О выставке
Наши художники, 31 августа 2024 – 13 октября 2024
Куратор выставки: Наталия Курникова
В ноябре 2023 – январе 2024 Галерея НАШИ ХУДОЖНИКИ показывала выставку живописи Бориса Свешникова (1927 – 1998), теперь зритель увидит ее вторую часть – работы на бумаге. Среди них – листы из разобранного тарусского альбома конца 1950-х годов и серии рисунков начала 1970-х. Последний зал экспозиции повторно демонстрирует картины Свешникова 1950-х – начала 1960-х годов для того, чтобы показать, как возник «фирменный» стиль живописного искусства художника, его происхождение из рисунка, насыщенного лирическими и трагикомическими сюжетами нескончаемых историй… Некоторые из них перекочевали на холсты, многие так и остались в черно-белой вязи пера. Но, уступая в экспозиционности красочному масштабу полотна, и они способны увлечь и впечатлить внимательного и неторопливого посетителя.
Графическое наследие художника велико, его неутомимая рука и фантазия освоили десятки альбомов и отдельных разноформатных листов. Мы представляем небольшую, но характерную часть его рисунков из одного собрания – Ивана и Гузели Филоновых.
Борис Свешников рисовал столько, сколько себя помнил: «С детских лет рисование было моей жизненной необходимостью как способ самосознания». В лагере, по воспоминаниям Льва Кропивницкого, после 10-12 часов работы на лесоповале, «Боря подходил к двери барака бодрым шагом и тут же садился у тусклой коптилки и покрывал куски желтой оберточной бумаги удивительными сценами своих фантастических видений». «Со снега в зоне – начинается Свешников. До снега – лагерь, тюрьма, биография, а со снегом весь свет». (Андрей Синявский).
С начала 1970-х Свешников экспериментирует с техникой рисунка пером: его линии становятся прерывистыми, вибрирующими, порой – жесткими и определенными, включающими черную заливку тушью и напоминающими по балансу сил белого/черного рисунки Обри Бёрдслея. Часть листов несет легкое касание кисти акварелью, призрачной пуантелью, проявляя сумеречные оттенки мира.
Плоскость листа объемлет символическую Вселенную Свешникова, в ней неизменно присутствуют дерево, лист, часы, хлеб, ограда, дом; и так же, как и в живописи в ней встречаются проявления иных миров – их вестников – лягушек, ящериц, пауков, пернатых. Персонажи-чудаки, с тощими «готическими» фигурами, лишенные тени, несущие портфели, авоськи с хлебом, клетки с плененными птицами, бредут в пространстве Зазеркалья. «Существа, живущие на рисунках, снятся сами себе. В который раз снятся». (Андрей Синявский)
Анна Чудецкая отмечает алогизм этих «снов разума»: «все правила повествования нарушены – нет ни проблемы, ни кульминации, ни концовки. Сюжеты есть бытовые, есть загадочные, есть совершенно фантастические. Вот инвалид нападает на даму, вот мужчина прогуливается в компании обнаженных женщин, вот скелет наполовину освободился из могилы и дует в рожок. Один из рисунков, возможно, выполнен под влиянием композиций Маурица Эшера: пол комнаты с черной и белой плиткой, как шахматная доска, изображен нарочито без учета перспективы, и создается ощущение, что плоскости пола нет, он проваливается. Женщина сидит к мужчине спиной, а тот глядит в огромное окно на деревья, на дома, на фигурки гуляющих людей. Фигуры мужчины и женщины практически парят, но это один из способов художника показать их отчуждение друг от друга».
Листы из «Альбома» (около 1958) проявляют любимый прием Свешникова рисовать «от угла». Плоскость бумаги вмещает невероятную свободу движений пера, скоропись линий, наплыв перспективных планов «архитектуры воздуха» и множество персонажей. Дар виртуозного рисовальщика отразился внимательной наблюдательностью в деталях «бренного мира», своей острой линией походящих на «мангу» Хокусая. В пространстве пейзажей угадываются улочки Тарусы, ее телеграфные столбы, дачные беседки, деревья, ограды, сосуществующие с миром фантасмагории: многоэтажными домами, воздушными шарами, висельниками, фавнами, полетами ведьм. Несколько листов сюиты несут авторские названия: «Оттепель», «Нищие невесты», «Снег на улицах», «Он пришел сентябрьской ночью».
Кстати, последний сюжет – человек, шагающий в спешке по воздуху – перекочевал на холст «Полет над крышами» (Конец 1950-х – начало 1960-х).