[манна]

Сообщение от манна

Учился у Гегамяна.

10 ноября 1982 года.
У нас в институте в этот день был рисунок. Обнаженная натура.
Вел занятие Валерий Арутюнович Гегамян.
Позировала Алла Рувимовна.

А теперь два необходимых лирических отступления.

Лирическое отступление 1.

Валерий Арутюнович.

Это был великий рисовальщик. Склеивал краями ватманские листы в многометровые простыни, крепил на стены и показывал млеющим от восторгов студентам, КАК можно уметь рисовать. Начинал с футуристических конструкций, архитектонов – контррелефов, членил их на плоскости, вставлял объем в объем и, непостижимым образом, превращал это в академический рисунок. При всем при том был образцовым параноиком. Носил туфли на платформах-каблуках – чтоб казаться выше ростом. Волосы с затылка начесывал на лысину, взбивал в шиньон и крепил над ушами дамскими шпильками - молодился. Панически боялся микробов, дверь открывал, привстав на цыпочки, вытянув правую руку вверх – носовым платочком, чтоб не заразиться. Платочком всегда прикрывал нос-рот, и говорил с нами тихо и глухо, с носовым армянским акцентом – через платочек и руку почти неразличимым.

Маниакально придерживался ДИСЦИПЛИНЫ. Дверь в мастерскую запиралась за пять минут до звонка – и пришедший за три минуты к занятиям безо всякой жалости не допускался. На протяжении пары дверь мастерской не отпиралась никогда. Просьбы выйти в туалет отклонялись жестокосердно. Сам Г-дь Б-г не имел право постучать в дверь, да ему бы и в голову никогда такое не пришло. Все знали, что у Гегамяна – дисциплина.
(конец лирического отступления 1).



Лирическое отступление 2.

Алла Рувимовна.

Это была великая женщина. Женщина-башня со спелой волосатой бородавкой под мясистым носом. Вопиющая престарелая плоть, мятая, жеваная, величественная. Была такая картина у Ринато Гуттузо – «Рабочий с газетой». Алла Рувимовна была похожа на эту газету. Она сидела раза три, в последний раз - за нанесение тяжких телесных сотруднику милиции при исполнении. Содержала на Софиевской дом свиданий для студентов из стран Африки, сбросивших ярмо колониализма, в силу чего пребывала в перманентной конфронтации с участковым. Последний был в курсе подробностей ее биографии и побаивался. Но, на всякий случай, Алла Рувимовна в своем почтенном возрасте официально работала натурщицей.

(конец лирического отступления 2).


Собственно рассказ.

Итак, у нас рисунок. Стук в дверь. На это недоразумение никто не реагирует.
Стук повторяется.

Гегамян: Ми не откриваем.

Стук становится сильным и настойчивым.

Гегамян: А давайте аткроем двер. Я хател би пасматрет на этого нахала…

Падает тяжелый крюк. Открывается дверь. В синем кримпленовом брючном костюме входит зам. декана Нелли Викторовна М., похожая на гейнсборовскую герцогиню де Бофор.

Гегамян: Нелли Викторовна, ви шьто нэ знаете, у нас занятия, и я даже Вам запре….

Нелли Викторовна М (не обращая внимания): Товарищи, прошу всех встать. Умер
Леонид Ильич Брежнев. Прошу почтить минутой молчания

Пока мы соображали, как такое может быть, первой на своем подиуме во весь рост поднялась и величественно вытянулась нагая Алла Рувимовна. Седая шевелюра на ее лобке встала дыбом. Заломив руки, Алла Рувимовна тут же заголосила:

- Оооооооооооооооой-маааать-моояааааа-жеэээнщиинааааааааааа!!!

Ооооооооой-шоооо-жеэ-это-снааааами-всееееееми-тееееепеееерь-буууудет!!!!!

Оооооооой-всеее-пооооомиииирууууу-пооойдьооом!!!!!

Мы едва сдерживали подступающую коллективную истерику. Я глухо прыснул. Алла Рувимовна захлебнулась в рыдании. Секунд через двадцать Гегамян спокойно сказал:

-Да, он в послэднее врэмя шьто-то нэважьно виглядел. Садимса и продолжяем работать…

По лицу Аллы Рувимовны текли слезы

На перемене, закутавшись в дырявый и засаленный байковый халат, Алла Рувимовна вышла в вестибюль, закурила беломор, подсела к вахтерше.

- Ну и слава богу, Куприяновна, - сказала она. Может, теперь мяса станет больше, и масло появится…

http://roytburd.livejournal.com/?skip=170