[Кирилл Сызранский]

"В Русском музее идет выставка даров из коллекции Некрасова.
Владимир Ильич в начале нулевых любил эпатировать: все мы помним магазины Арбат-Престиж в разных уголках столицы, в которые, если и зайдешь за косметическим молочком или запахом, то наполнишься впечатлениями о коллекции живописи, размещавшейся на всех свободных пространствах стен, куда бы ни упал взгляд.
Это было грандиозное зрелище, коллеге ВИ из другой эпохи - Брокару - такое и не снилось. Парню из Донецка во что бы то ни стало хотелось заявить о своих амбициях члена высшей лиги коллекционирования.
Арбат-престиж занимался парфюмерной розницей. Никогда ни до, ни после в стране не было такого размаха торговли косметикой. Было ощущение того, что население, едва оправившись от десятилетия всевозможных шоковых терапий, принялось увлажнять и услаждать благовониями свое бренное тело. Конечно, находились скептики, утверждавшие, что при таком огромном спросе аутентичность фирменной продукции оставалась под вопросом. Французские духи из Вьетнама – почему бы и нет? Тем более как акт деколонизации.
Магазины открывались в самых хлебных точках, площадь их поражала воображение, экспансия парфюмерного олигарха не знала границ. Как выяснилось, не только в бизнесе, но и в собирательстве предметов искусства.
Некрасов скупал картины в промышленных масштабах, не озадачивая себя мучительным выбором. Он мог посетить мастерскую художника, и купить ее всю с потрохами, вместе с шедеврами неизбежно шел довесок, или, как говорят наши узбекские друзья на продуктовых рынках – «с походом». Стратегия тотальной покупки не оставляла шансов конкурентам. Без тени смущения и с чувством выполненного гражданского долга Некрасов оставлял после себя опустевшие стеллажи и полки.
При таком раскладе наряду с удачными приобретениями неизбежно приходил и шлак, который, став на какое-то время залежалым товаром, сейчас начал работать с особой интенсивностью в качестве подношения госинституциям.
Всем активным игрокам рынка искусств было известно, что Некрасову досталась дезидерата русского изоискусства – ленинградская коллекция Чудновского, включавшая в себя срез из подлинных хайлайтов первых имен. Достаточно вспомнить «Розовых любовников» Шагала или импрессионистский холст Малевича, кубистический автопортрет Софроновой и первоклассных Альтмана, Петрова-Водкина. Надо отдать ему должное -ВИ не прятался от публики и не принимал позу скупого рыцаря, а выставлял свои шедевры напоказ, но до полного описания и публикации коллекции первого эшелона так дело и не дошло.
А вот условному десятому списку картин сейчас нашлось применение. При входе на выставку в корпусе Бенуа вы можете прочесть внушительный список одариваемых Некрасовым музеев РФ – сообразно его масштабной фигуре, будь то Музей вооруженных сил или Музей Военной формы в Москве. Осмотрев залы Русского, набитого картинами Некрасова, невольно задумаешься – а нужен ли, положа руку на то самое место, такой дар?
Так ли уж Русский музей – «сокровищница нашего искусства», как о нем говорят и пишут, особенно в последнее время, - нуждается в довольно третьесортном наборе предметов? Даже если эти картинки одеты в золоченый итальянский багет, который вызывает умиление злых сердец, их качество не сильно в выигрыше. Унылый Пластов, безликий Куприянов (который кукрыникс), никакой Карахан и сомнительный Уфимцев (если сотрудники грм потрудились бы показать его своим коллегам в Ташкенте они и не такое услышат).
Зачем это все нам, гражданам великой страны и великого искусства, вопрошаю я?
Стенка Коржева в некрасовском мешке с дарами при беглом сравнении с пафосным залом в ГТГ – просто отстой. Если, конечно, в ГРМ найдутся специалисты, готовые принимать любые почеркушки от некрасова для своих научных изысканий – тогда нет проблем: ждем докладов на конференциях и статьи в ВАКовских сборниках. Но, простите, так ли уж важны для матери-истории заказухи Налбандяна?
Зал контемпорари тоже наводит тоску – где глаз собирателя? Где его пытливый ум, вкус и честь? Чудовищная Айдан, какие-то запоздалые опыты из поп-арта, псевдо-стритартистская лабуда… Почему нужно вдруг кормить зрителя изображениями, которые сами авторы – художники, должны были по-хорошему уничтожить, но не хватило то ли смелости, то ли отпущенного вечностью времени?
Сочувствую сотрудникам ГРМ, привлеченных к работе над обработкой этого сомнительного дара и лишенных инициативы свободного высказывания. Музей – не место для очищения репутации, принятие дара – не услуга для вхождения в клуб морозовых/щукиных. Это кладовая для подлинных, штучных шедевров, дополняющая лист художника выдающимися образцами.
Прописная истина, но – что наделать – приходится ее повторять".
© Ильдар Галеев