Владимир Мигачёв смешивает не только материалы, но и самые разные приемы и стили – самый что ни на есть «кондовый» реализм и неоэкспрессионизм, графичную монохромность и брутальность фактуры, суровость и монументальность, репрезентативность и концептуальность. К тому же художник напрямую отсылает нас к югендстилю и символизму с их изысканной грустью, ностальгией, тревогой, эстетизацией горизонтали и страстным желанием из нее вырваться. В результате получаются некие «антипейзажи» – плоды своеобразного «духовного зрения» автора, в которых проявляется суть происходящего в мире, а все выразительные средства подчинены желанию раскрыть амбивалентность природы, показать окружающую среду как жертву и как палача. С одной стороны, боль за ужасающий экологический и духовный контекст, в котором мы все оказались. С другой, напоминание об инфернальной ипостаси земли – как субстанции, из которой выходит все сущее, и куда оно неизбежно возвращается. Идиллическая пейзажность средней полосы иллюзорна, поскольку несет в себе разрушительный потенциал. Не стоит забывать, что земля – одна из стихий, гнев которой страшен.
– На земле в принципе все возможно, – говорит Владимир Мигачёв. – Любовь, ненависть, счастье, радость, горе, войны, победы. Но только при одном условии. Должна быть сама земля. Без нее ничего нет. Просто не существует.
|