[SAH]

Сообщение от раскатов

Это наш любимый персонаж из сказки, Красная Шапочка, которая уже стучится к бабушке, а там её ждёт волк.

Случайно наткнулся, показалось любопытным, короче судите сами :
"Красная Шапочка" – хороший пример той путаницы, которая может возникнуть вокруг разных версий народных сказок. Часто под обложкой детских изданий "Сказки Ш.Перро" можно встретить оптимистичный вариант, где Шапочку с бабушкой извлекают из брюха волка бравые дровосеки, хотя подобная развязка присутствует не у Перро, а у братьев Гримм. У Перро же на самом деле – все умерли, а волк торжествует, вот и берегут издатели детскую психику вопреки авторским правам.

Читать дальше... 

Впрочем, если уж касаться детской психики (и авторских прав), то в оригинальной счастливой развязке братьев Гримм добро победило прямо-таки с недетской жестокостью. Распоротым брюхом злоключения волка не заканчиваются. "Добрая девочка" посоветовала набить волку живот камнями и зашить (даже сама натаскала для этого материал). Детские пересказы об этом, конечно, снова умолчали.
Насчет истоков самого сюжета доверимся чете цюрихских букинистов Вальдманов, много лет собирающей всевозможные экспонаты, имеющие отношение к "Красной Шапочке". Так вот, Вальдманы утверждают, что самый древний вариант сказки относится к XV веку. Судя по всему, он еще мрачнее, чем версии Перро и Гримм. Там волк съедает не только бабушку, но еще и полдеревни, а героиня, посыпав голову пеплом, объявляет серому разбойнику настоящую вендетту. В итоге она заманивает убийцу в яму с кипящей смолой.
Вскоре сюжет изменился, и в ловушку стал заманивать уже волк, красноречиво играющий роль коварного мужчины-соблазнителя. А жертва, соответственно, обзаводится кокетливой красной шапочкой. Многие из тех, кто пытается попрактиковаться на разборе сказок, часто недоумевают – почему волк не съел Шапочку еще в лесу? Да потому, что, учитывая заложенную в сказке аллегорию, это было бы убийством "на людях" (Перро так и пишет: "…в лесу были дровосеки"), а не коварством. Цель волка – обмануть, приблизиться к жертве, выдав себя за близкого человека. Развязка наступает, лишь когда "потерявшая бдительность" героиня внезапно нащупывает у "милой бабушки" зубки, и преступник оказывается полностью раскрыт.
На второй вопрос – почему это Шапочка лезет к бабушке в постель? – ответить тоже можно. Во-первых, в те времена семьи простолюдинов нередко спали все в одной постели, а во-вторых – учитывая роль волка-соблазнителя, постель выглядит в сказке вполне органично. Это окончательно подтверждает и мораль самого Перро:
"Детишкам маленьким не без причин (А уж особенно девицам, красавицам и баловницам), В пути встречая всяческих мужчин, Нельзя речей коварных слушать, – Иначе волк их может скушать. Сказал я: волк! Волков не счесть, Но между ними есть иные Плуты, настолько продувные, Что, сладко источая лесть, Девичью охраняют честь, Сопутствуют до дома их прогулкам, Проводят их бай-бай по темным закоулкам… Но волк, увы, чем кажется скромней, Тем он всегда лукавей и страшней!".
Кстати, на ранних рисунках Красная Шапочка – вполне оформившаяся девица, а отнюдь не та пухлощекая малышка, которую нарисовал Г. Доре в пуританском XIX веке. Сексуальный подтекст сказки приобрел особую популярность во времена фрейдистских толкований. А уже цитируемый нами Э. Берн усмотрел в сюжете даже… женский заговор против волка. Это, конечно, имеет смысл только в версии братьев Гримм.
"Если брать результат таким, каков он есть на самом деле, то все в целом – интрига, в сети которой попался несчастный волк: его заставили вообразить себя ловкачом, способным одурачить кого угодно, использовав девочку в качестве приманки. Тогда мораль сюжета, может быть, не в том, что маленьким девочкам надо держаться подальше от леса, где водятся волки, а в том, что волкам следует держаться подальше от девочек, которые выглядят наивно, и от их бабушек. Короче говоря: волку нельзя гулять в лесу одному. При этом возникает еще интересный вопрос: что делала мать, отправив дочь к бабушке на целый день?".

(Э. Берн "Люди, которые играют в игры").