История с наследством Кайботта небезинтересна.
В 1876 г. он оформил свое завещание в такой форме: «Я оставляю государству все принадлежащие мне картины. Однако, для меня важно, чтоб мой дар был принят, и чтобы эти картины не очутились ни на чердаке, ни в каком-нибудь провинциальном музее, а были выставлены в Люксембургском дворце, а позднее – в Лувре. Поэтому до выполнения настоящей статьи моего завещания необходимо подождать некоторое время, чтобы публика, не скажу, поняла, но хотя бы допустила существование такой живописи. Этот промежуточный период не может превышать 20 лет. В течение этого времени картины будут находиться у моего брата Марсиаля или у любого другого из моих наследников. Я прошу Ренуара быть моим душеприказчиком...».
Кайботт умер в 1894 г. от апоплеектического удара.
После его смерти академики во главе с Жеромом попытались помешать тому, чтобы дар Кайботта был принят, и вначале французское государство в лице Французского института (Академии) отказалось от него.
В 1896 г. государство позволило Национальным музеям Франции выбрать из коллекции Кайботта работы, достойные висеть в Люксембургском музее.
Администрация Национальных музеев выбрала 27 работ из 67. Были приняты 7 Дега, 8 Моне, 6 Ренуаров, 7 Рисарро, 5 Сислеев, 2 Сезанна и 2 Кайботта (картины Кайботта были присоединены к его коллекции его братом Марсиалем). Эти 27 работ были выставлены в 1897 г. в филиале Люксембургского музея.
Выставка этих картин явилась причиной политического скандала, спровоцированного Жеромом и его коллегами-академиками. Дело было передано на рассмотрение в Сенат.
Отвергнутые работы были куплены доктором Барнсом.
Принятые 27 работ из коллекции Кайботта перешли к Лувру в 1928 г.
В настоящее время они выставлены в музее Орсэ.
|