В новом номере The Artnewspaper.ru
Большое интервью с Александром Ройтбурдом.
Александр Ройтбурд — персонаж почти мифологический, Гермес-психопомп, проводник между мирами, уместный в любом антураже,
будь то лютый андерграунд или буржуазный салон. Всегда впечатление, будто вечером обязательно встретишь его на каком-нибудь
московском вернисаже, а между тем он находится за тысячу километров, работает в киевской мастерской на Подоле или лорнирует
художественную жизнь в Одессе. В октябре его выставка «Всеобщий макроинсектарий» открылась в галерее «К35» в Москве
Ты рассказчик, и вся работа у тебя выстраивается в долго развивающиеся сюжеты; ско-
рее всего, это какие-то рассказы...Да, причем часто они перетекают один в другой, и часто какой-то рассказ продолжает историю, рассказанную пять лет назад.
Это такая модель для сборки — все, что я рассказываю. Фрагменты какого-то метаповествования.Как ты выстраиваешь этот метарассказ?Скорее, он выстраивает меня, потому чтокаждое последующее высказывание зачастую меняет смысл предыдущего. В моем новом периоде есть какая-то ностальгия по искусству рубежа 1980–1990-х, но он же меняет мое отношение к вещам, сделанным тогда. В 1980-е годы был у меня конфликт между спонтанностью и метафизикой, между желанием иметь какую сконструированную форму, необходимую для нарратива, и желанием очищенного от нарратива, чисто живописного высказывания.Потом я на долгое время выбрал все-таки фигуративность и нарратив, но периодически возникали какие-то реминисценции. И где-то с 2008–2009 года у меня начался целый период таких работ, где к фигуративности опять подключалась спонтанная абстракция. И потом это тоже как-то заглохло. Но именно тогда
я вдруг понял, что вся моя личная история все-таки прошло лет 30, как я искусством занимаюсь, — вся моя эволюция была историей каких-то выборов и отказов. И я понял, что,наверное, все выборы были правильными, но не единственно возможными. Будто возвращаешься в комнату, из которой вышел.