[Arthur777]

Грант Караханян родился 4 июня 1952 года в Ереване. В 1967 году поступил в музыкальное училище им. Р. Меликяна в Ереване. В 1975 году окончил Ереванский театрально - художественный институт. В 1986 году принят в Союз художников Армении. В 1995 году принят в международную федерацию художников ЮНЕСКО. 18 октября 2005 года Грант Караханян ушел из жизни.

Выставки:
1982 – Выставка «Ереван и ереванцы». Ереван, Армения
1983 – Международная выставка СССР и ЧССР. Москва, Россия
1985 – Всесоюзная выставка акварели. Брест, Белоруссия
1989 – Выставка в Таллинне, Эстония
1990 – Выставка в Брюгге, Бельгия
1992 – Выставка в ЦДХ. Москва, Россия
1993 – Выставка в Иглаве, Чехия
1995 – Выставка в Барселоне, Испания
1996 – Персональная выставка в Ереване, Армения
1997 – Персональная выставка в Москве, Россия
2001 – Выставка посвященная Данте Аллигиери. Италия
2001 – Выставка посвященная 1700-летию принятия Христианства в Армении
2001 – Выставка в Абу-Даби, ОАЭ
2003 – Выставка в Париже, Франция
2003 – Выставки в Риме и Флоренции, Италия
2004 – Выставка в Москве, Россия

_________________________________

ТАИНСТВЕННЫЙ МИР ГРАНТА КАРАХАНЯНА

Грант Караханян принадлежал к тем художникам, которые никогда не опускаются ниже выбранной для себя высокой планки. Обращаясь к, казалось бы, уже заштампованным в нашей живописи мотивам, он умел обнаруживать ту скрытую от глаз красоту, которая раскрывается истинно талантливым людям. В самой неприглядной натуре, не отдаляясь и не уклоняясь от нее, но лишь выразительной силой своей живописи он преодолевал вялое течение времени, наполняя его нежной болью, грустью и радостью, выявляя в нем не различимые для нас оттенки смысла и чувств. Он работал до последнего, борясь с неизлечимым недугом, не мирясь с неизбежной очевидностью.
Остро чувствующий неисчерпаемую таинственность повседневной жизни, Грант Караханян неизбежно должен был стать творческой личностью. Уже в школьные годы его связь с этой стороной мира была прочнее, чем у его сверстников. Как бы то ни было, Грант был из тех, кто не сомневался в выборе своего будущего. Начав учиться живописи, Грант был необыкновенно упорен в приобретении профессионального умения и уже стал задумываться о взаимосвязи земных, физически зримых явлений с их внутренней сутью. Многообразие жизни завораживало его и не оставляло сомнений, что у него никогда не будет недостатка в материале для работы ума и сердца. И сегодня, уже имея перед глазами все его творчество, невозможно не увидеть, как в нем сублимировались неизменные художественные принципы армянской школы живописи.
После окончания института открывающиеся просторы свободы могли бы на время увлечь Гранта рискованными новациями, но он быстро, трезво и твердо очертил круг своих эстетических интересов, не задумываясь о том, старомодно это или современно. Его художественные вкусы склоняются в сторону правдивости и естественности. Без резких метаний Грант сразу определил объективную реальность как безусловно существующую данность, доступную познанию и требующую от художника истолкования. В основе его выбора - сложность большого мира, манящего загадками, каждая из которых имеет бесконечное количество ответов.
Одной из первых работ художника, попавших на выставку, был его автопортрет. Вспоминая эту работу, отметим силу и уверенность ее письма. В овале этого лица можно различить усилия художника задержать мысль, которая всплывает сквозь черты, формируемые сложной кладкой мазков, передающих изменчивость скользящих по лицу теней. Изображая свое лицо, он хочет сделать его эквивалентом своего внутреннего мира. Почти десять лет спустя написанный автопортрет представляет человека, в котором едва можно узнать прежнего Гранта. В его чертах отразилось то, что привносится временем в лица тех, кто живет, мыслит, находит, теряет, всматривается в живую плоть вещей, ощущает биение самой жизни. Лицо художника освещено ярким, но тяжелым светом, который лепит лицо по-своему, делает твердыми скулы, лоб, подбородок. Автопортрет получился не романтичным, а стоическим, исповедальным, сосредоточенным на внутреннем мире автора.
Манера и пластика почерка художника меняются в зависимости от человеческого типа и особенно при обращении к женским образам. Их он пишет с нежной бережностью, создавая свой личный идеал женского обаяния, - хрупкий, добрый, полный загадочности. Передавая сходство, художник в то же время сохраняет свое представление о вечном типе женственности, в котором заключена программа поведения на века.
Не забывая накопленный армянской живописью опыт в пейзажном жанре, Грант пишет все то, что вошло в арсенал этого типа произведения, не дистанцируясь от реальности и от испытанных временем образов, переходящих из полотна в полотно в пейзажах разных художников. . . Для Гранта в этих работах главное - взять верный эмоциональный тон в передаче нужного настроения, не утратив ничего из окружающей действительности. Изображая открытую взгляду природу, художник не просто фиксирует элементы в пространстве. Грант растворяет их в среде и в движении, выделяя как главное предметно-пространственное начало. Не взламывая композиционных структур, художник умеет преодолеть повествовательность, вывести работу в иную сферу - сферу высокого и таинственного. Мир со всеми своими подробностями как бы плавится в густом воздухе, написанном вязкой, мягкой, чуткой кистью. Пространство у Гранта не просто место действия. Оно - переживание, исполненное то покоя и затишья, то тревоги и беспокойства. Вещи прячутся в какой-то подвижной и зыбкой среде полусумрака-полусвета. . .
Неповторимость каждого отрезка времени - вот главное, что занимало Гранта в творчестве. Эта способность фиксировать мимолетность кратких чувств ощущается во всех жанрах. Когда он пишет натюрморты с женскими фигурами в уютных домашних интерьерах или в мастерской, он выбирает небольшие, тесные пространства, где дышит тонкая стихия интимной жизни со своими скрытыми знаками. Художник истолковывает их по-своему, вновь и вновь задевая самые потайные струны души. Вечные предметы натюрмортов - плоды, цветы в вазах - перекликаются с отраженными и тающими в зеркалах прекрасными женскими образами и завораживают трепетной пластичностью. В этих композициях достигнут удивительный сплав пластики и света, где рисунок уступает место живописи. Воздух сгущается, делается почти осязаемым, свет рассеивается и разгоняет сумерки по углам, смягчая объемы предметов. Колорит решается на полутонах и переходах. Художник извлекает из этих сочетаний тонкие гармонии настроений, которые относятся к сфере индивидуальных переживаний, когда он ищет спасение внутри себя, спасение от встревоженности и подавленности. Обращаясь к этим натюрмортам и интерьерам, проникаешься обаянием личности самого художника.
Искусству Гранта Караханяна всегда был присущ стилевой плюрализм. Это - одна из сильнейших сторон его творчества, свидетельствующая о широком диапазоне чувств и мыслей. А естественная потребность в смене впечатлений не сводилась к охоте за экзотикой как таковой. Он был человеком достаточно натренированного ума, цивилизованных чувств и эрудиции, чтобы не воспринимать лишь внешнюю новизну испанских впечатлений, когда он приехал в эту страну поработать. Терпкость, резкость испанской жизни - это лишь внешняя оболочка, которая дала новый импульс и активизировала внутреннюю работу чувств. Навстречу художнику шел новый мир с иным, но, как выяснилось, не чуждым и не чужим бытием. Он выделил самое главное даже в таком, ставшем стереотипом при первом знакомстве с Испанией явлении, как танец, восприняв его как восстание человеческого духа, как возможность сказать о смерти. Так, в творчестве художника Испания приобретает образ страны с неповторимым эмоциональным климатом, где танец не столько отдых и развлечение, а скорее отражение жизнелюбия испанцев, которое свойственно и нашему народу. Острая динамика танца в работах художника воплощает счастье жизни, передача которого и была целью эмоциональной живописи Гранта Караханяна, которая так нужна нам всегда.

Автор Марина Степанян