[Тютчев]

Наталья Куренева, бригадный архитектор, «Моспроект-2» им. М.В.Посохина:

«Мы строим коммерческие и муниципальные объекты. В обоих случаях архитектор имеет дело с заказчиком. Мы вынуждены учитывать его пожелания — независимо от того, совпадает ли это с нашим мнением. Когда речь идет о муниципальных объектах на окраинах города, основная наша проблема в том, что на строительство выделяется мало денег. Поэтому мы вынуждены использовать дешевые и не всегда качественные и красивые материалы, которые портят внешний вид здания.

Когда же мы говорим о строительстве в центре, возникают другие проблемы. Заказчик, во-первых, хочет максимально выжать полезную площадь и, во-вторых, часто имеет свои представления об архитектуре здания. Получить максимальную площадь возможно несколькими способами: повысить этажность или занять зданием большую часть участка, чем положено по нормам. Например, если в этом районе допустимая отметка высотности предполагает пять полноценных этажей и технический этаж, а заказчик хочет получить шесть этажей, архитектор пытается запихнуть под эту отметку дополнительный этаж: меняет абрис кровли, делает верхний этаж мансардным, хотя архитектуре это на пользу не идет. Увеличивая площадь под здание на участке, мы, соответственно, теряем площади под озеленение. Архитектор (и дендролог) и тут ищут компромисс: устраивают сады на крыше, закладывают вертикальное озеленение (вьющиеся растения по стенам). Если и при этом не удается соблюсти нормы, нас не посвящают в то, каким образом заказчик выходит из положения.

Мне кажется, что заказчик часто воспринимает свой объект как частный загородный дом, а не здание внутри городской застройки. Мы пытаемся этому по возможности противостоять. Так, мы строили дом в Молочном переулке. У заказчика были свои представления о том, как должны выглядеть некоторые окна и витражи, детали кровли. Да, мы пришли к компромиссу, но сказать, что мы ничем при этом не жертвовали, я не могу. Мы изменили абрис кровли, увеличили размер оконных проемов. Если бы мы проектировали независимо, мы бы что-то сделали по-другому. Но нам удалось избежать остекления террасы, о котором нас просили. Мы написали письмо заказчику, где попробовали объяснить, почему этого делать нельзя, и он к нам прислушался.

Еще один пример: к нам по наследству от бригады архитектора Фирсова перешел объект в Щетининском переулке, в районе Ордынки. По слухам, Фирсов отказался от объекта потому, что мнения заказчика и архитектора по поводу архитектуры фасада не совпали. Такой поступок вызывает уважение. Это подводит нас еще к одной, наверное, самой болезненной для меня теме: что делать, если на территории участка находится памятник архитектуры или ты участвуешь в реконструкции памятника архитектуры. Я очень боюсь столкнуться с ситуацией, если памятник на моем участке должен будет пойти под снос. Как архитектор я ничего сделать не смогу. Я буду счастлива, если мне удастся включить его в новый архитектурный ансамбль и дать ему возможность жить. Но если будет решено, что памятник сносят, я не смогу этому противостоять . Как гражданин я могу поставить подпись против сноса этого здания, но как рядовой архитектор я вынуждена работать в той ситуации, в которую попаду. К сожалению, сейчас возникает много ситуаций, когда архитектор вынужден идти на компромисс с самим собой».



Рождественка, 25
Было: особняк XIX века
Стало: жилое здание, отремонтированное под ключ, выставлено на продажу