[Кирилл Сызранский]

"Особое мнение" Леонида Радзиховского
(фрагмент)

Пятница, 25.12.2009

С.БУНТМАН: Убит священник, какие-то совершенные дикости…

Л.РАДЗИХОВСКИЙ: Во-первых, убит не один священник.

С.БУНТМАН: Но это разные истории, не связанные. Там целенаправленно был убит священник, и, судя по всему, тем, кому очень не нравилось…

Л.РАДЗИХОВСКИЙ: Я понимаю. Но это тоже такой интересный момент. Я - человек не религиозный, не православный, не воцерковленный. Поэтому не мне уверенно судить. Но я все-таки плаваю по интернету, смотрю. Вот мне показалось, что в нашей край не религиозной православной стране по внешнему виду, где все начальники крестятся с утра до ночи (если вы бываете за границе, вы сразу определите, кто русский, потому что это единственные, кто носит кресты, иностранцы, европейцы крестов почти не носят), два убийства священников с небольшим промежутком, плюс еще избили одного, и серьезно избили, вот эта серия преступлений против священников, как мне кажется, не вызвала в обществе, если судить по интернету, никакого великого волнения. Я согласен, что в российском обществе ничего не вызывает вообще никакого волнения, это правда. Но, тем не менее, для очень религиозной страны, каковой Россия многим кажется, это довольно странная реакция. И вот один священник знакомый, с которым я общаюсь, мне грустно сказал, что это говорит о реальной глубине веры, о реальной глубине влияния церкви и так далее. Внешняя атрибутика - это очень легко. Надеть крест и так далее. А вот чтобы реально люди как-то глубоко переживали церковные дела, глубоко их чувствовали, в особенности если не приказывает начальство… Вот если завтра какие-нибудь католики или униаты где-нибудь в 5000 км от Москвы на Западной Украине отберут какой-нибудь храм и об этом будет трещать религиозное ОРТ, религиозное НТВ и религиозное РТР, то разгорятся немалые страсти - да мы им, гадам… и так далее. А когда в Москве убивают священников православных… я еще раз повторяю, может быть, я не прав, может быть, я действительно слишком мало знаю религиозную среду, но если говорить о среде в целом и об интернет-среде…

С.БУНТМАН: Но там враги убивают, какие-то внешние силы, а здесь получается, что для человека сколь угодно не верующего, если он не воинствующий атеист, будь это даже «Харе Кришна Харе Рама»… вот человек, которого не стоит трогать, он имеет больше прав, чем ты, сделать тебе замечание, например…

Читать дальше... 

Л.РАДЗИХОВСКИЙ: Я не знаю, кто имеет больше прав. Но я могу сказать одно. Мне кажется, что в действительно религиозной стране убийство священника в храме и через две или три недели убийство другого священника из чисто хулиганских соображений - это был бы некоторый общественный шок. Но в нашей стране общественного шока не может быть, потому что не может быть никогда ни по какому поводу. Это, мне кажется, тоже показал этот год. Вообще ведь, одна из причин, по которой у нас такая стабильная политическая и общественная система, проста: энергии действия глуповцы противопоставили энергию бездействия. Вот этот общий пофигизм, общий пессимизм, общее отсутствие энергетики, такое общее скорбное бесчувствие общества - это уже стало банальностью, это в поговорку вошло. Проявляется это во всем. В том числе это проявляется и в реакции, еще раз повторяю, все-таки православного общества на убийство православных священников. Если бы нечто подобное произошло со священниками, допустим, мусульманскими, я уверен, что реакция была бы совсем другая. Потому что там гораздо более живые, гораздо более молодые и активные религиозные чувства. Я просто констатирую факт. Не говорю, насколько это хорошо или плохо. Но это факт. Это та же общая степень полного пофигизма и полного отсутствия энергетики в обществе, которая существует во всем. Кстати, вчера, когда был разговор Медведева с редакторами, кто-то ему задал вопрос, вообще говоря, довольно удивительный для государственного телевидения. Медведева спросили: «А не кажется ли вам, Дмитрий Анатольевич, что Россия выдохлась до такой степени, что не способна…»

С.БУНТМАН: Кто из троих осмелился?

Л.РАДЗИХОВСКИЙ: Я не помню, Сереж, но вообще народ посмелел. Вот, кстати, ты говоришь, что изменилось за этот год. Вроде бы и ничего не изменилось, а народ посмелел. Вообще, цензура стала значительно слабее, и позволяют себе, ну не то чтобы критические по телевидению, но достаточно маловосторженные высказывания в адрес первых лиц. Ну так вот, и кто-то из этих редакторов спросил: «Не кажется ли вам, что страна до такой степени выдохлась, народ до такой степени выдохся и потерял драйв и энергетику, что потерял просто волю к жизни, и не может тут быть ни модернизации, ничего, а просто такое тихое дальнейшее угасание?» Ну, естественно, что на это президент может ответить? Да, выдохся. Да, давайте разойдемся и тихо наденем… ну, в общем, тихо поползем на кладбище. Естественно, президент этого сказать не может. Естественно, он сказал, что ничего подобного. Но характерно, какие примеры он привел. Он сказал: «Если бы мы выдохлись, то мы бы проиграли войну».

С.БУНТМАН: Какую?

Л.РАДЗИХОВСКИЙ: Естественно, не войну с Грузией за Осетию. Великую Отечественную войну.

С.БУНТМАН: Когда она была?

Л.РАДЗИХОВСКИЙ: Вот. Простите, это было, во-первых, 65 лет назад. А во-вторых, есть такая точка зрения, что именно это и была та последняя соломинка, которая сломала хребет верблюда. Правда, потом Медведев добавил, что если бы выдохлись, то мы бы не могли сейчас возрождать Россию, не могли бы строить экономику и так далее. Но, откровенно говоря, на тему возрождения и построения существует…

С.БУНТМАН: Но с другой стороны, что мог сказать президент страны?

Л.РАДЗИХОВСКИЙ: Я еще раз повторяю. Разумеется, президент не может сказать, что давайте наденем саваны и поползем на кладбище. Вопрос был в каком-то смысле риторический. Но интересен не ответ президента, а интересен сам факт, что на такой встрече задаются такие вопросы. Это значит, что эти мысли витают даже там, на самом высшем уровне, и витают до такой степени, что их надо озвучивать. Настолько они разлиты в обществе. Это очень интересно.

С.БУНТМАН: Лень, несмотря на то, что такой длинный перерыв у нас новогодний, какие-то вещи переходят, какие-то тенденции переходят из года в следующий год. Что, прежде всего, будет продолжаться, на твой взгляд?

Л.РАДЗИХОВСКИЙ: Пассивность. Последние 20 лет мы живем в режиме сбрасывания балласта. Это единственное, благодаря чему страна выживает. Она не приобретает. Она сбрасывает балласт. Правильно делает. Но, тем не менее, это определенная траектория. Сбросили балласт среднеазиатских и прочих республик, сбросили балласт убыточной дотационной социальной сферы, сбросили балласт тяжелого, неконкурентоспособного советского машиностроения, сбросили балласт большой имперской науки, которую невозможно тянуть. Сбрасываем, сбрасываем и сбрасываем балласт. Но воздушный шар не подымается - с большим трудом поддерживается на том же самом уровне. Вот мне кажется, что переломить эту тенденцию и от движения сбрасывания к движению приобретения - «наконец-то нам дали приказ наступать, подбирать наши пяди и крохи» - вот этого я не жду в следующем году. Разумеется, речь идет не о территориальных приобретениях.

С.БУНТМАН: Леонид Радзиховский. Это была программа «Особое мнение». Всего доброго.

http://www.echo.msk.ru/programs/personalno/643884-echo/