[Тютчев]

Маленькие помощники папы

Александр Архангельский
Опубликовано в “Большом городе”

Основным виновником московских безобразий, разрушителем исторического облика столицы все считают старика Батурина. Что, конечно, справедливо. Строительно-подрядная чета изрядно поработала над решением проблемы архитектурного наследия. Где-то сама, где-то — через верные компании (которые могут становиться и неверными, как перестройщик гостиницы «Россия» Чигиринский). Сопливый Военторг на месте выдающегося памятника архитектуры; сферическая крышечка на месте бывшей Манежной площади. И так да­лее — по списку. В качестве компенсации ценителям аутентичности предложена строка из сталинского гимна на отреставрированной «Курской». «Нас вырастил Сталин на верность народу». Звучит как голос подсознания.


Но. Старик Батурин и его надежные батуринцы действовали в меру собственного разумения. Кто они такие? В основном — несчастные ребята из хибарок, проведшие детство в мечте о богатом и светлом. Веселые руководители овощебаз, по иронии истории оказавшиеся руководителями мегаполисов. Способные и поначалу даже обаятельные. Но начисто лишенные культурного кругозора. Носители диких представлений о красивом. Главное — чтобы все большое, чистое, блестящее. С башенками. Потому что башни бесполезны. Только нищий дума­ет о необходимом; роскошь заключается в излишествах.

Теми же примерно качествами ­наде­лены успешные столичные строители; яркие нувориши, убежденные, что Дому Мельникова в центре города не место, лучше бы перевезти его куда-нибудь подальше, чтобы не мешал (фактиче­ски цитирую интервью одного из них).

Из грязи в князи; по шариковскому принципу: вот свезло так свезло. И если предъявлять исторические и эстетические претензии, то не столько им, сколь­ко грамотным советчикам при невежественной власти. В конце концов, ­Бату­рины име­ют право, уединившись, под жужжание любимых пчел листать альбомы Андрияки и разглядывать посохинские чертежи. Не имея права на другое: навязывать свой вкус стране. А это уже вопрос к профессионалам, встроенным во власть и/или выгодно взаимодействующим с ней.

Что, наши сильные, талантливые архитекторы не знают, что происходит со столицей? В своем замкнутом кругу не осуждают тех, кто ее изуродовал? Знают, осуждают. Но сотрудничество — продолжают.

Сообщество хоть раз объявило бойкот за действия, несовместимые со званием архитектора? Кому-нибудь пришлось уйти из профессии, потому что репутация разрушена? Предыдущий глава Москомнаследия (новоназначенный пока что пробует вести себя иначе) все понимал и ничего не говорил. Или московский главный архитектор. В отличие от сво­его начальника, он прекрасно разбирается в истории культуры. На совещаниях тихонько возражает против самых очевидных безобразий. Но когда власти нужно — прикрывает ее собственным авторитетом. Рассуждая про опасность деревянных перекрытий. О приоритете безопасности над аутентичностью (последний пример — из интервью по поводу сноса на Садовнической). И неоспоримом даровании всеобщего сэра Нормана Фостера. Власть получает агреман и действует. А как же: знающие люди говорят!

Вся московская система держится на том, что специалисты отмывают дилетантов. И при этом никаких протестов и отставок. Лишь всеобщая повязанность и вовлеченность. Ученые спецы при губер­наторе. Сговорчивые коллеги ученых ­спецов. И коллеги коллег. Пройдут ­деся­тилетия, политики забудутся, заработанные фабрикой отбеливания деньги кончатся, а в энциклопедиях останутся пометы: архитекторы такой-то, и такой-то, и такой-то были талантливы, но сдались на милость победителя и несут ответственность за исчезновение ­исто­рического города.



На фотографии - скульптура “Градостроитель”, украшающая фасад дома “Патриарх” (М.Бронная, 44). Автор - Владимир Курочкин, модель - Александр Кузьмин.