[qwerty]

1912 год начался открытием выставки «Бубнового валета», на которой вместе с Пикассо, Матиссом, Дереном, Ван-Донгеном, Делоне, Леже, Кирхнером выставлялись Кончаловский, Фальк, Машков, Куприн, Лентулов, Кандинский, Экстер, Бурлюки и др. Выставка вызвала большой интерес у публики, и была вдрызг раскритикована искусствоведами за излишний радикализм. Художники же, последовавшие за Ларионовым и Гончаровой – Шевченко, К.Зданевич, Ле-Дантю и отколовшиеся от «Союза молодежи» Татлин и Сагайдачный , критиковали эту выставку за академичность. Так Гончарова откликнулась на эту выставку: «Кубизм – хорошая вещь, хотя и не совсем новая. Скифские каменные бабы, русские крашенные деревянные куклы, продаваемые на ярмарках, сделаны в манере кубизма. За последнее десятилетие во Франции первым работал в манере кубизма талантливый художник Пикассо, а в России ваша покорная слуга. От своих работ, сделанных манерой кубизма, я ни в коем случае не отказываюсь, но никак не могу взять на свою совесть родство с дряблым «Бубновым валетом».
Через две недели после закрытия этой выставки открылась выставка «Ослиный хвост» (11 марта – 8 апреля) совместно с петербургским «Союзом молодежи». При этом, выставляясь в одном помещении, группы имели отдельные вывески и каталоги, поскольку довольно скептически относились друг к другу. Объединение было вызвано тем, что с одной стороны Ларионов опасался, что питерцы могут примкнуть к бубновалетцам, усилив их влияние, а с другой стороны так ему было проще проникнуть в Петербург. На этой выставке экспонентами были: Ларионов, Гончарова, Иван Ларионов – брат Михаила, очень талантливый, кстати, В.Барт, С.Бобров, В.Бубнова, К.Дыдышко, К.Зданевич, М.Ле-Дантю, П.Львов, К.Малевич, В.Марков, А.Моргунов, С.Нагубников, П.Потипака, Н.Роговин, О.Розанова, Е.Сагайдачный, И.Скуйе, Э.Спандиков, В.Татлин, П.Филонов, А.Шевченко, М.Шагал, И.Школьник и др.
Неприятности начались сразу: цензурой были запрещены 10 работ: 8 работ Гончаровой на религиозную тему, религиозная же работа Роговина и эскиз натурщицы Филонова. Оценки прессы неожиданно оказались диаметрально противоположными: от стойкого неприятия до ошарашенного восхищения, но и либералы, и консерваторы отмечали творчество Филонова, «решительно выходящее за общий уровень».
Надо отметить самобытность группы Ларионова: если бубнововалетцы ориентировались в основном на западную живопись, во многих случаях просто повторяя ее, то художники «Ослиного хвоста» развивали живописный неопримитивизм, имеющий глубокие отечественный корни, и это было самым интересным на первом этапе эволюции русского авангарда.