процитировать мне хочется вице-спикера Государственной Думы РФ И.И.Мельникова, обращающегося к художнику Клементьеву: «Уважаемый Борис Дмитриевич! Ваша живопись развивает лучшие традиции отечественной художественной школы, а в каждой из Ваших работ чувствуется собственный взгляд на жизнь и на искусство. Взгляд широкий и по-настоящему творческий. Среди Ваших работ и вечерний Париж, и русская природа, и проникновенная «Исповедь», и замечательная галерея портретов!» Книгу отзывов о творчестве нашего современника (там есть еще, например, и председатель Комитета по науке, культуре, образованию, здравоохранению и экологии Совета Федерации, и патриарх Московский и всея Руси Алексий II, и, конечно же, патриарх Московский и всея Руси Кирилл, и много кто еще), но, боюсь, что рекламный отдел TANR просто взбунтуется.

С цитатами и фактами, равно как и со всеми прочими составляющими каждой книги «Директ-Медиа», все понятно: в макете есть пятно, цель которого — хоть немного разнообразить верстку, вот его и забивают чем ни попадя. Руководствуясь не творческой сообразностью, но коммерческими соображениями.

Мне, конечно, по душе широкий подход «Директ-Медиа» к созданию своей собственной табели о рангах. Мол, не боги горшки обжигают: когда-то и Пит Мондриан, и Марианна Веревкина, прежде чем висеть в самых «великих музеях мира», были такими же «рядовыми» художниками своей эпохи, как Вася Ложкин или Валентин Губарев. Классиками авангарда и модерна этих мастеров сделали время и культурные институции — экспертное сообщество, задача которого как раз и заключается в отделении мух от котлет, а божьего дара — от яичницы на постном масле.

И я готов уже согласиться с тем, что Вася Ложкин вполне достоин попасть на одну полку с Диего Ривера или Жоржем Браком, с Рене Магриттом и Энди Уорхолом. А если для меня проходим Ложкин, то вполне вероятно, что есть такие люди (причем не только в Госдуме или Совете Федерации), которым нравится творчество Клементьева. Однако очевидная халтура, с которой сделана текстовая часть, перемалывающая общие места и штампы со странными утверждениями, которые остаются на совести их авторов, не позволяет поверить, что нынешние «мастера резца и кисти» попали в серию «Лучшие современные художники» именно из-за широты души и безбрежности искусствоведческого подхода. Для начала с самим понятием современности разобрались бы, что ли. Иначе непонятно, что может объединить Васю Ложкина 1976 года рождения и все ту же Марианну Веревкину, умершую в 1938-м.

Конечно, можно закрыть глаза на несовершенства этих книгоиздательских инициатив, разглядывать картинки и дожидаться следующих, более зрелых проектов. Однако отечественный бизнес устроен таким монопольным образом, что наличие одной серии автоматически закрывает тему музеев или же современного искусства, в котором, если по уму, столько всего разнообразного и интересного, что целого книжного шкафа не хватит. Но в ближайшее время другой такой серии (хотели, как лучше, — вышло, как всегда, и более всего жаль потенциальных, но упущенных возможностей, очевидных любому честному профессионалу) по понятным причинам попросту не случится. Поэтому со всевозрастающим нетерпением ожидаем следующих выпусков библиотечки.