[ВЯЧЕСЛАВ]

Александр Чацкий

ВСПОМИНАЯ ЛЮСИКА МЕЖБЕРГА



В воскресный вечер 22 июля 2007 года мне стало известно, что в Италии, в городе Карраре, пять дней назад от сердечного приступа скончался одесский художник Лев Леонидович Межберг.

Он жил один и лишь на вторые сутки после его смерти сосед заметил ключ, торчащий из входной двери в квартиру Межберга. Он вызвал карабинеров…

Сорокалетний сын Андрей (пианист и художник) и бывшая жена Льва Леонидовича - Алия (Ася) Муртазина (скрипачка) живут в США. Много друзей осталось у Мастера в Одессе.

Читать дальше... 

Десять лет назад впервые о Л. Межберге мне рассказала его преподаватель в Одесском художественном училище Дина Михайловна Фрумина. Выставка Д. М. Фруминой в 1946 году в музее Западного и Восточного искусства произвела на тринадцатилетнего Люсика очень сильное впечатление, особенно ее "Самаркандские этюды". На четвертом курсе училища он учился уже в мастерской большого мастера - Д. М. Фруминой. В 1966 году состоялась совместная поездка с Диной Михайловной в Москву на посмертную выставку Р. Фалька в Союзе Художников и выставку К. Петрова-Водкина в Третьяковской галерее. В том же году Дина Михайловна уехала в Болгарию (как оказалось в свою единственную зарубежную поездку) и провожал ее Люсик Межберг с женой.

Пройдут годы, и благодарный ученик поможет в 2002 году выпустить каталог персональной выставки своего Учителя - Д. М. Фруминой.

Знакомство с творчеством Дины Михайловны, учебу в ее мастерской и многие годы дружбы Межберг и в период эмиграции всегда считал величайшей удачей своей жизни.

Люсик однажды заметил: "Музыкальная Одесса славилась своими педагогами, умевшими "ставить руки" своим ученикам. Дина Михайловна умела "ставить глаза". Хороший преподаватель должен отличаться тем, что создает из учеников не себе подобных, а разных художников. Такой была Дина Михайловна Фрумина. Недаром среди ее учеников: Межберг, Фрейдин, Островский, Малышев, Межeрицкий, Сычев и многие другие. Каждый из них состоялся как самостоятельная творческая личность.


Л. Межберг со своим другом - художником
И. Островским
1950-е годы В своих воспоминаниях Дина Михайловна написала: "Л. Межберг - талантливый юноша, много пишущий самостоятельно, прекрасно справлялся с академзаданиями. Живописец, колорист от природы, фанатично любящий искусство… Стал замечательным художником во всех жанрах и видах. Увлекался не только живописью, но и скульптурой, мозаикой, графикой… С большим успехом выставляется в США и других странах"1.

В 2003 году Л. Л. Межбергу исполнилось 70 лет. К его юбилею в галерее на ул. Ланжероновской была представлена выставка произведений Л. Межберга из частных одесских собраний.

Спустя два года, летом, Люсик вновь приехал в Одессу. Я пригласил его к себе. Он заинтересовался картинами и рисунками своих сокурсников-художников А. Фрейдина и Г. Малышева. Отметил те из них, которые ему понравились. Недавно изданный каталог произведений одесского художника В. Г. Крихацкого (1877-1942) был ему неизвестен, и он с любопытством его пролистал. На память об этой встрече остались две фотографии.

Спустя несколько дней он уехал в Киев, чтобы организовать выставку своих произведений в Национальном художественном музее. Не получилось. Попытался улететь в Москву, но нужно было преодолеть какие-то формальности… В итоге Люсик вернулся в Каррару. Часто звонил Дине Михайловне. Их беседы длились часами. Однажды решил выслать своему любимому педагогу два художественных альбома. Зная, что моя корреспонденция хранится на почте, Дина Михайловна порекомендовала Люсику (для пущей сохранности) направить бандероль в мой адрес.

Каково же было мое огорчение, когда на почте мне выдали бандероль, и я увидел только подмоченный альбом Вюара, подмоченные фотографии и листки автобиографии.
Кто-то вытащил каталог и слайды, а для сохранения веса влил воду, которая впиталась содержимым пластиковой упаковки.
В записке, вложенной в бандероль, он писал:

"Дорогой Алик!
Посылаю Вам фотографии последних работ из цикла "Одесса". Фото получились не очень хорошие, синий цвет везде ужасный, но кое-какое представление Вы будете иметь (хороший одесский оборот: "Вы будете иметь"). Посылаю Вам также автобиографические данные по всем вопросам, один слайд с натюрмортом "Памяти Н. Гумилева" и каталог последней выставки. Из всех фотографий и из каталога выберите работы для энциклопедии 1. Я сейчас много работаю, затеял большую работу, пока рисую. Заранее Вам благодарен, привет семье, Одессе и всем знакомым. Да, я еще положил книгу о Вюаре для Дины
Михайловны.
У меня e-mail(а) еще нет.
С самыми лучшими пожеланиями. Ваш Люсик Межберг".


Автобиография Льва Межберга "Межберг Лев Леонидович.
Потомственный одессит, родился на улице Старопортофранковской в ночь с 23 августа на 24 августа.
Мой отец был музыкантом, учился в Одесской консерватории у профессора Рогового.
Мать происходила из интеллигентной одесской семьи, родная сестра ее матери была женой замечательного поэта Хаима Нахмана Бялика.
Со стороны матери и отца мои дедушки были мастерами по серебру, гравировщиками, а отец моей мамы, мой дедушка Исаак Беленький был художником-гравировщиком. Брат моего отца был историк - профессор Киевского университета.
Рисовать я начал рано - с двух лет, как только мог держать карандаш.
Когда родители уходили в театр, они клали мне в кроватку альбом, цветные карандаши и большую подшивку дореволюционного журнала "Нива", и мне больше ничего не нужно было, так с карандашами в руке я и засыпал, а утром мой отец, будя меня, играл на кларнете марши из опер и симфоний. Я тут же воспроизводил мелодии, а в 4 года в коротеньких штанишках и матроске ставили на стул, и я пел арии и популярные для того времени песни, но особенно всем нравилось, когда я пел арию Гремина из "Евгения Онегина": "Онегин, я скрывать не стану, безумно я люблю Татьяну". Так продолжалось мое безоблачное детство до 1941 года. Началась война. Мы с семьей: я, брат и мама последним эшелоном выехали из Одессы. Отец остался на обороне города. Начался настоящий ад - бомбежки, пулеметные очереди по вагонам, трупы, расчлененные черепа, окружение, лужи крови, крики. Чудом мы выскочили из окружения и попали в деревню Мамлютка в Северном Казахстане. Потом переехали в Среднюю Азию. Всю войну я рисовал на обрывках бумаги, как наши летчики сбивают фашистов, танковые и морские бои - это было мое детское участие в войне. У меня был мягкий карандаш "Руслан" и я очень страдал, когда он становился все меньше и меньше.

В 1945 году мы вернулись в Одессу. В 1946 году я поступил в детскую художественную школу. В 1947 году участвовал в первом Украинском слете юных художников в Киеве. В эти годы я занял первое место на Республиканском конкурсе юных художников, затем занял первое место на Всесоюзном смотре юных художников работой маслом "Улица Ласточкина в Одессе". В детской художественной школе учился у Марии Георгиевны Павлюк.

В 1950 году поступил в Одесское художественное училище. В 1953 году меня призвали в Армию с 4 курса, где я учился у Дины Михайловны Фруминой. Служил в авиации в городе Челябинске. Всю службу очень много рисовал и писал этюды. За репродукцию Тициана "Венера", которую я повесил в казарме, меня наказали полугодовой ссылкой в стройбат. Демобилизовался в 1956 году и продолжил занятия в училище, которое окончил в 1958 году 2.

Учился: у Любови Осиповны Токаревой-Александрович, Николая Андреевича Шелюто, профессора Л. Е. Мучника, Дины Михайловны Фруминой, Тамары Ивановны Егоровой, И. А. Янчилина (анатомия), В. Стрельникова (перспектива), А. Б. Постеля (офорты).

После окончания училища работал в Типографии, в оформительском цехе Художественного фонда, где очень многому научился. Начал участвовать в художественных выставках. В 1960 году меня приняли в Союз Художников. За годы пребывания в Союзе Художников участвовал на областных, Республиканских и Всесоюзных, зарубежных художественных выставках. Получил дипломы за лучшие работы на всесоюзных выставках, один за подписью Иогансона, один за подписью С. Герасимова. Много работ было приобретено Министерством Культуры Украины и Союза. Участвовал в 41 выставке, был отмечен в (числе - пр. А. Ч.) шести лучших молодых художников Советского Союза, выставка которых экспонировалась по всем городам Европы. От Украины мою работу "Вилково, возвращение рыбаков" показывали в Канаде на международной выставке.

Мои работы находятся во многих музеях бывшего Советского Союза, в музеях Америки и Франции, Бразилии и других стран 3. Основной темой моих работ были мои детские переживания, связанные с войной, и мой родной город - Одесса: "Одесса 1941", "Освобождение Одессы", "Бой у Оперного театра", "Уточкин - первый русский авиатор, спускается на велосипеде по Потемкинской лестнице" (триптих), "Велосипедисты" (триптих), "Раннее утро на стадионе", "Сельский футбол", "Мужество", "Ранняя весна", пейзажи Полтавщины, Подмосковья, Причерноморья, большой цикл "Вилково", городские пейзажи Одессы, натюрморты, портреты, офорты, пейзажи Литвы.

Много работ находятся в частных собраниях по всему миру и в частности: М. Шостаковича, Н. Додта, Ротшильда, И. Менухина, В. Горовица, Н. Мильштейна, М. Ростроповича, И. Стерна, Л. Бернстайна.
С 1973 года я жил в Соединенных Штатах Америки, гражданином которых являюсь. За эти годы я создал много работ, циклы "Воспоминание об Одессе", "Иерусалим", картины "Тайную вечерю", "Стена плача", "Марсаба монастырь", "Царь Давид играет на арфе", цикл американских пейзажей, "New York летом", "Дождь New York", большой цикл итальянских и французских пейзажей и большое количество натюрмортов и портретов.

Репродукции моих работ были помещены в журналах "Творчество", "Art in America", а также много статей в русской и американской печати, журнале "Art News".
С 1991 по 1994 я жил в Париже и много там работал, особенно темперой.
С 2001 года я живу в Италии в маленьком чудесном городочке Каррара в Тоскане".

В своей статье "Высокий градус мастерства" (2) Исаак Вайншельбойм приводит следующий рассказ Льва Межберга о своей семье, о себе, который хорошо дополняет его автобиографию: "Семья, особенно моя мама и ее окружение поддерживали в детях еврейскую духовность. На мое поколение оказывала влияние ситуация в Одессе, где, вопреки царившему в стране государственному антисемитизму, еврейская культура и еврейские традиции, думается, были сильней, чем в других крупных городах СССР.

В самые мрачные времена у нас дома на Песах всегда была маца. В сейдере участвовали приятельница мамы, доцент консерватории Раиса Исааковна Ойгензихт и ее муж Горовиц - двоюродный брат знаменитого пианиста Владимира Горовица.

Мама была родом из известного местечка Меджибож. В семье дедушки чтили память о Баал Шем Тове. В нашем доме звучали еврейские народные и хасидские песни.

Мой старший брат Костя погиб на фронте Второй мировой войны. В память о сыне мама нашла на Втором еврейском кладбище заброшенную могилу, на которой восстановила надгробие, регулярно ее посещала вместе со мной и совершала все молитвы. Такое оставляет след на всю жизнь… Когда я впервые оказался в Иерусалиме, мне показалось, будто я там жил…

Я стал художником, когда еврейская культура в стране была подавлена, а еврейская тема в искусстве репрессивно искоренялась. К счастью, художник может писать для узкого круга. В синагоге на Пересыпи я познакомился с очень интересным шойхетом, напомнившим мне наших пророков. Старик послужил прекрасной моделью для серии портретов. Один из них мне удалось вывезти в Америку.

В Иерусалиме я сделал три цикла картин о Святом городе - "Иерусалим царя Соломона", "Район хасидов" и "Современный город". К еврейской теме буду возвращаться не раз".

Мне хочется рассказать об одном эпизоде, произошедшем летом 1951 года. После окончания первого курса Художественного училища восемнадцатилетний Люсик Межберг по приглашению своего друга и соученика Иосифа Островского приехал к нему домой в Шепетовку. В ту Шепетовку, о которой Остап Бендер сказал: "Последний город на Земле, о который разбиваются волны Атлантического океана".

Вот что рассказал Л. Межберг: "Однажды мы писали на станции, уже заканчивали этюды, получалось потрясающе, мотив был необыкновенным, все переливалось в чешуйчатых изгибах рельс и паровозных дымах. Подошел громадный верзила и прорычал: "Что, планы снимаете?" Схватил мой этюд и разорвал на мелкие куски. У Осика этюд сохранился, но мой друг был так огорчен, что всю дорогу к дому успокаивал меня… А из Шепетовки я вернулся с мешком этюдов!".

Для меня один из самых впечатляющих этюдов Л. Межберга "Париж. Подземка. Весна" перекликается с воспоминаниями художника о своей юности.

Я с наслаждением смотрю на произведения Льва Леонидовича Межберга (Д. М. Фрумина не любила слово "работа" по отношению к живописи) полноценно репродуцированные в двух каталогах, изданных галереей "Franklin Bowles" в Нью-Йорке в 2002 и в 2005 годах, и сознаю, как много и как сделано Мастером!

В Одессе - родном городе Художника, у его друзей и знакомых сохранилось более сотни его произведений, часть из которых, я надеюсь, мы увидим на выставках, посвященных памяти Л. Л. Межберга.

Иллюстрации к статье из Каталога
"Lev Meshberg" Keeper of the flame" Franklin Bowles galleries (США)

ПРИМЕЧАНИЯ
1. Я рассказал Люсику, что написал в "Енциклопедію сучасної України" статью о Г. Малышеве и хотел бы написать о нем.
2. Д.М. Фрумина писала в своих воспоминаниях: "К сожалению, с пятого курса (не будучи защищен дирекцией) он был взят на военную службу и направлен в Восточную Сибирь, где мучительно трудно отслужил два года". Вспоминая то, что было полвека тому, Дина Михайловна чуть-чуть ошибается.
3. Уточним в каких галереях и музеях мира: Третьяковской (Москва), Русском (Петербург), Пушкинском (графическая коллекция), Киевском Национальном, Саратовском, Симферопольском, Вологодском, Харьковском, Алупкинском, Парижском (коллекция "Русское искусство в изгнании"), Нью-Джерси (коллекция "Русское искусство в изгнании"), Николая Рериха (Нью-Йорк).

ЛИТЕРАТУРА
1. Фрумина Дина. Мои воспоминания. - Одесса: Галерея "Мост", 2005. С. 144 (с. 76-77).
2. Вайншельбойм Исаак. Высокий градус мастерства. // "ЕМ". - № 465. - 19.04.2001 г.
3. Чацкий Александр. Он вышел в вечность. // Тиква. - № 578. - 01.08.2007 г.